Emerald Storm

Песни: Breathe Me - Sia (Автор предпочитает версию Jasmine Thompson, но а там на ваше усмотрение) и What If - Emilie Autumn Зелена негромко взвизгнула и влетела в хижину с луком и колчаном, перекинутыми через плечо. На ней были надеты штаны из оленьей кожи, покрытые снегом до самого верха бедер и толстое пальто с длинными рукавами из того же материала, побелевшее от массивного слоя снежинок на нем. «Еще одна буря обрушилась на Сторибрук» — рассудила Эмма. Она осталась сидеть сбоку на кровати, прислонившись плечом к стене, и наблюдала, как ведьма скинула с себя оружие и помчалась обратно в завируху. Притащив в дом небольшого олененка, она расчистила снег возле входной двери и с трудом потянула засов, укрывая их от свистящего ветра и холмов снега снаружи. Заперев деревянную дверь, Зелена развернулась и привалилась к ней спиной. Дыхание ее было затрудненным и рваным, пока легкие привыкали к теплу очага. Бледная кожа пылала. От тающего снега ее обычно яркие рыжие кудри сейчас окрасились в темную медь. Эмма наблюдала за ней еще буквально с мгновение, после чего возвратила свое внимание раскраске, разложенной на кровати. Она даже не спросила, где Зелена умудрилась ее украсть, да еще и вместе с цветными карандашами, настолько она была рада хоть чем-то себя занять. С альбомного листа на нее взирала белка. Свон раскрасила ее зеленым: других подходящих цветов, к примеру, серого не нашлось. Зелена оттолкнулась от двери и Эмма вновь подняла на нее взгляд. Ведьма вздрогнула и весьма осторожно коснулась плеча, на котором Эмма заметила кровь. Далее Зелена расстегнула пальто и принялась стягивать его сперва с неповрежденного плеча. Уперевшись здоровой рукой в стол и выдохнув, Зелена приготавливала себя к болевым ощущениям. — Что случилось? — полюбопытствовала Эмма, ругая себя за заботу. После инцидента с зельем правды Зелена не причинила ей никакого вреда, наоборот: ослабила цепь, чтобы Эмма могла достать до печи, что дало ей возможность готовить себе чай и еду; зачастую тогда, когда Зелена покидала хижину, чтобы провернуть свои дела. Несколько дней назад колдунья притащила второй матрас, очень схожий на тот, что используют в монастыре, и Эмма не могла не улыбнуться явной вендетте феям. Зелена спала на полу, а днем полностью сворачивала свое спальное место. В этом не было смысла, но пока Зелена не накидывалась на Эмму, та старалась не привлекать к себе лишнего внимания. Ведьма протянула руку за голову и перекинула мокрые рыжие волосы через другое плечо: тяжелым, темным, вихристым пучком опустившихся на ткань. Глубоко вздохнув Зелена потянула пальто, захрипев от боли и снова оперлась о стол, так и не сумев снять с себя оставшуюся часть верхней одежды. — Используй магию, — подала идею Эмма, не отрываясь от рисунка белки, наверху листа теперь красовалась надпись ЗеЗе: Злая Белка из страны Оз. — Реджина не примчится расследовать такой незначительный выплеск магической энергии. Зелена нахмурилась, но ничего не ответила, только взяла небольшую палку для розжига из деревянного ящика подле печи. Закусила ее и стойко выдерживая изумленный взгляд Эммы, начала снова снимать с себя пальто. И когда ведьма освободила рану, Эмма наконец поняла, почему она причиняла ей столько дискомфорта. Ведьма взвизгнула от боли с палкой в зубах и используя разорванный кусок ткани, вытащила из раны предмет длиною в несколько сантиметров. В этот момент у нее подкосились ноги и она упала на пол, едва успев вытянуть здоровую руку, чтобы удержать себя на весу. Палка, с отпечатками зубов и покрытая слюной, шмякнулась перед ней об пол. — Охренеть! — пробурчала себе