Бездна

— Кажись, оторвались… — слегка запыхавшись, прокомментировал Резвый, когда группа оказалась достаточно далеко от сухогруза.       Ржавый корпус посудины маячил на самом горизонте, что сливался в сплошную камышовую рябь. Там, где мнимая река оставляла свои владения, из локонов болотной растительности вверх взмывал берег, на котором приютилась то ли роща, то ли небольшой лесок — из-за густоты растительности в некоторых местах это невозможно было понять. — Похоже на то, — подтвердил грушник. — Остановимся там, — цепкий взгляд мужчины присмотрел заброшенный дом, скрытый за уродливыми деревьями.       На Зону опускался вечер. На западе сквозь голые, переплетающиеся между собой ветки, проглядывали огненные знамена уходящего дня. Сумерки окутывали стволы кривых дубков, куцых елочек и кустарник, целиком покрывающий местность. Можно было запросто не заметить под ногами корень и полететь со всеми почестями, издав лишний шум.       Однако отряд из восьми человек практически бесшумно приблизился к обветшалому строению. Слон посветил фонариком. Что-то в этой идиллии было не так… Эдакая избушка на курьих ножках. С другой стороны, петлять ещё два часа в поисках места с более «приятной аурой» было нерационально. Другим это место тоже казалось «ненамоленным», что в совокупности с отсутствием специальной подготовки у некоторых бойцов группы привело к тому, что один из бандитов при скрипе половицы дал автоматную очередь в сторону звука. Он стоял сзади всех, и очередь прошла поверх голов команды, едва не наделав в них лишних дыр. Эхо испуганно заскакало по веткам, от дерева к дереву, словно спугнутая птица.   — Твою мать… — только и сумел процедить сквозь зубы Иван, когда ему на голову посыпалась щепки.   — Дебил, что ли, совсем! — Белов был не в настроении, и ему срочно нужно было выпустить на ком-то пар. Он вынужден скрываться от людей, которых жестоко пытал и эксплуатировал человек, вроде бы являющийся его другом.       Почему «вроде бы»? Он ведь рисковал жизнью ради последнего дорогого для него, Дениса, человека. Ну почему что-то постоянно мешает Денису с уверенностью назвать чекиста «другом»? Может, потому, что он постоянно использует его в своих интересах? И поэтому любой благородный поступок со стороны Александра начинает выглядеть, как попытка извиниться за свое обращение с ним? И ещё Дарина… Свалилась, как снег на голову. Ух-х… Башка десантника гудела словно улей — такое обилие различных мыслей крутилось в ней нечасто.   — Да чё такого-то? Я ж никого не задел! — начал оправдываться бандит.   — Если б ты кого-то из этих парней задел, они б тебя разделали, — Резвый неожиданно спокойно взглянул на данную ситуацию. — А я бы отошёл покурить и по возвращении сделал бы вид, что поверил в историю о том, как тебе вспороли брюхо пробегающие мимо кабаны.   — Вот! Какой у тебя бугор сообразительный! — не унимался Зулус.   — Тихо! — неожиданно приказал грушник. Всё то время, пока отряд собачился, изнутри шли какие-то звуки. И почему-то только Слон придал им значение.   — Ооорррггг! — Если кто-то из группы не знал, кому мог принадлежать этот голос, то дальнейшее событие расставило все точки над «и».   — Куда?! — только и сумел вскрикнуть тот самый незадачливый бандит, когда его автомат, вдруг, сам по себе вылетел из рук, после чего обрушился прикладом на голову своему же хозяину. Уголовник рухнул наземь, как дверь, на которую «омоновцы» обрушили лом. — Какой негостеприимный, а самое главное — лицемерный хозяин! — иронизировал Резвый. — Сам же дверь нараспашку оставил! Мол, заходите, гости дорогие! — последние слова были обращены внутрь здания, как будто обитатель избушки мог их понять и устыдиться за свои деяния. — Значит так! — скомандовал грушник. — Представители братвы остаются здесь. Остальные идут на эту тварь! Огнестрел не применяем. Он здесь бесполезен. Пошли!       Слон, а вслед за ним Зулус и Бродяга, скинули оружие и, вооружившись ножами, вошли в здание. Белову не нравилось оставаться с голой жопой перед братвой, но пришлось смириться. Монстр, увидев начало штурма, на удивление быстро сориентировался, приняв единственное верное в данной ситуации решение. Он раскинул руки в стороны, словно злой колдун из какого-то фильма, и на отряд с двух сторон обрушилась полусгнившая мебель, люстра, сделал «сальто» какой-то стол. Достаточно уютная комната превратилась в руины. Слону и компании пришлось карабкаться по баррикадам, чтобы добраться до злобного хозяина избушки. Когда им это удалось, бюрер неожиданно схватил топор — именно схватил руками, не применяя телекинеза — и замахнулся на Ивана. Тот в последний момент успел сделать кувырок вперед, и топор вместо лысой головы мужчины приземлился острием на деревяшку. — Ооорррггг! — мутант был раздосадован таким поворотом событий и пропустил момент, когда идущий за Слоном Денис, оказавшийся перед бюрером, что есть силы наступил монстру на руку. Тварь замедлилась и оказавшийся сзади грушник нанёс ножевой удар мутанту в плечо. Бюрер упал, подскочивший Бродяга подготовился метнуть нож, чтобы довершить начатое дело. Но последовавшее за этим остановило его…   — Ооорррггг! — этот звук явно был у жиртреста на все случаи жизни. Но почему-то бывший монолитовец сам не понял, отчего ему показалось, что это адресовано именно ему… Ну ведь это же бред? Ему явно нужен отпуск. — Ты что, его знаешь? — скептически и с легкой иронией отреагировал Иван на заминку своего напарника.       Вопрос для бывшего фанатика был неожиданностью, но ещё больше Бродягу ошарашил его же собственный ответ на этот вопрос:   — Это пациент номер 39. Первый подопытный, из чьей крови сумели вывести сыворотку, пригодную для ввода незараженному человеческому носителю… — Для чего? — заинтересовался Иван.       Удивительно, но откровение блондина он оставил без должной эмоциональной реакции.   — Для освоения незараженным человеческим носителем телекинеза, — на автомате отчеканил Бродяга.   — Кто ты, япона мать? — Зулус подобной выдержкой похвастаться не мог.   — Я не знаю… — вновь растерянно и отрешенно ответил бывший фанатик. Он только сейчас вдруг осознал, что, возможно, за знание правды о себе придется заплатить слишком непомерную цену… Тем временем откровение отвлекло собравшихся от «хозяина» избушки.   — Ооорррггг! — опять взвыл мутант, заново ухватившись за топор и что есть силы замахнувшись на Бродягу.       В этот момент фанатик и карлик встретились взглядами. Для обыкновенного человека, увидевшего это грязное сгорбленное существо, облаченное в местами порванный, истлевший, а кое-где заклепанный шкурами других мутантов плащ, навсегда останется загадкой, что могло вызвать воспоминания, засевшие непонятно где. Но Бродягу именно кольнул взгляд этого уродца. Ничем не примечательный взгляд желтых, ушедших куда-то вовнутрь черепа глаз. В них было полно боли, обиды и отчаяния.   — ОСТОРОЖНО! — закричал Зулус. Правда, его предупреждение запоздало… Туша бюрера уже замертво рухнула, получив удар в сердце.   — Прости меня… — выдавил из себя Бродяга, сжимая в руке окровавленный армейский нож. Он совсем не знал и не помнил этого человека до того, как его сделали этой тварью. А думал ли он тогда о нем, когда сам помогал сотворить с ним такое… Или это было для него повседневной рутинной работой? От этих мыслей у блондина выступил ледяной пот, а взгляд вновь рассеялся и уставился в неизвестность. Где-то извне послышалось «клац», а потом ещё раз.   — Прием, — Зулус понял, что упражняться пальцами перед носом товарища бесполезно и решил воззвать к его второй сигнальной системе.   — А… Что?   — Пошли.   — Разобрались? — Резвый сразу встретил вопросом выходящих из дома людей.   — Как видишь, — сухо ответил грушник. — Поможете нам разобрать оставленный прошлым хозяином хлам.       Бродягу слегка передернуло от такого пренебрежительного отношения к мёртвому бюреру. — Похоронить бы надо… — добавил он, забыв, что о его откровениях тут знают не все.   — Эм-м… Пацаны, с ним все в порядке? — поинтересовался Резвый, показывая рукой на блондина.   — Всё в порядке, — коротко ответил грушник. Почему-то ему показалось, что у этого парня хватит мозгов не задавать лишних вопросов и не лезть, куда не следует. — Понял, — бандит скорчил гротескную гримасу, но всё же подчинился. Вообще с этой компашки он крайне офигевал. Что с белобрысого, который всё время ищет уединение, будто он какой-то святой, и ему нужно место для духовного просветления, и который, как сейчас, порой глючит, словно сильно переработавший комп. Что с этой русской интерпретации Рембо, у которого энергетика, как у Саши Дёгтя. Резвый не удивился бы, если б эти двое оказались братьями. — Ого… — изумился Резвый, когда обнаружил свой фронт работы по уборке хлама. — А я всегда думал, что так только мои «драгоценные» папа с мамой умели, когда нажирались.       Вскоре все быстро вернулись в будничное настроение. И действительно — со стороны группа была похожа на экстремальных туристов. и лишь Бродяга на заднем фоне, который с постной рожей хоронил бюрера, напоминал, что события данного повествования происходят в самом опасном месте на Земле. — Ну шо, братва, — начал один из урок. — подстрелим кабанчика и по беленькой… — Не сыпь соль на рану… — простонал незадачливый бандит, который лежал с перебинтованной головой, прислонившись спиной к стенке дома. Его максимумом сейчас был зелёный чай. — Нет, — эта фраза грушника, которая словно разрезала воздух, заставила всех обернуться. — Пикника не будет, — объяснил он. — Это ещё почему? — набычился один из уголовников. — Что, религиозный праздник? На посту сидеть будем? — Ты когда-нибудь видел, как сдыхает человек, получивший пулю в брюхо после плотного обеда? — вмешался Резвый. — Вот. Слушай, что умный дядя говорит! — вставил Белов, когда наконец-то разжег костер. Местность была болотистой. Сухих веток мало. — Ограничимся этим, — грушник снял с себя рюкзак и, покопавшись там, извлек на свет божий шоколадные батончики «Сникерс». — Как раз шестнадцать штук. По два на каждого. Эти штуки содержат кучу питательных веществ, которых хватит, чтобы продержаться какое-то время в тонусе, не переедая. Это заметили ещё чеченцы, а мы переняли их опыт. — Ясно, — согласился бандит. Но он явно был по-прежнему недоволен. — И пить тоже не будем, — окончательно «добил» уголовную часть группы Иван. — Ну, могу дать березовый сок…   — Хе-хе-хе… — начал злорадствовать со своих коллег перебинтованный бандит. Лыбясь при этом во все свои… двадцать восемь зубов.       