***
Маги — хранители традиций, поэтому все новое и интересное приходит к ним с существенным запозданием. И это касалось не только моды и изобретений, но и развлечений. Такая участь не обошла и алкоголь. Маг мир был скуден в этом плане, напитков было не так много, поэтому с таким понятием, как коктейли они были не знакомы. А уж с понятием коктейльная вечеринка… — Честно сказать, никому точно неизвестно, когда и при каких обстоятельствах появился на свет первый коктейль, — начал вещать Гримм, ведя Пожирателей по улицам ночного Лондона, — Первая легенда, самая романтичная, относится к 1770 году. В те далекие времена у хозяина бара, расположенного недалеко от Нью-Йорка, пропал любимый петух. Хозяин объявил, что тот, кто найдет пропажу, женится на его дочери, нормальная такая цена, господа? — среди мужчин послышались смешки, — Через некоторое время один армейский офицер принес хозяину бара его птичку. Да только та свой хвост потеряла. Хозяину ничего не оставалось делать, как объявить всем посетителям бара о предстоящей свадьбе. Его дочь, работавшая в заведении отца, от волнения стала смешивать разные напитки, которые тут же начали называть «кок тейл» — петушиный хвост. — Другая легенда повествует о том, что первый коктейль появился в Англии. А само слово «коктейль» заимствовано из лексикона любителей скачек, называвших нечистопородных лошадей, то есть тех, у которых смешанная кровь, кличкой cock tail из-за их хвостов, торчавших, как у петухов. — А ведь верно, — Малфой, что был большим ценителем скачек, согласно кивнул, — у полукровок реально хвосты и грива чуть ли не дыбом стоят. Им не тягаться по красоте с чистокровными. — И по способностям тоже, — крикнул кто-то позади. — Мы отклонились от курса. Тем не менее, никто не может оспорить тот факт, что свое истинное восхождение на Олимп славы коктейли начали в 20-х годах нынешнего века в Америке, когда они стали излюбленным, но нелегальным алкогольным напитком сотен тысяч любителей выпить, противостоящих жестокому и неумолимому «сухому закону». Безоговорочный запрет на «производство, продажу и транспортировку алкогольных напитков» жестко контролировал население Америки с 1919 года, то есть с того момента, как поправка XVIII к конституции США стала законом вопреки наложенному на нее вето президента Вудро Вильсона, и до 1933 года, когда в Соединенных Штатах Америки употребление алкогольных напитков стало вновь легальным. Однако это никоим образом не коснулось американских волшебников. В эпоху Сухого закона в США волшебникам разрешалось употреблять спиртное. Президент Пиквери говорила, что ввиду и так сложной ситуации «Тема Веселящей воды обсуждению не подлежит». — Пробовал я вашу водичку, — фыркнул Долохов, — ерунда полная. Взрыватель хоть поинтереснее был. Мозги встряхивал знатно. — О, тогда я знаю, что тебе понравится, — хитро улыбнулся маг, делая себе в голове пометку, — думаю магглы знатно удивят тебя своей «Ядерной зимой». Итак продолжим: «сухой закон» вообще сам по себе был провальным. Вопреки всем усилиям полиции, таможенных служащих и налоговых чиновников, незаконная торговля спиртными напитками превратилась в разветвленный, хорошо организованный бизнес, тесно связанный с организованной преступностью. Желая удовлетворить запросы истосковавшейся по алкоголю нации и в то же время увеличить собственные доходы, бутлегеры вынуждены были наладить собственное подпольное производство алкогольных напитков в дополнение к тому огромному количеству выпивки, которое они ввозили в страну из-за границы. В скором времени это привело к тому, что они изготовляли бутылку за бутылкой виски, джина и рома отвратительного качества с такими кричащими названиями, как «лакированный гроб», «ядовитое пойло» и попросту «мешанина». Единственным объединявшим их качеством был, как и у неразбавленного спирта, чудовищный вкус. Хуже того, этими напитками можно было просто-напросто отравиться. — Какая тяга к саморазрушению, — иронично заметил кто-то из волшебников. — Как будто это кого-то когда-то останавливало! — возразил Роберт, — Ради своих желаний люди способны на все. Однако страдать вечно никто не желал! Популярность коктейлей быстро росла в условиях, когда владельцы баров по всей стране пытались найти средства, чтобы сделать то, что они продавали, приятным на вкус. Вскоре они стали «последним криком моды», и искусные бармены, которых в Америке называют специальным словом, которое подчеркивает их особенное умение смешивать коктейли, становились живыми легендами благодаря изобретенным ими рецептам коктейлей. Из Соединенных Штатов Америки мода на коктейли распространилась за океан, в Европу, Лондон, Париж, Ницца, Венеция — чтобы шагать в ногу со временем, там, где основной целью было не отставать от моды, все следовали общей тенденции. А там где свежие