Консультант

      — Милорд, вы вернулись!       Беллатрис присела в глубоком реверансе и поцеловала протянутую руку. Волдеморт благосклонно кивнул и отправился в зал для собраний. За неделю до возвращения, Лорд предупредил Малфоя о своем прибытии и намекнул, что ему хотелось бы ознакомиться с результатами деятельности их организации в его отсутствие, поэтому сейчас маг находился в предвкушении.       А дела у Рыцарей шли довольно неплохо. Обработка общественности шла полным ходом. Дабы всколыхнуть массы, маги стали поднимать хроники военных лет, чтобы собрать материал для статей в духе «Темные были не такими уж темными, а светлые — светлыми!» В ход шло все: и жертвы с обеих сторон, и кто какие заклинания использовал, и какие преступления совершала победившая сторона, и тому подобное. Также дело коснулось и истории: были собраны сведения о жизни великих магов, которых принято считать светлыми, где говорилось, что волшебники использовали еще и серые практики, а также волшебство, которое в свое время спасло много народу или принесло огромную пользу, но почему-то сейчас считалось запретным ремеслом, как, например, некромедицина, Магия Крови и Магия Души. Хогвартс тоже не обошли стороной: нанятые журналисты с изящностью слона проехались по уровню образования британской школы по сравнению с другими, чаще всего сравнивая ее с Дурмстрангом, где преподавали Темные Искусства, Уагаду, где с детства практиковалась беспалочковая магия и анимагия, которая в Великобритании считались вершиной мастерства. Все это выставляло британское образование в невыгодном свете, причем был сделан намек, что в этом есть изрядная доля вины нынешнего директора. «Когда занимаешься тремя делами одновременно, что-нибудь да обязательно выйдет плохо, и в данном случае страдают наши дети.»       Поиск союзников также принес свои плоды. Семейство Берков было готово как и раньше продолжить сотрудничество, а также наладить связи на черном рынке. Флинты и Булстроуды тоже выказали лояльность. Гампы не стремились оказать поддержку, но их интересовало сотрудничество с Отделом Руквуда. А Гринграссы в скором времени должны были породниться с Малфоями, их младшая дочь была помолвлена с Наследником дома. Что же касалось не таких чистокровных волшебников, то семейства Снайд, Ли и Мерк готовы были как и прежде поддержать Пожирателей. Лично Волдеморт помнил их смутно, кажется, они не входили даже во Внешний круг, но все равно старшее поколение на несколько лет было заточено в Азкабане. Но так как никаких реальных преступлений они не совершали, их обвинение основывалось лишь на политических взглядах. Подобная информация тоже пошла в копилочку против непогрешимости Светлой стороны. Что же насчет младшего поколения, то те буквально пару лет назад выпустились из Хогвартса, и сейчас им было лет по двадцать. Они были молоды, инициативны, полны энтузиазма и с радостью готовы были продолжать дело родителей. Трэверс нарадоваться не мог, гоняя молодняк по учебной площадке, ну, а Руквуд теперь мог переложить часть работы на новых ассистентов.       Впрочем, не все дети были рядом. Например, Феликс Розье, сын погибшего Эвана, после выпуска из школы стал драконологом и уехал в Румынию. Периодически писал письма деду, но возвращаться в Англию не стремился, хоть и обещал, что в случае надобности, поможет в меру специальности. Узнав об этом, Гримм тогда мысленно усмехался: «У Светлой стороны контрабандой занимается Чарли Уизли, а у нас Феликс Розье. Счет 1:1.»       Что же до магических рас, то вопрос с перевертышами подвис в воздухе до тех пор, пока не будет проведен ритуал с оборотнями. Ведьмы ждали свой артефакт, откалибровку Чар которого Роберт свалил на Августа, хотя исследовательский Отдел и так был перегружен. Кентавры держали нейтралитет, но волшебник надеялся, что ему все же удалось посеять семена раздора между ними и Дамблдором. Но больше всех Темного Лорда поразил Селвин, так как его сотрудничество с вампирами принесло неожиданные плоды.       — Мистер Гримм был прав, говоря, что мы очень мало знаем о Магии и Культуре других рас. Мне удалось встретиться с представителями Древних Родов. Они благосклонно отнеслись к идее сотрудничества между вампирами и магами. Но только с такими же благородными как и они, так как им не чужда идея чистокровности, — слушатели возбужденно зашумели, но Селвин поднял руку, давая понять, что он не закончил, — Однако, они заявили, что у нас есть некоторые проблемы.       — Какая проблема? — поинтересовался Волдеморт.       Селвин прикусил губу и умоляюще взглянул на Руквуда.       — Маги отличаются от вампиров. Поэтому маги не могут придерживаться чистоты крови в том виде, в каком она имеется у вампиров. Если мы и дальше будем придерживаться практики заключения браков внутри ограниченной группы волшебниц и волшебников, результатом станут психические расстройства, физические нарушения и магическая слабость их будущих поколений.       — В то время, как у вампиров такой проблемы не имеется, — подметил Роберт и нахмурился, — кажется был некий чистокровный род, где испокон веков брат женился на сестре, не могу вспомнить фамилию…       — Куран, французские аристократы, — кивнул Селвин, — в свое время они вели активную переписку с родом Слизерин.       — Брат и сестра? — удивился кто-то из магов, — Но разве вампиром становятся не при обращении?       — Чистокровные вампиры живородящие, — возразил Гримм, — Но тут дело именно в крови. В их так называемом бессмертии. Их Магия выжигает все болезни, все генетические ошибки. Кровь магов тоже сильна, поэтому мы и живем намного дольше магглов, да и здоровье у нас крепче, но не настолько, чтобы уничтожить наследственные дефекты и стирать различные проклятия.       — И что же делать?       — Изучать кровь. Сравнивать, искать то, что сделает нас сильнее. Но этот вопрос нельзя решить быстро. Для этого потребуется тщательная работа на протяжении нескольких поколений, а так как в Великобритании Магия Крови запрещена, — Гримм развел руками, — то найти ответы будет затруднительно.       Дальнейшие новости были не такими шокирующими, но никаких провалов не было. Идея с паучьей фермой показалась Темному достаточно оригинальной, однако вылазка Гримма на территорию школы навела мага на кое-какие размышления, так что после собрания он пригласил Советника к себе в кабинет.       Когда они переместились в комнату, Волдеморт наложил чары конфиденциальности и, недовольным взором окинув кабинет, тяжело вздохнул.       — Вас что-то беспокоит, милорд? — учтиво спросил Гримм.       — У тебя есть дом, Роберт? Место, которое ты можешь назвать своим?       Вопрос застал мага врасплох, но спустя некоторое время мужчина осторожно кивнул.       — Опиши мне его.       — К чему такой интерес?       — Просто опиши. Что ты чувствуешь, находясь дома?       Волдеморт заметил, как Гримм нервно сцепил руки в замок и уставил взгляд в окно поверх плеча Лорда. Между его бровей пролегла глубокая складка.       — Защищенность. И безопасность.       — Мэнор Лестрейнджей достаточно защищен. Но я не считаю это место своим домом. Значит есть еще что-то… Неужели это семья, родные, близкие…       — Это в какой-то мере верно, но, — маг опустил голову, наблюдая за тем, как белеют от напряжения кончики пальцев, — дом это место, где вы можете позволить себе быть слабым.       — Слабым? — Волдеморт откинулся на спинку кресла, в изумлении глядя на собеседника, однако сам Гримм на него не смотрел.       — И ради того, чтобы почувствовать себя слабым, ты каждый вечер возвращаешься домой? — скепсис в голосе Повелителя можно было черпать ложкой.       — Мой дом находится вне пределов моей досягаемости, так что я пока лишен подобной роскоши.       — Но у тебя же вроде есть квартира в Лондоне или я ошибаюсь?       — Это… Лишь временное пристанище, — Роберт наконец поднял голову. Голос его звучал спокойно, но улыбка на лице была какой-то кривой, — Вы же знаете, что я не из этих мест.       — У меня никогда не было своего дома, — медленно произнес Волдеморт, — поэтому я хотел понять, что чувствуют люди, имеющие его. Как ты наверняка знаешь, я рос в приюте, где приходилось выгрызать себе место зубами. Когда я поступил в Хогвартс, я был счастлив: мягкая постель и еда всегда в достатке. А главное — Магия. Волшебство. Я стал считать это место своим домом. Но даже там мне приходилось прилагать уйму усилий, чтобы добраться до вершины. А покидать его было подобно пытке, это было откровенно страшно, особенно в годы войны. Я не хотел покидать его, поэтому сразу после выпуска подал заявление на работу, но мне отказали в силу юного возраста и отсутствия опыта как такового. Тогда я понял, что лишился дома. Я устроился на работу в «Горбин и Бэркес», снимал комнату за кнаты, куда приходил только для того, чтобы немного поспать. Когда я путешествовал, были и гостиницы, и съёмные квартиры, но нигде не было места, где я бы чувствовал себя, как в Хогвартсе…       Говорить с Гриммом было легко. Ему не надо было ничего доказывать, стремиться оправдать ожидания, строить из себя Темного Лорда — собеседник слишком хорошо знал его и был осведомлен об истинных мотивах его действий, если не всех, то большей части. Если Роберт был с чем-то не согласен или видел ошибки, то он всегда честно говорил об этом. И часто он мог дать ответы на вопросы, которые у других вызывали затруднение.       — … А после Глазго я понял, что мне не охота возвращаться к Лестрейнджам, хоть они достаточно гостеприимны.       Проблема была ясна как день. По характеру Волдеморт был собственник, однако у него отсутствовала собственность как таковая. Во времена молодости эта проблема его, видимо, не особо волновала — для него важнее были знания и связи. Сейчас же, когда у него было и то, и другое - он решил задуматься о более житейских вопросах. Ему нужно было место, где он мог полноправно командовать, где бы он почувствовал себя хозяином и это было желание абсолютно здорового человека.       В этот момент Гримму также вспомнилось их охота за последним крестражем, а также время, проведенное у ведьм. Та женщина, Энн, вела себя так, будто давно знала Лорда. А сам маг ни разу не смотрел на нее сверху вниз, скорее как на равного. Но между ними не ощущалось соперничества.       Выводы пока делать было рано, но даже самые смелые из них были слишком фантастическими, чтобы в них поверить. Но если сделать предположение…       «К Лестрейнджам он ее привести не сможет. Беллатрис взбунтуется, а Энн знает себе цену… А жить у нее Лорду не позволит мужская гордость…»       — … лачугу Гонтов и домом назвать нельзя.       — А что насчет поместья Реддлов? — встрепенулся Гримм.       При упоминании дома отца Лорд недовольно поморщился, а Советник тем временем продолжил.       — Литтл-Хэнглтон вообще место хорошее. Тихое, уединенное, немноголюдное. Полагаю, будет прекрасной идеей выкупить всю близлежащую землю и превратить поселение в чисто магическое. Наложить маглоотталкивающие Чары, поставить какой-нибудь купол, чтобы в Министерстве не могли засечь мощное колдовство. Так сказать, заложить основу вашего маленького государства.       — Мне неприятен дом Реддлов, место, где жили эти самовлюбленные маглы. Они так кичились своим богатством и положением в обществе, — раздался короткий смешок, и Волдеморт увидел, как Гримм спрятал улыбку в кулак.       — Что смешного? — вскинул подбородок Темный.       — Нет, ничего, просто в этот момент вы так мне напомнили Сириуса Блэка, — от такого сравнения Лорд опешил, — Он тоже плевался ядом и говорил, что не будет жить в доме своих родителей, этих чистокровных снобов, темных колдунов и все в таком духе. И ничего — живет. Просто вскоре он понял, что плюсов в его доме больше чем минусов. Например, хотя бы то, что он понимает, если он захочет — его из дома никакое Министерство, да и вообще никто выкурить не сможет. А когда он занялся своими разработками, ему стало не до мрачного интерьера и предметов мебели.       С такой точкой зрения нельзя было не согласиться. Тем более, дома маглов не сильно-то и отличались от жилья волшебников — все зависело лишь от количества защитных чар и наличия в доме артефактов. Не стены делали дом волшебным, а его содержание.       Впрочем для его наполнения требовались большие финансовые затраты, а если учесть, что последняя вылазка Гримма на территорию Хогвартса принесла огромную прибыль, Волдеморт вспомнил о еще одном возможном источнике дохода.       — Как я понял, у тебя есть сумка с Чарами расширения, — Гримм коротко кивнул, — а может ли там длительное время жить большое волшебное существо?       Маг нахмурился, что-то прикидывая у себя в голове.       — Насколько большое и как долго?