под нос Эмма и закрыла книжку-раскраску. — Держи, — бросила Спасительница, скатываясь с кровати. Зелена приземлилась на задницу, прижимая раненую руку плотно к груди. Вторая рука взметнулась в воздух, приготовившись колдовать. Эмма замерла. В изумрудных глазах Зелены застыли страх и боль, а чуткое сердце Эммы наполнилось сочувствием. Как бы ни пугала ее ведьма, Свон ее жалела. Эмма неделю как находилась пропавшей без вести и полагала, что большинство ее близких сходили с ума от беспокойства. Зелена жила одна в лесу месяцами и никто не скучал по ней, никто не оплакивал - она конечно сама во всем виновата, но сопереживание Эммы никуда от этого не делось. Спасительница протянула руку и медленно присела у печи. — Позволь мне помочь тебе, — произнесла Эмма. — Зачем тебе это? — парировала Зелена, ища в добрых глазах Спасительницы подвох. — Если ты умрешь от заражения, я умру от голода, а так подыхать я не хочу, — честно призналась Эмма. — Я буду паинькой. Ведьма не торопилась: решала, взвешивала различные варианты событий. Эмма сидела, скрестив ноги на печи и теребила цепь, припаянную к оковам на ее лодыжке. Она намеренно удерживала взгляд на коленях, ожидая пока Зелена не придвинется к ней на расстояние вытянутой руки, после чего развернулась достаточно, чтобы Эмма могла хорошенько рассмотреть рану. При первом прикосновении кончиков пальцев к плечу, Зелена яростно дернулась, от чего Эмма затаила дыхание, вперившись взглядом в ухо Зелены, а затем коснулась ее снова. Потянула хлопковую рубашку с длинным рукавом в сторону, вниз, а затем немного вверх. — Нужно, чтобы ты сняла рубашку. Так я ничего не вижу, — наконец еле слышно сообщила она своей захватчице, боясь спугнуть ее ненароком, а то еще поджарит до хрустящей корочки от внезапного шума или неосторожного движения. Зелена кивнула и засунула другую руку под подол. Эмма протянула рубашку через голову и отдернула ткань, прилипшую к глубокой ране на лопатке. — Что с тобой стряслось? — задала мучавший ее вопрос Эмма и потянулась за ведром горячей воды с тряпкой. Ведро с скрежетом проехало по каменному очагу, от неприятного звука которого Зелена дернулась. Эмма подождала несколько секунд, прежде чем выжать воду из тряпки. — Небольшая лавина обрушила горную породу. Сланец. Будто груда кинжалов обвалилась. — При первом прикосновении теплой ткани, Зелена резко втянула воздух сквозь сцепленные зубы, но больше не проронила ни звука все то время пока Эмма очищала кровь. Порез счесал кожу длиною с палец и ладонь Эммы, образовав зазубренный срез и глубокую рану в том месте, где сланец вошел в кожу. Большие фиолетовые синяки уже проступали на лопатке и ребрах, а также покрывали небольшую часть спины, которую могла видеть Эмма. Как она смогла дотащить оленя, даже пусть и небольшого, испытывая столь невыносимую боль? — Можешь немного повернуться, чтобы мне удобнее было доставать? — попросила Эмма и вновь смочила тряпку. — Вероятно, потребуются швы. Голова Зелены склонилась, позвонки выступили у основания шеи. От глубокого вдоха ребра под ушибленной плотью уплотнились. Крайне бережно Зелена оперлась здоровой рукой о пол и выгнулась. Дыхание Эммы сперло в груди, в горле образовался ком, отчего изо рта вырвался лишь едва слышный писк. Тонкие белые крестоподобные шрамы впивались в остальном безупречную бледную кожу. Отблески огня мерцали и плясали на давно оставленных шрамах, лаская их теплым желто-оранжевым светом. Кончики пальцев возникли в поле зрения Эммы, проводя по тонким линиям, и Свон не сразу узнала их как свои собственные. — Не стоит, — предупредила Зелена, понизив голос до опасного рычания, от