Компания расположилась под сенью обветшалой избушки, ожидая, пока Резвый не приведет комнату в божеский вид. Вечер окончательно растворился в сумерках. Черные извивающиеся стволы деревьев практически сливались с темной бездной небес, окружали людей со всех сторон, словно прутья решетки. Костерок еле дотягивал до самых ближайших из них. Однажды увидев такое дерево, человек никогда не забудет, откуда оно. Такие были только здесь, в Зоне. Плотным хороводом они обступали избушку и скрипели, скрежетали, стонали, будто ворчали. Зулус понял, что свихнется, если не разбавит этот дубовый говор чем-то человеческим.   — С тобой точно всё в порядке? — он увидел, что Бродяга наконец-то управился с бюрером и остановил бывшего монолитовца, когда тот поравнялся с ним.   — Мне надо отдохнуть, — честно признался блондин.   — Послушай, ты даже не помнишь, кем он был! Может, он был педофилом, людоедом или ещё каким-то подонком… Ты этого не знаешь! — Денис не ведал, какие ещё слова могли утешить его товарища.   — Какими-то подонками являемся мы все. Ты так не считаешь? — блондин посмотрел на собеседника изучающим взглядом. Поняв, что ответа не последует, он продолжил: — В таком случае ты считаешь, что нас тоже можно вот так прибить, закопать и не забивать себе голову, да? Всё, я иду в домик, — блондин оборвал этот неудавшийся сеанс психотерапии и отправился в избушку, оставив «долговца» наедине со своими мыслями.       «Являемся ли мы ублюдками? Мы, все здесь присутствующие? Да», — соври десантник сейчас сам себе, он бы не смог больше называется офицером. Не имел бы права. Но сейчас Зулуса интересовал немного другой вопрос: «А когда они стали такими? Когда он стал тем, что попадает под определение подонка?» На этот вопрос у офицера спецназа ВДВ ответа не находилось. Как только Бродяга скрылся в темном проеме здания, из окна избушки выглянула нахальная физиономия Резвого. Кто-то из бандитов передал бугру его порцию «сухого пайка».   — Вопрос вот в чем… — послышался вскоре голос Резвого, уплетающего за обе щеки «Сникерс». — Мы когда с сухогруза впопыхах валили, даже не решили, как будем выявлять «штаб» этого недосопротивления. И как мы будем перемещаться по этой «временно оккупированной территории».   — Я смотрю, тебе весело, — раскусил бандита грушник. — Адреналина не хватает?   — А тебе хватает? — парировал уголовник. — Иначе зачем ты без зенька в Зону полез? Чтобы быстрее умереть? Не думаю.   — На самом деле хорошо, что увлекаешься, — неожиданно похвалил военный. — Из-под палки находиться в аду ещё никому долго не удавалось. На несколько мгновений воцарилась пауза.       Черная щетина окружающего со всех сторон леса скрипела, будто зубы какого-то злобного чудища, небеса пожирали своим бездонным взором искорку костерка, неяркий огонек невесть откуда взявшейся здесь жизни. Тут, будто где-то совсем рядом, вскрикнула какая-то тварь. Отрывисто и дико, так, что сердце у некоторых прихватило. Несколько бандитов, расположившихся у входа избушки, схватили оружие и перегруппировались. Только Резвый да вояки остались более-менее спокойными.   — Это что за хрень? — полушепотом бросил браток кому-то из товарищей.   — Ночная Зона, — пожал плечами Зулус, вздохнув, будто подобное он мог наблюдать не один раз.       Бандиты закопошились и через минуту исчезли в проходе домишка, проклиная эту самую ночную Зону.   — Предлагаю после того, как перекантуемся, здесь тачку какую-то найти. Нас много — понадобится КАМАЗ.   — Резвый дело говорит, — подхватил один из его бригады, также выглянувший из окна. — Задолбаемся пешкодралом бегать.   — Нет, — отмел эту идею Слон. — Здесь тебе не подготовка к гоп-стопу. Бомбанул ювелирку, по газам и вперёд. Мы на войне сейчас. В зоне боевых действий движущиеся цели привлекают внимание снайперов и гранатометчиков в первую очередь. Плюс могут быть выставлены кордоны и блокпосты.   — А ты не излишне стремаешься? — Бандит не унимался. — Мы всё-таки не с регулярной армией бодаемся, а с обыкновенными старателями. Вконец оборзевшими, но по-прежнему вонючими и голодными.   — Только командует ими человек, которому я предпочел бы многих наших полковников да генералов.   — Да — вас, конечно, чечены в первой кампании наебали знатно. Вы и вторую затащили только за счёт того, что позволили местному у руля встать, — провел зачем-то экскурс в историю Резвый.   — А ты с этого не радуйся, — оборвал грушник данную демагогию. — Если бы нынешними нашими оппонентами командовали те, которые командовали мной в Чечне, шансов на успех было бы больше. Стадо баранов, которых ведет лев, опаснее львов, которыми заправляет баран.   — Да ты прям как Саня Дегтерев! — Лицо бандита резанула ехидная улыбочка. — Тоже замысловатые фразочки любит. Только сейчас в такой же жопе, как и мы. Ну хорошо. Я с тобой согласен, — Резвый неожиданно признал поражение в споре. — Ты в этом вопросе всё же более прошаренный, чем я.       За спиной у бандита послышались жалобные охи и стоны его братвы, занимавшей комнату избушки.   — Физкультуру прогуливать не надо было, — не удержался Иван от подколки.   — Но по-прежнему остается вопрос «языка», — Резвый попытался скопировать армейский жаргон. — Они по одному сейчас ходить не будут. Послышался хруст ломающихся веток и громкий звук падения чего-то в кустарник неподалеку. Через несколько минут, когда группа отправилась посмотреть, что же там навернулось, их взору предстал так нужный им вольный сталкер в единственном числе. Парень подвернул ногу и был целиком во власти своих новых знакомых… Незадолго до этого.       «Чёртовы идиоты. Вы не утащите меня за собой!» — так думал Шустрый, когда решил повременить со своим отходом в Темную Долину и удумал проследить за бывшими друзьями. Чем они будут заниматься и где раскинут свои кости для этого? Сталкер понимал, что ослаблен, и у него не хватить сил уйти с Затона до начала большой заварушки. Для беготни он сейчас не в форме и никто не сможет дать гарантий, что по пути он не напорется на своих бывших мучителей. Если он не может оказать им сопротивление, значит, нужно разработать запасной вариант спасения.       «Ну, долго они будут там топтаться? Здесь холодно и грязно!» — злился Шустрый, который сидел в камышах и следил за Бородой и его новой «подружкой». Те что-то обсуждали, потом с чего-то смеялись… Вот, ура! Борода, сталкеры и неизвестная со своей охраной выдвинулись дружной толпой на север. Бурьяна погрузили на наспех сооруженные носилки которые понесли двое псевдовояк. Шустрый засеменил следом, дважды чуть не отстав. Заводи, встречающиеся по пути, были довольно глубокими и быстрое перемещение было проблематичным, к тому же телохранители девчонки несколько раз оборачивались, словно чуя что-то неладное… Местом своей стоянки путники выбрали бывшую станцию переработки отходов. Шустрый добрался до возвышающегося над водной гладью берега, на котором виднелись корпуса пресловутого строения, проглядывающие сквозь хвойный лесок, насквозь мокрым, грязным и утомленным. Он уже начинал сомневаться в том, что идея слежки была хорошей.       «Что, всё? Забьются как крысы и будут сидеть? Если так, то и я к ним вернусь. Типа одумался…»       Не-ет… Самое любопытное было впереди. Девчонка перед тем, как спрятаться от чужих глаз за стенами станции, что-то буркнула в рацию. Соглядатай, сам не понимая почему, подумал, что этот выход в радиоэфир был чем-то важным. И не прогадал. Через пятнадцать минут горизонт на востоке будто орошили, по реке пронесся гул… катеров? Водный транспорт был не очень популярным в Зоне. С другой стороны, какая ему, Шустрому, разница?       А кораблики тем временем пришвартовались под мостом Преображенского. Водная гладь уходящей на восток Припять-реки успокоилась. На берег высыпались знакомые по форме псевдосолдаты. Шустрого поразила их откровенная, как бы это сказать, приторможенность. Лидер второй «партии» странных сталкеров встал, как вкопанный, и стоял не двигаясь, словно нарисованный, пока девушка к нему не подошла. Во время разговора незнакомка хотя бы заложила руки за спину, а боец всё так же стоял, вытянувшись по струнке. «Зомби какие-то, блин», — метнулось в голове у сталкера, который притаился меж валунов практически на самом краю крутого берега.       После разговора (если этот термин здесь вообще применим), мужчина что-то скомандовал таким же истуканам как и он сам, и те начали выгружать из катеров громоздкие ящики с неизвестным содержимым. К ящикам начали подзывать бывших узников… А когда замки были сняты, взгляду Шустрого предстало клише из многих военных сериалов. Из ящиков начали извлекаться пулемёты, РПГ и всё прочее, необходимое для государственного переворота в маленькой стране (а о разгроме банды продажного чекиста и говорить не приходилось). Сталкеры хватали оружие, гордо поднимали его над головой, плясали с ним и так далее, но Шустрого это уже мало интересовало. Запасную страховку своей жизни он уже получил. И надо ж было ему именно в этой избушке захотеть кинуть свои кости! Настоящее время. Затон. Избушка бюрера. — Ну вот тебе и язык, — сказал Иван Резвому, когда связанного по рукам сталкера поставили на колени перед «честной кампанией». — Привет, оле-е-ень! — Один из урок уже начал пускать пыль в глаза так удачно попавшемуся одиночке.       «Вот и пригодится страховка», — пронеслось в мыслях у Шустрого. — Кто мы такие, думаю, объяснить тебе не надо, — Слон угрожающе склонился над сталкером. Тот хотел было куда-то отползти, но крепко держащие его под руку уголовники не позволили ему этого сделать. — И, думаю, ты понимаешь, что твоя жизнь напрямую зависит от того, насколько ты будешь нам полезен. — Что вам надо от меня? — слегка дрожащим голосом спросил Шустрый. Но первоначальный ужас уже прошел…       «Значит, это всё же не крысы, бегущие с тонущего корабля. У них есть какая-то цель». — Где Лейла? — прямо в лоб и без намёков лупанул Резвый. — Что? — Я устал и хочу спать. Не вижу смысла тянуть кота за одно место. — Слышал вопрос? — Грушник тоже решил не тратить впустую столь драгоценные минуты, необходимые для того, чтобы перевести дух и подготовиться к операции. А от нее напрямую зависит их дальнейшее существование… если оно будет вообще. — Кто такая Лейла? — опешил от неожиданности Шустрый.       «Что они хотят?! Чёрт, я могу не знать необходимой информации!» — Понятно… — грушник разочарованно вздохнул и начал методично копаться в своем «волшебном рюкзаке». Спустя какое-то время оттуда показались рулон сантехнического скотча и какая-то лакированная прямоугольная деревяшка. — Держите его, — все так же буднично попросил Иван. Команда была незамедлительно исполнена. — Что? Нет, не на… — прежде чем сталкер успел договорить, его рот залепила полоска скотча. — Ммрррф!       