Слепой сон

«В мире слепых всё становится таким, как оно есть на самом деле». © Жозе Сарамаго «Слепота»

      – Ты считаешь себя неполноценной, Зои?       Этот вопрос выбил меня из колеи и в момент разрушил концентрацию. Я смешалась, понятия не имея, какой ответ хотел бы услышать Фонг и как бы он отреагировал на честность, потому упорно молчала. Фонг вздохнул, видимо, прочитал ответ по выражению моего лица.       – Слепота не делает тебя инвалидом.       Я упрямо поджала губы и отвернулась, стараясь отрешиться от голоса собеседника и не обращать на него внимание, вернувшись к медитациям. Никогда бы не подумала, что это так трудно – отрешиться от мыслей и звуков и сосредоточиться на покое и душевном равновесии.       – Я надеялся, что все не настолько плохо, – задумчиво произнес Фонг.       – Значит, вы берете свои слова обратно? – прошептала я и почувствовала, как в глазах защипало от обиды. Я нахмурилась и гневно мотнула головой, прогоняя непрошенные слезы – не хватало показать себя еще более слабой.       – Разве я сказал, что беру свои слова обратно? – мягко спросил Фонг, и я выдохнула, почувствовав, как внутри меня распрямилась напряженная пружина, сделала пару успокаивающих вдохов и выдохов и повернула голову в сторону своего добровольного учителя. – Просто нам придется хорошенько поработать.       Из-за наступившего в Японии сезона дождей нам с Фонгом пришлось оккупировать гостиную на втором этаже. Так как мы не собирались заниматься боевыми искусствами или чем-то подобным, а только медитациями, нам оказалось достаточно того свободного пространства, которое уже было в гостиной – мы расположились посредине комнаты на ковре друг напротив друга. Единственное, что я позволила себе сделать – открыть несколько окон нараспашку, чтобы слышать шум дождя и чувствовать свежий запах влажной травы. Фонг одобрил мою идею и сказал, что это поможет мне сконцентрироваться и успокоит ум.       Первое, чему меня научил Фонг – позе для медитаций. Она называлась «Сукхасана» и была наиболее легкой и удобной для новичков: скрещенные в «треугольник» ноги и ровная спина. Ни в коем случае нельзя было горбиться или заваливаться вперед и назад, но не делать этого не получалось, потому что уже спустя полчаса я не чувствовала задницу, а позвоночник, казалось, рисковал переломиться в несколько местах от перенапряжения и усталости – это было очень трудно, хотелось плюнуть на все и развалиться на ковре, но я упрямилась и продолжала сидеть ровно. Конечно, я умела держать осанку, но поза не была для меня привычной и удобной, потому уже спустя полчаса я почувствовала дискомфорт.       – Ты должна превратить свои недостатки в достоинства, Зои.       – Фонг, я пытаюсь сосредоточиться! – прорычала я, мотая головой.       Фонг рассмеялся, и от этого внезапного звука я едва не опрокинулась назад. Кажется, это было впервые, когда я слышала, как он смеется?       – Не волнуйся, пройдет много времени, прежде чем ты действительно сможешь впасть в медитативный транс, – пояснил Фонг. – Уже не говоря о том, чтобы комфортно находиться в этой позе несколько часов.       – Могла бы догадаться, – пожурила я себя. – А что значит – превратить свои недостатки в достоинства?       – Все дело в том, как ты относишься к тому, что ты не видишь. Как я уже сказал, слепота не делает тебя инвалидом и не делает тебя неполноценным человеком, просто ты отличаешься от других людей, вот и все. Зато я заметил, что ты гораздо лучше слышишь. И не знаю, как на счет запахов, но, думаю, что обоняние у тебя тоже развито гораздо лучше, чем у простого человека, просто тебе надо научиться всем этим пользоваться – обоняние и слух, а также твое Пламя могут заменить тебе зрение. Но это только в том случае, если ты научишься хотя бы чуть-чуть контролировать свои силы.       – То есть я смогу… видеть?       Если это была шутка, то очень плохая и очень жестокая.       – Ну, не в том смысле, в каком подразумевают это обычные люди, но да, ты сможешь полноценно воспринимать мир вокруг. И для этого тебе очень поможет твое пламя Грозы, но об этом мы поговорим позже. А сейчас постарайся сконцентрироваться на звуке дождя и отрешиться от боли в спине, – «И попе», – добавила я про себя, – тебе нужно просидеть в этой позе еще как минимум полчаса. Для начала.       