невысказанных эмоций он звучал глухо и напряженно. — Сожалею, — пробормотала Эмма, но ее ответ подразумевал гораздо больший смысл, но они обе сделали вид, что не расслышали в нем сочувствия и жалости. Эмма как могла прочищала рану, не имея под рукой никаких средств первой необходимости для оказания медпомощи. Вытащив очередной кусочек камня из круглого отверстия, она принялась искать другие. Мучения Зелены должны были принести ей хотя бы малую часть удовлетворения, а в итоге от всего этого действия ее кишки скрутило в толстый узел. — У тебя есть иголка с ниткой? — Зелена встала на колени и вынула корзинку для рукоделия, находившуюся рядом с деревянным ящиком. — Хочешь выбрать цвет? — спросила Эмма, откладывая как можно дольше неприятную процедуру зашивания. Зелена не ответила ей, а может не услышала. — Тогда будет розовый, — пошутила Свон. Ведьма только цокнула языком. — Спасительница, — обратилась к ней Зелена. — Ты должна принять немного того белого порошка. У тебя будет примерно пять минут до отключки. — Она указала на полочку с травами и специями. Эмма избегала использовать их в еду, ведь баночки не были подписаны. — Зелена, зачем мне утруждаться и штопать тебя, только лишь затем, чтобы потом напасть, когда ты вырубишься? — Простерилизованная игла накалилась от пламени и Эмма в тишине ждала, пока она остынет. — Зачем ты поила меня зельем правды? — допытывалась Эмма в попытке отвлечь ведьму, и положила ладонь на ее худое плечо. Зелена шикнула, когда Свон соединила ткани. — Погоди, — попросила она и взяла палку, которую уронила ранее. Зелена смогла продержаться два стежка, а затем Эмма аккуратно опустила обмякшее тело возле очага и закончила работу. Не единожды во время зашивания раны она едва не поддавалась соблазну размозжить голову ведьмы о каменную печь. И каждый раз ощущая на кончиках пальцев прилив адреналина, она смотрела на шрамы на спине ведьмы - старые, неровные: их не сшивали и Эмма никак не смогла определить их происхождение, но выглядели они схожими с ее следами от кнута. Румпельштильцхен не пытал ведьму, поэтому она должно быть приобрела их еще в детстве. Эмма закончила с последним швом и оторвала нитку. Не удержалась и вновь прошлась по бугоркам на бледной коже, скользнула подушечками пальцев по позвоночнику и линиям бюстгальтера. По краям виднелись россыпи веснушек, и Эмма представила как крошечные рыжие точки были содраны и вырезаны из ее плоти злыми руками. Чувство вины стиснуло грудь от пренебрежения запретов Зелены, поэтому Эмма взяла ее под руки и отнесла на кровать. Ведьма рисковала своей жизнью и здоровьем, добывая им свежее мясо и заслуживала отдохнуть в более удобном месте. С раскраской и карандашами в руке, Эмма другой свободной рукой расстелила тонкий матрас на полу и растянулась на животе. Она подумала об олене, истекающем каплями крови на полу, но понятия не имела, что с ним делать. Вместо этого она принялась закрашивать края листа, пока глаза не начали слипаться. Хижина, несмотря на присутствие Зелены, приносила странное чувство умиротворения. Лишь потрескивания дров в печи и изредка издающая на улице звуки птица нарушали тишину. Никаких тебе вибрирующих телефонов, ни нуждающихся в ее внимании граждан, на которых не находилось сил. Она могла бы уже сбежать, - или по крайней мере попытаться, - но решила остаться без всякой борьбы. Здесь, никто ничего от нее не ждал. Зелена передвигаясь по хижине большую часть времени не обращая на нее никакого внимания, невнятно бормоча себе что-то под нос. Вначале, когда Эмма обнаружила насколько далеко от протоптанных троп они находились, она было встревожилась, но