А Иван не отвлекался. — Теперь помогите снять с этого Герасима штаны… — Ты что собрался делать? — хором вопросили удивленные Зулус и Резвый. Впрочем, в их лицах были и различия: Зулус скривился от отвращения, а физиономия Резвого излучала неподдельный интерес. — Я знал людей, которые очень гордились тем, что могли пытать людей часами, — начал объяснение Иван. — Что их пленные не выдерживали и признавались спустя сутки… Так вот эти люди — лохи. Если б я выделял на каждого языка в Чечне целые сутки, то не разговаривал бы сейчас с вами. — Ты так спокойно об этом говоришь, — Денис знал Ивана больше месяца, но ещё не разу не видел его с этой стороны. Он был как машина. Даже Дегтярев в подобных вопросах был не настолько хладнокровен. — Мне трястись от возбуждения как наш коллега-бандит? — Слону не нравились претензии Зулуса в его адрес. — Не способен сам, так хотя бы не мешай взрослому дяде. — Та я нет… — бандит растерялся. Он сам не заметил, как трясущиеся руки и округлившиеся зрачки выдали его с потрохами. «Долговец» демонстративно сплюнул и пересел от своего временного товарища по несчастью. — МММ! МММ! — не унимался сталкер. Бандиты наконец подготовили его к предстоящей процедуре. Штаны вместе с трусами были спущены, и откровенные места Шустрого были представлены на всеобщие обозрение. — Сладенький… Я б его на зоне… — бандит с перевязанной головой первым оставил свой комментарий. После чего, схлопнув две ладони, начал потирать их как бы в подтверждение своих желаний. Шустрый сумел прореагировать на это лишь сдавленным всхлипом. — Ведите его к тому пеньку, — скомандовал грушник. Приказание было исполнено. И без того вялое сопротивление сталкера было подавлено решительным ударом по почке. — Теперь, пожалуйста, стань раком, — «попросил» грушник сталкера таким голосом, каким добрый доктор даёт распоряжение пациенту. У Резвого от этой ситуации вырвался сдавленный смешок. Шустрому ничего не оставалось, кроме как подчиниться воле пленителя. Когда он это сделал, грушник дальше работал в режиме «автомат». Взял в руку достоинство Шустрого, положил его на пенек и без предупреждения отправил яички сталкера под пресс лакированной деревяшки. — МММ!!! — Вопли были такими, что у присутствующих появилось опасения, что сюда сбежится вся местная фауна. — Будешь говорить? Я, конечно, не из лохов, но, если что, могу так и до утра делать, — снисходительно начал Иван. — Мммм! — сталкер быстро и утвердительно закивал. Он до сих пор не понимал, что от него хотят, но вид яичек, которые уже посинели и распухли, указывал на то, что нужно срочно выкручиваться, иначе будет поздно. Грушник медленно, будто с заботой, освободил рот сталкера из заточения, сняв мерзкую полоску скотча. — Ну! — Сталкеру потребовалось время, чтобы перевести дух, и Резвому пришлось голосом ускорять процесс признания. — Лейла — это красивая, кареглазая девушка немного за двадцать пять? — выпалил Шустрый. От ответа на этот вопрос зависела его дальнейшая судьба… — Слон? Зулус? — Резвый слышал рассказ Дегтярева лишь обрывками — не его это уровень. — Да, — «долговец» первым ответил на вопрос. Ему больше всех из присутствующих хотелось, чтобы происходящее завершилось. — Последний раз я видел её на станции переработки отходов. — Почему ты один? Какова была цель твоего задания? — продолжал допрос грушник. — Цель задания? — удивился Шустрый. К шпионам его ещё не причисляли. — Я сбежал сразу, как меня освободили с «Соснодуба». Хватит с меня этих «революций». Потом проследил… — Ясно. Крыса, — оборвал исповедь Резвый. Шустрый покраснел от злости, но промолчал. — Что со мной будет? — Шустрый с надеждой смотрел почему-то на Зулуса… — Ничего, — Иван сломал сталкеру шею прежде, чем тот понял, что происходит. — НА ХРЕНА?! — закричал или даже взревел Зулус. «Долговец» сам был неплохо натренированным солдатом и умел не поддаваться сантиментам. Но это… Убить человека настолько жестоко и при этом с таким буднично рутинным видом… И это сделал человек которого Зулус думал, что знал. — Он крыса, — грушник указал на остывающий полураздетый труп. — Кто предал один раз, тот предаст другой. К тому же примешалась бы месть — одна из древнейших эмоций человека. Ему бы ничего не помешало заправить свои разбухшие яйца в штаны и пойти сдать нас Лейле. Спор мужчин прервал посторонний смешок. — Мда… Надо пойти вашего белобрысого разбудить, сказать, что мы ему новую работку подкинули, — лицо бандита расплылось в слащаво-приторной улыбке. — Назови мне хоть одну причину, по которой я сейчас не могу перерезать тебе глотку? — Резвый выбрал крайне неудачный момент, чтобы упражняться в черном юморе. Зулусу едва хватало сил не исполнить свои угрозы. — Ну как же… — бандит не унимался. — Ты же у нас такой правильный, благородный, рыцарь в сияющих доспехах. Ты ж не мы, чтобы вот так прирезать человека и оставить с голой жопой ГНИТЬ! — ещё минуту назад зло шутящий бандит сейчас так и излучал угрозу.       Ситуацию неожиданно спас Слон. Через минуту его властная рука опустилась на плечо уголовника. Взгляды мужчин пересеклись. — А я тоже похож на рыцаря в сияющих доспехах? — для усиления эффекта грушник делал паузу после каждого слова. — Отпусти… Отпусти! — бандит попытался вырваться, но рука спецназовца усадила его обратно. — Хорошо. Я всё понял, блин! — Верю, — Иван кивнул. — Вот ты, Резвый, трупака и зароешь. — А может, всё-таки в озеро? — уже без иронии, жалобно просил бандит. — Во-первых на запах разлагающегося тела мутант придёт. Во-вторых, не знаю как ты, а я не некрофил, запах опять-таки разлагающегося жмура у меня не поднимает. Поэтому давай, — грушник снова похлопал бандита по плечу, — работай. Труд из обезьяны сделал человека.       Резвый недовольно фыркнул, но всё же подчинился. Он всегда чувствовал, перед кем можно показывать характер, а где нужно прикусить язык. Всегда видел, где под маской благородства скрывается безвольность или глупость. И где проходит тонкая грань между отмороженностью и настоящей мощью. Именно вторая категория способна на настоящее зло. Но с другой стороны, лишь у сильных людей могут быть настоящие принципы, лишь они могут быть верными друзьями или хотя бы товарищами. И сраться с таким человеком из-за пары тараканов у него в голове было непростительной глупостью. — Всё. Баиньки. Завтра тяжелый день, — скомандовал грушник. — Станция переработки отходов, значит… Ну вот и посмотрим на тебя воочию, Лейла Стеклова… Скадовск. Это же время.       Сухогруз находился в осаде больше двенадцати часов. Еды и питья было завались и посему выманить Дегтярева и его приспешников с помощью голода не представлялось возможным. Но вот с боеприпасами у оборонявшихся были проблемы… — Скоро снова попрут, козлы… — выругался один из бандитов, наблюдая с крыши на раскинувшиеся степи. — А ты, начальник, что скажешь? Опасности захода со стороны трюма пока не было, и Дегтярев со своим пулеметом решил присоединиться к уркам на крыше. — Хочу горячую ванную и тепло женского тела, — честно признался чекист. — Хех… Ну со вторым у тебя проблем, думаю, не будет, — уголовник хищно оскалился, поглядывая на сидящую рядом с чекистом Дарину. — Посмотрим, как он себя вести будет, — не растерялась девушка. Хотя, судя по её поджатым губкам, пошлое замечание бандита не оставило её равнодушным. Данную перемену настроения заметил чекист. — Тебе в любом случае не светит ни первое, ни второе, поэтому заткнись и секи поляну. — Я не понял, а чё ты командуешь, а? — в данной обстановке уголовник не видел смысла соблюдать субординацию. Подобные антисоциальные элементы изначально не испытывали уважение к своим буграм. Лишь страх… И поэтому с ослаблением власти бугра становились крайне ненадежными.       «Пристрелить бы тебя. В другой обстановке я бы с тобой даже говорить не стал». — Движение… — голос девушки, указывающий на опасность, предотвратил назревающий конфликт. — Вот тупые! — съязвил бандит, наблюдая за сталкерами, пытавшимися слиться с камышами. Хотя их действительно можно было увидеть лишь по волнистым дорожкам, которые они за собой оставляли. — Они не тупые, — не согласился чекист. — Их ещё минимум рота, а нас чуть больше десяти человек. Они хотят, чтобы мы на них весь боезапас истратили… Так как голодную блокаду они нам сделать не сумеют. — Так эти, которых мы положили, чё типа камикадзе?! — обалдел от этой теории сидящий рядом с сбушником бандит. — Выходит, что так… — безразлично-меланхоличным голосом ответил Дегтярев. Хотя Даше эта интонация показалась ещё более пессимистичной, чем если бы Дегтярев брызгал слюной. — И чё нам тогда делать? — бандит уже начинал паниковать. — Много материала для статьи себе собрала? — обратился Дегтярев к девушке, проигнорировав бандита. А что он может ему ответить? «Не знаю я, что делать. Лечь и сдохнуть». — О, ДА! — воодушевилась журналистка. — Пишу про то, как героический подполковник СБУ, рискуя своей жизнью, руководит спецоперацией по ликвидации бандформирования особо опасного преступника Бороды. — Бороды? — Ну да. А почему бы и нет — по-моему звучит неплохо. Сразу вызовет у читателей ассоциацию с каким-то пиратом.       Чекист хмыкнул. «Банду» Бороды он уже «героически» ликвидировал… Интересно, где этот старпёр сейчас? — А что это у него такое? — Даша неожиданно заинтересовалась красивой позолоченной штукой, торчащей из кармана уголовника. — Детектор «Сварог», — объяснил чекист. — Самый высокотехнологичный прибор поиска аномальных образований… Даша, ты гений! — выкрикнул мужчина и с восхищением посмотрел на сидящую рядом с ним девушку. — Скорее, одаренная, — девушка хоть и сделала вид, что приняла комплимент, но румянец на её лице всё же говорил о небольшом смущении. — А в чём дело? — Подожди… — мужчина мигом достал КПК и стал листать контакты. Остановился на неком Германе. По прошествии недолгого пищания на устройстве загорелась иконка с изображением человека средних лет в очках и голубом халате. Судя по всему, учёный. — Здравствуйте, молодой человек. Давненько не общались друг с другом. — Есть такое. Я сейчас на Затоне, узрел у одного человека ваш чудо-детектор, думаю, дай наберу, пообщаемся. — И как ваши, кхм… — учёный явно подбирал слова, — уголовники пользуются нашими устройствами? — Я сказал Султану, чтобы выдавал их только самым башковитым, — от этих слов у сидящего рядом урки харя расплылась в самодовольной улыбке. Увидев это, чекист закатил глаза.       «Боже, и этот самый умный… С кем приходится работать?» — Но сейчас меня интересует… — в этот момент сталкерская пуля просвистела над самым ухом мужчины и врезалась в находившиюся дальше по курсу рубку. — Чёрт! Меня интересует ваш другой проект, — Дегтярев через секунду совладал с собой и продолжил как ни в чем не бывало. И у девушки и у сидящего рядом бандита глаза стали, как говорится, «по пять копеек».       «Его же только что чуть не грохнули!» — С вами всё в порядке? — из КПК раздался удивленный голос научного сотрудника. — Нет, меня сейчас убивают, и только вы можете предотвратить фатальное развитие событий, — будничным тоном продолжил сбушник. — Вы это серьезно?! О боги, а чем же я могу помочь? — Даша не знала: Герман больше растерялся от сказанного или от того, что думал, будто его разводят. — Ваш препарат, который должен был подавлять агрессию мутантов и вызывать у них преданность людям… — Ну, как вы сами сказали, ключевое словосочетание «должен был». Эксперимент провалился. Препарат лишь привлекал к себе внимание мутантов, но их разрушительных инстинктов не подавлял. — Я знаю. А остатки препарата утилизированы? — Как бы не так. Я связывался, с кем положено, но мне сказали, что для этого нет места, нет специального оборудования и тому подобное. — Это есть хорошо, — развеял пессимизм доктора чекист. — Чего ж хорошего? — не понял Герман. — Препарат ведь рассеивается по воздуху? — в голосе чекиста стали появляться азартные нотки. — Ну да… — Герман по-прежнему не понимал, куда клонит его собеседник. — Я знаю место, где можно избавиться от остатков бракованного препарата. К вам ведь снаряжение на вертолете доставляют? Попросите пилота, чтобы сделал дополнительный кружок на Затон. — Вы просите меня, чтобы я самолично избавился от брака? Но ведь это же статья! Меня же посадят. Лицо чекиста стало багрового цвета. Он сложил пальцы в форме пистолета и направил на иконку Германа. Но, совладав с собой, ответил: — Забить хер на уничтожение препарата, с помощью которого умелый человек может устроить геноцид, ещё более наказуемо. Но никто из тех ещё не сел. Всем плевать… И если вы сейчас не выполните мою просьбу… — Хорошо. Постараюсь что-нибудь сделать. — Заранее спасибо! — Дегтярев вновь вернул себе прежнее расположение духа. — Осталось только ждать… — обратился Александр уже к своим товарищам по несчастью, закрывая КПК. — Я не вкурил? А чё ты щас сделал? — Жопу тебе спас, — раздраженно ответил сбушник. По какому принципу этот урка попал в список «умных» для мужчины становилось всё большей загадкой. Уже через несколько минут послышался звук вращающегося винта вертолета. — Семён, вертушка! Сбей её! — послышался где-то внизу крик сталкеров.       «О нет, только не это…» — Это же гражданский вертолёт! Мало ли какие яйцеголовые себе мирно пролетают, не подозревая, что тут происходит, — кричал, получается, Семён в ответ.       «Ну, в чём-то ты даже прав», — мысленно злорадствовал чекист. Действительно вертолёт не был классическим «летающим крокодилом». У него не было на борту пулеметов и ракет, а камуфляж заменял самый что ни на есть миролюбивый белый окрас — правда, с двумя красными полосками. Никто и не заподозрил, что у него может быть с собой что-то пострашнее ракет…       «Волк в овечьей шкуре. Давай, малыш, работай». Тем временем пилот начал делать то, для чего он здесь оказался. Из вертолета на землю падали мешки, из которых выходила странная газообразная субстанция бледно-желтого цвета. — Что они сделали? Чё за хуйня творится?! — почти одновременно выпалили какой-то сталкер на земле и сидящий рядом с Дегтяревым бандит. Кому какая фраза принадлежит, думаю, и так понятно. Вертушка скрылась за горизонтом, а результат её деяний не заставил себя долго ждать. — Ооорррггг! — боевой клич бюреров. Эти существа надвигались с севера. — Арррггг! — снорки с юга.       Параллельно тяжёлое хеканье с востока знаменовало приближение кровососов. Мощнейший удар потряс землю. С запада приближался царь зверей псевдогигант. — ААА! ЧТО ЭТО?! ОТКУДА ИХ ЗДЕСЬ СТОЛЬКО?! БЕЖИМ! — паниковали сталкеры внизу. — Приятного аппетита! — выкрикнул Дегтярев порождениям Зоны с палубы сухогруза. Уж он-то по достоинству оценит это эпичное зрелище. — Эй, мальчики, не ссорьтесь! Сталкеров хватит на всех! — А почему ты решил, что они только мальчики? — Дарина сама не знала, зачем спросила.       Последующий взгляд мужчины заставила девушку съежиться и прикинуться камушком. — Да, действительно, — с философским выражением лица проговорил чекист, — что это за дискриминацию я развел? Ночь. Окрестности станции переработки отходов. — Мда… Нелёгкая это работа — доставать в норе Лейламота, — сказал Резвый со злобно-ироничной физиономией. — Только что придумал? — раздраженно огрызнулся Белов. После случая с тем сталкером его бесило каждое слово, сказанное этим уродом. — Я где-то читал, — с умным видом начал один из бандитов, — что придумывание несуществующих слов — это один из симптомов шизофрении. — Ух ты ж ё! Да ты ещё оказывается читать умеешь?! — Резвый уничижительным взглядом смерил своего подчинённого. — Вот уж удивил. — Заткнулись все! — утихомирил Слон этот взбесившийся улей.       «Хотя в чем-то Резвый прав. Место для базы выбрано идеально. Со всех сторон просматривается. Даже не нужно распылять свои силы, выставляя часовых за пределами здания. Оттуда, правда, почти невозможно отступить… Выйдя из здания, ты сразу же оказываешься в чистом бетонном поле, почти без укрытий. Но Лейле нечего бояться. Она знает, что её враг не располагает наступательным потенциалом… Ещё и сталкеры в лесничестве обосновались. И сколько их там, одной Лейле и известно». — Сюда бы сейчас взвод спецназа. Чтобы хотя бы сковали силы одиночек… — Не выйдет, — посетовал Денис. — Если бы Дегтярев был в своем предыдущем кресле, а этот его Рыбальченко — на своем, думаю, он сумел бы поднять не только наших вояк, но и МВД. И даже добазариться с коллегами из республики Беларусь. Но… А «Долг» никогда не согласится окончательно замарать свою уже подпорченную репутацию конфликтом с одиночками. Даже ради одного из своих основных лоббистов, и тем более — ради двоих своих офицеров средней руки. — Средний здесь только ты, — добавил пессимизма Бродяга, — а я человек маленький. — Ну вот видишь… — Даже если вскроется, что одиночкам помогает «О-Сознание»? — На Резвого вмиг уставилось семь расширенных пар глаз. Шесть с половиной, если быть точнее… — Что? Молчу, молчу… — А действительно. Зулус, разве доказательства связи этих сталкеров с «Монолитом» не станут поводом для высадки сюда группы «Долга»? — с надеждой поинтересовался грушник.       Следующие несколько минут длительностью в саму вечность прошли в настройке Зулусом частоты для связи со штабом группировки «Долг». — Товарищ генерал… — начал Белов. Он рассказал без утайки всё что знал, его история длилась порядка двадцати минут, но для присутствующих — кроме, быть может, Слона — снова казалось длиной в жизнь. Сердце бешено колотило, а всё тело прошибало невероятным холодом, как и положено во время сильного стресса. Наконец-то группа дождалась вердикта. — История, конечно, интересная… Дегтярев в лучших своих традициях разворошил очередное осиное гнездо. Но, — от этого «но» на заднем фоне послышалось «Пиздец, приехали!» — ты подумал, как наше вмешательство будет выглядеть со стороны, Зулус? Отряд «Долга» атаковал нейтральных одиночек, чтобы спасти от справедливой расправы коррумпированного чекиста, потому что тот оказывает нам всяческую поддержку, и нам выгодно, чтобы он был на коне? — Но ведь это же правда, товарищ генерал, — не унимался Белов. — Если Дегтярев погибнет, и без того непрочные договоренности с военными будут расторгнуты, потому как только он на данный момент отстаивает наши интересы в конторе. Для всех остальных мы фашисты. Вы же помните скандал с беременной плотью. — Да, — и без того низкий голос в рации, стал окончательно «потусторонним», — дупорылые либералы… В любом случае, разрыв с военными не приведет клан к краху. Конечно, будут трудности… Но всё армейское складское начальство всё равно «берёт», к тому же есть подпольные торговцы, с которыми мы на всякий случай всегда поддерживали контакты. А вот если все вольные сталкеры после нашего вмешательства сюда пойдут и запишутся в «Свободу», которую мы уже почти добили, то… последствий объяснять тебе не надо. Это политика, Зулус.       Повисла гробовая тишина. — Но… — от неожиданности продолжения некоторые члены отряда вздрогнули. — Неужели совесть проснулась? — не без иронии в голосе прокомментировал данную ситуацию Резвый. — Если будут убедительные доказательства сговора затоновских одиночек и «О-Сознания», — продолжил генерал, — то я смогу помочь. Думаю, видео с трупом «монолитовца» на Затоне будет достаточно, чтобы я сумел прийти к соглашению с другими сталкерскими лидерами. В случае успеха свяжешься со мной, — после этих слов лидер «Долга» отключился. — Значит, прибить фанатика и сфотографировать. Задача предельно ясна, — подытожил Слон. — Смотрите, пацаны, — один из бандитов что-то увидел в бинокль, — а это не наша тёлка? — Дай, — грушник забрал бинокль и… не знал, как реагировать на происходящее. На крыльце стояла девушка. Было темно, но фонарик на её голове позволил хорошо рассмотреть лицо. Красивое, но… изможденное, бледное, глаза были стеклянными и безжизненными. Не так Слон представлял себе этого противника.       Дальше было ещё интересней. Девушка взяла трубочку, Слон сначала подумал, что она от бессонницы вышла на балкон покурить, но затем эта трубочка оказалась у её носа, а так табак не употребляют… — А ну дай! — Резвый решил, что наступила его очередь поглазеть на легендарного вождя «Монолита». — Охо-хо! Да ладно? Наркоша! — увиденная картина явно обеспечит бандиту хорошие настроение на длительное время. — Выдвигаемся, — скомандовал Слон. Отряд осторожно спустился с холма и успел прислониться к бетонной стене в последний момент, перед тем как один из охранников просветил туда фонариком. «Хорошо, что у них нет очков ночного видения», — мысленно заметил грушник. Он поводил руками по земле и нашёл то, что искал — камень. — На счёт три я бросаю камень, отвлекая охранника. Наша задача — добраться до здания до того момента, как он вновь обратит внимание на наш участок. Всё поняли? — Угу, — участники группы утвердительно закивали. — Раз, два, три! — грушник со всей силы кидает булыжник в левую сторону от отряда, камень разбивается о плиты. Парадоксально, но тот факт, что эти «монолитовцы» были трезво мыслящими профессионалами, а не бездумными оболочками, здорово помог группе. Обычный фанатик едва ли успел бы вовремя понять суть происходящего, а этот сразу направил свой цепкий взгляд в сторону странного звука. — Проскочили. Я думал, будет труднее, — то ли обрадовался, то ли сетовал Резвый. — Не увлекайся чрезмерно, — предупредил грушник. — Зануда…       Отряд, наконец, проскользнул в здание. Резвый согласно выскочил вперёд и… — Стой! — в последний момент Слон заметил странную горизонтальную размытость на горизонте. — Ой… Растяжка, — бандит с виноватым видом посмотрел на остальную группу. — Придурок, — не упустил возможности подколоть недруга Зулус. — Тихо стой, — грушник зажал одной рукой гранату, другой вытащил нож и быстро перерезал проволоку, — вот так вот. Эту подругу я себе оставлю, — граната переместилась Ивану в карман, — в хозяйстве пригодится. — Не пригодится! — раздалось откуда-то со второго этажа. Прежде чем группа успела отреагировать, послышался глухой хлопок, и Резвый рухнул на пол, обхватывая руками пробитое пулей горло. Через несколько секунд все было кончено. — Резвый! — вскрикнул один из братков. — Падлы! Всех порешу! — В укрытие, рассредоточиться! — командовал грушник.       