Холден Уайт. Часть Вторая.

В понедельник ровно в семь часов вечера Холден постучал в кабинет Защиты от Темных Искусств. — Входите, — ответил ему из-за двери усталый низкий голос. Холден просунулся в дверь, словно до сих пор был не уверен, можно ли войти. Снейп поднял голову. — Мистер Уайт. — Профессор, — Холден вошел и, захлопнув дверь, торопливыми шагами пересек кабинет, чтобы поскорее сесть за переднюю парту. — Ну, докладывайте. — Что? – не понял Холден. — Ваши умозаключения относительно трансфигурации. Снейп что-то черкнул на пергаменте, поморщился и отложил листок в сторону. Холден понял, что Снейп проверяет сочинения учеников. В такие минуты (а точнее часы) он был не в самом лучшем настроении, потому что все студенты, на его взгляд, были идиотами лишенными воображения и стремления к знаниям. — Ну, я не уверен… — Начал Холден. Меньше всего ему хотелось сейчас рассердить профессора, который итак готов был разразиться язвительной тирадой по любому поводу. – Я не раз встречал в учебниках упоминания об Анимагии, но заметил, что на практике она не проходится. Профессор Грэйнджер ни разу не останавливалась на этом разделе. — И правильно делала, — усмехнулся Снейп. – С годами убеждаешься в том, что все ее замыслы направлены на общественное благо. — Почему это? — Потому что в Хогвартсе, — Снейп отложил в сторону очередной реферат и пробегал глазами уже другое сочинение, продолжая разговор, — полно идиотов среди студентов, и эти идиоты обязательно задумают стать Анимагами. Им покажи палец, так они по локоть руку откусят. Потом их отправляют в больницу святого Мунго, а директорам приходится отвечать за эту непроходимую тупость. — Пожалуй, вы правы. Если честно меня заинтересовал этот раздел, — вставил Холден решив не усложнять ситуацию. — Я и не сомневался, что вас это увлечет. Вы, конечно, проштудировали всю библиотеку и замучили мадам Пинс? — Мадам Пинс не замучил, но библиотеку и впрямь штудировал. — Совсем как нынешняя невозмутимо-мудрая профессор Грэйнджер лет двадцать тому назад, — проговорил он без удовольствия. — И что вы решили? — Даже не знаю, это не просто… — Не просто? – воскликнул Снейп, раздраженно кидая один из пергаментов в стопку, так что все рефераты слетели на пол и хлопая рукой по столу. – Это еще как не просто! Это очень сложная магия и вы должны до конца понимать ответственность, которую берете на себя и возлагаете на профессора Грэйнджер, соглашаясь на обучение. — Соглашаясь? – спросил Холден, вставая из-за парты и принимаясь собирать разлетевшиеся работы, хотя можно было сделать это и с помощью палочки. Он привык видеть профессора спокойным почти безэмоциональным и поспешил сесть на корточки и скрыться за партой, чтобы спрятать удивление, отразившееся на лице. – Я еще не соглашался! — Но вы не откажетесь, уж я вас знаю. Вы и дня не проживете без усложнения своей итак непростой жизни. Еще и мне забот подкинете! — Я не просил вас заботиться обо мне! — Нет конечно! – фыркнул профессор. – Это я вас зову все эти шесть лет: «Придите мистер Уайт, получите дополнительные уроки Защиты от Темных Искусств и Зельеварения!» Холден рассмеялся, покачав головой. Профессор был прав, Холден бегал к нему чуть ли не каждый день то за одним, то за другим и вечно задавал вопросы. Юноша встал и, подровняв стопку листов, положил ее на стол. Он глянул на Снейпа и заметил, что профессор, нахмурившись, не сводит с него глаз. Морщинка меж бровей стала еще темнее и глубже, чем обычно. — Что? – спросил Холден немого резко, занервничав под этим взглядом. — Вы очень похожи на своего отца, каким я знал его, когда был молод, — Снейп помолчал и, через несколько секунд проведенных, словно в оцепенении добавил: — мистер Реддл. — Мистер Уайт, — поправил его Холден. — Нет, вы не мистер Уайт. У вас есть отец, и вы знаете кто он. Какое странное стеченье обстоятельств. Темный Лорд стеснялся своего отца, потому что его отец был магглом. Вы стесняетесь своего отца-волшебника – потомка древнего семейства Мраксов, наследников Салазара Слизерина по материнской линии, — потому что он был Темным Волшебником, ненавидимым всеми, наводившим страх на всю Британию. — Я не стесняюсь своего отца! — ответил Холден сквозь зубы и вскинув голову. – Мне нечего