Фонг был жесток. Вместо получаса я просидела в этой дурацкой позе целый час и когда попыталась встать на ноги, не смогла этого сделать, потому что все тело затекло. Я попыталась приподняться и завалилась на ковер, чувствуя себя жутко уставшей и обессилевшей – гудела каждая клеточка тела.       – Похоже, нам понадобится массажист, – задумчиво произнес Фонг, даже не пытаясь мне помочь.       – Не понадобится, – приглушенно прохрипела я, в позе эмбриона носом уткнувшись в ковер. Кому-то придется меня нести. – Доктор Милтон умеет делать массаж.       – Отлично! – воодушевленно произнес Фонг, и я не поняла, чему он радовался: что не придется искать массажиста или что есть человек, который быстро сможет поставить меня на ноги? – Сейчас я позову Гленна, ты только не уходи никуда.       Очень остроумно, Фонг.       И, действительно, в течение получаса доктор Милтон сумел разогнать кусачих мушек и разогреть мои мышцы. Что ни говори, а специалистом он был от бога, и я была удивлена, почему такой прекрасный терапевт с такими многочисленными талантами работал на нашу семью, а не в какой-нибудь технически навороченной больнице где-нибудь в Швейцарии?       – Мне это не нравится, – прямо заявил Гленн, наблюдая за тем, как я сползаю с импровизированной койки. Доктор Милтон хлопотал вокруг, решив заодно произвести сегодня медицинский осмотр – он чутко следил за моим здоровьем и проводил осмотры каждую неделю. Фонг же, позвав Гленна, куда-то смылся. Почувствовал, наверное, что запахло жареным – с Гленном они не особо ладили. Ну, если быть совсем точной, Гленн с Фонгом не особо ладил, потому Фонг старался не попадаться часто тому на глаза и не накалять обстановку.       – Да, мне тоже не нравится ваше состояние, Зои. Вы слишком бледны и кажетесь очень усталой, хотя спите в среднем десять часов. Я дам кое-какие рекомендации на кухню по поводу вашего питания, возможно все из-за того, что вам не хватает витаминов, но также прошу вас, не перенапрягайтесь. Отдыхать тоже нужно. И, Гленн, я это больше вам сейчас говорю, – угрожающе пророкотал последнее предложение доктор. – Дайте уже Зои отдохнуть, никуда от нее учеба не денется!       – Но…       – Я вас предупредил!       Я хихикнула, забавляясь ситуацией. Доктор Милтон всегда вел себя по-доброму радушно и почти никогда ни на кого не огрызался и не рычал, очень редкими были моменты, когда он поднимал на кого-то голос. И от того его немногочисленные вспышки раздражения были особенно страшными. Даже Гленна всегда пронимало, настолько наш добренький старичок казался угрожающе опасным. Все-таки медицина была его истинной страстью, и подобные ситуации лишний раз доказывали это.       – Не ругайте Гленна, доктор, я не думаю, что во всем виновата учеба, я не настолько напрягаюсь, – решила спасти опекуна я. – Просто в последнее время я чувствую себя очень вялой.       И я подозревала, что подобное состояние мог вызвать нешуточный стресс, но не могла сказать об этом, потому что мое предположение вызвало бы множество вопросов. И если бы доктор удовлетворился одним моим пояснением, то Гленн вцепился бы в меня, как клещ, выясняя подробности и причины.       – Вот как. Значит, как я и думал, возможно все дело в нехватке витаминов. Я распоряжусь.       Доктор Милтон стремительно вышел из гостиной и направился на кухню. Я вздохнула и пригладила встопорщенные от высокой влажности волосы – в последнее время с ними даже Гленн не справлялся, они жутко электризовались и пушились и вообще не хотели лежать аккуратно и красиво. Стоило, наверное, отрастить их? С длинными было бы всяко легче справляться.       – Вообще-то, я не то имел ввиду, – нарушил тишину Гленн, и голос его был о-очень недовольным. Я переступила с одной ноги на другую, чувствуя себя не в своей тарелке – еще не поздно было сбежать. – Чем вы с Фонгом занимались сегодня, что вы были в таком плачевном состоянии?       – Ничем особенным, – наиграно беззаботно ответила я. – Мы просто медитировали.       – Медитировали? – переспросил Гленн, и было что-то непонятное в его тоне, что меня насторожило еще сильнее.       – Ага, медитировали.       Я медленно присела на край софы, стараясь не делать резких движений. Возможно, мне показалось, но Гленн готов был взорваться и едва сдерживался от гневной отповеди.       – На самом деле у меня не получилось впасть в медитативный транс, – осторожно заметила я. – Фонг сказал, что для этого нужны долгие годы практики. Но даже так, подобные занятия успокаивают и дисциплинируют ум.       