Движение было и наверху. — Медведь вызывает берлогу, приём! На нас совершено нападение, требуется подкрепление на восточном входе! — Принято, — послышался в рации женский голос.       «Вот и главная виновница торжества. А у неё приятный голос», — заметил про себя грушник. Последовал выстрел из снайперки прямо над ухом Слона. Это был Бродяга. Выстрел был точным, наверху послышался звук падающего тела. — В натуре снайпер! — похвалил один из бандитов. — Ну да, — спокойно ответил бывший «монолитовец».       А подкрепление не заставило себя долго ждать. Не меньше десяти таких же камуфляжных бойцов заняли место своего подстреленного товарища.       «Плохо дело. И как нам снять их трупы? Лишь бы Лейла не подтянула сталкеров с лесничества. Вдруг она использует их в темную, и они не знают, с кем связались? Иначе почему «монолитовцы» одеты в армейскую форму? В таком случае Лейле будет не нужно, чтобы кто-то слышал переговоры её бойцов», — в своих раздумьях грушник не заметил как… — Сбоку обходят! — один из урок закричал, но слишком поздно для себя. «Монолитовец» успел выпустить три патрона в корпус уголовника. — А вот и фотографии, — грушник сделал резкий выпад в сторону противника, перехватив его оружие и задрав ствол автомата вверх. После чего свободной рукой выхватил нож и нанес смертельный удар врагу в область диафрагмы. «Монолитовец» с задышкой рухнул и перестал подавать признаки жизни.       Неожиданно над самой головой Ивана раздалась автоматная очередь. Задрав голову, он увидел ещё один падающий вражеский труп. Иван обернулся, столкнувшись с довольной физиономией Зулуса.       «Не заметил. Старею…» — Ты только что спас мне жизнь, — добавил грушник вслух. — Зулус, давай, пересылай инфу Воронину! — поторапливал Бродяга. — Сейчас… — под градом пуль с верхних этажей «долговец» перебрался к Слону и приступил к делу… Когда видео с трупами бойцов с надписью «Сталкер» на руках было готово, Денис нажал на кнопку «отправить». Ответ последовал быстро. — Ну что же, — судя по голосу, генерал был удовлетворен, — даю добро на операцию «Гнев». Держитесь там, — генерал отключился.       Лаконичность высказываний была одним из главных достоинств этого человека. Но всё же она не могла перекрыть цинизма и жестокости лидера «главного оплота человечества».       Группа не заметила, как по ту сторону баррикад к псевдовоенным присоединился ещё один человек. В рации у Лейлы послышался треск. — Что там у тебя происходит? — это был настороженный голос Бороды. — Мне выслать к тебе людей? — Мы сами разберемся, — холодно отрезала Стеклова. — Но… — сталкер хотел что-то возразить. — Занимайся штурмом сухогруза, — перебила его девушка. — Здесь ты и твои люди будут только мешать, — Лейле было не нужно, чтобы её бойцы помимо боя отвлекались на продумывание каждого слова в попытках скрыть свою принадлежность к «Монолиту». — Касательно сухогруза, — интонация Бороды не предвещала нечего хорошего, — Дегтярев, что-то сделал. Я не понял, что — внятного объяснения так и не поступило… Но штурм пришлось отменить, а наши парни понесли тяжелейшие потери.       «Проклятие… Отбился на «Скадовске», эти братки здесь тоже с какой-то целью. Инициатива выскальзывает из моих рук. А если… я проиграю? Простит ли меня Максим и вся остальная шизанутая шобла? Или…»       Лейла потрясла головой, предпочитая больше об этом не думать. Борода что-то говорил по рации, но девушки было уже неинтересно. — Принято. Отбой. Я сама свяжусь с тобой. — Доложите обстановку, — обратилась бывшая капитан уже к своим непосредственным подчинённым. — Картина маслом, — в своеобразной форме «рапортовал» один из солдат. В сущности он им и был. Все в отряде были в прошлом связаны с силовыми структурами и имели богатый опыт работы в экстремальной обстановке. — Всё у тебя перед глазами. Восемь урок — уже шесть — пытались втихаря просочиться на объект, но были «спалены» дозорным. К сожалению, с нашей стороны также трое «двухсотых». — То есть, у урок, как ты изволил выразиться, потери меньше, чем у нас? — не разделяла оптимизма бойца Стеклова.       «Монолитовец» на это лишь пожал плечами — мол, «и на старуху бывает проруха». А Лейла продолжала: — Сколько времени их не получается оттуда выкурить? — Более пятнадцати минут, — оптимизм бойца тоже пошел на спад, — хотели забросать их гранатами, но отказались от этой идеи — у них есть хороший стрелок. Если успеет попасть одному из наших в руку в момент броска… — Ясно, — что-то было не так. Они не похожи на бандитов. Лейла теперь точно была уверена, что они здесь с какой-то целью. Отвлекающий маневр? Сбор данных? Как они на неё вышли? Из раздумий девушку вывел ошеломляющий по мощности взрыв…       «И почему меня это не удивляет?!» — поймала себя на мысли девушка, подбегая к окну. По ту сторону моста имени Преображенского поднимались огромные валуны дыма и пламени. Затем издалека в небе начал прорисовываться темный силуэт.       «Вертушка?! Ну ни хрена себе! Как он… Неужели я таки недооценила влияние Дегтярева?»       Вертолет тем временем завис непосредственно над лесничеством. Двое сталкеров с гранатометами, которые хотели поразить «летающего монстра», были превращены пулеметной очередью в кровавую кашицу.       Из вертолета были выброшены канаты, по ним спустилась группа, которая должна была довершить начатое вертушкой. Сомнений в том, что им это удастся, у Лейлы не было.       Треск в рации. — Лейла! На нас напали «долговцы»! Что происходит?! Кто ты такая?! — в панике кричал Борода.       «Долговцы?» А какая, собственно говоря, разница? — Прости. Мне жаль, что всё получилось именно так, — девушка навсегда отключилась с этой частоты. А что ещё можно было сказать? Проект «революция» себя не оправдал. Её враг всё ещё на коне, и это главное, а Борода и сталкеры были лишь средством достижения цели. Так почему же так больно и стыдно? Лейла опять, а точнее снова, помотала головой, отгоняя ненужные мысли. За год это телодвижение уже успело войти у девушки в привычку. Пользуясь всеобщей суматохой и замешательством, Стеклова на цыпочках начала пятиться, пока не оказалась достаточно далеко от своих бойцов и могла, не скрываясь, обратиться в бегство…       Что не осталось незамеченным по ту сторону баррикад. — Сучка уходит! — завопил один из выживших бандитов, который уже собирался сунуться за ней вдогонку, невзирая на шквальный град пуль её подчинённых. Слон в последнюю минуту остановил его. — Зулус, возьми Бродягу и перехватите девчонку. Я прикрою, — обратился к команде грушник.       Зулус с бывшим «монолитовцем» кивнули и под басовитый приказ Ивана: «Прикрываем!» и последующие выстрелы со стороны «хороших парней» ломанулись в обход здания к катерам, навстречу Лейле. — А теперь прикройте меня, — обратился грушник к бандитам, когда Денис с Анатолием были уже вне зоны досягаемости для псевдовояк. В его голосе звучало ледяное спокойствие, а его настоящий глаз стал таким же безжизненным, как и стеклянный.       Он положил громоздкий автомат на землю, ограничившись двумя пистолетами. В умелых руках что угодно может быть смертельным оружием. Под рокот прикрывающих его автоматов Слонов со скоростью вихря выскочил из укрытия, и весь мир вокруг перестал для него существовать. Прежде чем «монолитовцы» врубились в суть происходящего, грушник сделал два одновременных выстрела. Оба из них достигли свои цели. Двое противников, возможно, даже не заметили, как попали в объятия смерти. А спецназовец не планировал сбавлять темп. Он воспользовался временным замешательством «монолитовцев» и прорвался на линию огня оппонентов.       «Какой он быстрый. Ещё несколько секунд назад он был в двадцати метрах отсюда», — проскочило в мыслях у одного из бойцов.       Стрелять было больше нельзя. Один из фанатиков хотел нанести прямой удар в рожу грушника, но с удивлением обнаружил, что его кулак поразил воздух. В следующею секунду он узрел ребро ладони грушника перед своим носом. От последующей жгучей боли боец потерял равновесие и рухнул с лестницы, хруст ломающихся костей сообщил о новом «двухсотом». В течение нескольких минут на станции играла симфония «предсмертный вопль», пока «стадо» не было прорежено до одного человека. Взгляд Ивана метался в поисках новой жертвы и закономерно уставился на последнего «недобитка». Лицо «монолитовца» было скрыто шлемом и от этого казалось абсолютно бесстрастным, но последующие действия бойца указали на обратное…       Послышался звонкий звук удара одного метала об другой. Это «Монолитовец» выбросил свой «Винторез» на лестницу. Он выставил свою руку перед неизвестным противником, призывая того умерить свой пыл. Этот лысый мужик только что почти голыми руками, за считанные минуты перебил десяток парней из ВДВ, «Беркута» и других спецподразделений. У оставшегося не было не единого шанса выиграть это противостояние. — Подожди… — начал «монолитовец». — Позволь мне уйти. — Зачем мне это делать? — голосом, вызывающим мурашки по коже, поинтересовался подполковник. — А зачем тебя меня убивать? Ты же спец, а не маньяк. Какой смысл расходовать энергию на цель, не представляющую никакой угрозы? — «Монолитовцу» оставалось только надеяться, что стоящий перед ним человек (а человек ли?) унаследовал от Рембо лишь подготовку, а не психическое состояние.       Грушник поморщился, явно обдумывая ситуацию…       «Он мне не опасен. Тем более этот цепной пёс доставит обо мне весточку своим хозяевам. Пусть начинают класть в штаны…» — Уходи, — незамысловато огласил Слон свой вердикт. — Ага, — боец сначала пятился медленно, боясь спровоцировать Слона резкими движениями. Но отойдя метров на пятнадцать рванул со всех ног.       «Может, ещё догоню свое «доблестное» начальство». — Ну ты и выдал… — напомнили о себе «прикрывающие» Слона бандиты. Их лица отчётливо показывали, что такого они ещё не видели… Грушник лишь смущенно пожал плечами: — Меня просто этому учили… В это же время.       Лейла испытывала смешанные чувства. С одной стороны, спасательные катера, к которым она неслась таким галопом, остались не задетыми шальной пулей или ракетой. С другой стороны, несмотря на тщательную маскировку брезентом, они всё же умудрились попасть в поле зрения свалившихся с неба «должников». Теперь там стоял патруль из двух человек. Да не просто человек, а в экзоскелетах, да с «Грозами» наперевес.       «Вряд ли этих двух амбалов учили, что невежливо обижать маленьких и хрупких девушек. Ох, Лейла… Куда ж тебе пойти, куда податься, кого найти, кому отдаться… Бррр. Сплюнь дура и перекрестись! Ой…» — девушка почувствовала, как ей в затылок неприятно упёрся холодный предмет округлой формы. — Вставай, красавица, — послышался голос за спиной. — Какие мы галантные, — съязвила Стеклова. — И без глупостей, — начал уже другой боец, явно лишенный изящества манер коллеги, когда Лейла потянулась было за лежащим на земле автоматом. — Зулус, ты, что ли? — раздался приглушенный из-под шлема голос «долговца» с пристани. — Так точно! — отозвался Денис. — Вон с Бродягой сцапали центральную фигуру этой свистопляски, — «долговец» ткнул автоматом под лопатки стоявшую перед ним Лейлу.       «Бродяга?! Неужели…» — Лейла резко обернулась на своих пленителей. — ХА-ХА-ХА-ХА!!! — От этого смеха Денис с блондином попятились на шаг назад. — Под кайфом, что ли? — предположил Зулус, скривившись от презрения.       «ЭТО, чем бы ОНО ни было, недостойно называться офицером».       А девушка продолжала смеяться, хлопая себя по коленям не обращая внимания на удивленные взоры окружающих. Хотя это сложно было назвать смехом. Да и шёл он вперемешку с завываниями, присущими раненому зверю и всхлипами человека, который очнулся в больнице и осознал, что остался без ног… Человек, которой причинил Лейле столько боли, который отнял у неё то, что не может быть заменено никакими деньгами и социальным положением, сейчас стоял перед ней, невинно хлопая глазами, и, небось, думал, что она тронулась умом… Хотя второе утверждение ушло недалеко от истины.       Но Бродяга думал не об этом. Всё его естество теребило странное, непонятно откуда взявшееся понимание, что именно он был причиной такого поведения пленницы. Но почему возникло такое ощущение, он не знал… И выяснить можно было только одним образом. — Ты меня знаешь? — неуверенно спросил блондин. — С чего ты это взял? — с ядом в голосе спросила девушка, совладав с собой. Интонация в совокупности с лицом, исказившимся до неузнаваемости от ненависти, подсказывали блондину, что он на верном пути. Девушка это видела. Но особо скрывать это и не собиралась. Стоять перед дверью, за которой твое спасение, и не иметь к ней ключей — это то, что нужно для нового этапа наказания подонка. — Толя, о чём ты, чёрт возьми? — не понял Зулус. Бродяга показал ему жестом успокоиться. Он был близок к пониманию своей сущности как никогда. — Я что-то тебе сделал? — блондин упорно продолжал осыпать Лейлу вопросами. — Как бы тебе сказать… ДА ПОШЁЛ ТЫ НАХРЕН! Через секунду Лейла получила удар в челюсть, сбивший её с ног. — Достала, — процедил сквозь зубы Зулус. — Доволен собой, здоровяк? — прошипела пленница, вытирая кровь с разбитых губ.       «Оу. Всё-таки успел».       Волей судьбы именно плен Лейлы дал шанс уйти отсюда не одному, а сразу двум «монолитовцам». Последний боец из отряда Иглы притаился за камнем, думая, как бы половчее отбить своего босса.       «Хоть она и хотела меня бросить, но без неё мне не прорваться через оцепление. Ирония, блин».       Боец инстинктивно потянулся за оружием, но его пальцы нащупали лишь пустоту.       «Твою мать… Мне их, что пальцами перестрелять? В любом случае просить того лысого чёрта (какой каламбур) отпустить меня с полным боезапасом было бы вершиной наглости. И шагом к самоубийству».       Боец пошарил руками вокруг себя пока не нашёл что-то увесистое. Камень…       «А что? В детстве я неплохо играл в городки».       «Монолитовец» с детским азартом в глазах начал выбирать свою жертву. Кандидатуру Зулуса он отверг сразу.       «Та обожравшаяся стероидами дылда — не вариант. Ему башка нужна для того, чтобы кирпичи бить».       А вот ситуация с Бродягой внушала ему больше оптимизма.       «А вот у этого парня черепная коробка явно заполнена серым веществом — мозгом. Значит, он подвержен сотрясениям!»       Боец чувствовал себя, наверное, так, как чувствовал себя Давид перед схваткой с Голиафом. У «монолитовца», правда, не было поблажки в виде пращи. Но кое-что общее с библейским героем всё же было. А именно позитивное мышление и ВЕРА. Только у Давида в Бога, а у фанатика — лишь в самого себя… Гонимый этой самой ВЕРОЙ и желанием быстрее оказаться в безопасном месте у костра с бутылкой пива, боец твердой рукой послал булыжник прямо в затылок незадачливого блондина. — Ответь мне! — сорвался Бродяга, схватив девушку за грудки. Именно в этот момент истины камень достиг своей цели. Дальнейшие события бывший «монолитовец» проспал. — Братан! — подхватил Зулус падающего друга, отвлекаясь от пленницы.       Лейла не сразу поняла, что произошло, но не упустила появившегося шанса. Она схватила бесхозно лежащую винтовку блондина и, что есть силы, заехала прикладом в диафрагму Зулуса. Удар оказался настолько сильным, что выбил весь воздух из лёгких «долговца», и тот рухнул на колени. Денис не ожидал, что хрупкая девчонка, чей организм к тому же ослаблен употреблением наркотиков, способна так бить. — Что не ожидал, да?! — как бешеная, орала Стеклова, оказавшись за спиной у «долговца» и прикрывшись им, как щитом, от оставшихся амбалов. — Я как раз вовремя, — Лейла узрела подскочившего и слегка запыхавшегося спасителя. — Буран, рада тебя видеть. Забери у него пистолет! — «монолитовец» повиновался и вытащил ПМ из кобуры Зулуса. — Лейла, ты знаешь, что ты редкий кусок дерьма? — Буран всё же не мог сдержать своего разочарования в командире. — Знаю, — безразлично ответила девушка. Она предала своих людей, сбежав с поля боя… Одним подобным поступком больше, одним меньше… Общая картина от этого не изменится. — Отпустите его! Вам отсюда не уйти! — напомнили о себе экзоскелетники. — Правильно — катера по факту плавают, а не ходят. Что бы там ни говорили… — парировала Лейла. — Оу, что у меня тут завалялось? — странным голосом начал Буран, копаясь свободной рукой в своем кармане. — Да это же граната Ф1! — театрально объявил боец. — Ты что, спятил? — прошептала над ухом Стеклова. Буран проигнорировал ее и продолжил: — Правда, она пока с чекой… А теперь — без! — чека была сорвана и ловко переложилась в карман к бойцу. — Радиус поражения — 200 метров. Вас же самих порвёт в клочья, — не сдавались «долговцы». — Правильно, — кивнул Буран, — а вы в своих комбезах останетесь целехонькими. Ну почти… Осколки всё равно вас заденут. И будете вы — здоровые, молодые парни — до конца своих дней ходить под себя… — Буран состряпал мину сожаления. — Ну мы, короче, идём к вам, — перехватила инициативу Лейла и направилась к катерам, напоследок ещё раз хорошенько врезав Зулусу. На сей раз — по морде. Живой щит был больше не нужен. Граната хорошо компенсировала его отсутствие.       По мере приближения «монолитовцев» охранники пристани всё больше поддавались соблазну пропустить беглецов. И в конце концов природный инстинкт самосохранения взял верх над штучной идеей спасения человечества. — Пока, мальчики! — крикнула Лейла с уже отшвартовавшегося катера и послала напоследок воздушный поцелуй. — Ну ты и псих… — не сдержалась она, когда катер уже был далеко от места побоища. — А если бы они не отступили? — С каких пор ты стала бояться смерти? — Буран смерил взглядом своего командира.       «С тех пор как поняла, что если ад существует, то у меня там числятся прогулы». — Хочешь фокус? — у Бурана явно было шутливое настроение. — Антистресс… — Нет, — холодно отрезала Лейла. — А он будет, — Буран наконец-то решил избавиться от гранаты. Он кинул её без чеки на пол катера. — ТЫ ДЕБИЛ?! — Нет, она не может закончить вот так.       Но ничего не произошло. — Учебная. Всегда срабатывает. Я ж не камикадзе. — Фокусник ты хренов… — упавшим голосом произнесла девушка. Злиться больше не было ни сил, ни желания. — А что случилось с остальной группой? — Вспомнила, — съязвил Буран. — Кроме нас, никто не выжил. — Как?.. — Их убил, — голос Бурана стал очень серьезным, — мне кажется, дьявол… В это же время. Место боя. — Ты в порядке? — Зулус перебинтовывал голову своего товарища. — Да, — ответил Бродяга. Внешне он старался быть спокойным, но это было не так. Он снова стоял перед закрытой дверью. Подобраться так близко… Это похоже на наказание, наказание за его прошлую жизнь. Теперь он не сомневался, что был чудовищем. Эта девушка… что надо было сотворить с человеком, чтобы он стал таким? — Зулус, Зулус, не сдавай нас Воронину, ладно? — суетились «долговцы». Если узнают, что они отпустили опаснейшего врага без единого выстрела, их ждала неминуемая казнь. — Репы себе разбейте для правдоподобности, — согласился Денис. Он же не маньяк, зачем ему смерть этих ребят…       Писк и треск в рации. — Приём, Зулус как у вас ситуация? — раздался голос грушника. — Девчонка ушла, — коротко ответил Белов. — Бродяга ранен, — добавил он. — Вроде ничего серьезного. — У нас девять «двухсотых» к тем троим, что мы сделали вместе с вами. — Ёу! — присвистнул Зулус. — Так вот почему с Лейлой отошёл только один человек. Как справились? — Это всё Слоняра! — послышались возбужденные голоса бандитов. — Мы тут такое видели! Терминатор отдыхает.       «Ну ничего себе. Кто же ты такой?» — «долговец» удивился, но вслух сказал: — Скажи бандюкам, чтобы пока заныкались, а сам подгребай к лесничеству — мы будем ждать тебя там. Конец связи. Лесничество стало эпицентром настоящей бойни. Пожар от ракеты вертолета уже почти закончился. Остался лишь дым, видный за километр… Повсюду лежали тела, многие из которых были обезображены. С оторванными конечностями от осколков гранат, превращенные в месиво пулеметами вертушки, покрытые с ног до головы дымом и сажей. Всего несколько десятков человек, что для сравнительно небольшой территории лесничества было настоящим завалом. Идти свободно было тяжело, поэтому сновавшим туда-сюда «долговцам» приходилось ходить на цыпочках, переступая через тела. Сталкеров было минимум вдвое больше группы зачистки, и качество вооружения было на одном уровне. «Монолит» снабдил их всем необходимым. Но они были набиты, как селёдки в бочке, и ничего не могли противопоставить мобильной, внезапно напавшей группе «Долга». В разных частях места боя периодически звучали одиночные выстрелы. «Долг» безжалостно добивал свидетелей. Трактовка событий генералом Ворониным должна быть единственной. — Этот у них, похоже, был за главного, — доложил командир группы захвата прибывшим Зулусу и компании. «Долговец» пихнул ногой труп какого-то бородатого старика с пулевым отверстием в левом глазу. Старик сжимал в руке автомат. На руке были следы пороха. Он успел дать бой… «Скадовск». Некоторое время спустя. — Это было КРУТО! — не сдерживал эмоции Дегтярев, беседуя по КПК с грушником. — Жаль, что меня там не было… — чекисту пришлось довольствоваться лишь скинутыми ему фотографиями с места зачистки. — Мы тут, правда, тоже хорошо потусили, но финальное представление ещё впереди. Ух ты ж ёп…       Дегтярев долистал до фото с командиром «восставших». — Дарина, смотри! — лицо чекиста расплылось в улыбке, как от подарка на Рождество, что в данной обстановке выглядело абсолютно безумно. Глаза девушки, вылезшие из орбит в совокупности с цветом у неё кожи, как у трупа двухдневной давности, наглядно это демонстрировали. Поняв, что приманить девицу, «неотразимой», как он думал, улыбкой не получается, Дегтярев решил действовать решительно… Подскочив к Даше, он резко схватил её за капюшон и буквально ткнул перепуганную девушку в труп (точнее, в его фото). Хотя если бы было нужно, ткнул бы и в настоящего — с него станется. — Видишь… — прошептал мужчина на ушко, как слова любви. — Вижу… — сдавленным голосом ответила девушка. По тому, что из её глаз брызнули слезы, чего не было даже на арене, Дегтярев наконец-то понял, что произошло. — Ах ты ж не знаешь! Ёлки, — чекист стукнул себя по лбу, — это Борода! Ирония, правда? — Б-Борода? — всё ещё не врубилась девушка. — Ну, ты от балды придумала лидеру сталкерни погоняло «Борода», а он в итоге им и оказался. Это бывший конкурент Султана. Я его убрал, да, видимо, до этого момента не совсем. Врубилась?! — Ах так… — девушка наконец-то позволила себе с облегчением вздохнуть. Хотя осадок у неё ещё явно остался. — Ты ж моя хорошая… — чекист, что есть силы придавил к себе девицу и начал успокаивающе гладить её по голове. — Напугал девочку… — продолжал пытаться изображать сожаление Дегтярев.       Дарья же пыталась делать вид, что ей нравится. Хотя девушка не могла заметить, что мужчина был теплым и сильным… мог бы буквально раздавить её, но не делал этого. Он действительно пытался согреть и успокоить девушку. — Кхм-кхм… — донеслось из КПК, которое чекист забыл выключить, — не знаю, что ты вытворяешь с ребенком, но лучше Зулусу этого не слышать… — Мда… Пожалуй, ты прав. До связи. — Ну вот, — обратился сбушник уже к девушке, — низвели тебя до уровня рослого подростка… — Александр сделал театральный вздох, а в голосе его звучало неподдельное сожаление… — Деготь… — Да, дитя мое? — Заебал, — голос девушки стал холодным и безжизненным. Услышь такое за спиной, и ты подумаешь, что напоролся на нового мутанта. От былого испуга не осталось и следа. Мокрые от недавних слез глаза даже усилили эффект. Мол, такая сверхспособность. Помогает приманивать жертву. — Вот как-то так, — чекист сменил голос с наигранно-сочувственного на искренне удовлетворённый.       «Как же с ней легко работать». — Отбились? — Это было первое, что спросил Султан, который предпочел не высовываться из трюма большую часть боя. — Всё good, — подтвердил чекист. — «Долговцы» выполнили за нас большую часть работы, уничтожив главную базу одиночек в лесничестве. — «Долговцы»? — удивился бандит. — С какого перепоя им прикрывать наши жопы? — Не важно, — оборвал лишние расспросы чекист. — Лучше скажи… У тебя ещё люди остались? Мат в этой игре не поставлен. Часть сталкеров ещё на свободе. — А Лейла? — Сбежала. Но это тебя не должно волновать. Второй раз она сюда не лезть не будет. — Да, остались, — Султан кивнул, — Кастет с его братвой. Им удалось вырваться на болота и пересидеть весь этот кипиш. Их Толя Автоген — пахан «ренегатов» и мой кореш — любезно под свое крыло принял. — Свяжись с ними, пускай возвращаются. Нас ждёт финальная охота, — голос чекиста был необычайно спокойным. Его взгляд смотрел отстраненно куда-то вдаль. А на лице застыла абсолютно неуместная блаженная улыбка.       «Что-то не так», поймала себя на мысли Дарина. Девушка была рядом с Дегтяревым недавно и поэтому могла отчетливо замечать все его изменения.       Она ещё не привыкла к творящемуся вокруг безумию. Припять. Десять часов спустя.       Игла и Буран сидели в зале кинотеатра «Прометей», ожидая своей участи. Они чувствовали себя школьниками, которых вызвали на ковер к директору за необоснованные пропуски. Только вот школьник вряд ли будет готовить шариковую ручку или карандаш, чтобы в случае форс-мажора вбить в глаз директора… Лейла не позволит Максиму и остальным ублюдкам проделать с ней то же, что и год назад. — Ну здравствуйте! Диверсанты вы мои ненаглядные, — от голоса Максима бойцы вздрогнули и оторвали свои задницы от стульев. Их лица застыли в мрачном напряжении… Учёный про себя ухмыльнулся, когда Буран инстинктивно встал перед девушкой, закрывая её от деятеля «О-Сознания». Да, Лейла поступила, как сволочь, но для Бурана она была командиром и другом, если такое слово вообще применимо к этим людям. — Молодой человек, подвиньтесь. Вы же мешаете даме выкалывать мне глаза… — у Макса явно было игривое настроение.       «Откуда он…» — А ты думаешь, я под твоим капюшоном не замечу, как ты волосы распустила, вытащив ручку вместо заколки? — Макс скептически посмотрел на девушку. — Как же ты меня недооцениваешь. — Шерлок Холмс гребаный… — процедила девушка сквозь зубы. Лицо Бурана тоже стало бледным, как у трупа недельной давности. — Не бойтесь меня, ДЕТИ МОИ, — нарочито театрально продолжал глаголить учёный. — А если серьезно… Если бы я наказывал за первый же проступок, то на заседаниях «О-Сознания», например, давно бы уже остался один. Так что приходится терпеть этих дебилов… — взгляд Максима наполнился болью переутомления, а озарившая его лицо улыбка лишь подтверждала усталость. — Но ты… — глядя на Лейлу, глаза учёного загорелись огнем творца, — ты уникальна, ты умница, возможно, даже гений! Ты реабилитируешься за провал. Я это знаю. — Спасибо за похвалу… — Стеклова сглотнула, от этих дифирамб по её спине пошли мурашки. Она ненавидела учёного, но сейчас ей стало даже неловко. Девушка поймала себя на мысли, что испытает чувство стыда, если разочарует этого мужчину, который столь высокого мнения о ней. — На самом деле меня интересует вопрос с вашим «демоном», — голос Максима стал очень серьезным, и в нём даже появились нотки… страха? — Буран, расскажи, как это было. — Нечего рассказывать, правда… — боец пожал плечами. — Всё произошло очень быстро, я даже не смог понять и уловить, как он покрошил некоторых наших… — А ты, значит, сбежал? — учёный оценивающе смерил подчиненного взглядом. — Я должен был доложить вам про появление нового и такого опасного врага, — боец расплылся в наглой улыбке, прекрасно понимая бредовость данного заявления и то, что ему никто не поверит. — Угу, — учёный сделал ироничный кивок, — герой-разведчик ты наш. Но прикол засчитан. А если серьезно — тебе не показалось, что тебя отпустили специально? Или ты драпал так, что не обращал внимание ни на что? — Да. Он мог меня убить, но отпустил, — доложил боец, проигнорировав наезд учёного. — Может, это мутант, сбежавший из лаборатории? Твоей или твоих придурков? — предположила Лейла, встряв в разговор. — Почему ты так думаешь? — Он за несколько минут убил четырех десантников, двоих бывших сотрудников «Беркута», двоих моих коллег… Двоих моих бывших коллег, — поправила себя Стеклова, — и одного парня из СОБТ Болгарии. Разве человек способен на такое? — Нет, эксперименты по созданию подобных существ мы не проводили, — категорично ответил учёный, — но ты натолкнула меня на одну мысль… Буран пошли со мной, ты мне понадобишься. И тебе, Лейла, думаю, тоже будет интересно.       Максим завел бойцов в порт. А затем подошёл к доставившему его сюда катеру. — Пойди проветрись! — скомандовал учёный сидящему за штурвалом фанатику. Когда тот ретировался, Максим подозвал к себе Иглу с Бураном и, раскрыв перед ними свой портфель, вытащил на свет Божий фотографию, на которой был изображён лысый мужчина в парадной военной форме. Судя по двум средним звёздочкам — подполковник. — Он? — односложно спросил Максим. — Да, — удивлению Бурана не было предела. Просто вояка? Но как?! — Никакой мистики, — словно в подтверждение мыслям бойца провозгласил учёный. — Только политика и грязь… — на Максима вопросительно уставились две пары удивлённых глаз. А учёный продолжал вытаскивать аналогичные фотографии других офицеров. — Капитан Обухов, — фотография послушно упала на сидушку, — капитан Орехов, капитан Сметин, капитан Кнутов, капитан Петров. Как банально… — не удержался от комментария учёный.       Фотографии продолжали изыматься из портфеля, Буран насчитал ещё три. — А вот это, — учёный вновь взялся за лысого мужчину, — командир группы — подполковник Слонов. — И кто все эти милые люди? — не удержалась от вопроса Игла. — Отряд «9999», — провозгласил Максим, театрально вскинув руки.       Лейла так и прыснула от смеха. — Хех! Я, конечно, дико извиняюсь — можешь утопить меня в реке, но… Отряд «9999»?! Сам придумал? Чувак, но не страшно же ни хрена… — Кхм… Простите, конечно, — Буран не мог так открыто показывать свои чувства, как его командир, но даже он еле сдерживал смешок, — но первого апреля действительно закончилось полгода назад. — Все высказались? — Максим терпеливо окинул взглядом своих бойцов. — Могу продолжать? — Валяй, — дала «зелёный свет» Лейла. — Спасибо. Итак отряд «Четыре девятки» был создан на базе спецназа ГРУ. Собственно, бойцы официально и числились грушниками. Но на деле были абсолютно обособленной структурой, которая подчинялась напрямую первым лицам государства. В отряд отбирали только самых лучших… Но примечательной особенностью был отбор из лучших тех, которые, — учёный выдержал паузу, развивая интригу, — не проходили психологическую проверку или наоборот, показывали себя настолько здоровыми, насколько человек быть не может. — Психопаты и социопаты? — спросила Стеклова, которая начинала понимать, что на её хрупкие девичьи плечи готовится свалиться что-то ужасное. — Да, — ответил Максим, — бойцы без жалости, без сострадания, без страха. Бездушные, но разумные машины убийств, страха и разрушения. С рождения такие, какой мы делали тебя, Лейла…       Девушку прошиб холодный пот. Дыхание сперло, в ушах начало звенеть, а зрение начало терять остроту. — Что ты со мной сотворил… Разве можно поступать так с живым человеком… — Не ной. Тебе это не к лицу, — впервые за долгое время в голосе Максима прозвучали нотки холодной жестокости. — И для чего этих «суперсолдат» использовали? — спросил Буран. — Помимо отчаянных и самоубийственных заданий, которые кажутся невозможными, их также привлекали к делам, которые просто не сможет выполнить нормальный человек… В силу неподходящей для этого психики. Расколоть на допросе крепкого орешка за пять минут? Без проблем. Наоборот, пытать кого-то на камеру трое суток для чьего-то устрашения? Не вопрос. Устроить большой бум в жилом районе, дабы обвинить кого-то в терроризме? Без базара. — А с чего вообще «О-Сознание» заинтересовалось этой структурой? — спросила Лейла, немного возвращая самообладание. — Подожди, — учёный поднял руку вверх, призывая не перебивать. — Конечно же, данный отряд не мог существовать вечно… Было журналистское расследование и последующий грандиозный международный скандал. И, конечно же, вся вина была переложена на Слонова. «Благо» официально отряд числился в штате, как группа спецназа ГРУ. Было легко прикрыть свой зад, сказав, что обычный офицер вышел из-под контроля, слетел с катушек и решил в одиночку подправить политику РФ. Арестовать никого не вышло. Бойцы дезертировали и разбрелись по свету. — А почему я и многие другие не слышали нечего подобного по телевизору несколько лет назад? — поинтересовался Буран. — Я слышала, — встряла Лейла, — но всего несколько дней и в крайне обрывочном варианте. А дальше конфликт прекратился так же неожиданно, как и начался. Всё и должны были замять. Козла отпущения представили. Поводы для Третьей мировой войны никому не нужны. — Умница… — похвалил Максим. — Постепенно количество бойцов сократилось до двух человек — Слонова и ещё одного. Слонов пошёл в Французский иностранный легион и уже там, в горячей точке в Африке, потерял глаз. А другой человек пошёл пытать счастье сразу сюда, в Зону. И погиб год назад от руки снайпера.       