"Упасть, чтобы подняться"

— Это смертельно. Ей осталось полгода…       Фраза рефреном проносится в его голове. А землю, словно вышибает из-под ног. Молчание давит на виски, но он не в силах ничего сказать. Алекс никогда не был слабаком, однако столкнуться с этим во второй раз… Вышибает воздух из лёгких. — Есть какие-то шансы на её выздоровление? — парень старается сделать свой голос спокойным, хотя лёгкая хрипотца всё же выдаёт его. Появляется ком, который мешает говорить. Он встречается ещё раз лицом к лицу со смертью, только уже не своей… — Нет, — с грустью отвечает мужчина, смотря на парня в упор, сцепляя руки в замок. — Вылечится окончательно от этой болезни она не сможет. Да и риски при любой операции слишком велики, у неё здоровье слабое, видимо, очень сильно нервничала в последнее время. Можно только затушить симптомы на определённый срок…       Парень резко вскидывает глаза, ожидая следующих слов врача, только тот замолкает, отводя взгляд. Парень чувствует, что ему что-то недоговаривают, и это что-то зависает в воздухе, заставляя сильнее сжимать кулак. — То есть заглушить? — уточняет парень, потирая переносицу. В каждом его движении читается боль и нервозность. — Это оперативное вмешательство… Оно может позволить ей жить более менее спокойно несколько лет до следующего рецидива. Но неизвестно как она перенесёт эту операцию, да и её стоимость…       Внутри парня всё закипает. До следующего рецидива. Это звучит, словно приговор, хотя сознание до последнего цепляется за оставшуюся часть фразы. — Сколько? И какие риски? — словно ведя бизнес-сделку, спрашивает Алекс, хотя внутри всё колотит, при осознании последствии этих решении. — Стоимость я не назову сразу, а насчёт рисков… Восемьдесят на двадцать в сторону смертельного риска. Ксения может просто его не перенести. Это очень рискованно…       Ломается. Уничтожает. Сердце сжимается, а дышать удаётся с трудом. И парень просто выходит из кабинета, сильнее сжимая кулаки и стараясь сохранить лицо. Однако…       Перед глазами Алекса встают воспоминания собственного детства, которые в последнее время притупились, а теперь возродились с новой силой, заставляя дрожать, будто от холода. Его мама. Диагноз. Онкология. Длительное лечение. И умирающий взгляд. Пустой. Безжизненный.       Он уже потерял один раз. Почему это повторяется вновь? Почему именно эта невозможная девчонка, которая, казалась, всегда будет дарить всем оптимизм, сейчас на грани? Руки сильнее сжали руль, настолько, что казалось побелели. Картинки одна за другой появлялись перед глазами, и только осознание того, что он за рулём дарило благоразумие. У него слишком много целей, чтобы так глупо умереть, по крайней мере, сейчас… Ему нужно найти её.       Однако стоило только переступить порог дома, как осознание обрушилось с новой силой. Слова врача пронеслись в голове снова. Это смертельно. Это казалось полным абсурдом, потому что само слово «смерть» не подходило ей. Всегда улыбчивая, хитрая, амбициозная, слишком эмоциональная. Слишком живая и желающая жить. Такого не могло произойти.       