спустя несколько дней чудаковатое бормотание стало ее успокаивать, так, как сможет понять такой же сломленный, как и она сама, человек. — Мир нуждается в Спасителе больше, чем в Королеве, — прошептала ей на ухо Реджина. Эмма обронила карандаш и оглянулась по сторонам в попытке отыскать источник слов. Королева стояла на коленях возле кровати. В руке держа окровавленное сердце, истекающее темно-красными слезами, падающими на матрас. — Реджина? — Мир нуждается в Спасителе, Эмма,— повторила она и коснулась запястья Свон, разворачивая ее руку ладонью вверх. Огонь мерцал над кровью, покрывающим темное сердце. — Реджина, не заставляй меня это делать, — молила Эмма. Ее тело застыло под магическим влиянием женщины, державшей ее руку. — Пожалуйста, уйди. — Она прикрыла веки, закрываясь от нереальности происходящего. — Ты не могла их спасти, Эмма, но я спасу тебя, — прошептала Королева. Мягкие губы поцелуями вобрали холодные слезы, бежавшие по щекам, но все словить не удалось. — Я люблю тебя, Эмма. — Нет! — Эмма отдернула руку из хватки Реджины. — Я не стану убивать тебя снова. — Реджина вновь взяла ее руку. — Реджина, нет! — Ты оставила меня умирать одну, — голос Руби обвинил позади. Эмма перевернулась на спину. То, что осталось от тела ее лучшей подруги, стояло над ней. Страшные кровавые линии пересекали открытые участки тела. Еще один разрез пролегал через живот, разделяя тело от бедер. — Знаешь как они меня убили, Эмма? Привязали на площади и изрубили на куски. — Эмма, позволь мне тебя спасти, — упрашивала Реджина. Залитая кровью рука вновь схватила ее за запястье, прижимая сердце к ее ладони. — Прекрати. Мне жаль. — Свон вырвалась из захвата, параллельно роняя сердце. — Я не должна была уходить. Прости меня, Руби! — кричала Эмма. — Посмотри, Эмма, — требовала волчица, впиваясь пальцами в рану на груди. Раскрывая плоть и обнажая кровавые внутренности, алая жидкость с которых стекала по бедрам вниз. За ее плечом стояла Белль: тщетно пытаясь произнести хоть слово, но вместо этого изо рта вырывались лишь булькающие звуки. Кровь залила желтое платье, испачканное во время битвы грязью. От страшной картины Эмма попятилась назад, врезаясь спиной в стену, да с такой силой, что выбило дух. — Прости, — ахнула Эмма. Страх звенел на кончиках пальцев, закрывавших ее лицо от уже прожженных образов тех, кого она любила больше всего. — Эмма, ты не можешь им помочь, но я могу еще спасти тебя. Я люблю тебя, — шептала Реджина ей на ухо. — Ты снова меня бросишь, Эмма. Вот уж Спаситель с тебя вышел, лучше не придумаешь! —насмехалась Руби, скрестив руки на жилистых венах крови и плоти, свисающих над голым скелетом. — Спасительница, — чужой акцент молвил голосом Реджины и Эмма моргнула. — Ты бредишь, — осведомил ее все тот же голос. — Ты убила меня, Эмма, — сладкий голосок Белль усугубил ее страдания. — Ты наблюдала за моей смертью и бросила нас всех, чтобы спасти себя. — Зачем ты опять меня оставила, мама? — спросил Мейсон, его бледное личико исказилось в гримасе боли и предательства. — Мейсон, я не хотела тебя оставлять, — потянулась к нему Эмма. Упав на колени она грубо схватила его за плечи. Он вскрикнул от боли и оттолкнул ее. Свон спиной и головой ударилась об стену, а Мейсон схватился за ушибленное плечо, ненавистно впившись в нее взглядом. — Ты бредишь, — повторил акцентированный голос. — Позволь мне спасти тебя, Эмма. — Ты всегда сбегаешь, мама. Вечно меня оставляешь. — Ты оставила меня погибать в одиночестве, Эмма. Ты всех нас оставила, чтобы спасти себя. — Прекратите, — молила она, сдаваясь яростной хватке Реджины вокруг ее