Консультант

      Лечебница имени Элизы Грейвз была открыта еще в 1869 году и с тех пор считалась если не самой крупной, то самой прогрессивной клиникой во всей Великобритании. Ее руководство считало, что для лечения больных с психическими отклонениями нужно использовать новейшие методы и препараты, дабы эти люди поскорее могли вернуться в нормальное общество.       Гримм постарался собрать как можно больше информации о лечебнице, ведь взять нахрапом подобное учреждение не получится, и тогда ему открылась другая сторона медали. В данную больницу очень часто обращались те, кто желал избавиться от нежелательных родственников, ведь никто не может дать гарантии, сработают ли новые (т.е. неопробованные) технологии на пациенте.       Вообще, мало кто задумывается о том, что значительная часть пациентов психбольниц не больны. Их туда упекли «заботливые» родственники, или же постаралась система органов опеки. Людей заочно, зачастую без веских оснований, особо не разбираясь, суд признает недееспособными, а значит, лишает права на свою собственную жизнь. Часто это влечет за собой потерю всего — жилья, детей, близких…       О таких людях не принято говорить в «приличном обществе». И даже, если кто-то покинул стены больницы, то на нем остается клеймо на всю жизнь. В психиатрии понятия «выздоровление» не существует, есть лишь переход из одной стадии болезни в другую, неопасную для себя и общества. Их словам никто никогда не будет верить целиком: много ли стоит слово того, у кого с головой не все в порядке?       Гримм, как человек далекий от медицины, пытался хоть немного разобраться в психиатрии с магической точки зрения, чтобы понять, могут ли сквибам в случае надобности оказать нужную помощь в Мунго.       Благодаря консультации привет-ведьмы в больнице удалось выяснить, что чаще всего маги повреждались разумом в результате заклинания Обливиэйт, неправильно наложенного Империуса и продолжительного Круциатуса. Последнее как раз произошло с Лонгботтомами. Бывало, маг повреждался рассудком из-за некачественного приворотного, а также других зелий; яды тоже могли воздействовать на разум. Но если от отравления еще можно было излечиться, то восстановить разум после воздействия чар было практически невозможно. На подобное были способны лишь маги Разума, а такие на Альбионе не встречались, либо тщательно скрывались.       Параллельно Роберту приходилось очень много общаться с членами семей сквибов, которые находились на лечении в Грейвз: собирать характеристики, выяснять причины отправления в данное заведение, дальнейшее общение с пациентами, и многое-многое другое.       В такие дни встречи с Тонкс были настоящей отдушиной, тем более у нее явно наметился прогресс в освоении Метаморфозы. Теперь для девушки не составляло особого труда отрастить когти как у тигра или волоски-щетинки как у геккона, что давало липучесть не хуже, чем у человека-паука. Будь у нее желание полетать или поплавать, ее могли спокойно спутать с гарпией или русалкой.       — Знаешь, это так странно и необычно, — волшебница смотрела на свою руку, отливающую металлическим блеском, — я могу в один миг разбить кирпич и не почувствовать боли, а в другой, — ладонь девушки стала прозрачной, и Тонкс стала любоваться, как солнечные лучи проходят сквозь нее и ломаются в радугу, — сама стать очень хрупкой.       Любуясь игрой света на коже, она сделала пируэт, затем еще один, третий, но запнулась о собственную ногу, однако Гримм не дал ей упасть. Аккуратно придержав Тонкс за талию, он улыбнулся и произнес:       — Не стоит выполнять такие трюки, когда ты в такой форме, а то моя хрустальная балерина ненароком разобьется.       — Да ну тебя, у меня же стало лучше получаться! — Возмутилась волшебница, но не особо сильно.       