Под ликом невинности

Признаться, придя к пещере, где, по слухам, обосновалась зловредная шайка демонов, досаждавших местным жителям, Инквизитор Кадаш меньше всего ожидала увидеть выходящего из темного проема долийца, небрежно прокручивавшего в тонкой руке длинный посох. На его легких доспехах, выкрашенных в травянисто-зеленый цвет, вероятно, чтобы удобнее было передвигаться по лесу, были застарелые пятна крови и на вид новые пятна неизвестного происхождения. Эльфийская татуировка — валласлин — у этого мага была выполнена бледно-желтой краской, а потому не бросалась в глаза. Порывшись в памяти, гномка вспомнила, что именно этот рисунок был валласлином Диртамена, долийского бога тайн, если только она ничего не спутала. Эльф, хотя и был весьма бледен, непринужденно улыбнулся и убрал посох за спину, вероятно, заметив настороженность спутников Инквизитора. — Andaran atish’an, — произнес маг на элвене, но тут же поправился. — Прошу прощения, я хотел сказать, добрый день. Он спустился по старым, выщербленным каменным ступенькам. Подобно своим сородичам, он был бос, и Кадаш в который раз задалась вопросом, не больно ли эльфам разгуливать без обуви. Мох на камнях обгорел — наверное, среди демонов был демон гнева — а вход в пещеру был полуразрушен, что наводило на мысль о том, что выходцев из Тени там пряталось много. Тем удивительнее, что этот эльф с ними справился — и тем менее удивительна его страшная бледность. С демонами не каждый сможет схватиться, даже если маг, потому что, хотя многие и привыкают к ним за время ученичества, все же никто не забывает, как они опасны и коварны. Даже маги крови и отступники принимают хотя бы какие-то предосторожности, не говоря уже о долийцах. — Леди Инквизитор, я полагаю? — вежливо осведомился он. — Откуда вы знаете? — поинтересовалась Тампетт. Долиец весело фыркнул. — Не так много найдется в Тедасе хорошо вооруженных гномок со следами чужеродной магии, путешествующих в такой колоритной компании, да еще чисто случайно неподалеку от пещеры с демонами, которую все за несколько сотен шагов обходят, — заметил он. — Зеленый. Весь зеленый. Как Тень, — вдруг подал голос молчавший до этого Коул. — Только не Тень, не трава, не… — Коул, — поспешно остановила его гномка. — Мы ведь говорили об этом. Долиец с интересом посмотрел на духа, и Кадаш заметила, что его «чудные эльфийские глазащи» были действительно прозрачно-зеленого цвета. — Мое имя Глокоус, — наконец сказал он. — Должен сказать, что искал вас, и поэтому это место мне показалось вполне подходящим, чтобы дождаться. — В компании демонов? Прелестно! — усмехнулся Дориан. — Что поделать, — маг пожал плечами. — Итак, Инквизитор. Об Инквизиции говорят везде и всюду, даже в самые темные чащи дошли слухи о вас. Мне стало, пожалуй, интересно взглянуть на вас. Теперь же я хочу спросить разрешения присоединиться к вам. — Присоединяйся, почему же, — Тампетт пожала плечами. — Приходи в Скайхолд. — Благодарю, — эльф легко поклонился и направился в сторону деревни. Инквизитор Кадаш редко запоминала всех агентов, которые встречались ей на пути и в итоге присоединялись к Инквизиции. Так случилось и с Глокоусом — гномка позабыла его имя уже через пару часов после встречи, а само его существование поблекло в памяти. Впрочем, Тампетт быстро его вспомнила, когда, зайдя в ротонду Соласа, обнаружила их мага в умело сдерживаемом раздражении, а долийца — небрежно развалившимся на мягком диване у стены. Рядом лежала раскрытая книга — одна из тех, что оббычно пылились на столе в центре комнаты. — Я помешала? — гномка поспешно попятилась к дверям, переводя взгляд с одного эльфа на другого. — Нет-нет, — Глокоус поднялся на ноги, оставив книгу лежать на месте. — Я как раз собирался идти ужасать своим диким видом наших орлейских союзников, так что не беспокойтесь, леди Инквизитор. Эльф бодрым, но чуть вихляющим шагом (потом обнаружилось, что ходил он так всегда, будто не до конца владел своим телом) вышел из ротонды. Кадаш показалось, что Солас с облегчением выдохнул. Лелиана, по своему обыкновению, собрала кое-какие сведения о новом союзнике, но их оказалось едва ли не меньше, чем о Соласе: сам Глокоус охотно признавал, что ему пришлось уйти из его клана (и даже пару раз обмолвился, что случилось это где-то в Орлее), что было вполне жизнеспособной версией его прошлого, но никому не удавалось вытянуть ничего более конкретного. Даже агентам Лелианы. Впрочем, они не очень-то и усердствовали: им было чем заняться, кроме как разыскивать информацию о прошлом одного-единственного эльфийского мага, который в числе многих других пришел в Скайхолд. Даже Коул, который всегда знал больше остальных, молчал; и все же некоторые замечали, что дух старался держаться подальше от него. Большую часть времени зеленоглазый маг проводил в библиотеке или в саду — разговаривал о чем-то вполголоса с другими долийцами, читал что-то, чертил, но результатами своих изысканий ни с кем не делился. Впрочем, никто и не интересовался ими особо, так что Глокоус, так ловко расправившийся с целой пещерой демонов в одиночку, был признан безвредным обитателем Скайхолда, иногда развлекавшимся шокированием знати, но в целом — все же совершенно безобидным. В вечер празднования победы над Корифеем никто не заметил, как эльф проскользнул в покинутую теперь ротонду и снова до поздней ночи листал пыльные фолианты на элвене и даже тевене, причем не пользуясь никакими словарями, словно совершенно свободно говорил на обоих языках. На следующее утро после общей пьянки Кадаш и Варрик вышли на пустой еще двор Скайхолда, обсуждая какие-то дела, касающиеся Вольной Марки. Вдруг Тетрас подтолкнул Инквизитора и указал в сторону моста, на который только что вступила вихляющей походной тонкая фигура. — Глокоус! — окликнула его Тампетт, и эльф обернулся. — Куда-то собрались? — Решил поддержать Смеюна, а, зеленоглазый? — подхватил Варрик. — Вы правы, — маг обезоруживающе пожал плечами. Он положил на мост свой посох, оттолкнул его подальше от себя и извлек из-под доспехов переливающийся круглый амулет. Он несколько секунд подержал его на раскрытой ладони, не снимая с шеи, потом, будто решившись, сдернул украшение. Худое тело изогнулось в центре вспышки желтоватого света, а через мгновение мост затрещал под весом зеленого дракона — точно такого же цвета, какого были глаза у эльфа Глокоуса. Огромный ящер потоптался пару мгновений на чересчур узкой для него поверхности, потом наклонил голову и одним огненным выдохом уничтожил валявшийся на камнях артефакт, оставив от него только пятно гари и кусок расплавленного металла. Потом развернул широкие крылья — при этом обнаружились на них голубые пятна — и взвился в воздух. Морриган, которая только на днях продемонстрировала свое чудесное умение обращаться лиловой драконицей, недавно ушла из Скайхолда по горным тропам. Варрик проводил дракона-Глокоуса философским взглядом. Тетрасу пришлось увидеть на своем веку немало драконов, в том числе и тех, что обращались людьми. — Ну, Хоук не отказался бы от такого медальона, — наконец промолвил он.