Прах и пепел

      Чем ближе становилась маячившая впереди вилла, тем медленней ступал крылобег, поднимая тяжелыми когтистыми лапами пыль с прокаленной солнцем дороги. Эллана сама не замечала, что это ее рука натягивает поводья, сдерживая ход ездовой птицы.       Перевалило очень хорошо за полдень. Тени столетних кленов протянулись на восток, подставив дорогу безжалостному свету. Счастье, что самую жару удалось пережить на узкой лесной тропе, где золотые дубовые кроны надежно укрыли путницу и ее крылобега. Сейчас земля постепенно отдавала жар надвигающемуся вечеру, но от реки тянуло влажным ветром, делая путешествие комфортным, и Лана погрузилась глубоко в себя, размышляя о предстоящем разговоре. Мысленный диалог вертелся по кругу и каждый раз заходил куда-то не туда — словно она собирается извиняться и оправдываться.       Крылобег встал. Эльфийка вздрогнула и почти удивленно посмотрела на открытые ворота, затем нахмурилась и легонько подстегнула птицу возобновить движение. Они знакомым путем проследовали к стойлам, где было шумно от многочисленных пернатых.       — Миледи! — приветливо воскликнул Рэндон, старый смотритель, прислуживающий еще у Ланиного деда. — Сандо, доложи, что младшая хозяйка вернулась! — бросил он племяннику, принимая у нее поводья.       — У нас снова гости, — без восторга заметила Эллана.       — Как и обычно, — улыбнулся слуга.       Лана вздохнула, стаскивая тонкие перчатки для верховой езды. Она так и не придумала, что говорить. Отец, должно быть, с гостями, а это еще хуже. Хотя когда он бывал не с гостями? Разве она ждала, что за то время, что ее здесь не было, что-нибудь изменится?       — Сестра дома? — удивилась Лана, заметив в хозяйском стойле лазурного крылобега.       — Неделю как гостит, — подтвердил Рэндон. — Назавтра собиралась в Луносвет — не иначе как встретиться? Чудесная случайность, что не разминулись.       — На Луносвет одна дорога, не разминулись бы, — возразила Лана, невольно расплываясь в улыбке. Вот то, что Флайран вернулась из своей академии — это по-настоящему хорошая новость. Сестра уехала продолжать обучение почти сразу же, как оправилась от магического голодания, обрушившегося на королевство вместе с падением Солнечного Колодца. Эллане оставалось только радоваться, что Флайран оказалась сильной и избежала участи Презренных. Но все эти полгода она тосковала по сестре, особенно последние месяцы.       Но, стоило добраться, наконец, до виллы, радостная улыбка съежилась и угасла. Теплый воздух звенел от смеха и голосов, с садовой террасы доносилась музыка. Дом был переполнен чужим весельем. В высоких арочных коридорах мелькали полузнакомые лица соседей и гостей из отдаленных уголков Вечной Песни, не нашедших более достойного занятия в этот вечер, чем прожечь его за вином и развлечениями.       — Миледи, — управляющий Фарэзис взял у нее перчатки и дорожный плащ. — Рад приветствовать снова дома.       — Где отец? — от официального тона слуги у Ланы заскрипело на зубах. Невероятно сильным было ощущение, будто она вернулась не домой, а приехала в гости — так же, как все эти господа с восходящими к Дат’Ремару и его сподвижникам родословными.       — В восточной зале. Как насчет переодеться с дороги для начала? — приподнял бровь управляющий.       Эллана невольно оглянулась на одно из ростовых зеркал. На ней были посеченные на тренировках куртка и лосины из красной кожи дракондора, усиленные металлом, и порыжевшие от пыли сапоги, а за плечами в чехле покоились простые меч и щит. Распущенные волосы в дороге тоже изрядно пропылились и потускнели. По-хорошему ей стоило не только переодеться, но и помыться. Она выглядела как растрепанная чайка среди вышагивающих павами аристократок.       В одной из беседующих в холле компаний звонко рассмеялась какая-то дама.       — Нет, — упрямо сказала Эллана. — Сначала я поздороваюсь. Два месяца прошло.       