Усталое тело соскальзывает по двери, а пальцы касаются переносицы. Калейдоскоп воспоминании угнетает, захлёстывает с головой. Он слишком долго был с ней, слишком привязался… Если бы он не пошёл в это чёртово кафе, не открыл тогда дверь… Сейчас бы не было так плохо, не выворачивало бы наизнанку. Дверь открылась, позволяя увидеть ночную гостю. Всё такая же в неизменных чёрных брюках, кофте и с тёмным макияжем, только вид подавленный. — Алекс, ты вновь оказался прав, — уверенно говорит Ксения, а его губы изгибаются в усмешке. Он слегка отклоняет голову и скользит взглядом по ней, оценивая. Пробирает до дрожи. — Если твоё предложение ещё в силе, то я согласна… Секунда — и девушка чувствует на своей талии мужские руки, а все её позвонки тут же ощущают все неровности двери. Но она не чувствует боли, продолжая смотреть ему в глаза, он тоже не отводит взгляд. Ведь снова победитель. Мужская ладонь жёстко зарывается в волосы и сжимает в кулаке её русые пряди. Больно. Но его это не волнует. Его губы приникают к аккуратному ушку и властно шепчут то, что медленно убивает: — Ну, же, детка. — Парень резко тянет её за волосы вниз, заставляя опуститься на колени. — Ты же знаешь, как доставить удовольствие парням. Приступай…       Алекс думал, что она ему надоест, наскучит как и десятки других красоток, поэтому и впустил. Хотел унизить, доказать ей, только не понял, в какой момент всё вышло из-под контроля. Не помнил, когда взгляд каре-зелёных глаз стал самым важным… А может так было всегда, и он просто не хотел признавать этого?       Ксюша всегда нравилась ему. Своим умом, отходчивостью, колкостью, добротой… Она могла кричать, что трусливая, но не раздумывая лезла под пули, чтобы защитить близких. Она могла говорить, что не любит животных, но всегда ласкала их. Она могла уверять, что жестока, но всегда старалась помочь остальным, даже если они причиняли ей боль.       Сколько раз он пытался заставить её ненавидеть? Тщетно. Эта упрямица только отвечала колкостью и прижималась холодной щекой к горячей груди, всегда обнимала, когда на душе было паршиво, и этого хватало… Ксюша видела чуть больше, чем остальные. Видела одинокого ребёнка, которому не хватает заботы и старалась дать её. Зарывалась пальцами в волосы и касалась мужских губ дразнящим поцелуем.       Она никогда не была ангелом. Она не проповедовала доброту. Но была для него намного чище, чем множество светлых светских леди. И от этого сейчас сводило скулы. Эта девчонка стала слишком важна, чтобы так просто её потерять. Потому что иначе он не подошёл бы к ней… Придорожное кафе, каких много в Москве, обычно Алекс не заходит в них, однако в этот раз жутко захотелось кофе. Хотелось до того момента, как он не встретился лицом к лицу с прошлым. Аккуратная посетительница, пьющая свой чай. — Здравствуй, Алекс, — тихо здоровается и боязливо улыбается, поймав на себе тяжёлый взгляд, кажущийся спокойным. — Присядешь? Парень молча садится, рассматривая свою гостью. Ничуть не изменилась, разве что, макияж стал темнее… — Я смотрю тайные поклонники не дремлют, — уточняет он, приметив несколько парней, смотрящих на девушку любопытными взглядами. — И скольких ты успеешь ублажить и за сколько? Ксения грустно ухмыляется, отставляя и чашку и вновь встречаясь взглядом с Алексом. Хочется вылить ему на лицо этот чай, однако она сдерживается. У него есть право думать так. — Хочешь проверить? — Возможно. Буду не прочь переспать с тобой за те деньги, которые тебе нужны…

