Бездна

      С момента появления Дегтярева в Зоне прошло несколько дней. Ни одной зацепки по поводу Лейлы. Сыч гонял своих стукачей до седьмого пота. Глухо… Бродяга, несмотря на все свои медитации, так и оставался стерильным как младенец. Чекист бесился от собственного бессилия. А ведь часики тикали… Эффект внезапности по-любому уже был потерян. Если в «банке с пауками», как в простонародье называли штаб войскового контингента ЧЗО, крот, а он там есть, то Лейла-Игла уже знает, что по её душу направился оперативник. И уже готовится сделать шах… Правда, девушка наверняка начнет примеряться, искать слабые места, наводить справки. Время до «шага» ещё есть… Дегтярев не подозревал, что офицер спецназа СБУ, коему он влепил выговор за то, что тот на совместной с «Долгом» операции покалечил одного из их бойцов, пристрелившего беременную степную плоть (сентиментальный идиот), и вторая половинка Лейлы, над гибелью которой чекист так потешался, это одно и тоже лицо. Девушке не нужно было тратить время на изучение того, что на неё прёт. Чекист не знал, что и этой ночью, пока он относительно мирно спал и видел свое становление в должности главного военного ЧЗО, его империи уже нанесли удар. — Деготь! Просыпайся! — в каюту сбушника взбежал Султан. — Да я и не спал… — ответил чекист, хотя судя по расширенным зрачкам и последующему зеву очень хотелось. Но думы, тяжкие думы… «Лихо мені з вами», — не могло не проскочить в мыслях у мужчины.   — Что случилось?   — Сегодня ночью пацаны у «Соснодуба», «Цирка» и ещё ряда наших точек перестали отвечать. Я послал братву разнюхать, что случилось…   — Короче, — недобрые мысли начали закрадываться в мозг и скрестись, скрестись как шиншилла, которую забыли покормить. Неужели… Так скоро? Усталость как рукой сняло.   — Сталкеры подняли бузу. — выполнил требования Дегтярева и максимально коротко «доложил» авторитет, — большая часть Затона под их контролем.   — Где все? — максимально холодным, насколько возможно в этой ситуации, тоном поинтересовался чекист.   — В трюме. Мы там организовали что-то наподобие штаба.       Дегтярев спешно, почти не налегая на трость, отправился вслед за Султаном. Адреналин позволил мужчине на какое-то время забыть про рану. Из трюма доносились ожесточенные споры… Спустя две минуты чекист узрел собравшихся в кругу людей. Белов, Слонов и какие-то четыре братка. Бродяги и Вано видно негде не было. Даша облокотилась о стену и с умилением наблюдала за орущими друг на друга мужиками, орудуя карандашом в своем блокноте. Происходящее явно её забавляло. Понять суть дебатов было крайне проблематично. Скорее всего произошел конфликт двух миров: темно-блатного и спецуро-армейского.   — Эй, бойцы! — окликнул собравшихся Султан.       Безрезультатно. Бандит посмотрел на Дегтярева, мол, твоя очередь. Сбушник горько улыбнулся.       «Всё, как всегда, люди никогда не изменятся…»       Несколько минут спустя все присутствующие вздрогнули от прозвучавшего выстрела в потолок из Дегтяревского ПМ.   — Граждане бандиты, господа офицеры, — обратился мужчина к собравшимся. — Предлагаю закончить разыгрывать сценку из заседания Верховной рады и перейти к конструктивному обсуждению сложившейся ситуации.   — А я чё, я ничё… — начал оправдываться один из урок. — Я так сразу и сказал, тип, давайте, пацаны, усядемся и по-деловому всё порешаем.   — И до чего же вы дорешались? — иронизировал чекист, и так зная ответ. — Кстати, где остальные наши собратья по несчастью, Вано и Бродяга?   — Я их в дозор на палубу сухогруза отправил, — ответил Белов. — От них здесь всё равно толку не будет.   — Его и от вас нет, — подала голос племянница Зулуса. На неё уставились с десяток любопытных глаз.   — Что? Я ответила на вопрос Александра «До чего дорешались?»   — Хороша девка… — процедил сквозь зубы Султан. — Жалко рылом для неё не вышел.       «Молодец, что понимаешь», — мысленно, с лёгким раздражением заметил чекист. Это его добыча.   — Итак, я считаю, что целесообразно сменить место дислокации. Оставаться здесь небезопасно, — начал грушник. — Денис меня в этом вопросе поддержал, а вот многоуважаемая братва боится «ударить рылом в парашу». Причем боится этого больше, чем «отбросить копыта», — спародировал уголовный лексикон бывший русский подполк.   — Да че ж копыта отбросить! — вновь запротестовал один из представителей криминального мира. — Обложимся ТУТ стволами и хрен нас какая падла вынесет. Че мы, по-твоему, на киче у параши терлись? Не в состоянии голых и голодных фраеров сделать? Султан, ну хоть ты скажи!   — Тихо, братва! Кумекать буду, — бандит уселся на ближайший стул и начал тереть свою лысую башку… Видимо, он так легче соображал. — Почему эти голые и босые фраера подняли бузу именно сейчас, с твоим, Санёк, появлением? Ну, главное не это… С тобой могло быть и совпадение. Главное то, что они сумели за несколько часов всю мою кодлу на ножи поставить. Каким образом? Что-то ты не договариваешь, Санёк, — последнее слово было произнесено так, что чекист принял решение не юлить — не тот случай. Придется всё выкладывать как на духу. — Прав ты, Султан, прав… Ну что же, слушай мою исповедь, — чекист уселся на стул, сильно зажмурив при этом глаза. Адреналин вышел, а боль стояла в очереди следующей.       «Как же ты, о, гематома, не вовремя. Деня, от тебя одни проблемы».       А дальше бандиты с упоением слушали историю о великих взлетах и последующем падении мужчины, о причинах этого краха, одной из которых разумеется была вселенская несправедливость и лишь потом — замешанность человека, который давал присягу в темных делах. — Вот жизнь собачья… — поддакнул один из урок.   — М-дя-я… — добавил другой. А Деготь продолжал. Дальше последовал душещипательный рассказ о Лейле-Игле и история о вселенском заговоре в лучших традициях романов Дэна Брауна. И лишь Дегтярев мог распутать это загадочное дело и тем самым спасти мир…   — Ребят, да к нам тут «Зеленая стрела» пожаловал! — не удержался от иронии авторитет. — И того, мы имеем Рембо с сиськами, — Даша поморщилась от такой вульгарности, — на которую охотится опальный красноперый, дабы реабилитироваться перед своими мусорскими буграми. Но в итоге это она на тебя охотится. А страдает на выходе наша делюга, — подвел итог главный бандит, напрочь разогнав «героическую» составляющую происходящего. — А ты становишься проблемным…       В зале повисла гробовая тишина. Лицо чекиста застыло, а рука инстинктивно потянулось к кобуре, хотя мужчина и понимал, что не успеет воспользоваться её содержимым.   — ХА-ХА-ХА! Думал, ты один людей шугать умеешь. Мы тоже не лаптем щи хлебали, — лицо бандита резанул хищный оскал, а под потолком трюма разнеслось гулкое эхо, от которого у Дегтярева свело скулы.   — Хех, — лицо чекиста позеленело так, будто в его венах вместо крови течёт яд неизвестного происхождения.       «Подсознательный массовый психоз. Все, кто контактирует с этим человеком, словно сходят с ума», — подумала Даша, её взгляд на секунду пересекся со взглядом Ивана… нет, он так не думает. Он отличается от всех здесь присутствующих в равной степени, как и отличается от нормального человека. Ему плевать. Полностью. Для него это лишь игра. Дегтярев признал его достойным себя, большего экс-грушнику не надо.   — Итак, я соглашаюсь со Слоном, что нам нужно валить, — огласил свой вердикт главный бандит.       «Собирай манатки, и проваливай», — такими словами он выпроводил отсюда своего бородатого конкурента. Вряд ли тот ответит Султану тем же. Он ведь так и не узнал, какую участь готовил ему чекист…   — Со-гласен, — частично по слогам выдавил из себя Дегтярев. Всё? Капитуляция?! Нет, нет, нет… Он не может закончить вот так! Он хищник, вожак, он не может проиграть, он многого добился. Чекист не мог не поймать себя на мысли, что совершенно не думает про то, что его жизнь весит на волоске. С другой стороны, а зачем ему жизнь, где он никто? Где любое подзаборное чмо может в него плюнуть, и ему за это ничего не будет. Не-е-ет… Лучше сдохнуть.       В рации у Зулуса послышался треск.   — Да, Толян, на связи, — начал «долговец».   — Что бы вы ни придумали, вольные уже здесь, — флегматичным голосом оповестил собравшихся Бродяга. — Общей численностью человек сто. Но могу и ошибаться, их преимущественно бежевые комбинезоны сливаются с камышом, — закончил бывший монолитовец.   — Ёпты! — взвизгнул один из братков.   — Цунами… — подтвердил Слонов, который хоть и оставался внешне спокойным, но судя по напряженным ноткам в голосе, всерьез опасался стать жертвой того, что с теми сталкерами обычно делал чекист.   — Так, спокойно, — Дегтярев понял, что должен брать ситуацию под контроль. — Все вместе мы отойти не сможем: нас догонят и порубят в капусту. Но небольшому отряду, быть может, удастся проскочить. Особенно, если оставшиеся на сухогрузе отвлекут всё внимание на себя. Целью отряда будет нанесение точечного удара. Если хотите, диверсионная операция, целью которой является устранение лидеров этой мини-революции. Игла не будет действовать от своего имени, типа «здравствуйте, вы стали победителям акции, в которой «О-Сознание» берет на себя роль Санты». Это нелепо… — словно подтвердил свои же слова сбушник. — Значит, она назначит человека «из местных». Если его убрать, она утратит контроль над этим стадом угнетенных, да и дух сопротивления их самих будет сломлен.   — И кто войдёт в этот отряд «самоубийц»? — поинтересовался Султан. По-другому этих парней взаправду назвать было сложно.   — Если они отряд самоубийц, то те, кто останется на сухогрузе — защитники Брестской крепости, — не разделял пафоса бандита Дегтярев. — В отряд предлагаю взять Бродягу, Зулуса, Слона и кого-то надежного из твоих. Я буду координировать действия отсюда, я сейчас в плохой форме… — «Гематома будет напоминать о себе ещё несколько дней».   — Лады, — согласился Султан. — Из моих возьми Резвого и его бригаду. Он парень надежный, на Большой земле брал ювелирки, обменники, инкассаторов…       «Разбойник с большой дороги», — Слон посмотрел на своего будущего подельника, ну или члена его диверсионного отряда — кому как больше нравится. Из четырех братков, с которыми Слон вступил в полемику, этот казался наиболее обремененным интеллектом. Из всех остальных он единственный, кто больше слушал, чем вякал сам.   — Согласен, — грушник подтвердил свое положительное отношение к данной кандидатуре. Зулус настроил рацию на нужную частоту.   — Бродяга, Вано, спускайтесь… — его слова оборвал взрыв невероятной силы на палубе. Часть обшивки на стенах облетела, эхо от слов укрывшихся в трюме, некогда мирно разгуливающее под потолком, в миг яростно взревело, надолго оглушив присутствующих.   — Вот и началось… — заметно побледнев, вскоре произнес главный бандит, его лысина заблестела он выступившего пота. «Что сталкерня припасет ему? Будет медленно скармливать тушканам или отдаст поиграться бюреру?»       Белов рысью помчался на палубу, но, к счастью, уже на первом переходе лестницы его встретили здоровые и относительно невредимые часовые. Лица грузина и бывшего монолитовца были грязными от сажи, а сами они откашливались от пыли.   — Век мне благодарен будешь, — начал грузин. — Как увидел через снайперский прицел рпгшника, так сразу такой: «Я возьму его на себя»! Хорошо, что я успел доказать ему, что «труп ты свой на него повесишь». — Вано расплылся в довольной улыбке. Наконец-то настала и его минута славы.   — Извини. Я не подумал, — привычно монотонным голосом ответил блондин.   — Некогда братание устраивать, — оборвал командную идиллию чекист, — Анатолий, — его надо чаще называть по имени — авось что-то в его башке и всплывет, — пулей вместе со Слоном, Зулусом и кодлой Резвого валишь с этой посудины, а в курс дела тебя введут потом! Всё!   — А мне, что мне делать? — Даша стояла возле Александра, глядя на него своими пронзительными синими глазами. Чекист к своему удивлению обнаружил, что взгляд девушки не был наполнен страхом. Скорее, это были глаза ребенка, который познает мир.   — А ты будешь держаться рядом со мной, — его голос в первые за долгое время был наполнен заботой и теплотой. Во всяком случае чекист проявил здесь все свое актерское мастерство. Отобразил эти чувства максимально приближенно к тому, что видел в сериалах.   — Принято, — журналистка задорно вытянула руку, чтобы мужчина дал ей «пять».   — Мы собираемся выходить! Прикройте нас! — сообщил Слон. Его отряд собрался у двери, готовясь к отчаянному броску.   — Пацаны, волыны в зубы и занимаем позиции в рубке этой посудины, — раздавал указания Султан оставшимся браткам. — Деготь, у меня для тебя кое-что есть… — с этими словами авторитет отправился в каптерку. Оттуда послышались звуки разгребаемого хлама. — Во-от… — протяжно и довольно провозгласил бандит. — Красавец. Через минуту мужчина показался в проходе в обнимку с МГ42. — Пацаны случайно отрыли. То, что ты нам тогда со склада армейского подогнал, мы использовали.   — Ну здорово, оккупант, — обратился Дегтярев к немецкому пулемёту, бережно перенимая его из рук авторитета. Он поставил агрегат на стол по направлению к выходной двери.   — Открывай, — чекист сказал это с такой интонацией, как будто собрался выполнять какую-то рутину. Подписать заявление на отпуск своему подчиненному, например. Слон с силой рванул дверь на себя и спрятался в проходе.       На сталкеров, занявших позиции под сенью остатков верхней палубы сухогруза, полился град пуль… Послышались предсмертные вопли разной тональности. Звонкий визг молодых, хриплое асматическое бульканье тех, кто постарше. Несмотря на свою древность, МГ42 был грозным оружием. Визжа, выбивая искры из металлических конструкций, решёток, листов, пули прошивали истощенные тела, нисколько не пригодные для штурма, насквозь. Через минуту у двери собралась кровавая груда пушечного мяса. Знали ли его обладатели, на что подписались?       «Если так продолжится, мы можем застрять», — горько про себя заметил бывший грушник.       Но, к счастью, неся потери, выжившие сыпанули в стороны, крича друг другу что-то неразборчивое. Дегтярев дал «оккупанту» небольшой перерыв. Пулемет накалился, а трюм наполнился спесью запахов пороховых газов, паленой пластмассы и плоти. Задымленное помещение погрузилось в желанную тишину, позволившую расслышать рокот бандитских автоматов, видимо, добивающих остатки сталкерской волны. Те в ответ лишь сыпали редкими выстрелами. Всё это походило на спектакль: эти недавние узники «концлагерей» вряд ли всерьёз намеревались захватить «Скадовск».       «Это наш шанс», — понял грушник.   — Отряд, выдвигаемся! Вперёд!       Первым рванул Резвый. «Вот почему его так назвали», — предположил Иван. Бандит тем временем небрежно почти с разбегу долбанул ногой по куче трупов, расчищая путь команде. Отряд вырвался на оперативный простор и, преодолев весьма пассивное сопротивление отдельных одиночек, сумел раствориться в затоновских степях, растянувшихся на километры неровным колышущимся ковром, местами разбавленным пригорками, валунами и зеркалами водной глади иссохшей реки.