веяния, там и молодые умы, что хотят попробовать все новое. А молодежь больше всего на свете любит веселиться! Поэтому не замедлила появиться на свет и быстро стала модной идея «коктейльных вечеринок», наравне с джазом, чарльстоном и роскошными мундштуками. А их неуемное любопытство дало новый толчок к развитию коктейлей. Ведь старшее поколение было вполне удовлетворено привычным хересом в качестве традиционного аперитива перед обедом, но — Гримм развел руками, — зачем обходиться скучным старым хересом, если есть масса невероятных возможностей смешать, взболтать и налить? — То есть ты хочешь сказать, что мы старые и скучные? — возмутился Лестрейндж-старший, что прежде виски и бренди больше всего ценил херес. — Отнюдь. Просто жизнь магглов коротка. Они словно бабочки, живут недолгой, но яркой жизнью! Если тебе больше сорока пяти, то все: тебе уже мягко намекают, что ты не на волне, что ты не можешь уследить за стремительно текущим временем, и вообще, потихоньку пинают в сторону пыльного чердака, где барахлу, вроде тебя самое место. Твои мысли и суждения уже устарели, а из тебя самого сыплется песочек, так что гуляй, дедушка, отсюда, поскорее. А ведь так хочется быть вечно молодым… Ну, вот мы и на месте! Клуб «Черная алхимия» был хоть и не самым популярным заведением в Лондоне, но для магов, что решили открыть для себя мир без волшебства, его вполне хватило бы. Самые разнообразные напитки, от вполне безобидных вариантов Мартини, и до убойных вроде Слез змеи; музыка не разрывала барабанные перепонки, но все же была достаточно громкой, чтобы нырнуть в нее с головой. Клуб имел несколько ярусов — на первом был танцпол с мощными колонками, на втором — обзорная галерея, последние два — небольшие залы и частные комнаты. К счастью магов, один из таких залов был свободен, так как многие мужчины уже при входе начинали морщиться и воротить носы. Гримм не мог их осуждать: сильнее консерватизма в алкоголе мог быть только консерватизм к музыке. Поэтому треки в стиле техно, готики, панка, рока, гранжа и бигбита могли вызвать сейчас у аристократов только раздражение и ничего более. Малый зал на третьем этаже был выдержан в темно-фиолетовых тонах. Свет сине-лиловых неоновых ламп создавал космическую атмосферу. А прозрачные панели на одной из стен практически не пропускали музыку дискотеки, не мешая, однако, наблюдать сверху за танцующими людьми. — Магглы такие шумные, — заметил Кэрроу, откидываясь на спинку кожаного дивана, — такие суетливые. — Ну, когда ты живешь в среднем лет семьдесят, приучаешься жить в ускоренном темпе, чтобы все успеть, — Гримм сделал жест официанту, — Они не следят за течением времени, пытаются плыть со скоростью этого потока, стремительного и беспощадного. Но это все лирика! А сейчас и мы погрузимся в этот безумный бег.***
Роберт проснулся от писка будильника над самым ухом и недовольно поморщился. Он приоткрыл один глаз и посмотрел на наручные часы. Надоедливой электронике было плевать, что у него была веселая ночь — извольте, сударь, встать вовремя. Когда долбанный писк прекратил наконец сверлить мозг, а перед глазами перестало плыть, мужчина смог сориентироваться в пространстве. Знакомая гостиная Лестрейндж-холла была погружена в полумрак. Угли в камине едва тлели, а тяжелые шторы были плотно закрыты. Гримм прислушался — в поместье стояла абсолютная тишина: все обитатели еще спали. Мужчина размял затекшую шею и спину, замирая при каждом движении: звук хрустящих позвонков казался оглушительным. Медленно встав из кресла, в котором он и провел всю ночь, маг прислушался к своим ощущениям: тело нещадно болело после сна в неудобной позе. Было чувство, что сила гравитации возросла в разы и теперь с садистской жестокостью давила на плечи. Во рту горчило, но чувство тошноты отсутствовало. В целом, его состояние было терпимым, а все мелкие проблемы решались душем, завтраком и прогулкой на свежем воздухе. Вопрос в том: приводить себя в порядок дома или и дальше пользоваться гостеприимством хозяев? Роб тряхнул головой и тихо зашипел — мозг в черепной коробке загудел, будто разбуженный улей. Нет, лучше следовать правилам, которых маг старался придерживаться еще со времен студенчества: если уж и заснул вне дома, то по утру уйди как можно раньше, дабы никого понапрасну не смущать — лучше вернуться тогда, когда все уже придут в себя. Роберт бесшумно двинулся в сторону выхода. Он уже успел взяться за дверную ручку, когда сзади раздался оглушительный хлопок. Маг резко крутанулся на месте, от чего мир поплыл, и с ненавистью уставился на возникшего за спиной домовика. — Мистер Гримм, — его голос, мерзкий, будто кто-то вел когтями по стеклу, ввинчивался в уши, словно бур, — вам не разрешено покидать поместье. — В смысле? — прошипел маг. — Темный Лорд наложил запрет. Никто не имеет права