***

      Безысходность. Такое знакомое чувство снова объяло его. Каждая вещь в этой квартире, каждый угол напоминали об этой девчонке, связывали тысячи моментов, произошедших с ними. А теперь вновь темно…       Алекс хочет закрыть дверь ключом, однако, остановив на нём взгляд, замирает. Её подарок. Маленький брелочек в виде дракона. Он ведь так хотел его выбросить, потому что это тупая безделушка — не смог. Рука не поднялась, перед глазами опять возникали просящие глаза, и парень прицепил его к ключам. Пусть, если для неё это так важно… — Я знаю, что ты скажешь, что это глупо и тебе ничего не нужно от такой шлюхи, как я, но… Я хочу, чтобы у тебя кое-что осталось от меня, пусть я и твоё самое худшее воспоминание, — Ксения разжимает ладонь, в которой находится только маленький брелок — дракон. Невзрачный, обычный, но почему-то зацепивший её взгляд, и первое о чём она подумала, увидев его — Алекс. — Ты… Парень определённо хочет что-то сказать, отмахнуться уйти и уже делает разворот, как она резко цепляюсь обессиленными пальцами за его руку, удерживая возле себя… И аккуратно вкладывает в его ладонь этот маленький брелок. — Алекс, пожалуйста, — её шепот как-то по-особенному звучит в этой тишине, а глаза тонут в его взгляде, который немного смягчается. — Пусть это будет твоим талисманом… — Думаешь, разжалобишь меня этим? — В его голосе нет ни капли снисхождения, только грубость, но она не обращает на это внимания. Её ладони осторожно накрывают его руки, заставляя посмотреть на себя… — Нет, я просто искренне хочу, чтобы ты был счастлив… Я исчезну из твоей жизни, как только рассчитаюсь, и никогда не напомню о себе, оставляя твою жизнь… Тебе ведь этого хочется: чтобы я не напоминала о себе своим грязным существованием. Я не напомню… Я, правда, очень хочу увидеть тебя счастливым… С твоими любимыми людьми: девушкой и друзьями, а этот брелок пусть будет с тобой, я верю, что он принесёт тебе удачу, считай это моей глупой просьбой… Но я, правда, говорю искренне… Я хочу, чтобы ты был счастлив… — Вот ты и исчезла, только меня забыла спросить, хочу ли я этого… — Тихо произносит парень, вертя брелок в руках и косясь на стену. Перед глазами какая-то пелена. — Где же мне найти тебя теперь, детка?       Мозг тут же включается в работу. Он ведь никогда не был идиотом и не любил разводить панику, острота ума — вот, что не раз помогало ему. У родителей слишком просто, она бы туда не сунулась. К друзьям? А они у неё есть, да и позволила бы ей гордость? Вряд ли. Снять жильё самостоятельно? У неё нет на это денег, у него она не взяла, а у родителей попросить боится. Тогда, куда ещё она могла пойти?       Странно, она казалось бы столько говорила о себе, однако ничего из этого не отвечало на множественные вопросы парня. И от этого злость на самого себя брала с головой. Он столько времени был с ней и фактически не знает ничего вразумительного. Только вот в этот момент услужливая память подбросила кое-какую деталь… — Знаешь, я когда была маленькая любила смотреть на звёзды у бабушки в деревне и ждать пока какая-то упадёт. Но она никогда не падала, и я не могла загадать желание.       У бабушки. А о таком простом варианте парень даже не подумал. Куда мы идём, когда нам плохо? К самым близким, верно? Есть только одно маленькое «но», он даже не представляет, где может жить её бабушка. Видимо, придётся вспоминать старые навыки.       Алекс тут же включает свой ноутбук, чтобы найти хоть какую-то информацию о Ксюше, однако ничего, кроме официальной страницы в социальной сети несколько летней давности, нет. Там вполне достаточно фотографии, который парень вскользь просматривает, ища то, что ему нужно.       И вылетает. На одной из фотографии ещё маленькая Ксюша находится в каком-то доме, сложив ручки в виде зайчика, на другой возле огорода. Алекс невольно улыбается, слишком непохоже на неё, слишком милая, только тут же одёргивает себя. Возможно, это то, что ему нужно, осталось только выяснить, где сделаны эти фото.       Парень открывает её несколько социальных сетей и находит её страницу в одноклассниках, а затем и её мамы. Множество фотографии, который он не просматривает, а совсем нечаянно натыкается на одну из групп, где видит похожие фотографии ландшафта, и название той самой деревни. Правда, не знает ни дома, ни улицы, но всё же так уже легче.       Парень берёт в руке телефон, набирая знакомый номер. Некоторые догадки мелькают в голове, и он спешит их проверить. — Здравствуйте, — отвечает с присущей ему вежливостью голос в трубке. Однако Алексу немного не до этого. — Здравствуй, мне нужно пробить людей, точнее их адрес. Это возможно? — удостоверяется парень, уже заранее зная ответ. У него совершенно нет на всё это времени. — Возможно, но уже ближе к утру, устроит? — Устроит… Записывай…

