Холден Уайт. Часть Вторая.

— Холден! Что ты здесь делаешь? – всплеснула руками миссис Лонгботтом, завидев на пороге своего заведения юношу. Она подбежала к Холдену и обняла его. – Мерлин! Да ты весь замерз! Садись скорее за столик, я принесу тебе что-нибудь горячего! Холден опустился за самый дальний свободный столик, игнорируя обращенные на него взгляды. Через пару минут миссис Лонгботтом принесла ему поднос с тарелкой дымящегося горячего супа, чашкой чая и блюдцем свежеиспеченного печенья. — Как ты сюда попал? – спросила она вполголоса, садясь напротив и глядя, как юноша с жадностью накинулся на суп. — Это долгая история… — уклончиво ответил он. – У вас есть свободная комната для меня? — Свободная комната? – удивленно переспросила его женщина. – Почему ты не в Хогвартсе? Ты что сбежал? — Можно и так сказать, — помолчав, произнес Холден. – Но меня там не хватятся… — Что значит, не хватятся? – перебила его миссис Лонгботтом. — В это трудно поверить, но это так. Не могли бы вы, не задавая вопросов, просто дать мне номер на тринадцать дней? — Холден, — серьезно произнесла хозяйка бара, подаваясь вперед и глядя юноше прямо в глаза: — почему ты не в школе? Холден вздохнул и тоскливо уставился в окно. Он знал, что так все и будет. Он не мог рассказать ей о Лестрейндже. Узнай об этом миссис Лонгботтом, она тут же передаст это кому-нибудь еще и в итоге весть дойдет до Министерства, а важно было сохранять все в секрете, чтобы все шло по плану. — Послушайте… Я бы вам все рассказал, если бы это не было настолько серьезно. Потом, когда все закончиться, вы обязательно все узнаете, но сейчас очень важно молчать. Понимаете? Просто позвольте мне пожить у вас две недели, — Холден изобразил во взгляде такую надежду и доверчивость, что буквально растопил сердце женщины, — и никому ни слова, хорошо? Еще несколько секунд женщина колебалась, глядя на сидевшего перед ней юношу. Она до сих пор видела в этом взрослом Холдене того маленького мальчика, впервые переступившего порог «Дырявого Котла» шесть лет назад. Наконец она вздохнула, покачала головой и пробормотала: — Ну, хорошо. Это твое дело. Я пойду, посмотрю свободные номера, — она встала и ушла к стойке, оставив Холдена одного. Он в одиночестве допил остывающий чай, не прикоснувшись к печенью. Поужинав, он подошел к стойке, и миссис Лонгботтом выдала ему ключ от номера. Расплатившись вперед за тринадцать дней, Холден поднялся на второй этаж и отыскал свой номер. Только присев на кровать, и начав обдумывать все события прошедшего дня, он понял, как сильно устал. За окном стояла непроглядная темень. Часы на стене показывали половину третьего ночи. Глаза у Холдена закрывались. Он стянул с себя куртку, сбросил штаны, рубаху и, расстелив постель, лег спать. Он свернулся клубком под холодным одеялом и, стуча зубами, думал о том, как так умудрился вляпаться в эту историю. Но эти мысли мучили его не долго. Через десять минут он провалился в глубокий сон. *** *** *** Холден проснулся в одиннадцатом часу, когда бледный свет солнца, скрывшегося за тучами, прокрался в узкую щелку между штор. Он открыл глаза и проморгался. Сначала юноша даже не понял где находиться и когда вспомнил подробности вчерашнего дня, то даже застонал от безнадежности. «Две недели! Мерлин, мне нужно быть осторожным, чтобы не попасться какому-нибудь знакомому на глаза, иначе придется объясняться со всеми!» — подумал он, выбираясь из кровати. В номере было прохладно. Холден взял с прикроватной тумбочки волшебную палочку и, махнув ей в сторону камина, произнес: — Инсендио! В камине тут же заполыхал огонь. В комнате тут же стало уютнее и светлее. Умывшись и одевшись, Холден спустился на завтрак. Миссис Лонгботтом с готовностью выставила перед ним тарелку с омлетом и чашку кофе. Она не стала нападать на него с расспросами, но Холден заметил в ее взгляде укор. «Ладно. Нужно только