покидать поместье, дабы ни у кого не было возможности искать приключений на свою голову. — И долго будет длиться домашний арест? — Пока я не буду уверен, что вы способны разумно оценивать свои поступки. Гримм поднял взгляд и увидел Волдеморта, что стоял в дверном проеме, скрестив руки на груди, и с иронией смотрел на Советника. Оглядев мага с ног до головы, Темный лорд улыбнулся тонкими губами, по-видимому, сделав какие-то выводы и повернулся к нему спиной. — Жду тебя в столовой. И приведи себя в надлежащий вид. Роберт подавил глухое раздражение. Он и так знал, что с похмелья выглядит не на сто процентов, но напоминать об этом зачем? Через полчаса маг уже сидел за столом и аккуратно поедал завтрак. Все это время Волдеморт сидел напротив и смотрел, не отрывая взгляда. Гримму, впрочем, было все равно: он был голоден и психологические приемы лорда его в данный момент волновали мало. Покончив с приемом пищи, маг пододвинул к себе графин с ледяной водой и стал методично опустошать его. Когда он уже наливал четвертый стакан, Темный не выдержал. — Ну, я жду объяснений. Что это вообще вчера было? Роберт задумчиво покачал стаканом, прислонил его ко лбу, чувствуя, как приятная прохлада заставляет боль отступать, и слегка повернул голову, дабы своеобразный компресс не мешал обзору. — Вечеринка по поводу официального освобождения нашей славной братии. И почему вы не пошли с нами, а снова заперлись в лаборатории? — посетовал волшебник. — Не вижу никакого удовольствия тратить свое драгоценное время на вредную привычку, — равнодушно отметил Темный. — Меня больше поражает то, что когда вы уже глубоко заполночь начали вызванивать меня по зеркалу со словами «Босс, приезжайте, повеселитесь с нами!», я вас обнаружил не в «Белой виверне», а среди каких-то маглов. Кричащих не от ужаса, а от восторга под звуки музыки. А моих боевиков, пьяных до такой степени, что даже трансгрессировать самостоятельно не могли. Гримм нахмурился. Воспоминания о том вечере были будто в тумане, поэтому явление Лорда в клуб припоминалось… Смутно. — Чего вы от меня хотите? — маг не понимал причин недовольства Темного, — Мы просто веселились, ничего же плохого не произошло. Пожиратели даже никого не убили. — Звучит как анекдот. Ладно… Просто ответь мне кратко и по-существу, а не как ты обычно свои истории рассказываешь: как ты смог вытащить их без сопротивления к магглам? Почему плакал Макнейр? И куда делась борода Треверса? Гримм пожал плечами. — Мне было скучно. «Слезы змеи». «Апокалипсис сегодня». Хотя нет, они же одно и то же пили. Тогда это слезы. — Роберт, ты можешь изъясняться по-нормальному? — Кратко? Нет. Волдеморт прикрыл глаза и стал массажировать переносицу. — Гримм, ну вот что ты за человек? Вот иногда ты очень полезен. А иногда ты просто невыносим. Вот как сейчас. И выкидываешь невесть что! И что мне с тобой делать? Маг развел руками. Темный Лорд посмотрел на Советника, и у него возникло сильное чувство дежавю. Да, Роберт был странным. Наглым, умным, болтливым и совершенно не боящимся его, самого Темного мага в истории. Такие люди попадались Волдеморту всего пару раз за жизнь, но не среди магов. Пожиратели редко выступали против Лорда, для них его слово было законом. А противники прятали свой страх за бравадой, а их сопротивление было наполнено отчаянием. У его Советника же страх, казалось, отсутствовал вообще. Немного бесшабашный, он напомнил мужчине один из эпизодов той другой, маггловской, жизни, когда ему, новоиспеченному капралу, дали отделение. Та группа считалась не то что проблемной, но скорее своевольной. Молодые, смелые, они уважали Реддла не за то, что он старший по званию, но за его личные качества командира. Иногда они сбегали на гражданку: к джазу, выпивке и веселым девчонкам. Их трудно было поймать, но если и засекали, то времяпрепровождение на гауптвахте воспринималось как наказание не за нарушение правил, а за недостаток ловкости и хитрости. Размышления Темного прервал Уолден. Министерский палач молчаливо поприветствовал магов и приступил к завтраку. В отличие от остальных Пожирателей, что могли спокойно отсыпаться после бурной ночи, Макнейр должен был торопиться на работу в ММВ. — Собрание вечером будет? — покончив с трапезой, кратко спросил волшебник. Волдеморт задумался. Вчерашняя ситуация была из ряда вон выходящей, но не касалась деятельности их организации напрямую, а значит… — А для него есть повод? — с улыбкой спросил Лорд. Макнейр нахмурился, но видя, что Темный совершенно расслаблен, мотнул головой. — Значит нет. Тогда можешь быть свободен. Палач коротко поклонился и покинул их общество. — Я тоже могу идти? — спросил Гримм, однако маг жестом остановил его. — Нет, у меня к тебе серьезный разговор. Будет ли действовать магическая клятва, если волшебник давал ее в неадекватном состоянии?