Прах и пепел

      — Опять полетели… Целься!       Чернильное небо расчертили изумрудные сполохи, хвостатая искра с шипением угодила точно в поднятый щит. Скрипнули растянутые луки, засвистели стрелы, пущенные на силуэт. Один за другим раскрывались светлые зонтики дренейских барьеров. Что-то завыло на подлете и рухнуло на зеленые газоны внизу.       — Целься!.. — вновь зазвучал мощный голос командира лучников.       Щелкала одна тетива за другой, били на поражение, экономили стрелы. Что-то мелкое, что пропустили стрелки, врезалось Лане в щит с такой силой, что пятки заскрежетали по камню. Она, не разбирая, ударила мечом, успев увидеть только горящие злые глазки.       — Берегись!..       На перила прямо перед ней грохнулась с неба тяжелая уродливая туша. Взмахом могучих крыльев снесло и Лану, и обоих лучников, держащих этот участок. Откатившись, она привстала на локте и оглянулась. В свете костров на краю моста скалился, роняя слюну с клыков, громадный демон. На его кинжально-острых когтях отразилась загоревшаяся зелень. Тело сработало само: рванулось, перекатываясь к ближайшему стрелку. Лана щитом прикрыла от демонического пламени головы, на доспехи брызнули шипучие искры. Рядом закричал второй лучник — так страшно, что скрутило внутренности. Она подобралась, жмуря слезящиеся глаза, готовясь к неизбежному удару.       Но его не последовало — сверкнуло белое. Хрустнули, ломаясь, кости. Опустив щит, Лана увидела рогатую женщину, размозжившую морду твари сияющим двуручным молотом. Воительница оттолкнулась от парапета и изящно приземлилась на выгнутые назад ноги. Мертвая туша перевалилась вниз.       — Перегруппировались! Уберите раненых!       — По~мощь ну~шна? — дренейка наклонилась.       — Я цела, — Лана самостоятельно встала на ноги, оглянувшись на также поднимающегося лучника. Над вторым уже читала молитвы Тэсса, одновременно срезая оплавленную одежду.       — Когда ж подвоз будет… — пробормотал кто-то.       — Целителя сюда, живей!..       Отряды прикрытия расползались зализывать последствия очередной атаки. Мост над Террасой Магистров необходимо было удержать.       Лана вернулась на свое место и облокотилась о широкие каменные перила моста рядом с оставленным демоном проломом. По прибытию на Кель’Данас им не дали времени на передышку. Разбираться пришлось на ходу.       Что копытные союзники называют себя «дренеи» и с трудом говорят даже на общем.       Что за границей маленького района у порта всякий попытается тебя убить.       Что убить будут пытаться даже в границах, и что лучники на дракондорах — чужие.       Что твари из хроник прошедших эпох валят через порталы, и порталы открыты прислужниками принца Кель’таса.       Их мертвого принца.       Она выщелкнула за край парапета мелкий каменный осколок. Передовые отряды внизу давно прошли, лучники обеспечили им отличную поддержку. Теперь там не горели костры, только под сводами галерей по периметру квадратного внутреннего двора светились наполненные энергией клетки. В их розоватом сиянии можно было рассмотреть тела на дорожках и траве. Огромные — сбитых крылатых монстров. И поменьше — изящные, тонкие. Изломанно-неподвижные.       — Лана, — негромко позвал Эльтару, подходя сзади. — Иди поспи.       — Сам иди, — огрызнулась она. — Пока тихо.       — Откуда ты знаешь, что через полчаса еще не налетят? Они здесь так-то не по расписанию, — проворчал он и сложил локти на перилах рядом. — Не хочу, как безголовый петух, спросонок бегать.       — К утру будешь вареным петухом.       — К утру сменишь меня. Иди, поспи.       — Я не подчиняюсь тебе, курсант, — буркнула Лана. — А твои бойцы не подчиняются мне.       — Да кто их будет спрашивать…       Со стороны ворот, где дренейские жрицы разбили полевой госпиталь, донеслись стоны. Должно быть, тот второй ее лучник. Внутри снова противно заныло. Лана лишь мельком видела его ожоги, но это явно теперь не боец. До утра бы дожил…       — Волнуешься за него? — спросил Эльтару, имея в виду, конечно, не лучника.       — Из Призрачных вернулся — и оттуда вернется, — отозвалась она хмуро.       — Тогда иди спать.       — Отстань.       Лана знала, что не уснет. В этот раз — точно.       