Проблемы с координацией были у Тонкс с самого детства: не вписаться в дверной косяк или споткнуться о воздух для нее было привычным делом, но она никогда не задумывалась о причинах своей неуклюжести. Но изучая записи по метаморфизму, она стала постепенно разбираться в своей проблеме, источник которой находился в ее голове.       Мозжечок — отдел головного мозга позвоночных, отвечающий за координацию движений, регуляцию равновесия и мышечного тонуса. Хоть мозжечок и связан с корой головного мозга, его деятельность не контролируется сознанием.       В опытах на животных было установлено, что при удалении мозжечка у них развиваются глубокие двигательные нарушения: атония — исчезновение или ослабление мышечного тонуса и неспособность к передвижению в течение некоторого времени; астения — быстрая утомляемость вследствие непрерывного движения с затратой большого количества энергии; астазия — потеря способности к слитным тетаническим сокращениям.       У животных с указанными расстройствами нарушается координация движений: появляется шаткая походка, неловкие движения. Через определенное время после удаления мозжечка все эти симптомы несколько ослабевают, но не исчезают полностью даже через несколько лет. Нарушения функций после удаления мозжечка компенсируются в результате образования новых условно-рефлекторных связей в коре полушарий мозга.       Хоть у волшебницы мозжечок был на месте, из-за резких изменений в организме этот отдел мозга не всегда мог правильно воспринимать информацию, и на поступающие сигналы с нервных окончаний выдавал ошибки.       — Мозг, если что и умеет, то — учиться. Он для этого создан — для того, чтобы обучаться, и он знает, как это делать. Поэтому чем больше изменений ты проводишь, тем больше образов он запоминает. Твоя работа достаточно опасная, поэтому Метаморфизм сможет сослужить тебе хорошую службу. Ты уже освоила «Мраморную плоть», но есть навык еще лучше…       При помощи «Приспособляемости» метаморф может подготовить себя к одному конкретному экстремальному состоянию окружающей среды. Сильный холод, жар, даже глубоководное давление или вакуум можно выдерживать с относительным комфортом.       — Ты меня поражаешь, Гримм, — покачала головой Тонкс. — Хоть сам ты и не метаморф, а столько знаешь про возможности моего Дара. Откуда?       — Мне просто нравится изучать Магию, — пожал плечами маг, — Иногда я с интересом узнаю, что некоторые магические дисциплины очень схожи и являются взаимозаменяемыми.       — А у тебя есть какая-либо специализация? — полюбопытствовала Нимфадора.       Однако Роберт не спешил отвечать. Он знал о предубеждениях людей к некромантам, шаманам и демонологам в Англии, поэтому нужно было дать обдуманный ответ.       — Моя жизнь тесно связана с теургией.       — Взаимодействуешь с богами, — прищурилась Тонкс, глядя на мага сверху вниз, — оглашаешь их волю?       — Не совсем, — тот качнул головой, — скорее, это стезя оракулов. Однако, в любом случае, это накладывает свой отпечаток на мага. Например, Сивилла Трелони, что произнесла знаменитое пророчество про Темного Лорда…       Девушка замерла и вся обратилась в слух, боясь упустить хоть слово.       — В магии ритуалы, мысленные образы и слова используются для обогащения и усиления личного «Эго» и его воли. В теургии же ритуалы используются для осуществления слияния личного Эго с волей Бога. Поэтому Трелони слабее среднестатистического мага. Она лишь проводник между людьми и высшими силами.       — А ты веришь в пророчества?       Роберт тяжело вздохнул.       — Не могу сказать однозначно… Последствия наших поступков всегда так сложны, так разнообразны, что предсказание будущего и впрямь невероятно трудная задача. Тот фактор, который напрямую влияет на степень точности того или иного пророчества — это наша непредсказуемая свободная воля, которая одна только и определяет последствия наших поступков.       Но часто бывает, что воли одного человека недостаточно, чтобы определить будущее.