Лейлу начали одолевать смутные догадки. А Максим тем временем достал ещё одну фотографию… — Это же… — у Бурана отвисла челюсть. — Майор Юрий Стрелков, — объявил учёный, — он же — Меченый, он же — Стрелок. И того мы имеем супер-маньяка, который приехал мстить за своего кореша, — подытожил он. — Представляю, какая паника начнется в твоей яйцеголовой шарашке, — заметила Стеклова. — Да, это будет весело, — рассмеялся Максим. — Приходи посмотреть на моих идиотов. Не упускай такого зрелища. — Мне одному интересно, почему группа называется «9999»? — любознательности Бурана не было предела. — Это сами бойцы придумали, — объяснил Максим. — Знаешь историю о китайском замке, где 9999 комнат? 10 в Китае было числом неба. Император боялся строить замок в 10000 комнат, дабы это самое небо не прогневить. Но его ЧСВ требовало выхода, и он придумал фишку — замок в 9999 комнат делал его вторым по могуществу существом после потусторонних сил. Вот и спецназовцы назвали себя подобным образом. Мол, мы не Боги, но невероятно круты. — Угу, — вздохнул Буран, закатив глаза. Как же всем хочется быть богами… — О! — неожиданно подскочил учёный. — Чуть не забыл! Лейла, девочка моя, у меня для тебе привезен подарок. Тебе понравится… — Если честно, я даже знать не хочу, что ты мне привёз. — Придется, — театрально вздохнул Максим, изображая сожаление, после чего покровительственно положил руку на плечо Лейлы. — Идём, не капризничай. Затон. В это же время.       Настроение Зулуса была поганым. Вроде бы и победили, причём будучи на волосок от смерти, но почему-то душило стойкое чувство, что всё должно было быть не так. А как? Что, нужно было позволить себя укокошить?       «Возможно», — раздалось глубоко в подсознании десантника.       Бродяге было ещё хуже — внутреннее чувство вины сошлось в едином ручье со вполне физической болью в голове. Слон был спокойным. Каменно. Как будто бы шёл с рыбалки, а не зачистки. Диаметрально противоположно вели себя уцелевшие братки. Они ржали, толкались, травили друг другу пошлые анекдоты. Ситуацию для них не омрачала даже гибель Резвого и ещё одного кореша. Вдобавок ко всему грушник сжалился и наконец-то снял сухой закон, чем бандиты уже успели воспользоваться.       Когда до «Скадовска» осталось чуть меньше ста метров, раздался выстрел. А через минуту — ещё один. Группа со всех ног ломанулась в сторону сухогруза. Один из бандитов даже поперхнулся содержимым бутылки с надписью «Козацька рада». А когда отряд прибыл на место, то, что им предстало, навсегда запечатлило этот день в памяти, как самый жуткий в их жизни… — Подходим, не стесняемся! — ревел чекист на сталкера со склеенными изолентой сзади руками. Двое бандитов пихнули бедолагу на край сухогруза, к его затылку был приставлен пистолет и… оглушающий округу выстрел почти совпал со звуком тела, рухнувшего с крыши в озеро. — Следующи-и-ий, — протяжно пропел сбушник. Он произвёл очень близкий выстрел к жертве, из-за чего часть мозга бедолаги оказалась на рукаве и туловище комбинезона. Судя по объему кровавого пятна, эту оплошность Александр совершал не первый раз.       Обойдя сухогруз, группа узрела не одно и не два тела. Минимум дюжина сталкеров найдут свое последнее пристанище в глубокой луже возле сухогруза. Тела нагромождались друг на друга в единую серую массу. Которая со временем распухнет и потеряет всякую форму. А ещё через несколько недель там образуется склеп, и каждый новый путник, забредая в эти края, будет видеть, что случается с теми, кто пойдет против этого… кого угодно, но точно не человека. — Следующий, я сказал! Я что, сам должен за этими фраерами бегать? — чекист указал рукой на связанных на крыше сухогруза пленников. — Тебе надо, ты и беги, — неожиданно огрызнулся один из бандитов, который до этого «конвоировал» расстрелянного болотопроходца. — Я в этом беспределе участвовать не собираюсь. Пускай Султан, который лижет тебе зад, забыв все понятия, их сюда и таскает, — бандит развернулся к чекисту спиной, напоследок плюнув тому под ноги. Зря он это сделал… — Арррггг!!! — в бешенстве Александр накинулся на уголовника и, прежде чем тот успел среагировать, сбросил его с крыши посудины. Бандит рухнул на спину. Послышался хруст ломающегося позвоночника. Кровь брызнула изо рта парализованного, но ещё живого уголовника. Ещё несколько конвульсивных движений — и он затих навсегда. — Ещё демонстранты есть? — Дегтярев обвёл пистолетом толпу. Больше двадцати уголовников с автоматами наперевес стояли, как вкопанные, боясь даже вздохнуть. — Есть! — О, Боже… — сердце Зулуса, казалось, готово было выпрыгнуть через глотку. Его племянница Даша Белова только что сделала уверенные шаги из толпы и, приблизившись к Дегтяреву, позволила его пистолету упереться ей прямо в сердце. — Я сниму его! — Бродяга уверенно вскинул винтовку, целясь точно промеж глаз своему командиру. — Стой! — холодным, как лёд, голосом предупредил это действие Слон. — Он же убьёт её! — хором вскричали отчаявшийся дядя и бывший фанатик. — Не убьёт, — всё так же спокойно продолжил грушник. — Даша, отойди… — как и предполагал Иван, подобный шаг девушки вызвал у главного демона Зоны серьезное замешательство. — А если не отойду? Убьешь меня? — максимально сдержанно вела переговоры Даша. Хотя бледная и даже зеленоватая кожа выдавали перед чекистом её страх с потрохами. — Ты боишься меня, — озвучил свои наблюдения чекист. — Ты не уверена, что я не выстрелю, но точно знаешь, что меня здесь никто не остановит. Тогда зачем? Зачем ты заступаешься за эту внезаконную шваль, без которой мир был бы лучше? — Я за тебя заступаюсь, придурок ты неотёсанный… — очередное испытующее давление пистолета во второй по важности орган довело девушку до полного истощения. Её глаза заблестели от слёз… Но она продолжала: — Чего ты добьешься казнью этих людей? Лишь того, что потеряешь своих последних союзников… Это кладбище станет началом твоего конца. Слухи о твоей жестокости облетят все тридцать квадратных километров Зоны. Сталкеры, «Свобода», даже большинство военных выстроятся в живую очередь с целью отвинтить твою башку. Это больше тысячи человек. Думаешь, Султан и его десяток разбойников встрянут за тебя? Да в конце концов, ежели ты убьёшь всех старателей, кто будет для тебя арты добывать?! Ты же перерубаешь сук, на котором сидишь! — И что мне может предложить гений бизнеса и политики? — иронизировал чекист. — Взять сталкеров в долю. Это снизит прибыль с аномалий Затона, но позволит компенсировать доходом от расширения бизнеса на «Юпитер» и даже в Припять. Многие сталкеры будут прельщены идеей стабильного заработка под крышей спецслужб. А ты перестанешь всю жизнь ходить по краю в ожидании удара. Твоя бизнес-империя станет в разы прочнее и безопаснее — в первую очередь для тебя, — девушка сделала глубокий вдох, показывая, что закончила. — Ну убери ты этот чёртов пистолет, прошу тебя… — Извини, — сжалился чекист, — я подумаю над твоим предложениям, — сказал он и, успокоившись, направился вовнутрь посудины. Сложно сказать, что повлияло на него больше — здравый смысл или осознание того, что он чуть не убил девушку, которую искренне полюбил. Полчаса спустя. — Для чего ты собрал нас здесь? — спросил Султан у Зулуса. На одиноком холме были собраны Зулус, Султан, Слон, Бродяга и Вано. — А тебе не хочется обсудить то, что произошло полчаса назад? — раздраженно буркнул «долговец». — Лично я полчаса назад уверовал в Господа Бога, — сказал Бродяга. — Я всегда знал, что с Сашей что-то не так, — признался Вано. — Но я даже представить не мог, что всё настолько запущено. — Вы всё же не осознаёте происходящий момент, — печально произнёс Зулус. — Что будет, если Дегтярев выиграет данное противостояние? — Деготь станет главой контингента ЧЗО, — подавленным голосом сказал Бродяга. — Ему тридцать. Думаете, он на этом остановится? — развивал мысль Денис. — Угу, — иронизировал Султан. — Такие, как он, живут ради власти. — Куда он попрётся дальше? — продолжил Денис. — Министерство. Звание генерала, — продолжил Анатолий. — К чему ты клонишь, Белов? — Султан не любил длинные и пафосные речи. Слишком они напоминали манеру речи Дегтярева. — Министерство, затем директор СБУ и наконец… — Думаешь, настолько? — потер виски Султан. — Уверен, — Зулус кивнул. — Здесь с нашей помощью зарождается чудовище, которое способно повергнуть во мрак десятки миллионов людей. Мы будем стоять и смотреть? — Зулус говорил тихо, но решительно. — Слон, мы всё решили. Твое слово. — Дадим ему высказаться, — сказал грушник. — Я хочу понять, что должен пережить человек, чтобы стать таким.       Удар был внезапным. Без пафоса и слов. Просто зашли, вырубили Дегтя и усадили на табурет, связав предварительно руки. Даша протестовала, но была быстро отодвинута от места событий. — Тихо, девочка, не истери… У меня всё под контролем, — сказал ей на ухо Слон. — Ну что, уродец, — ствол пистолета Зулуса упёрся в лоб очухавшегося чекиста. — Говори, где выращивают таких ушлёпков? Нам всем жутко интересно. — Хех, иудушки мои, — лицо чекиста резанула наглая улыбка, что в совокупности с людоедским блеском в глазах и кровью от выбитого зуба создавало адское зрелище. — Слушайте…