предплечий. Окровавленные, изломанные тела тех, кого она больше всего любила, окружили ее, хором обрушивая на нее упреки: сломленные, преданные и брошенные. — Не я наложила проклятие, это сделала Реджина! Резкий удар в челюсть отрезвил ее. Железный привкус крови наполнил рот. Горячая струйка крови пощекотала подбородок. — Ты бредишь, — повторил голос и сильные руки вернули ее в реальность. Веки над опухшими зелеными глазами распахнулись и она столкнулась лицом к лицу с рыжей ведьмой, сжимающей ее запястья. Она рухнула на грудь другой женщины и вцепилась в рубашку поверх ушибленных ребер. — О, — пискнула Зелена и опустила взгляд на женщину, обнимающую ее за талию. Руки, покрытые кровью и частичками мяса от убийства животного застыли возле тела Эммы, и Зелена никак не могла определиться - то ли она отказывалась прикасаться к другой женщине, чтобы не испачкать, то ли от страха - барахтаясь словно кошка в воде перед лицом человеческого взаимодействия. Она взглянула на Спасительницу, открыла рот, закрыла его и начала шарить взглядом по предметам в хижине. Давненько она не проводила инвентаризацию. Две кружки, две тарелки, две миски. Нужно подэкономить корень имбиря, если она намеревалась растянуть его до конца зимы. Острые пальцы впились ей в поясницу, цепляясь за нее как за спасательный круг, который она нехотя протянула. Снежная буря подвернулась весьма вовремя, теперь у них уйма питьевой воды, продолжила перечислять мысленно Зелена. Горячие слезы пропитали ее рубашку, охлаждая живот. Соль! Как только закончится буря, нужно будет добыть побольше соли, чтобы просолить мясо и законсервировать овощи. Эмма икнула и Зелена склонила голову в бесплодной попытке увидеть лицо другой женщины. Затем Эмма тяжело вздохнула, и тут уж Зелена закатила глаза. Плечо пульсировало от усилий удерживать его над головой рыдающей женщины. — Ты закончила? — не выдержала Зелена. Тон ее был лишен гнева и раздражения, но сострадания в нем тоже не слышалось. Эмма оттолкнулась бедрами и перевернулась на бок, отворачиваясь от изумленной ведьмы. Зелена поднялась на ноги, все еще держа руки в воздухе. Спасительница смотрела на дверь отчаянными глазами, ей сейчас явно нельзя находиться поблизости острых предметов, да и на холод выпускать тоже не стоит. Зелена тем временем опустила руки в ведро с водой, смыла с них грязь с кровью и выжала полотенце. А когда оно перекинулось через плечо Эммы, та только недоуменно впилась в него взглядом. —Боюсь, у тебя руки в крови, — объяснила Зелена и направилась к другой стороне стола. Налила чашку чая, добавив в него щепотку белого порошка. — Я добавила успокоительное, — пояснила Зелена, как тогда в их первую ночь в хижине, а затем поставила кружку на пол, недалеко от головы Эммы. Свон швырнула полотенце, которое шмякнулось о бедро Зелены, оставив огромное мокрое пятно на ее заднице. Ведьма подхватила его с пола, цокнув языком, но вслух ничего не сказала. Крошечная ухмылка растянулась на губах Спасительницы. Зелена возвратилась к заготовке мяса на зиму. Что-то похожее на ногу висело на крючке над очагом хижины. Сейчас на Зелене была надета коричневая майка, едва прикрывающая спину и живот, и так тесно прилегающая к телу, в которой она выглядела чертовски… на самом деле, явно не нормальной, но и не Злой Ведьмой уж точно. — Давай же, поддавайся, —брюзжала она на кусок туши, который не удавалось разрезать ножом. — Откапываешь в себе борца за окружающую среду или спящую внутри богиню Амазонку во плоти? — подразнила Эмма безумную женщину. Не ясно почему такие ассоциации всплыли у нее в голове, поэтому она не стала анализировать внезапную потребность