Они вернулись домой.       Раньше она не бывала на Кель’Данасе, но талассийские золотые дубы, рыжие клены, густая синева ночи, легкие парусники на рейде, даже запахи в воздухе — все это было своим, знакомым с детства, родным. Тем сильнее оно казалось недосмотренным ярким сном, когда их сходу бросили на штурм бывшей резиденции талассийских магов. Тем больнее щемило сердце теперь, при виде трупов на помятых газонах. Все хотелось проснуться в тенистом Тероккарском лесу, прийти в какой-нибудь другой Шаттрат, пусть даже после снова придется сражаться с демонами — но чтобы только лишь с демонами.       Эльтару молчал. За их спинами потрескивали высокие костры, разведенные прямо на мостовой.       — Я должна быть с ним, а не здесь, — наконец произнесла Лана со смесью горечи и обиды. — Я оруженосец…       Эльтару положил ей ладонь на плечо.       — Ты сейчас нужна нам. Больше, чем ты думаешь. А то, что посвященные там делать будут, — это никому бы видеть не нужно…       «Рекрутов будут беречь», — в который раз выплыло в голове.       Она промолчала, что видели они уже достаточно. Что на той стороне моста — хвала Свету, что на той, — заворачивали в плащи тела верных. Дальше уже не заворачивали. Хорошо, что ночь все скрыла. Хотя все равно ведь видно, все равно можно угадать…       — Сходи к Тэссе, что ли… — пробормотала Лана. — Ей, наверное, поддержка нужна больше, чем мне…       — Она умирающих так-то видела почаще, чем ты, — заметил Эльтару, но все же оставил ее в покое. — Командуй желторотами, если что. Хотя, что тут командовать — пусть стоят, где поставили, и прикрывают…       Рекрутов будут беречь.       Он ушел. Лана продолжала в каком-то оцепенении вглядываться в темноту и белеющие в ней стены и древесные стволы внизу.       Демоны не побеспокоили их до рассвета.       Зато когда небо, наконец, начало сереть, в тревожной муторной тишине разнесся, заставив стряхнуть дремотную усталость, тоскливый звук горна. Лана рефлекторно подняла голову и расправила плечи, смаргивая остатки сна. Через короткое время сигнал повторился. Она обернулась в направлении звука — и увидела, как над резиденцией верховного магистра вздрогнуло и опустилось знамя.       — Они… — застоявшийся за ночь голос подвел.       — Победили, — закончил за нее дежуривший рядом лучник, глядя, как полощет утренний бриз приспущенный алый флаг.       Горн заиграл в третий раз, и Лана дернулась в сторону, не сразу сообразив, что это — уже другой. Сигнал летел от одного шпиля к другому, словно незримый вестник. «Победа» — извещал он. «Крепость взята» — передавали дальше. «Вражеский командир пал».       И всюду спускались флаги.       Через полчаса передовые отряды вернулись. Впереди — несколько дренеев, что при штурме усилили син’дорай своими жрецами. Их командир нес в руках некий предмет. Посторонившаяся, как и все защищавшие мост, к его краю Лана не могла рассмотреть, что там, но видела, как меняются лица рекрутов и следопытов. Наконец, дреней поравнялся с ней, и она поняла.       Он нес в руках голову.       Отрубленную мечом, мертвую голову с посеревшей кожей, плотно обтянувшей вытянутый эльфийский череп. На ней сохранились светлые брови вразлет над запавшими потухшими глазами и остатки длинных волос цвета потускневшего золота. Совсем не похоже на статую у Врат Пастыря.       Дреней прошел мимо. Мимо прошел конь верховной леди, глядящей ровно перед собой. Лана смотрела им вслед, пока краем глаза не заметила жест одного из рыцарей. Харис — почти такой же серый, как в день своего возвращения из Смертхольма, но не от дорожной пыли. Он подозвал ее знаком, и Лана встала рядом с ним, последовав за колонной.       — Сейчас в казарму и спать, — негромко сказал наставник. — Это приказ.       В этот момент отряд вдруг остановился, повинуясь жесту верховной леди.       — Командующий рекрутской ротой! — потребовала она, окидывая взглядом лагерь у ворот.       — Эльтару Санфейвер здесь! — отозвался тот, немедленно вышагивая навстречу. Лиадрин кивнула.       — Сегодня вас посвятят, — объявила она.       — Спать, — тихо, но твердо повторил Харис. И добавил с Лиадрин практически в один голос: — На закате штурм Солнечного Колодца.

