«Грусть подкрадывалась к ней как-то незаметно и овладевала ею постепенно, как потемки комнатой». © А.П. Чехов «Каштанка»
В Японию Фонг прилетел гораздо позже, чем рассчитывал. На целые сутки, если быть совсем точным – в Гонконге рейс задержали на двенадцать часов из-за нелетной погоды и, в принципе, это время в гостинице он провел бы в тишине, спокойствии и медитации, если бы не его всполошившиеся ученики. Конечно, Фонгу были приятны искренняя забота и беспокойство И-Пин и скрытая за маской безразличия взволнованность Кёи, но перед перелетом Фонг предпочел бы выспаться. К чести Кёи, он позвонил всего раз и на том успокоился. И-Пин же вместо того, чтобы позвонить учителю, обзвонила сначала членов Триады, потом других немногочисленных учеников Фонга, потом позвонила Кёе и только потом Фонгу. Всю ночь Фонг принимал звонки и уверял, что с ним все в порядке. Впрочем, винить, кроме себя, было некого. Стоило заранее сообщить ученикам о том, что рейс задерживается, но как-то вылетело из головы. – Совсем старый стал, – пожаловался Ричи Фонг, в ответ услышав сочувствующее посвистывание, – память уже совсем не та. Япония встретила Фонга мелким дождем и сильным ветром. Не слишком приятная погода, но Фонг давно научился принимать природу такой, какая она есть, и видеть прелесть в любом из ее проявлений. – Вы – учитель И-Пин, Аркобалено Фонг? – на выходе из аэропорта Фонга встретил поджарый темноволосый мужчина с профессиональной выправкой военного. – Да, это я. Вы, я полагаю, Гленн Гилмор? – улыбнулся Фонг, смотря на мужчину снизу-вверх. – Рад знакомству. Надеюсь, я не обременю вас своим присутствием. – Это госпожа пригласила вас в усадьбу, – пояснил Гленн Гилмор и кивком указал следовать за собой. Значило ли это, что этот человек не слишком был рад приезду младенца с ураганной пустышкой? Боялся за свою подопечную? Или его в принципе не устраивали беспорядки в тихом Намимори, где сейчас, кажется, также находился и Реборн? Фонгу предстояло это выяснить. Новые знакомства грозились вылиться во что-то интересное, что всколыхнет спокойное болото повседневных обязанностей, тренировок и медитаций. Фонг был к этому готов, тем более, что ему очень хотелось посмотреть на девочку, о которой с таким восторгом отзывалась И-Пин. Исао также отзывался о ней положительно, что являлось крайне высокой оценкой – глава клана Хибари был очень скуп на похвалу. А с учетом того, что она была близким другом Кёи... Какая же она, эта Зои Лоуман?* * *
– Моя жизнь скучна и уныла, – с тоской в голосе поведала я книгам, прячась в библиотеке от изрядно надоевших и набивших оскомину занятий. Мной завладел необъяснимый приступ меланхолии, истоки которого я не могла отыскать. Мне не хотелось заниматься, мне не хотелось ни с кем общаться, мне не хотелось даже выходить за пределы усадьбы. Если быть совсем точной, это скорее был острый приступ социопатии, но раньше я за собой такого не замечала. Возможно, все дело было в том, что поутру, во сколько бы я ни проснулась и сколько бы ни проспала, я всегда чувствовала себя разбитой и уставшей, во мне нарастающим комом накапливалось напряжение и усталость. Немного разбавили ситуацию разве что яркие эмоции от похода на культурный фестиваль и от приезда Фонга. Фонг был пятилетним ребенком, который для своего возраста разговаривал слишком складно, совсем как взрослый. Я поначалу подумала, что это такая неудачная шутка, но маленькая скромная И-Пин на подобное была неспособна, Гленн был чудовищно серьезен, а Фонг в целом был скорее похож на какого-нибудь вундеркинда, чем на среднестатистического ребенка. У него была куцая косичка, растрепанные на макушке волосы, на шее висела соска, одет он был во что-то наподобие китайского костюма – в тунику и мягкие хлопковые штаны под ними. Я не знала, как называется этот наряд, но была уверена, что у него есть название. И сопровождала его мартышка Ричи – очаровательное доброе проказливое животное. Если бы только это, я действительно подумала бы, что Фонг – ребенок-вундеркинд, но было еще кое-что. Ощущение. Предчувствие. Это трудно было описать словами, но внутри Фонга ревела буря, она, словно послушный котенок, ластилась к своему обладателю и была готова по малейшему его зову превратиться во все на своем пути сносящий неистовый ураган. Укрощенная стихия в такт сердцебиению пульсировала внутри него, скованная маленьким телом. Это