общения с ее похитительницей. Ей просто нужно было почувствовать хоть что-то. Она хотела убедиться, что ведьма настоящая, потому как все вокруг казалось марью. — Что ты там бормочешь? — сморщила нос Зелена. Эмма прошлась взглядом по ее наряду, а затем подняла глаза на лицо. — О, — выдохнула ведьма, и тоже оценивающе взглянула на свой внешний вид. Никак его не прокомментировав, Зелена вернулась к сырой оленине. Кусок светло-зеленой ткани, смазанный мазью, напоминавшей ее ночную рубашку, прикрывал зашитую рану. — Как долго я спала? —поинтересовалась Эмма. Для нее словно пару минут прошло. Зелена направила нож в сторону туши оленя, лежавшей у двери, уже в основном разрезанной и очищенной. — Уже далеко за два часа ночи. — Ты когда-нибудь спишь? — выбрала тему для разговора Эмма и отпила чай, с нетерпением ожидая сна без сновидений. — Я хотела знать сработал ли портал, а ты отказывалась отвечать на мои вопросы, — выпалила Зелена, пожав плечами и поморщившись. — Ранее ты интересовалась зачем я поила тебя зельем правды. Вот по этой причине, — закончила она мысль и повернулась обратно к оленьей ноге. — Сейчас в твоей кружке нет ничего кроме чая и успокоительного. Не могу вспомнить названия травы, но в лесу легко ее узнаю. — Что ты со мной сделаешь, Зелена? Зачем удерживаешь меня здесь? — Ей давно уже стало наплевать на причины, желание сбежать пропало. Да и куда бы она пошла? Вернулась бы к прежней жизни, где она каждый божий день ждала на грани, пока не нанесет непоправимый вред тем, кого любила? Зелена повернулась к ней лицом, но взгляд ярко-зеленых глаз изучал кровь на ее руках и лезвии, которое она держала в одной из ладоней. Пальцы второй, свободной руки сжались, напрягая мышцы предплечья, но мгновение спустя расслабились. Кровь прильнула к коже и быстрее потекла по венам. — Я не знаю, — ответила ведьма, и Эмма ей поверила. — Почему ты меня спасла? Могла ведь просто оставить в том сарае. — Что-то в глубине глаз Зелены заставляло Эмму докапываться до сути вещей. Зелена вела себя так же как и Королева, используя любые средства и манипуляции, необходимые для достижения желаемых результатов. Там, где раньше была только Злая Ведьма, теперь стояла сломленная женщина; женщина, которую она хотела понять. — Пей свой чай, Спасительница, — огрызнулась Зелена и возвратилась к работе, но практически мгновенно тело пронзила судорога, слишком большая нагрузка пришлась на больную руку. Здоровая левая рука зависла над плечом, пытаясь дотронуться до раненой области, чтобы уменьшить давление. Рука затряслась, а после с резким треском нож вонзился в оленину. — Как ты вообще на ногах сейчас держишься? Твое плечо разворотило горными камнями, Зена. Зелена напевала спокойную мелодию, продолжая разрезать бедро оленя. Эмма маленькими глотками пила чай, понемногу начиная ощущать легкое головокружение. Порез на губе, оставленный от резкого пробуждения Зеленой пощипывал каждый раз как она прижимала горячую фарфоровую чашку к губам. — Да, что б тебя, — ворчала Зелена на мертвого подопытного. Эмма же удобно умостилась на матрасе и прикрыла веки. Завируха снаружи яростно бушевала и свирепствовала, обходя стороной их неприкасаемый теплый кокон. Под тихую ругань акцентированного голоса и успокаивающее потрескивание огня, Спасительница задремала. А когда очнулась ото сна, ее желудок охватила та же тошнота, что и в первый раз после принятия успокоительного. Свон перевернулась на спину и принялась ждать. Легкие постукивания ботинок Зелены, передвигающейся по хижине, эхом отбивали свинцовую дробь внутри ее черепа. Она прижалась подушечками пальцев к векам и застонала. Слышимость