Консультант

      Острота зрения у птиц гораздо выше, чем у человека, — в 4–5 раз, у некоторых видов, вероятно, до 8. Орлы замечают добычу с расстояния около 3 км, крупные виды соколов — с расстояния до 1 км. А сокол-пустельга, летящий на высоте 10–40 м, видит в траве не только мышей, но даже насекомых.       Один из факторов, обеспечивающий такую остроту зрения — размер: большие глаза позволяют получить большие изображения на сетчатке. Помимо этого, в сетчатке глаза птицы высока плотность фоторецепторов. У людей в зоне максимальной плотности — 150 000–240 000 фоторецепторов на мм2, у домового воробья — 400 000, у обыкновенного канюка — до миллиона. Кроме того, хорошее разрешение изображения определяется соотношением количества нервных ганглиев к рецепторам. У птиц это соотношение намного выше, чем у людей. Например, у белой трясогузки на 120 000 фоторецепторов приходится около 100 000 ганглиозных клеток.       Тонкс закрыла научную статью и, запустив пальцы в кудрявые локоны, начала осторожно массировать голову, дабы полученная информация наконец-то улеглась.       После встречи с Гриммом, девушка с печалью поняла, что ей уже двадцать один, а она до сих пор воспринимает свой дар как хорошую шутку. Окрасить волосы под настроение может каждая девушка — разница лишь в затраченном времени. А то, что она пару раз специально состаривала себя, чтобы попить сливочного пива в Хогсмиде еще в школе, да пару раз пародировала профессоров, не делало ее настоящим метаморфмагом.       Возможности, о которых поведал ей маг, манили. И Тонкс хотелось проверить слова Гримма. Тренируясь дома у зеркала, она наблюдала, как меняется разрез глаз, радужка заполняет все пространство, а зрачок увеличивается чуть ли не в три раза, но видение окружающего мира никак не изменилось: окно в доме напротив так и оставалось малюсеньким прямоугольником, а темнота в коридоре так и оставалась темнотой.       — Вы переоцениваете возможности метаморфов, мистер Гримм, — высказала свое мнение девушка, когда они обедали через пару дней в кафе.       — Почему вы так решили? — мужчина слегка изогнул бровь.       Она поведала ему о своей тренировке и ее провальных результатах, чем вызвала немалую тревогу собеседника.       — Вы проводили эксперименты над собой?! — сказать, что Гримм был шокирован, значит ничего не сказать, — Одна? Никого не предупредив? И над чем? Над глазами! Одним из главных органов чувств! Вы же могли нанести себе непоправимый вред!       От тревоги в голосе собеседника девушке стало немного стыдно, и она нервно передернула плечами.       — Но ничего же не случилось.       — Слава Мерлину! Просто, мисс Тонкс, вы, — тяжелый вздох, небольшая пауза, после которой Гримм заговорил гораздо тише, — Если бы с вами что-то случилось… Я был бы… виноват… перед вами.       Неловкое молчание.       — Я действительно не продумала все наперед, — медленно произнесла аврор, — Просто все это казалось таким увлекательным…       — Понимаю, сам был таким, — Гримм усмехнулся, вспоминая, что сам он творил, будучи студентом Санфронтьера, — Трудно удержаться, когда узнаешь что-то новое. Мисс Тонкс, я понимаю, что мое недавнее предложение по поводу работы в «Magus.Inc» было слишком неожиданным. Тем не менее, я могу помочь вам раскрыть дар метаморфа целиком, если вы того желаете.       И теперь девушка сидела за рабочим столом в Аврорате, читая очередную научную статью, которую ей подкинул Гримм.       Конечно, маг не позволял Тонкс перекраивать свое тело, как ей вздумается, здраво отметив, что прежде, чем лезть в тонкие структуры организма, нужно создать в голове информационную базу. Но полностью запретить тренировки не мог. Поэтому было решено начать с кожного покрова как с самого безопасного: изменение цвета кожи; создание меха; чешуя; перья — именно в таком порядке. Подобные преобразования Тонкс могла проводить самостоятельно даже без присмотра, ведь организовать встречу было не всегда возможно: у Тонкс — дежурства или вызовы в Аврорат, Гримм тоже иногда пропадал по делам.       О подобных занятиях Тонкс решила особо не распространяться, хоть Грюм и ворчал по поводу того, что она стала больше времени проводить с Гриммом.       — Аластор, я вас не понимаю. То вы сначала говорите следить за ним, то держаться от него подальше, когда я имею возможность втереться к нему в доверие.       — Вот именно, в доверие, дабы разузнать его планы. А ты смеешься и хвостом перед ним крутишь, — отчитал ее старый мракоборец. Такая оценка ее действий сильно задела Тонкс, отчего ее локоны почернели и заалели одновременно.       — Вы тоже хороши! — с обидой в голосе заметила Нимфадора, — Контролируете каждый мой шаг. Следите за мной! Вы что, вообще не видите во мне аврора?       — Тонкс, — произнес устало старик, — ты в силу своей молодости еще не знаешь, какими подлыми могут быть люди. А я и без волшебного глаза вижу, что от таких как Гримм добра не жди.       «Поэтому вы и затеяли драку?» — хотела спросить Тонкс, но сдержалась. Ей вспомнился разговор, что состоялся между ней и Гриммом, сразу после того, как они покинули Министерство. Как она скомкано пыталась объясниться и извиниться за действия учителя, в то время как ее спутник молча шел рядом.       — Мисс Тонкс, вам нет нужды извиняться за действия своего наставника. Я не держу на него зла. Скорее, мне жаль этого человека.       — Почему? — девушка удивленно захлопала глазами.       — Может это прозвучит хаотично, странно, но… Грюм — человек-легенда. Он прошел две войны, причем одна из них гражданская. А у войны взгляд Медузы Горгоны — кто однажды заглянул ей в лицо, тот уже не в силах отвести глаз. Постоянная смертельная опасность приучила его быть всегда начеку и рассчитывать на самый невыгодный исход событий, поэтому ему трудно жить в такое мирное время. Он холост, не так ли?       Тонкс коротко кивнула.       — Семьи у него нет, а значит дома пусто. Уверен, после войны он посвятил себя работе и ученикам. Но теперь у него нет ни того, ни другого. Грюм — человек-легенда, и оттого печально наблюдать, как легенда уходит в небытие.       И теперь, смотря на то, как ее отчитывает наставник, она с горечью осознала, что Гримм прав, а мракоборец в отставке фокусирует на ней все свое внимание, потому что ему нужно куда-то девать все еще рвущуюся наружу энергию.       — Аластор, — девушка примирительно улыбнулась и взяла учителя за руку, — я знаю, у вас огромный жизненный опыт, и ваши советы и наставления не раз помогали. И я благодарна вам за это. Но я хочу сама научиться извлекать знания из жизненных ситуаций. Ведь никто не пройдет за меня мой путь, ведь так, Аластор?       — Да, в чем-то ты права, — качнул головой старый аврор. — Но все равно не забывай мои уроки, и если что не так, будь на связи.       Между ними установилось хрупкое взаимопонимание, и этого было достаточно, чтобы Тонкс почувствовала себя более свободной.

***

      Научный прогресс, особенно в области биотехнологий, всегда был на шаг впереди нравственного развития общества. Для того чтобы уравновесить два этих процесса, использовать возможности на благо, а не во вред, маггловские ученые установили для себя новые правила поведения — биомедицинскую этику*. Однако магам подобный институт был незнаком. Они спокойно проводили эксперименты над животными, не терзая себя такими этическими вопросами, сопоставимы ли страдания лабораторных крыс с целью эксперимента. Для этого даже не требовалось специальных лицензий и разрешений, достаточно было иметь мастерство в определенной сфере. Штрафы были не особо большие, да и следили за этим не слишком сильно: взять хотя бы соплохвостов — нелегально выведенных лесничим Хагридом гибридов мантикоры и огненного краба, — которых уже официально утвердили в качестве одного из препятствий на третьем этапе Кубка Огня.       Волшебники также не чурались экспериментов над самими собой или другими магами — для этого требовалось лишь простое согласие.       Тем не менее, когда Рыцари искали сквибов для проведения клинических испытаний по преобразованию их в магов, юридический отдел «Magus.Inc» все же решил перестраховаться. Дело в том, что сквибы, которые жили в мире магов, подпадали под юрисдикцию волшебников, и их права были ограниченны лишь частично и то только из-за отсутствия магических способностей. Но если сквиб покинул магическое сообщество, то его потомки приравнивались к магглам, хотя юридически это нигде закреплено не было.       