В восточную залу через дом был только один путь: по боковому коридору, а затем сквозь центральную гостиную, тоже заполненную народом. Лана чувствовала их взгляды — недоуменные, осуждающие, пренебрежительные. И против воли все сильнее стискивала зубы. У нее уже челюсть сводило, когда она, наконец, увидела отца. Лорд Салтерил с гостями смотрел выступление студиозусов-комедиантов. На окнах опустили плотные портьеры, пропускающие солнечные свет нехотя. Медовый полумрак озарялся сполохами иллюзорной мистерии, творимой приглашенными фокусниками. Изредка среди публики раздавался одобрительный вздох, но в основном представление служило не более чем фоном для светских бесед. Играли «Исход Высокорожденных». Лана зацепилась взглядом за полупрозрачные яркие фигуры, исполняющие молчаливый танец среди завихрений огня, символизирующего катаклизм Раскола. Неудивительно, что смотрели это вполглаза. Для вечеринки Салтерила больше подошла бы какая-нибудь приторная любовная история или разнузданный фарс.       Эллана тряхнула волосами и двинулась между пуфов и кресел с гостями к отцу. Она надеялась, что Флайран тоже здесь: присутствие сестры прибавило бы уверенности. Ведь он спросит, он обязательно спросит — просто из вежливости. А она так и не придумала, как рассказать об этом.       — Отец…       Лана остановилась у его кресла, словно на стену налетела. Женщина, сидящая рядом, повернула голову первая, смерив ее оценивающим взглядом. Лорд Салтерил кивнул одной из собеседниц — дамы окружали его постоянно, пытаясь добиться благосклонности, — и лишь после этого медленно обернулся с вежливой улыбкой к дочери. Он был довольно молод по эльфийским меркам, и их с Флай можно было бы назвать ошибками этой молодости, потому что лорд Салтерил кроме того был еще и холост. И хорош собой, что в совокупности с титулом и наследством обеспечивало ему самое пристальное женское внимание. Неудивительно, что пару раз не удержался… Впрочем, на самом деле не пару. Любовницы у лорда Салтерила сменялись порой чаще, чем листы в календаре. Просто дважды эти развлечения повлекли непредвиденные последствия.       Эллана была похожа на отца: яркие глаза, высокие скулы, мягкий чувственный рот. Только шелковые волосы куда светлее — выгорели на солнце. Она обрезала их до плеч в Луносвете, и жалела, что ей не досталось черт от матери, какой бы та ни была. Лана была похожа на отца лицом — но не характером.       — Вечное солнце направляет нас, — поприветствовал лорд Салтерил. — Надеюсь, ты хорошо добралась.       — Дороги безопасны.       — Вот и чудно, — кивнул он слегка рассеянно и мягко улыбнулся. — Драгоценная, вы ведь не были друг другу представлены? Это Эллана, моя младшая дочь…       Женщина вежливо кивнула, без стеснения разглядывая дешевые ученические доспехи.       — Элисара Солнцесвет, сестра капитана следопытов Тайриэла Солнцесвета. Думаю, вы успеете подружиться — я пригласил ее погостить еще неделю.       — Это прекрасно… Отец…       — Эллана только что вернулась из столицы, — лорд Салтерил повернулся к представленной гостье. — Она планирует вступить в ряды рыцарей крови. Вы слышали об этом новом ордене, мое сокровище?       Лана неслышно вздохнула. Можно было не идти сюда, а дождаться, когда они пересекутся где-нибудь в трапезной. Завтра. Или через неделю. Но тогда бы она чувствовала себя трусихой — что не сказала сразу, оттягивала, скрывала — не в надежде ли, что этот разговор вообще не случится, ведь…       — Так как все прошло?       Она вздрогнула, поняв, что отец внимательно смотрит на нее.       Надрывно заиграла флейта в руках у комедиантки. Лана резко обернулась, цепляясь за малейший повод дать себе отсрочку. Сотканные из чар корабли уходили в бескрайнее море. И, глядя на них, она вдруг поняла, что не будет ничего рассказывать и оправдываться. Поняла, зачем на самом деле пришла сюда и для чего вообще возвращалась домой.       — Я уезжаю, отец, — твердо сказала Лана, посмотрев ему в глаза.       — Но… — лорд Салтерил растерянно приподнял брови. — Разве ты не только что вернулась?..       Лана сжала зубы и кулаки.       — Вернулась попрощаться. Я уезжаю воевать. На границу. В Призрачные Земли.              