на полу оказалась в разы громче, нежели если бы она проснулась в кровати. Но помимо этого, она снова чувствовала себя отдохнувшей. Усталость ушла из ее тела и мышц, и вернулась в самые сокровенные уголки ее разума. — Я заварила немного мяты в кипятке, — тихо предложила Зелена. Услышав, как ведьма опустилась на колени подле ее спального места, Эмма приоткрыла глаза, чтобы найти ведьму, сидящую, скрестив ноги, с неимоверно прямой спиной и перевязкой вокруг ее здорового плеча, чтобы поддержать раненую руку, в то время как щербатая кружка Эммы с отколотой ручкой балансировала на ее колене. Подтянувшись на руках, Эмма не спеша приняла сидячее положение. Ее ноги все еще были ватными — побочный эффект травы, как выяснила Эмма, поскольку повторился уже дважды. — Зелена, если это очередное зелье правды, выкинь его и задай мне те вопросы, ответы на которые хочешь знать. Я могу уходить от ответов и без ощущения, что моя голова раскалывается надвое. — Только мята, — заверила ведьма и Эмма потянулась к кружке. Как ни странно, до сего момента Зелена ей ни разу не врала. Теплая жидкость облегчила боль в горле и носовых пазухах после ночи, проведенной в слезах, а мята успокоила подступающие волны желчи в животе. Зелена подтянула повыше оленью шкуру, обвитую вокруг ее голени и тихо присела, пока Эмма привыкала к реальности. Приподняв руку в перевязи ведьма поморщилась, но молчаливо поправила ее положение. Должно быть, болела она намного больше, чем показывала то ведьма. Поэтому Эмма позволила ей проявить слабость, опустив взгляд в дымящуюся кружку, прижатую к груди. Характерный мятный аромат, исходящий от варева прояснил ее затуманенный разум. — Они избивали ее, — тихо заговорила Эмма, не поднимая головы, глаза Зелены взлетели к ее лицу, тщательно изучая. — Румпельштильцхен пытался убить ее множество раз, но Руби не так-то легко прибить. Во всяком случае, физически. — Она поднесла кружку ко рту, чтобы скрыть пробежавшую дрожь, вызванную нарисованными образами ее подсознания. Запах крови Руби перебил запах мяты, и Эмма ощутила уже приступ тошноты другого рода. Произнося свою речь, она обращалась к кому-угодно: кружке, стене, да не важно к кому, да только не к ней - последнему человеку на земле, которому она могла бы довериться. — Дела в другой временной линии обстояли хуже некуда. Люди умирали от голода и отчаяния. Самые близкие к Руби люди, знавшие ее всю жизнь отчаялись настолько, что за деньги взялись за ее убийство. Избили ее до полусмерти, оставив подыхать в подворотне. И лишь благодаря волчьей силе она смогла выжить. Когда Эмма наконец встретилась с изумрудными глазами, Зелена невольно вздрогнула. В больших штормовых глазах Спасительницы бушевало уйма нечитаемых эмоций — несомненно, в них явно плескались потрясение и горе, но вот остальные эмоции блондинка скрывала с особой тщательностью. — Я ничего к мяте не добавляла, — защищаясь, словно за мгновение до атаки Эммы, выпалила Зелена. Свон хрюкнула, уголок ее рта приподнялся в подобии улыбки, в которой однако не было ни капли радости. — Знаю. Спасибо. — В ответ на такое заявление брови Зелены взлетели вверх, но словесно она никак не отреагировала. — Дай мне взглянуть на твое плечо, — не зацикливаясь на своей печали, Эмма решила двигаться дальше. — Со мной все в порядке, — возразила ведьма, но Эмма уже успела поставить чашку на пол возле своего колена и придвинуться по другую сторону матраса. Затем потянуть за узел на куске ткани и раскрыть рану, прежде чем Зелена смогла запротестовать вновь. Бальзам на ране пах мятой и ментолом, вероятно, для облегчения боли. — Где ты научилась так