Дабы не утруждать себя лишней работой, «Magus.Inc» наладило контакты с Обществом поддержки сквибов, которые последние десять лет переживало не лучшие времена из-за смерти своей основательницы. Предложенный проект заинтересовал Общество, и его члены с радостью были готовы оказать любую посильную помощь. Они стали постепенно распространять сведения о будущих тестированиях сыворотки, и в скором времени в корпорацию полетели совы с многочисленными письмами от сквибов, что желали приобрести магические способности, да и награда за участие в ряде экспериментов стала бы для них неплохим подспорьем.       Хоть сквибов было порядком меньше, чем магов, но такое событие не могло остаться в стороне. Конечно, название корпорации и до этого мелькало в научных журналах, благодаря созданию улучшенной сыворотки от драконьей оспы, а также альтернативного лекарства от обсыпного лишая (мало кому хотелось привязывать печень жабы к горлу и купаться в лунную ночь в бочке с глазами угрей); противоядие от укуса ядовитой тентакулы также принадлежало «Magus.Inc». Однако создание сыворотки маны могло стать прорывным открытием, поэтому достаточно молодая корпорация привлекла всеобщее внимание.       Поток сов в Литтл-Хэнглтон вновь увеличился. Всем хотелось знать подробности: как им пришла в голову подобная идея, на чем основываются их исследования, когда можно будет увидеть результат. Кто-то слал им слова поддержки и надежды на то, что у них все получится; кто-то посылал вопиллеров с убеждениями, что они хотят прыгнуть выше головы и ничего у них не выйдет. Но лай собак на луну не действует*, поэтому исследования шли своим чередом. Впрочем не все шло гладко.       Несмотря на то, что у Рыцарей была Книга записи сквибов, знакомство с этими людьми не всегда проходило мирно. Если сквиб помнил свою жизнь в магическом мире, то уговорить его вернуться не составляло особого труда. Но если подобный субъект рождался среди маглов, то для начала его стоило убедить в существовании магии.       И здесь играл роль каждый фактор. Некоторые сквибы и так подозревали, что они отличаются от окружающих их людей: сталкивались с призраками, на подсознательном уровне понимали животных, и видели непонятные строения там, где другие наблюдали лишь руины. Они искали ответы на свои вопросы. Поэтому приход Рыцарей расставлял для них все на свои места. Те, что имели некие жизненные проблемы, пытались найти решение в колдовстве. Ведь когда человек находится в отчаянии, он готов поверить во все, что угодно.       А ведь взрослого человека, у которого есть хорошая работа и даже семья, убедить в существовании чего-то настолько сверхъестественное, как магия, заставить его бросить привычную жизнь, ради таинственного и неизвестного мира практически невозможно. Это вам не танцующий ананас наколдовать перед одиннадцатилеткой. Это значит полностью разрушить мировоззрение уже сформировавшейся личности. Тут легким Конфундусом не отделаешься, и под Империо не загонишь. Если Рыцари хотели превратить сквибов в магов, то нужно было относиться к ним, как к магам.       Поэтому Гримму и нескольким стажерам приходилось использовать все свои психологические таланты и уловки, дабы убедить этих людей в существовании скрытого доселе от их взора. Лишь некоторые Рыцари помогали им в этом, ибо многим не хватало терпения для разговора с «ущербными» и «инвалидами».       — «Какая магия, у меня научный симпозиум через три недели!» — Передразнивал очередного сквиба Кэрроу, — «Больше ничего не хочу слышать про вашу секту! Покиньте мой дом, бла-бла-бла… " Так и хотелось ему руки переломать.       — Не надо нам второго Стрэнджа делать, — возразил Роберт, но на недоуменный взгляд мага, лишь отмахнулся.       — Но тебе же удается каждый раз их как-то убеждать!       — О, способность убеждать — это целая наука, — заулыбался Гримм, — нужно распознать тип собеседника, использовать ту же манеру речи, зеркальное поведение, использовать сильные слова, выбить его в астрал…       — Что?! — Амикус, который до этого слушал ту же, как он считал, психологическую чушь от Курт, на последнем слове встрепенулся и во все глаза уставился на советника Лорда. — Что нужно сделать?!       — Выбить в астрал, — спокойно повторил Гримм, продолжая все так же спокойно размешивать чай в чашке, — Мы все прекрасно понимаем: дабы убедить кого-то в реальности магии, нужно шокировать его до такой степени, чтобы его мировоззрение треснуло. Заставить его поверить в чудо… Взрослые те же дети, меняется лишь масштаб фокуса, который мы им показываем!       — Но отправлять неподготовленного человека в астральный полет… — в голосе Кэрроу слышались сомнения.       — Согласен, радикально. Некоторые даже считают, что я использовал на них какой-то галлюциногенный газ или того хуже наркотик. Поэтому всегда есть запасной план.       — Какой? — маг весь поддался вперед, и Роберт протянул ему визитку. Амикус быстро выхватил ее, но когда он внимательно рассмотрел ее, на лице волшебника отразилось полное недоумение.        — «Конюшни Арагона: самые породистые лошади во всем Альбионе», а они-то тут причем?       — Дело в том, что люди больше склонны верить тому, что они могут «пощупать». Поэтому иногда приходится трансгрессировать с упрямцами на ферму, проводить экскурсию, и их уже не оттащишь от абраксанских золотых. Ведь не каждый день гладишь настоящего «пегаса»!       Однако в маггловским мире случались ситуации, к которым агенты «Magus.Inc» не были готовы. Из-за того, что дементоры больше полугода отравляли небо Британии, общее настроение населения существенно упало. Люди стали более раздражительными, повысился уровень преступности, участились нервные срывы. В связи с этим некоторые сквибы, которые могли видеть этих потусторонних тварей, стали переживать за свое психическое здоровье и обращались в клинику за помощью. Хотя случалось, что отдельные личности попадали в лечебницу благодаря «любимым» родственникам, что не могли вынести их странностей.       Конечно, подобное было неприятно и дико для магов, но предпринимать какие-либо активные действия по этому поводу они не планировали: они не психиатры, а связываться с людьми с хрупкой психикой — себе дороже. Тем более, добровольцев для проведения клинических испытаний было достаточно. Однако Гримм был противоположного мнения.       — Я думаю, что рано списывать этих сквибов со счетов. Наоборот, их стоит взять под пристальное внимание.       — Зачем нам эта морока? — поморщился Снейп, — Мы и так рискуем, идя на контакт с почти-что-магглами, а тут еще и госучреждения. Тем более, даже если эти сквибы вполне себе здоровы, их там могут так залечить, что они вполне сделаются больными. Или твоя душа так и рвется совершить что-нибудь благородное, вроде спасения несчастных?       — Благородство оставьте для героев, — фыркнул Гримм, — Вы просто не видите выгоду. Если мы их вытащим, то это будут самые верные нам люди. Посудите сами: кто-то считал себя сумасшедшим или еще хуже общество считало его таковым, и тут появляется персонаж, который подтверждает, что человек находится в здравом уме, а все, о чем он подозревал или догадывался, является правдой. Это персонаж верит в него, когда никто другой, даже он сам на это не способен, и дарит надежду, оказывает всяческую поддержку, открывает новый мир. И вот она, идеальная лояльность.       — Звучит как бред. Такого не существует в реальной жизни, — зельевар недоверчиво скрестил руки на груди. Однако Темный Лорд, что тоже слушал их разговор, не спешил высказывать свое мнение.       — Может быть, а может и нет, кто знает, — задумчиво произнес Роберт, вспоминая многочисленные размышления на тему, создавал ли Дамблдор лояльное поведение у студентов или это все были простые домыслы. Искать ответ было бессмысленно. — Но вот что я вам скажу. До недавнего времени на моей родине существовала одна практика избавления от маглорожденных, что совершили тяжкое преступление. Так называемое изгнание. Магу стирали все воспоминания, касающиеся магического мира, и создавали ложные, якобы он прожил все это время среди обычных людей. Но иногда встречались те, кто плохо или вообще не поддавался подобному влиянию, и тогда, — маг посмотрел прямо в глаза Снейпу, — их убеждают, что они сами выдумали мир магии. Человеку внушают, что он нездоров, пичкают таблетками, водят по врачам, пытаются «вылечить». Этакая машина «благих намерений».       — Невидимое убийство. Методичное и изощренное уничтожение личности. Магглы тоже не чураются этого, — медленно произнес Волдеморт, вспоминая фильм «Газовый свет»*, который он смотрел еще в военной академии.       — Да-да, — махнул рукой советник, — этим промышляют черные риэлторы, секты, но мы отклонились от темы. Во всяком случае, эти сквибы нужны нам. От них отвернулось общество, от них отвернулись родные, и если мы протянем им руку помощи, они пойдут за нами куда угодно.       Решение наконец-то было принято, и Рыцари приступили к подготовке, еще не зная, что ждет их впереди.