***

      В лучах закатного солнца стены Хогвартса выглядели багровыми. Скоро должен был начаться ужин, поэтому Большой зал был освещен тысячами свечей. Длинные тени стелились по полу, дрожа от языков пламени, а по коридорам неслось эхо детского смеха.       Впрочем, не все присутствующие в Хогвартсе спешили на трапезу. Две едва видимые тени, зайдя в ворота замка, скользнули к лестницам и стали подниматься на третий этаж. Неслышным шагом они добрались до заброшенного туалета и даже дверь не скрипнула, открывшись. Привидение, что сидело на оконной раме, обернулось, что-то почувствовав, но не успело открыть и рта, как его будто смело порывом ветра и оно рассеялось как дым.       Тихое шипение и кран со змеей вспыхнул опаловым светом и начал вращаться. Еще мгновение — умывальник подался вниз, погрузился куда-то и пропал из глаз, открыв разверстый зев широкой трубы, подобный бездне.       — С-с-пус-с-каемся, — едва слышно был отдан приказ.       — Нужно закрыть вход.       — Разумеется.       Свет исчезает очень быстро, спуск по трубе подобен тому же действию в аквапарке, но только в конце туннеля не вода, а кости мелких грызунов. Один из волшебников тихо выругался и стал накладывать чистящие заклинания, избавляясь от неприятной слизи, даже не собираясь размышлять о ее происхождении. Слава Мерлину мантии-невидимки неплохо поддавались чистке без нарушения их свойств.       В подземелье сыро и холодно, но пришедших сюда магов это не волновало. Тьма, разгоняемая Люмосом, открывала взору влажные, облепленные илом стены. В волшебном свете тени идущих казались забавными чудищами.       Им пришлось идти недолго, прежде чем они увидели то, что им нужно. Старая шкура лежала причудливыми спиралями и никак не походила на вывернутый чулок, ведь именно так обычно описывают скинутую змеей кожу. Тратить время на укладку и нарезку не хотелось, поэтому добыча была перенесена в сумку при помощи простого заклинания левитации. Спустя еще некоторое время волшебники подошли к тяжелой каменной двери, увитой многочисленными змеями. Снова шипение и змеи, сверкнув изумрудными глазами, будто живые расползлись в стороны, утягивая за собой створки двери.       Открывшийся вид поражал воображение. Тускло освещенный зал дышал древностью. Уходящие вверх колонны были обвиты каменными змеями, они поднимались до теряющегося во мраке потолка и отбрасывали длинные черные тени сквозь странный зеленоватый сумрак. Пол был отделан черным камнем, который практически сливался с темной гладью вод, что находились по правую и левую стороны от широкого ковра. Пройдя вперед по каменному коридору, Гримм не смог сдержать восхищенный вдох.       Они очутились в огромном гроте, по сравнению с которым предыдущий зал казался не более чем щелью. Посреди грота стоял каменный истукан высотой метров двадцать. Гигантское лицо с обезьяньими чертами принадлежало древнему старцу. Его длинная борода ниспадала почти до самого подола каменной мантии, из-под которой виднелись две громадные серые стопы, попиравшие гладкий пол. А волосы закручивались спиралями, и оттого больше напоминали змей или щупальца, придавая лицу схожесть со знаменитой Горгоной. Грот был наполнен мистическим болотным светом, который будто шел от стен. Потолка видно не было — лишь непроглядная тьма.       — Это место вызывает трепет, не так ли? — по губам Волдеморта скользнула улыбка.       — Не знаю почему, но здесь время будто застыло, — медленно произнес Гримм, — находясь здесь забываешь про современный мир, который кажется таким незначительным, мелким.       Темный Лорд согласно кивнул.       — Согласен. А теперь закрой глаза, ты еще успеешь полюбоваться этим местом, но я собираюсь позвать василиска.       Гримм покорно кивнул и отойдя к дальней стене, прикрыл глаза. Мир тут же погрузился во тьму, и маг весь обратился в слух.       Волшебник не понимал парселтанг, но раздавшееся шипение Волдеморта казалось торжественным. Звук трения камней друг о друга сменило более низкое шипение, а затем что-то тяжелое погрузилось в воду, а после заскользило по каменным плитам.       В этот момент Роберт осознал, что он находится в комнате с одной из самых опасных в мире тварей, она понимает и слушается величайшего темного волшебника, а он их нет, а также он не знает, как бороться с василиском. Если сейчас Волдеморт отдаст определенный приказ, то шансы выжить крайне малы. Пламя Инферно, конечно, никто не отменял, но если его хотя бы поцарапают, то итог будет довольно прискорбным. Он не Избранный — феникс ради него плакать не будет.       Гримм тряхнул головой. Подобные мысли были признаком малодушия, и они были неприятны магу.       Мужчина разлепил пересохшие губы и произнес:       — Милорд, в вашей сумке есть несколько свежих бараньих туш, — в ответ раздался короткий смешок.       — Весьма предусмотрительно.       Волдеморт что-то прошипел и было слышно, как василиск стал извиваться в предвкушении. Хруста костей слышно не было. Видимо, монстр заглатывал их целиком.       Темный с Ужасом подземелий еще долго шипели что-то друг другу, и Гримм старался лишний раз не шевелиться.       — Можеш-шь открыть глаза, — вновь услышав человеческую речь, волшебник почувствовал, как потихоньку уходит напряжение.       Роберт не спеша приблизился к Королю змей, глаза которого были закрыты. Огромная, под тридцать футов, ярко-зеленая змея с алым гребнем на голове вызывала восхищение и какой-то животный трепет. Все ее тело будто дышало мощью и магией.       — Если хочешь, мож-жеш-шь даже погладить его. Я приказ-зал ему не вредить тебе.       Искушение коснуться столь опасного, но величественного создания было огромно, и противиться ему не было сил.       Ладонь легла на гладкий сухой бок.       — Нравится? — Волдеморт наблюдал за осторожным магом с насмешкой в глазах.       — Он великолепен, — улыбка на губах Гримма была совершенно искренней, — У него есть имя?       Волдеморт задумался, а затем перевел вопрос мага змею. Ответ василиска заставил Темного задуматься.       — Думаю, змеиное имя вряд ли можно перевести на человеческий язык, но если принимать во внимание только смысловую нагрузку, то… Деймос вполне подходит.       Волдеморт положил руку на нос василиска, и Гримму показалось, что тот даже довольно заурчал.       — Он согласен пойти с нами?       — Он считает, век человека короток. Даже его создатель не пробыл с ним и двадцати лет. С другой стороны он хочет увидеть мир за пределами этих стен. Я — Наследник Слизерина, так что он не против моей компании. Правда, он не уверен в способе транспортировки, но он готов потерпеть неудобства.       — Что ж, постараемся его не разочаровывать, — Гримм поднес сумку с Чарами расширения к самой морде змея, и того волшебным образом втянуло внутрь. Волшебник перекинул лямку через плечо и вопросительно уставился на Темного.       — Возвращаемся тем же путем или поизучаем туннели?