хорошо использовать травы? — Мы с отцом жили за пределами страны Оз, — тихо призналась Зелена, будто кошка, впервые проверяющая структуру снега под лапами. Эмма в ответ кивнула, хотя Зелена не могла этого видеть, после чего обратно прикрыла рану. Позже необходимо будет сменить бинты и смазать рану заново, но сейчас все выглядело довольно чисто. Эмма завязала узел на плече спереди, прикрыв рану достаточно, но в то же время позволяя ей “дышать”. — Подожди. Я сделаю тебе повязку получше, — пробормотала Эмма. Зелена слегка сгорбилась, чувствуя себя неловко из-за повышенного к ней внимания Спасительницы, но сохраняла молчание все то время пока Эмма ходила за длинным шарфом, висевшем на деревянном колышке у двери. Цепь на щиколотке Эммы звякнула о твердую древесину, но Свон тряхнула ее, чтобы не мешалась и присела на корточки позади Зелены. Вытащила запястье из повязки, а после и всю руку. — Поддержи руку на весу в наиболее удобном положении, — тихо проинструктировала Эмма, с трудом отводя взгляд от шрамов на оголенной от майки спине. — Я отмечу длину, ладно? — Часть Эммы перешла в режим самосохранения, но другая ее половина вся сжалась при мысли о причинении большего дискомфорта сумасшедшему неземному существу, держащему ее пленницей. Зелена была вся напряжена, мышцы спины и рук ее одеревенели, но ведьма терпела вынужденную близость Спасительницы, которая тем временем засунула локоть в ткань шарфа, создавая таким образом упор, а затем завязала свободный конец на шее. — Так лучше? — поинтересовалась Эмма и сжала здоровое плечо, просто потому что могла. Зелена повернула голову в сторону источника голоса, но ненароком уперлась лбом в подбородок Эммы. Спасительница замерла, боясь пошевелиться, Зелена же не спешила разрывать довольно интимное соприкосновение. — Почему ты мне помогаешь? — выспрашивала она, напряженным от неясных эмоций голосом, которые так хотела понять Эмма. — Это моя суть, — правдиво ответила Спасительница, слегка отклонившись назад, чтобы встретиться с яркими зелёными глазами, впившимися в ее. — Неважно сколько раз мне придется пострадать из-за проступков других. Я не могу просто отвернуться от них, мое сердце так не работает, я не перестану корить себя за малодушие, если сделаю вид, что мне плевать, тогда когда я в состоянии помочь. Зелена сверкнула глазами, выискивая ложь под броней Легенды, что в данный момент большим пальцем едва ощутимо поглаживала переход между плечом и рукой. Эмма позволила ей смотреть широкими и испуганными глазами. — Наивная дура, — подытожила Зелена. Но слова были лишены злобы - больше смахивали на наблюдение. Эмма заулыбалась, прикрывая веки от услышанного правдивого замечания. — Ага. — Шумно выдохнула Свон, что заставило волосы на шее Зелены зашевелиться. — Наверное так и есть. Эмма вновь сжала ее руку, а затем поднялась на ноги. — Хочешь позавтракать? Есть оленина с имбирём и луковый суп. Или картошка без масла с олениной. — Взглянув через плечо, Свон увидела, что Зелена до сих пор взирает на свою руку, точно на то место, где секунды назад лежала ладонь Эммы. Мгновением позже Зелена резко подорвалась на ноги, едва не потеряв равновесие, перецепившись ногой через гладкий камушек. Может Зелена и использовала магию для большинства своих безумных затей, но Эмма сомневалась в физических способностях ведьмы. Но сейчас та двигались намного резвее, чем могла предположить Эмма. — Видела я твою стряпню. Ты безнадежна в приготовлении мяса. Нарежь лук и займись огнем, пока он не затух, — распорядилась ведьма. В ответ Эмма насмешливо отсалютовала, на что Зелена закатила глаза. Завтрак прошел в тишине.