было очень похоже на то, как я ощущала Бьякурана. И это пугало настолько, что меня бросало в холодный пот. Я уже сто раз успела пожалеть о том, что пригласила его в свой дом, который до этого момента считала гарантом собственной безопасности. Я даже не могла спрогнозировать, что ждать от этого существа. Потому что человеком, я чувствовала, он был лишь отчасти, являясь сгустком стихии в человечьем обличье. Наше с Фонгом знакомство прошло очень стремительно: И-Пин представила нас, мы заверили друг друга во взаимном удовольствии от знакомства, и я, сославшись на срочные дела, сбежала в библиотеку. И сейчас вместо того, чтобы сидеть за рабочим столом и учить еще пару десятков иероглифов, я пряталась от занятого Гленна, который, наверное, не подозревал даже, что маленькая хозяйка балду гоняет, и пыталась решить для себя, предаваться мне панике или меланхолии? Или все вместе? – Моя жизнь была скучна и уныла, – печально поправила я себя. Приезд Фонга сделал мою жизнь ярче, гораздо ярче. Наверное, не стоило мысленно жаловаться Вселенной на то, что лучшие мои годы проходят слишком бессмысленно и тоскливо, не иначе это воздаяние. Чужое деликатное покашливание было слишком внезапным, слишком близким и слишком громким. В попытке быстро вскочить на ноги, я сильно ударилась затылком, что из глаз, наверное, искры посыпались, взмахнула рукой, смахнув что-то бумажное со стола и обреченно застонала, спиной скатываясь обратно на пол. Сегодня явно не мой день. – Похоже, я вас напугал, – извиняющимся тоном произнес Фонг и непонятно было, извинение относилось к данному происшествию или ситуации в целом? Но спросить я не решилась, не хотелось знать, насколько проницательным может быть этот ребенок. Впрочем, в том, что это был действительно ребенок, я тоже уже сомневалась. Даже вундеркинды вряд ли бывают настолько спокойными и безмятежными. Он был похож скорее на взрослого в теле ребенка, и я даже могла вспомнить, что читала раньше о подобных генетических отклонениях в медицинской книге, что мне когда-то в числе прочих подсунул доктор Милтон. – Сама виновата, – буркнула я, потирая затылок, не заостряя внимание на двусмысленности высказывания. Ричи перебралась ко мне на плечо и сочувственно погладила по щеке. Это нормально, что мартышка настолько разумна? И кто Фонг такой, черт возьми?! – Как вы нашли меня? – хотела я спросить совсем не это, но не смогла подобрать слов. – Ричи провела меня, – пояснил Фонг и, помолчав, добавил: – Я не сделаю тебе ничего плохого, Зои Лоуман. Я не причиню вреда человеку, который доверился мне, пригласив в свой дом. Ты ведь почувствовала? Мое пламя? Я вздрогнула и молчаливо перебралась к стенке стеллажа с книгами, чтобы находиться с собеседником лицом к лицу. Конечно, видеть человека я не могла, но я боялась оставлять свою спину и горло открытыми. Человек передо мной был достаточно опасен, и я это отчетливо ощущала, мне даже не надо было прислушиваться к его бушующей усмиренной ауре, чтобы понять это. Ричи все еще оставалась на моем плече, успокаивая одним своим присутствием, от нее я не ощущала угрозы. – Пламя? Да кто вы такой? – непонимающе спросила я. – Это очень долгая и печальная история, и мне бы не хотелось обременять тебя ею. Просто поверь мне на слово, я не младенец, мне гораздо больше лет, чем кажется. – Значит, все-таки генетическое отклонение. – Что-то вроде того, – подтвердил Фонг. Послышалось шуршание одежды, похоже, он усаживался на краю стола поудобнее. Значило ли это, что наша беседа затянется? Я подтянула к себе колени и положила на них подбородок, бессознательно пытаясь отгородиться от неприятного разговора. – То, что ты почувствовала, это мое Пламя Посмертной Воли. Ураган. Пламя – это сверхъестественные силы, которыми обладают все люди на земном шаре, но не каждый может пробудить их в себе и воспользоваться ими. Сила этого пламени зависит от воли человека и его готовности умереть в любой момент. Фонг замолчал, и тишина стояла оглушительная. – Вы не шутите, – констатировала очевидное я. – Нет, не шучу. Я нахмурилась. Фонг не создавал впечатление человека, который может жестоко посмеяться над слепой девочкой, но что это тогда? Помутнение рассудка? Или правда? Если так подумать, то в Хибари тоже было что-то такое… непонятное… очень похожее на ауру Фонга и Бьякурана. Об этом он говорит? Об этой ауре? – Я понимаю, что в это трудно