Гленн тяжело вздохнул и уселся рядом со мной на софе – похоже, буря миновала.       – Нужно ли мне напомнить вам, что этому… – Гленн запнулся, и мне показалось, что он хотел выразиться совсем по-другому, – человеку доверять не стоит? А даже если и стоит, то лучше доверять с опаской?       – Если тебе есть, что сказать, говори, – спокойно заметила я.       Я подозревала, что Гленн знал гораздо больше, чем показывал, но одно дело – подозревать, а другое дело – убедиться в этом. Я, конечно, не чувствовала себя обиженной или ущемленной, я смогла смириться с этим, и я знала, что это его способ оградить меня от того, что, по его мнению, могло огорчить меня, разочаровать или втравить в неприятности, но я не была маленьким ребенком. Я могла себя вести капризно, могла иногда ребячиться, но никогда я не чувствовала себя неразумным дитем, неспособным принять суровую реальность.       Когда я думала об этом и пыталась найти причины подобного преждевременного взросления, в голове всегда всплывали предположения о том, что из-за непростой ситуации в семье и моей слепоты я повзрослела гораздо раньше, чем того бы хотела. Но это могла быть только вершина айсберга.       – Просто поверьте мне на слово, он очень опасный человек, – нервничая, ответил Гленн.       Еще бы я этого не знала, моя интуиция буквально вопила об опасности в первые дни, когда Фонг появился в усадьбе. Вот только предупреждение немного запоздало – поздно уже было что-то менять. Тем более, что я уже погрязла во всем этом по уши.       – Не волнуйся, Фонг не причинит мне вреда, – заверила я Гленна. Вряд ли, конечно, его это успокоило, но эти слова хотя бы мне придали немного уверенности. – Хибари, кстати, не приходил?       – Пришел рано утром, когда вы еще спали, и заперся в кабинете. Даже не выходил обедать, – недовольно проворчал Гленн, и я не могла не улыбнуться. Хибари с Гленном хоть и находились в состоянии непрерывного конфликта, но Гленн все равно волновался за Кёю и воспринимал его частью семьи. Это было так мило, что я отвернулась, с трудом заставляя себя не указывать на его маленький промах.       – Пойду его проведаю и вытащу на обед, – решила я, вскочила на ноги и целеустремленно направилась на первый этаж, чтобы оторвать одного трудоголика от его жутко важных дел, но внезапно остановилась, озаренная неожиданной идеей. – Или не вытащу…       Я замерла посреди комнаты в раздумьях и почувствовала, как все внимание недоумевающего мужчины было сосредоточено на мне.       – Мы перекусим в кабинете, можешь попросить Азуми нам сообразить что-нибудь вкусное?       – А как же настоятельная просьба доктора Милтона? – ехидно поинтересовался Гленн, и я почувствовала, как у меня заалели кончики ушей, но понадеялась, что за волосами этого не было видно.       – Ну ты же не сдашь меня ему? – попросила я, складывая руки в умоляющем жесте. – И попросишь Азуми об этом так, чтобы доктор ничего не заметил?       Я изо всех сил пыталась вызвать в себе слезы или хотя бы воспроизвести взгляд побитой собаки, но, похоже, актриса во мне просыпалась только в экстремальные моменты моей жизни, а в остальное время она спала беспробудным сном. Это удручало.       – Маленькая вымогательница, – спустя мучительно долгое время проскрипел Гленн, и я радостно рассмеялась. Возможно, актриса во мне еще не умерла?       – Ты лучший, Гленн! – прокричала я, выбегая из комнаты.       Удивительно, прошло совсем немного времени, но сейчас я ориентировалась в доме почти интуитивно, даже не задумываясь о том, чтобы огибать диваны, стулья и столики, делала это подсознательно на одних инстинктах. Мне даже не приходилось вспоминать и мысленно воспроизводить обстановку дома, как будто и раньше мне это было не нужно, просто стоило довериться своей интуиции и мышечной памяти.       С одной стороны, это пугало, потому что могло создать во мне ложное чувство могущества – и не это ли стало причиной того, что я скатилась с лестницы, ударилась головой и потеряла память? Конечно, горничные скрупулезно следили за тем, чтобы обстановка в доме не менялась, но достаточно было одной маленькой иголки на сиденье или битого стекла под ногами, чтобы я, ни о чем не подозревая, навредила себе. И ладно, если это действительно будет что-то такое безобидное, как битое стекло или забытая кем-то иголка.       