***

      Лечебница им Элизы Грейвз находилась недалеко от Престона, поэтому Гримм хотел отправиться именно оттуда. Арендовав машину, он поехал за город.       Поездка была недлинной — всего двадцать миль, и вот он уже подъезжает к огороженной территории. Охранник на посту, узнав о цели визита, лишь коротко кивнул и объяснил, где находится парковка для посетителей. Проехав огромную территорию лесопарка, в котором только распускалась весенняя зелень, он наконец увидел здание. Больница не выглядела мрачной. Отнюдь, вытянутое здание из красного кирпича выглядело совершенно обычным в дневном свете, лишь белел купол над центральным входом.       Внутри тоже не было ничего необычного: высокие потолки, стены выкрашены в пастельные тона, хотя кое-где встречалась деревянная отделка.       Медсестра на стойке регистрации, услышав фамилию визитера, мягко улыбнулась:       — Хорошо, мистер Гримм, пройдемте в кабинет доктора Неринга.       — Значит, вы прибыли сюда по поручению мисс Томпсон, мистера Дековита, а также миссис Купер, — доктор Неринг внимательно вчитывался в бумаги, нахмурив кустистые брови, — потому что данные господа хотят забрать своих родственников с лечения?       — Совершенно верно, — маг спокойно сидел в кресле напротив, окидывая взглядом книжные полки в кабинете, — как видите, все доверенности в порядке.       — Кхм, но раз они приняли такое серьезное решение, то почему они сами не приехали?       — Все они интенсивно работают, дабы оплатить лечение своих близких, которое в последнее время стало слишком дорогим.       — Но ведь страховые выплаты…       — Имеют свойство заканчиваться. Содержание в Грейвз стало экономически невыгодным.       — Давайте не будем торопиться, мистер Гримм, — доктор Неринг оторвал взгляд от бумаг, — согласен, лечение у нас не из дешевых, но все полученные средства тратятся во благо пациентов. Позвольте провести вам экскурсию.       Они вышли в коридор и стали прогуливаться по этажам.       — Как видите, обстановка здесь довольно умиротворяющая, начиная от окружающего пространства и заканчивая досугом пациентов. Архитекторы руководствовались принципом «Путешествие восстановления»: их цель заключалась в том, чтобы создать среду, стимулирующую исцеление. Для этого они работали как с внешним оформлением, используя положительное влияние окружающих больницу плодородных пастбищ, болотистых ландшафтов и горных хребтов, так и с внутренним, опираясь при отделке интерьеров на оттенки и текстуру природных материалов. Режим содержания у нас довольно лояльный: пациентом разрешено брать с собой личные вещи, они едят в общей столовой, периодически гуляют, смотрят телевизор, играют в карты, читают.       — Довольно неплохо. Но мои клиенты жалуются, что им не дают возможности связаться с родными: отказывают в встречах и разговорах по телефону.       — Мне понятна суть претензии, — доктор Неринг кивнул, — Но, к сожалению, с этим нельзя ничего поделать. Психические заболевания бывают разные, и режимы, соответственно, тоже. Поэтому некоторым пациентам разрешается чуть меньше, чем другим. Мы пытаемся убрать от наших пациентов раздражающие факторы, что могут спровоцировать новый виток болезни. И к сожалению, я часто видел, что причиной психоза были именно те самые родственники, что «волнуются» о «любимом» человеке.       Спустившись на первый этаж, мужчины вышли во внутренний двор, где отдыхали пациенты: часть людей сидела за столами и играла в шахматы, другая группа копалась в клумбе, третья сплотилась вокруг мольбертов.       — Методы лечения у нас классические: для выхода из психоза применяют лекарственные препараты. Когда состояние пациента улучшается, его возвращают к общему режиму. Широко практикуются художественная и трудотерапии. Иногда наши пациенты не хотят работать в специальных мастерских, поэтому они изъявляют желание помогать персоналу на кухне или во время субботников.       — А при назначении подобной трудотерапии не происходит эксплуатация бесплатной рабочей силы?       В ответ психиатр тихо фыркнул.       — Уж точно не у нас. Если нужно выполнить работу сверх режима, заключается трудовой договор. Кстати, вы можете пообщаться с пациентами, дабы сами убедиться в прозрачности нашей деятельности.       Они подошли к одному из художников, что при их приближении весь напрягся.       — Роджер, это мистер Гримм, поверенный твоей матери, — юноша поднял на посетителя глаза, в которых смешалось удивление, злоба и обида, — мистер Гримм, это мистер Купер.       — Рад встрече, — Роберт слегка улыбнулся, но парень молча вернулся к написанию картины.       Доктор Неринг встал за спиной пациента, чтобы видеть холст и начал анализировать работу.       — Хорошая техника, Роджер. Но в такой солнечный день рисовать столь мрачную картину… Да и мотив смерти не самый лучший для позитивного настроя.       В этот момент к ним подошел медбрат и тихо обратился к врачу с какой-то просьбой. Выслушав его, доктор Неринг коротко кивнул и повернулся к Роберту.       — Мистер Гримм, прошу прощения, но я должен удалиться по делам. Надеюсь, вы не будете особо донимать пациентов?       — Не беспокойтесь об этом.       Психиатр откланялся и поспешил вернуться в корпус. Роберт проводил его долгим взглядом, и убедившись, что медперсонал находится достаточно далеко, чтобы не подслушивать, обратился к пациенту:       — Мистер Купер, простите за нескромный вопрос, но почему вас отправили сюда?       — А вы не в курсе? — буркнул парень. — Вас же мать послала.       — Мне хотелось бы услышать вашу версию.       — Какая разница в чем причины, если итог один…       — Ну от этого зависит дальнейшее наше сотрудничество, и как много мне придется вам объяснять.       Роберт встал рядом, чтобы посмотреть, что же все-таки рисует юноша.       На полотне была запечатлена дождливая улица. На брусчатке лежал человек, а над ним парила фигура в черном балахоне. Из-под рваного одеяния к несчастному тянулись серые руки, покрытые струпьями. Тварь практически припала к лицу человека, и между ними плыла серебристая дымка, смазывая черты лица.       — Вы были свидетелем нападения дементора?       — Кого? — нахмурился парень.       — Этой твари, — Гримм указал рукой на картину, — Представляю, какой ужас вы испытали. Это был случайный человек или…       — Это мой одноклассник, — юноша отложил палитру в сторону и ссутулил спину, — мы живем… жили на одной улице, поэтому часто шли домой вместе. Была такая слякоть, а потом еще и ледяной ветер. А он шел, радовался, что пойдет на свиданку с Ташей, прямо бесил своими идеями, куда они пойдут и что будут делать. Я ускорил шаг, надеялся, что он отстанет. Потом услышал, как он упал, обернулся и, — Роджер сглотнул и махнул в сторону полотна, — увидел то, что увидел. А когда видишь то, чего другие не видят, загреметь сюда проще простого.       — А ты бы хотел убраться отсюда?       — Куда? — в голосе пациента звучала неприкрытая тоска, — Да и кому я нужен? Мама сама не приехала, вас зачем-то прислала. Тем более, она наверняка уже перебралась к Уилсону, а в том доме я явно лишний. Зачем им псих?       — Ты не псих, отнюдь. Ты просто отличаешься от обычных людей. Знаю, хреново звучит, — Роберт взлохматил волосы, — наверно часто слышал это от мозгоправов. А если начну объяснять, то ты решишь, что я сам псих. Тогда наглядная демонстрация поможет лучше всего. Ты можешь сломать кисточку?       — Зачем?       — Просто сломай, я починю.       Взгляд парня был полон сомнения, поэтому выбрав самую потрепанную на вид кисть, он крепко сжал ее, и она треснула как сухая ветка. Тогда Гримм применил чинящее заклинание. Изумленный взгляд Роджера был ему наградой.       — Что это было?       — Магия. Только прошу, выслушай меня и ты все поймешь.       Роберт постарался объяснить все как можно более сжато и структурированно. Он стал рассказывать про волшебников, немагов и сквибов. Про исследование наследования магических способностей и ген магии. Про попытки пробудить сквибов, и многое другое. Но говорить много им не дали. Гримм увидел, как к ним возвращается доктор Неринг, и понял, что пора закругляться:       — Пойми, Роджер, ты не один. Есть такие же, как ты. И вы нам нужны. Просто позволь взять тебя с собой.       Парень неуверенно пожал плечами.       — Не знаю, просто все это так звучит…       — Роджер, я не лгу, но все, что я сказал, должно храниться в тайне. Я смогу убедить доктора Неринга выписать тебя, однако я буду притворяться обычным человеком. Ты подыграешь мне?       Куперу ничего не оставалось, кроме как согласиться.       — Вижу, у вас все в порядке, — психиатр окинул говоривших внимательным взглядом, — вы довольны беседой.       — Вполне, — Гримм пригладил волосы, — мы достигли с мистером Купером взаимопонимания, и он не против того, чтобы я его забрал домой.       — Что ж, — доктор Неринг почесал щетину, — в таком случае, этот вопрос стоит обсудить с главврачом.