продержаться две недели…» — подумал Холден, чувствуя себя виноватым перед ней. Он попытался представить, что почувствовала эта женщина, увидев его вчера на пороге своего бара. Он ведь в это время должен был быть в школе. Что она подумала, как заставила себя смириться и промолчать? После завтрака Холден вернулся в номер и выходил из него только на обед и ужин. В течении дня он продолжал заниматься Анимагией. И пока проходили однообразные дни его заключения в прошлом, добивался все больших успехов. В течение всех тринадцати дней миссис Лонгботтом молчала и никоим образом не напоминала юноше об их разговоре в тот вечер. Дни тянулись медленно. Холден, в самом деле, решил никуда из гостиницы не выходить. Целыми днями он повторял одно и то же заклинание, превращая руки и ноги в лапы. Он не рискнул провести полное превращение, а то вдруг животная амнезия хватит и останется навсегда дикой кошкой… Зато, он постепенно добился того, что не произнося ни слова трансфигурировал части своего тела. К концу двенадцатого дня он принял решение написать письмо профессору Снейпу. Выйти с территории школы не составляло особого труда, равно как и снять изнутри сигнальные чары, а вот пройти сквозь защиту, установленную по периметру с тех пор как в Хогвартсе обосновался Лестрейндж было не просто и Холден решил не рисковать. С утра он настойчиво думал об Альбусе, надеясь, что он на расстоянии почувствует хозяйский призыв, и не ошибся. К вечеру, как раз когда Холден сочинял записку для профессора Снейпу, в окно его комнаты кто-то настойчиво постучал. С замиранием сердца Холден обернулся и увидел по ту сторону стекла взъерошенную усталую сову. Юноша тут же бросился к окну, открыл его, и Альбус, влетев в комнату, устроился прямо на столе. Холден, заранее подготовивший для него угощение (он очень надеялся, что птица прилетит), тут же распечатал упаковку совиных бисквитов и принялся кормить своего пернатого друга, гладя его по голове. — Молодец, Альбус! – произнес он, ласково перебирая пальцами перья. — Я знал, что ты прилетишь. Покормив уставшую сову, Холден сел за стол и, перечитав начало записки, задумался над тем, как бы ее поудачнее закончить. Через десять минут яростных зачеркиваний и сердитого бормотания, он, наконец, свернул переписанное на чистовик письмо конвертиком, перетянул лентой и написав на внешней стороне: «Профессору Снейпу», — привязал послание к лапке совы. -Прости, Альбус, — сказал Холден, вздыхая, — но тебе нужно лететь. Птица с укором в янтарных глазах, посмотрела на хозяина и, недовольно ухнув, тяжело взмахнула большими крыльями и вылетела в окно. *** *** *** Тем же вечером Снейп сидевший в одиночестве у себя в кабинете услышал настойчивый стук в окно. В темноте царившей снаружи горели два совиных глаза. Стоило только профессору отворить окно, как птица влетела в кабинет и, спикировав на невысокий книжный стеллаж, засунула голову под крыло и уснула. Вскинув бровь, Снейп подошел к птице и отвязал от ее лапки письмо. Развернув его и пробежав глазами содержимое, он сначала подумал, что это какая-то шутка. Перечитав записку на второй раз, он понял, что все не так просто. «Профессор Снейп! Завтра в пять часов вечера я буду ждать Вас на дороге в Хогсмид по ту сторону защитного барьера окружающего Хогвартс. Вы должны будете снять заклинание и пропустить меня. Что случилось, объясню, когда встретимся. И, пожалуйста, не разговаривайте со мной об этой записке, до завтрашнего вечера! Холден». Снейп стоял, сжимая в руке пергамент и обдумывая его содержание. Глянув на птицу, уснувшую на стеллаже и, видимо, не собиравшуюся улетать, он подошел к камину и бросил в него записку. Заложив руки за спину, он принялся медленно ходить из одного конца кабинета в другой. Спустя четверть часа он шумно выдохнул и, распахнув окно, чтобы сова могла улететь когда ей будет угодно, скрылся за дверью своего кабинета.