поверить, но доказать тебе, по понятным причинам, я не могу. – То есть люди его видят? Это пламя? – еще больше нахмурилась я. – Не все люди, только те, в ком пламя достаточно сильно, и кто умеет им пользоваться. – То есть, вы считаете, что во мне есть пламя, – опять подтвердила очевидное я. – Ты владеешь очень чистым пламенем Грозы. Правда, удивительно, что такое сильное пламя пробудилось в тебе, в человеке, который к мафии не имеет никакого отношения. Если так подумать, то Бьякуран о чем-то таком говорил. Об итальянской омерте, о пламени, об атрибутах и о хранителях, и это косвенно подтверждало слова Фонга. – А кто такие хранители? – не подумав, внезапно брякнула я. И мысленно ударила себя по губам, вот что мне стоило попридержать язык, как я объясню Фонгу, откуда узнала об этом?! Я едва подавила порыв схватиться за голову, но, наверное, что-то такое промелькнуло в моем выражении лица, что Фонг спрыгнул и устроился на полу, внимательно меня разглядывая. – Я не буду тебя спрашивать, откуда ты знаешь об этом. Я вижу, что ты не доверяешь мне и спросила, не подумав. Поэтому реши для себя: действительно ли ты хочешь об этом знать? Не отвечай сейчас, – почти перебил меня Фонг. – Подумай хорошенько. Когда я опомнилась, погруженная в собственные мысли, Фонга в библиотеке уже не было, только занавески с шуршанием колыхались на промозглом ветру. Скрипа половицы у двери я не слышала, либо настолько была погружена в мысли, либо Фонг настолько легкий, либо он по какой-то непонятной традиции выпрыгнул в окно. Открытое окно как бы намекало, и я хихикнула, позабавленная сходством Хибари и его учителя. Яблочко от яблоньки. О своем присутствии напомнила мартышка: она ластилась к моей щеке и попискивала, будто пытаясь меня поддержать. Я вздохнула и мягко погладила ее мордочку. – Я могу верить твоем хозяину, Ричи? Ричи что-то согласно пискнула и, пересев ко мне на коленки, утихомирилась. – Он специально тебя оставил со мной, да? Чтобы не оставлять наедине с мыслями, – проницательно заметила я, и Ричи снова со мной согласилась. В задумчивости я погладила ее по головке, и Ричи радостно защелкала, довольная проявленной лаской. Многое осталось невысказанным, Фонг не стал меня пугать, но я, к сожалению, была достаточно проницательной девочкой, чтобы догадаться обо всем самой. Если я почувствовала пламя Фонга, и он почувствовал пламя во мне, значит, любой владеющий пламенем может определить, есть в человеке пламя или нет. Чем это грозило мне? Похищением? Экспериментами? Сомневаюсь, что мафия гуманнее, чем целое человечество, должны же они как-то изучать Пламя Посмертной Воли, его свойства и возможности. Значит, существуют лаборатории. И это только один из возможных вариантов событий. Возможно, пламя изучает не только мафиозный мир, но и какие-нибудь госструктуры, не может быть, чтобы правительство разных стран не знало о существовании пламени. Это же такой лакомый кусок – человек с сильным пламенем, если суммировать впечатления от разговора с Фонгом и Бьякураном. И меня могут похитить не только для того, чтобы сделать подопытным кроликом, а чтобы слепить из меня мафиози. Вот только выйти из этого мира можно будет только вперед ногами, как достоверно утверждают множество бумажных источников. Дороги назад не будет. И хорошо, если в этот мир меня введет родной и близкий Хибари, который уже сейчас ограждает меня от множества опасностей (об этом он меня предупреждал?), а если кто-то другой, кому будет плевать, выживу я или нет? И увижу ли я тогда своих родителей? Хибари? Гленна? Мысли лихорадочно скакали, и я с трудом выстраивала логическую цепочку. Пожалуй, Фонг был прав. Мне действительно требовалось время, чтобы подумать. И лучше будет, если я подумаю обо всем завтра, возможно, на свежую голову смогу адекватно мыслить, а не перепрыгивать с одной мысли на другую. – Отлыниваете от учебы? Я вскрикнула, в очередной раз с силой стукнулась затылком, только уже о стеллаж с книгами, и почувствовала, как опора медленно ускользает из-под спины. Я и Гленн были настолько ошеломлены, что даже не успели ничего сделать – стеллаж накренился и с диким грохотом упал на другой книжный стеллаж. Я застыла в оцепенении, прислушиваясь к громыханию друг за другом падающих стеллажей. Продолжалась эта иллюстрация эффекта домино недолго, но мне показалась вечностью. Молчала я, молчал Гленн и молчала Ричи. Упс?