Впрочем, полагаю, после того случая, Гленн всему персоналу наглядно и в красках разъяснил, чем чревата их неосмотрительная безалаберность, но на меня иногда находили приступы паники. А если ко всему вспомнить, насколько легко Бьякуран проник в наше поместье…       Я передернула плечами и подавила желание побиться головой о дверь. Следовало взять себя в руки, иначе Хибари мог начать волноваться. А когда волновался Хибари, страдали все вокруг.       Я решительно толкнула дверь, стараясь отрешиться от мрачных мыслей.       – Надеюсь, ты придумал оправдание своего отсутствия. Мы не виделись и не разговаривали по телефону целую неделю! Уже не говоря о том, что я не могу сосчитать, сколько времени ты не появлялся в усадьбе, – с укором произнесла я и запрыгнула на стол, игнорируя огромное количество бумаг, лежащих на нем, и свое воспитание. В комнате сгустилось недовольство, но я чувствовала себя в своем праве: Хибари без предупреждения исчез, и мобильный его находился вне зоны доступа. Я изрядно поволновалась.       Конечно, в какой-то мере я уже привыкла к отлучкам Кёи, к его внезапным исчезновениям и появлениям, но это было впервые, когда я до него даже дозвониться не смогла. Гленн сказал, что Хибари предупреждал его о том, что ему придется уехать на неделю из Намимори по делам семьи, но мне трудно было представить, в какую глушь мог забраться Кёя, что там даже связи не было.       – Я был занят. И сейчас я тоже занят. И если ты пришла отрывать меня от дел…       – Хибари, отдыхать тоже надо, – копируя милтоновский тон, наставительно произнесла я. – А еще Гленн сказал, что ты даже не завтракал.       – Лоуман, у меня за неделю бумаг накопилась целая гора и черт его знает, когда я смогу вернуться к ним в следующий раз.       – Подожди, ты опять уезжаешь? – спросила я, огорченная данной перспективой. Без Хибари в усадьбе чего-то не хватало.       – Нет, но сейчас в Намимори напряженная ситуация.       – Итальянцы? – задумчиво нахмурилась я. Кажется, Фонг тоже был чем-то обеспокоен, но если бы я не встретилась сегодня с Хибари, то понять этого не смогла бы. Все-таки было что-то неуловимо знакомое в поведении Фонга и Хибари, а так как Хибари я знала гораздо лучше…       – Да, в городе появилось много опасных личностей, – ответил Кёя, шурша бумагами. – Поэтому посиди хотя бы две недели в усадьбе, никуда не выезжая – за это время конфликт должен разрешиться.       – И ты мне не расскажешь подробности? – недовольно поинтересовалась я.       – Нет, – отрезал Хибари непреклонно, и я поняла, что настаивать было бесполезно, и больше он ничего не скажет.       В кабинете повисла тишина, нарушаемая лишь шорохом страниц, и я, тяжело вздохнув, спрыгнула со стола, прошла к окну, распахнула створки и присела на широкий подоконник, даже не задумываясь о том, что с легкостью могу свалиться на улицу в колючие мокрые розовые кусты.       – Мне Фонг предложил ученичество, – произнесла я, даже не повернувшись в сторону Хибари, но он, очевидно, услышал – шуршание бумаг внезапно прекратилось. – Дал мне много времени на раздумья, предлагая взвесить все «за» и «против», пока его не будет в Намимори.       – Возможно, это выход, – глухо пробормотал Хибари, и я поразилась тому, насколько его голос казался уставшим.       – Ты правда считаешь, что это необходимо? – повернулась я, особенно остро пожалев о том, что не могу видеть выражения лица Кёи, это сейчас мне очень сильно помогло бы.       – Дополнительная защита не помешает. А я не уверен, что всегда смогу быть с тобой рядом. Тем более, Фонг не только научит тебя обороняться в случае опасности, но и поможет развить способности.       – И Фонгу можно верить? – решила задать актуальный для себя вопрос, не акцентируя внимание на упомянутых сверхъестественных способностях – об этом я планировала поговорить с Хибари чуть позже.       – Ты можешь верить ему как мне.       Ответ Хибари меня немного успокоил, но я все равно не собиралась принимать решение прямо сейчас. Фонг дал мне целый месяц на раздумья? Что ж, я собиралась с благодарностью принять эту отсрочку и тянуть до последнего. Возможно, случится что-то такое, что заставит меня принять его предложение незамедлительно. Или что-то такое, что, наоборот, заставит отказаться. Пока некуда было спешить.