***

      Им дали выспаться. И проснувшись, Лана с удивительной ясностью осознала: сегодня все закончится.       Все эти потрясения, страшная мясорубка Плети, поиски нового пути для ее народа, разорванные и заключенные союзы, предательства и спасение… Они вернулись к тому, с чего все начиналось — к Солнечному Колодцу. Колесо истории сделало оборот, круг замкнулся. Сегодня это все должно кончиться. Так — или иначе.       И Лана чувствовала… растерянность.       Прошедшая ночь дала ей много времени, чтобы думать. Например, об Источнике. Они научились вытягивать энергию из других существ, чтобы выживать, — но можно ли сравнивать это? Ведь здесь они брали сам Свет. Брали и кичились тем, что подчинили его себе, что больше никогда не будут просить — и он никогда больше не сможет не откликнуться. Знал ли кто-то из них, что на самом деле эти кристаллы — нечто живое и мыслящее?..       Лана одернула себя — конечно, знали. Знали те, кто стоял у истоков Ордена Крови. И пошли на это… потому что не было выбора?       Правильно ли они поступают теперь? Кем они останутся для истории? Героями — или предателями?       Ее друзья сегодня окончательно станут частью этого. Частью Ордена, в который так стремилась она сама — с тех пор, как однажды утром вывела крылобега из домашнего птичника и отправилась в Луносвет, имея из необходимого лишь меч работы деревенского кузнеца… Но и по этому поводу Лана не чувствовала прошлой обиды или гнева. Единственное — она боялась. Боялась за них. Не хотела их потерять.       Хотя, если задуматься, для нее этот бой тоже мог стать последним. Эта простая мысль посетила Лану, кажется, впервые в жизни заблаговременно, но почему-то не испугала. Однако она заставила вспомнить о тех, кого бы это расстроило.       «Нужно написать Флайран…»       Найти тихое и безопасное место на оккупированном демонами острове оказалось задачей невыполнимой, и в конце концов Лана обосновалась за одним из столов в трапезной.       Слова для сестры не шли и, перепортив непозволительное количество бумаги, Лана сдалась. Смяв последнюю свою попытку, вставшую на строках «Здравствуй, дорогая Флайран», она придвинула один из оставшихся листов и на секунду зажмурилась. Глубоко вздохнула и вывела быстро и без сомнений: «Здравствуй, Дейгиль. Пишу тебе с Кель’Данаса…»       Она уже посылала ему письмо незадолго до того, как их отправили к Темному Порталу. Должно быть, ответ давно ждет ее в Луносвете, просунутый почтальоном под дверь маленького особняка в зеленом переулке у Базарной площади. Лана остановилась с занесенным над бумагой пером и задумалась. Неужели всего неделя прошла с того момента, как она шагнула в рамку магического телепорта? Ей казалось, что только по Запределью они блуждали целый мучительный год. Тогда как почти два года обучения — слились в один пронесшийся мимо день, пестрый и радостный. Странная штука — время…       За соседними столами переговаривались на своем тягучем языке дренеи. Их было много здесь, не только отряд генерала Тирис’алана из Шаттрата или того командира-жреца с Террасы. А’Дал слал подкрепления. Склонившись над письмом, Лана не услышала среди тихого шелеста их разговоров, как к ней подошел кто-то, пока его тень не легла на стол. Это был Харис.       — Вот ты где, — сказал он, понимающе глянув на наполовину исписанный лист. — Пойдем со мной. У тебя будет время закончить.       