стыдиться! — Вы не стыдитесь, — покачал головой Снейп, — конечно нет. Но вы не хотите, чтобы вас звали Реддл, не так ли? — Это не ваше дело! — Вы грубите профессору, мистер Уайт? Это грозит довольно серьезной потерей баллов вашего факультета, в размере, скажем… — Вы сами… — перебил его Холден, подступая к преподавательскому столу на шаг, но дверь в кабинет распахнулась, и послышался голос профессора Грэйнджер: — Надеюсь, у вас были веские причины отвлекать меня от дел, профессор! – сказала она, врываясь в кабинет, но замерла на пороге. Ее взгляд остановился на Холдене, повернувшемся к ней, лицо юноши было перекошено от злости. Снейп же восседал за учительским столом с невозмутимым видом и как всегда криво усмехнувшись, произнес: — Вы очень вовремя, профессор. Мистер Уайт, вернитесь за парту! – приказал он Холдену и довольно резко обратился к женщине, стоявшей на пороге: — а вы, подойдите сюда. — Я вам не домашняя собачка! – гневно возразила профессор Грэйнджер, но, тем не менее, приблизилась к Снейпу. – Что вам нужно? — Вот этот юноша желает взять у вас несколько уроков Анимагии, — проговорил Снейп таким тоном, словно обещал пасмурную погоду на предстоящий сентябрьский день. — С ума сошли! Это запрещено! Министерство магии в указе о… — Не начинайте, я выслушиваю самые разные указы уже двадцать пять лет! Весь устав Магического Общества выучил наизусть и все благодаря вашей настойчивости и всезнайству! Могли бы заняться чем-то более полезным, чем заучивать указы. Профессор Грэйнджер покраснела от смущения и злости, но промолчала. Она гордо вскинула голову, так что Снейп наблюдавший этот жест уже четверть века не удержался от раздраженного вздоха. По лицу профессора Грэйнджер можно было прочесть, что и она отнюдь не получает удовольствия от созерцания циничности Снейпа на протяжении того же промежутка времени в двадцать пять лет. — Вообще-то я еще не решил, действительно ли мне это нужно… — заговорил Холден, когда молчание стало совершенно однозначным – все трое явно недопонимали друг друга. — Что? – воскликнула профессор Грэйнджер, округляя глаза и скрещивая на груди руки. Снейп уничтожающе глянув на женщину, повернулся к Холдену: — Вы решили. — Нет! Это вы этого хотите! – повысив тон, ответил Холден. — И никак не объясните мне, какого Мерлина, все это необходимо? Я могу решить свои проблемы, — намекая на Лестрейнджа, говорил юноша, — и без Анимагии! — Значит, нет? – с расстановкой и видом невинной заинтересованности вымолвил Снейп. — Пока нет! — Хорошо, — профессор поднялся с места, и мантия его взвилась черным облаком, окутав его. — Куда это вы? – спросила его профессор Грэйнджер, глядя, как Снейп поднимается по ступенькам в свой личный кабинет. — Ухожу! — Что значит уходите? – направляясь уверенным шагом вслед за ним, выкрикнула профессор Грэйнджер. — Могли бы и сами догадаться у вас весьма богатый опыт ведения расследований. Вы показали мне это сначала на примере покойного Ремуса Люпина на третьем курсе, затем эта история со Скитер… Да-да, я знаю, — в ответ на ее немое ошеломление закивал Снейп. — Венцом ваших удачных расследований, на зависть маггловскому писателю Конан Дойлу, стала история двух сыновей Темного Лорда! Теперь займитесь составлением алгоритма, пока я собираю вещи по сравнению со всем остальным это не так сложно! Профессор Грэйнджер поглядела, как скрывается за дверью мантия профессора и, повернувшись к Холдену, стоявшему на месте и не издавшему за последние минуты ни звука, произнесла ровным голосом: — Мистер Уайт, вам пора идти в гостиную. Холден взглянул на нее, потом на дверь лестницу, где только что стоял Снейп и, развернувшись, направился к выходу. Он громко хлопнул дверью от досады и до сир пор не мог поверить в случившееся. Профессор Снейп собрался уходить? Но куда? Понятно, что в отставку, но куда он уедет? Если уж профессор Снейп что-то задумал, то его решение уже ничто не сможет изменить. Холдену хотелось закричать во все горло от злости, но он молчал, стискивая зубы и сбегая вниз по винтовой лестнице. Он не мог даже пойти к Теду, чтобы поговорить с другом и хоть как-то расслабиться. Лестрейндж постепенно отнимал у него всех самых близких ему людей. По кусочкам разбирал и рушил жизнь брата.