***

      — У рыцарей крови принято напиваться в одиночестве?       — Я еще не рыцарь крови, — меланхолично отозвалась Лана. — И я трезва.       — Надолго ли, — фыркнула Флайран и, подобрав длинную юбку, села рядом на траву.       Вечерний воздух успел сгуститься до прозрачной синевы. В саду зажигались фонарики на тонких ножках и подвешенные в ветвях деревьев волшебные гирлянды. Где-то далеко запускали фейерверки, но здесь, на холме с видом на реку, было тихо, только отблески шутих иногда расцвечивали небо.       — Я стащила какую-то закуску и бутылку вина. Смотри — отец аж из Луносвета эту партию заказывал.       — По какому случаю? — вопрос прозвучал равнодушно.       — Есть разница?       Они замолчали. Флайран поставила блюдо с маленькими рулетиками из дичи и пряных трав у ног Ланы. Если бы кто посторонний увидел этих двоих, ни за что не догадался бы, что они приходились друг другу сестрами. Не родными, правда, единокровными. Флайран не унаследовала от их общего родителя ничего. Она была темненькой, немного в рыжину, если под ярким солнцем. И глаза — до того, как умирающие без магии Солнечного Колодца кель’дорай приняли дар принца Кель’Таса, — были у нее светлые-светлые, почти серебряные. Теперь же затянувшая их поволока отдавала желтизной. Эллана всегда считала сестру красавицей, тонкой и изящной — в отличие от разряженных в пух и прах грудастых провинциалок, увивающихся за их отцом. Сразу чувствовалась другая кровь, не измельчавшая. Очевидно, что лорд Салтерил два десятка лет назад умудрился спутаться с кем-то из по-настоящему древних семей Высокорожденных.       — Я искала тебя среди гостей…       — Что мне с ними было делать? — усмехнулась Флайран. — Я занималась у себя. Стоило спросить Фарэзиса.       — Он бы снова спросил, не желаю я для начала переодеться…       — Переодеться тоже стоило, — Флайран посмотрела на нее с иронией, но почти сразу же смягчилась. — Эй. Ты что, обиделась на меня? Иди сюда.       — Нет… Конечно, нет… — пробормотала Лана, потянувшись навстречу объятиям, и чуть не облила сестру вином из уже ополовиненного бокала.       — Я скучала, дурашка.       — Я тоже… — Лана стиснула ее чуть крепче, чем следовало. Флайран дернула плечом, но ничего не сказала, только улыбнулась скептически, как всегда. Лана вернула ей улыбку и снова почувствовала, как к горлу подкатывают слезы. Она сбежала сюда после своего неожиданного заявления и теперь пыталась осознать, что видит этот сад и любимый обрыв над рекой, может быть, в последний раз.       Флайран вздохнула, отобрала у сестры бокал и, выплеснув из него остатки, наполнила заново.       — Когда ты собиралась рассказать мне, что уезжаешь на границу? — осведомилась она.       — Когда найду, — Лана неловко пожала плечами, принимая питье обратно.       — Ну, и?       — Я уезжаю на границу…       Флайран по-простому глотнула из горлышка початой бутылки.       — Это приказ Ордена?       Лана помотала головой. Флайран нахмурилась.       — Верно, ты же сказала, что еще не рыцарь. Подожди… — она пытливо посмотрела на младшую сестру. Та ответила взглядом исподлобья и снова стиснула зубы, отчего подбородок выдвинулся вперед. Флайран вздохнула — в этот раз шумно и протяжно. — И почему они тебя не приняли? Недостаточно знатный род? Взнос золотом, а ты не хотела у отца просить? Или просто мала еще?       — Я провалилась.       — Потому что ты девушка?       — Потому что я провалилась, — упрямо повторила Лана, опустив голову. — Инструктор, занимавшийся моей подготовкой, сказал, что техника у нас с партнером по спаррингу была одинаково никакая, он просто оказался напористей.       — Потому что он мужик и априори сильнее, — хмыкнула Флайран.       — Потому что мне нужно больше тренировок, чтобы укрепить тело и развить выносливость.       — Именно поэтому ты тащишься в кишащие нежитью Призрачные Земли вместо того, чтобы продолжить тренировки в Луносвете?       — Я просто устала сидеть и ничего не делать в Луносвете! — вспылила Лана. — Я хочу защищать нашу родину. Поэтому я решила…       — Пойти другим путем, — саркастично закончила за нее Флайран. — Обзавестись связями в военных кругах и получить рекомендации… Хотя, о чем я? Это же моя маленькая сестренка, она не мыслит такими категориями. Ты едешь на границу, рассчитывая совершить подвиг.       — Флай!       — Закусывай.       Лана угрюмо отхлебнула из бокала и запихнула в себя рулетик. Желудок тотчас громко напомнил, что в последний раз в него что-то забрасывали на привале много часов назад.       — Ты бы хоть поужинала нормально перед отъездом… — проворчала Флайран.       — В таверне поужинаю.       — Что, даже на ночь не останешься?       — Не хочу, — буркнула Лана. — Мне здесь душно…       На самом деле она боялась, что завтра будет тяжелее. Решение принято и отмене не подлежит, но под сердцем начинало тянуть каждый раз, когда она думала, что уезжает из дома еще на год, а может и больше. Еще год не видеть сестру, домашних крылобегов, родных рощиц, изученных в детстве до последнего кустика; не охотиться с проезжими следопытами и не работать в маленькой ювелирной мастерской. Обо всем этом она будет думать всю ночь, так что лучше порвать сейчас, пока не так больно. Особенно, если еще сестра попытается…       — Погоди… Ты не отговариваешь меня от поездки?       — Нет, я размышляю, что собрать в дорогу. А ты бы все-таки сняла доспехи, помылась. Сменила… ну, как называется то, что под доспехами?       — Поддоспешник, — улыбнулась Лана. — Только это даже не доспехи, так… чтобы на тренировке не поцарапали. Под ними обычные бриджи и туника.       — Так или иначе. Думаю, ничего страшного, если мы выйдем к ночи. Следопыты повычищали тут все.       — Мы?.. — Эллана уставилась на сестру.       — Мы, — спокойно кивнула та. — Я тоже все решила. А будешь брыкаться, запру в комнате и вообще никуда не поедешь.       — Ой, попытайся, — немедленно огрызнулась Лана и тут же тряхнула головой. — Но… Флай, а как же твое обучение?       — Я давно хотела немного практики, — пожала плечами Флайран. — Мне тоже надоело сидеть в четырех стенах, знаешь ли. В замке мне дали месяц отпуска, чтобы съездить домой. Ничего, оставшиеся три недели проведу в Призрачных.       Она лихо прищелкнула пальцами, высекая из воздуха язычок пламени, и улыбнулась.       — Кто-то же должен прикрывать твою задницу.              

***

      Выезжали они уже в полной темноте. Три крылобега сонно скрючивали шеи и топорщили перья. С сестрами Салтерил отправился племянник смотрителя, который должен был утром привести птиц обратно. Лана настояла на том, чтобы путешествовать пешком. Неприученные крылобеги в оскверненных некромантами лесах могли запаниковать и повести себя непредсказуемо. Да и брать то, что принадлежало отцу, Эллана наотрез отказалась.       — Тернии на твоем пути будут вырастать не из реальных проблем, а из твоих глупых принципов, — проворчала Флайран, но уступила. — Ты даже прощаться с ним не станешь?       — Мы уже попрощались. Днем, — пожала плечами Лана.       — Насколько я знаю, ты просто поставила его перед фактом, что опять уезжаешь.       — Он проявил интереса к этому не больше, чем всегда. Так что будем считать, мы попрощались.       Эллана говорила сухо и устало. Лорд Салтерил мало интересовался дочерьми, она давно с этим смирилась. Даже когда она с апломбом заявила, что устала от его праздности и собирается вступить в новообразованный орден рыцарей крови, практикующих — неслыханное дело — боевую магию Света, отец только сдержанно спросил, сколько ей на это нужно золота. На его деньги Лана купила только меч у деревенского кузнеца.       Флайран кивнула и запрыгнула в седло. Остальные последовали ее примеру. Крылобеги выбрели друг за другом за ворота. До деревни было около часа неспешного пути. У Ланы щемило сердце. Дом, в котором она выросла, оставался за спиной, озаренный огнями и овеянный флером вечного праздника: звоном бокалов, звуками смеха и музыки. Лане казалось, он смотрит ей вслед глазами-окнами, и этот взгляд давил на плечи. Она упрямо гипнотизировала малиновый загривок своего крылобега, борясь с подступающей дремой. Вместо нее на дом обернулась Флайран, скользнула растерянным взглядом по окнам — и надменно поджала губы. Только она видела фигуру, застывшую на фоне светлого проема балкона на втором этаже. Старшая Салтерил без труда определила в ней их отца. Лорд стоял с бокалом в руке и смотрел вслед уходящей троице. Вне всякого сомнения, к этому моменту он был давно и беспросветно пьян.