Лана молча просушила чернила и свернула письмо в футляр вместе с пером.       Харис отвел ее в арсенал. Прямо на улице перед ним работали странные горны — не привычно рыжие, какие плевались искрами за тренировочным павильоном на площади Странников. Эти переливались сиреневыми кристаллами, от них веяло не жаром, а перенасыщенным магией воздухом. В формы тек не менее странный металл, отливающий пурпуром и бирюзой. Работали в основном дренеи — талассийские кузнецы были у них учениками.       Сам арсенал, устроенный, как и все здесь, в здании, служившем когда-то чему-то другому, оказался на удивление пустым. Син’дорай, к которому подвел Лану наставник, быстро снял мерку с обоих и попросил подождать. Пока он удалился искать что-то среди груд панцирей и пристежных пластин, Харис отстегнул посеченную в минувших боях перчатку и протянул ученице.       — Держи. Хватит же? — спросил он со смешком.       Лана растерянно взяла перчатку и сжала пальцами жесткую кожу, под чернеными пластинами. Замороченная всем случившимся и предстоящим в скором времени штурмом, она не сразу вспомнила их давнишний разговор про последнего, третьего феникса.       — Ты же сказал, после посвящения… — пробормотала она.       Харис посмотрел мимо, выше ее плеча.       — Новую броню нам подгонят сейчас. Посвящение вы примете уже в ней.       — Мы?..       Он нехотя встретил ее вопросительный взгляд и кивнул.       — Тебя посвятят вместе с рекрутской ротой. Я даю свое разрешение. Твое обучение… окончено.       Лане почудилось, как последнее слово зазвенело в ушах, и она снова уставилась на перчатку.       — Что такое? Ты не рада?       — Это слишком похоже на посвящение нашего курса, — глухо ответила она.       Харис вздохнул.       — Не волнуйся, молодняк далеко не пустят. Лиадрин просто хочет, чтобы они надели табарды до штурма. Чтобы полноправно разделили победу. И еще, я думаю, она хочет сделать это сама — на случай, если не переживет штурм.       Тяжелые мысли, довлеющие над Ланой, сжали свои тиски еще больше. Она нахмурилась.       — Значит, только формальность…       Харис подошел к ней вплотную и положил ладонь на плечо.       — Ты — не они, Лана, — негромко проговорил он. — Не рекрут, не курсантка-первогодка. Твое посвящение — заслуженное.       — Но… я не чувствую себя достойной.       Она подняла голову и пристально до рези в глазах посмотрела в его лицо.       — Я не первогодка… Но кто я вообще? Ты научил меня обращаться с мечом, и я сочту за честь защищать им нашу родину. Но я не рыцарь, Харис… — она беспомощно заморгала. — У меня нет ни опыта, ни мозгов, ни даже Света. Без твоего амулета я — все та же девчонка из добровольного ополчения, разве что обезоружить себя больше не дам так просто…       Он хмыкнул. Лана замолчала и нахмурилась еще больше. Повела плечом, пытаясь сбросить его ладонь, но он отпустил сам, потянувшись обеими руками к вороту своей куртки.       — Вот тот самый амулет, коснись… Нет, я не собираюсь снова отдавать его. Просто послушай. Что ты чувствуешь?       Лана недоверчиво сжала в пальцах светящийся в полутемном арсенале кристалл. Он был теплым, даже горячим — настолько, как не мог бы нагреться от тепла тела. Если настроиться, то можно почувствовать легкую пульсацию заключенной в подвеске силы. Близость ее будоражила, как запах крепкого вина.       — Он… полный?       — Почти, — кивнул Харис. — Я брал немного в Запределье и минувшей ночью.       — В смысле, его не заряжали? Но… — она осеклась. Наставник внимательно на нее смотрел.       — Я не уверен, — наконец медленно сказал он, — что его ресурса вообще хватило бы на тот барьер, которым ты закрылась от сквернобота. Но даже, если б хватило… Вспоминай, девочка. Вспоминай — знаю, что неприятно, — бой в Тероккарском лесу.       Лана отпустила горячий камень и посмотрела на свои пальцы, озаренные его светом.       — Ты хочешь сказать…       — Что он тебе был не нужен, — подсказал Харис, спрятав кулон обратно, и, заглядывая в глаза, крепко сжал ее руку. — Опыта ты наберешься. Мозги… ну, тоже на место встанут. Но самое главное у тебя уже есть. Есть в тебе. И я не только про Свет, Эллана… Я благословляю тебя. Ты — готова.       Абрикосовый вечер догорал тонущим в сверкающих волнах солнцем. Молодые син’дорай выстроились на колотом мраморе пристани. Новые доспехи из быстростали облегали их второй кожей, одинаково черные, с красными жилками червления на перчатках и сапогах. Соленый бриз шевелил волосы.       Где-то там уже шли бои. Рыцари крови, дренеи и их союзники пробивались ярд за ярдом к захваченному демонами Солнечному Колодцу. Изумрудные сполохи окрашивали больными цветами стены, слышался изредка грохот или тоскливый клекот сбитого дракондора.       — Юные воины! — чеканя слова, Лиадрин смотрела на них против заходящего солнца. — Сегодня нас ждет тяжелая битва. Враг продолжает осквернять наши земли и вновь собирается воспользоваться святыней, что отнял у нас. Но мы ему не позволим. Мы не позволим Пылающему Легиону вернуться и очистим наши земли от его демонов!       Ее голос резонировал где-то в позвоночнике, но Лана смотрела не на верховную леди. Она смотрела на позолоченные стены и уходящие к небу шпили за ее спиной.       — Вы мало учились, но рано почувствовали вкус войны, — продолжала говорить Лиадрин. — Ваше испытание оказалось куда сложнее, чем выпускные экзамены. Вы прошли через разрушенный мир, узрели Свет и прочувствовали Скверну. Вы достойно сражались на Террасе Магистров — ваши учителя могут гордиться вами.       Верховная леди выдержала паузу, окинув застывших перед ней юношей и девушек пронизывающим взглядом от первого до последнего, и кивнула.       — И я горжусь, что поведу вас сегодня в бой уже не учениками. Но рыцарями. — Она подняла подбородок выше. — Клянетесь ли вы верно служить Кель’Таласу, защищать его Светом и мечом, стать его щитом и отдать свои жизни во имя его народа?       — Клянусь! — прозвучало единым вздохом.       — Снимите оружие и пояса. Преклоните колени.       Шорох металла. Волной опускаются плечи и головы, стальной наколенник негромко лязгает о мрамор. Рядом встает Эльтару. Встает Тэсса.       Лане кажется, встало время.       Леди Лиадрин медленно движется мимо них, следом тенью идет помощник. Останавливаются перед каждым. Также — и перед ней. Темнота на миг мелькает перед глазами — и опускается невесомо на плечи. Верховная леди проходит дальше.       — Встаньте и опоясайтесь! — провозглашает она, обойдя их всех. — Рыцари крови.       Лана встает.       Кровь заката течет по ее плечам. А на груди горит — алый феникс.