***

      Уже ночью Алекс осушает бутылку энергетика и садится за руль, вбивая в навигатор незнакомый адрес и дожидаясь, пока будет проложен маршрут. Расстояние около восьмисот километров, значит, путь предстоит длинный. Один вопрос, откуда девушка взяла деньги на билет?       Своих у неё не было. Если только сдать что-то или продать. Парень взглядом скользит по зданиям и натыкается на круглосуточный ломбард. Вот куда могла направиться Ксюша так поздно. Алекс быстро выходит из машины и решает подтвердить свои догадки. — Здравствуйте, к вам вчера не заходила девушка с чемоданом в районе такого же времени? — спрашивает он, облокачиваясь на стену. Взгляд стоящего рядом мужчины становится задумчивым. В силу своей профессии приходится помнить такие детали. — Да, была здесь. Кажется, заложила серёжки и браслет… — припоминает собеседник, смотря на парня. — А это вас интересует?       Алекс победно ухмыляется. Детка, какая же ты предсказуемая. Но на вопрос сухо кивает, доставая из куртки бумажник, в котором находится достаточно купюр. — Я могу увидеть заложенные ей вещи, — уточняет, а перед ним уже ставят её золотые серьги и её золотой браслет. Сколько раз он видел их на ней, только браслет видел вскользь, потому что она редко надевала его. Папин подарок. — Сколько?

***

      Когда парень возвращается в машину, в его руках уже маленький мешочек с украшениями. Можно сказать он выручил их довольно дёшево, поэтому догадки подкрепляются. Этих денег могло хватить только на билет на поезд, на котором она, скорее всего, уехала из города.       Маленькая малолетняя дурочка. Неужели так привыкла решать свои проблемы сама? Какая же она ещё всё-таки юная, но вместе с тем умнее многих. Ушла, чтобы не причинять боль, наплевав на свою боль. А говорит, что эгоистка… Вчерашний их день, как они вместе носились с разрисовкой стен в детском дом и как она смогла рассмешить их с Кириллом. Хоть парень и был довольно закрытым и вовсе необщительным, по словам Тамары Владимировны. А Ксюша и к нему нашла подход. Невозможная.        Вновь вспомнился их последний вечер. Её красивое тело, обтянутое чёрным бельём, волосы, рассыпавшиеся по плечам, мягкий голос, зовущий его по имени, лихорадочные поцелуи, сладкие стоны… Чёрт, детка…       Алекс устало прижимается лбом к окну в машине, с которой тоже связано слишком много воспоминании. Тот вечер после приёма, когда она хотела уйти, а он не отпустил, занимая её более нужным занятием. А потом лёгкий поцелуй полных от природы губ в висок и блаженный взгляд с глупой улыбкой. Слишком привычно. Это никому не удавалось раньше, а ей удалось. И теперь этот самодовольный парень до дрожи в пальцах боится потерять эту маленькую девчонку, привязавшую к себе слишком сильно. А тихий шепот срывается с губ: — Я всё равно тебя найду, детка, потому что уже не могу отпустить…

***

      А где-то в другом уголке страны, такая же измученная девушка съёживается на пустой постели и не может уснуть, несмотря на долгую и утомительную дорогу. Потому что ей отчаянно чего-то не хватает… Не хватает грубого голоса… Колкого взгляда… Порой колючей щеки… И тёплых объятии, в которых она утопала почти каждый день, которые согревали её вечно холодное тело… И так до бесконечности… Ей не хватает его самого… Её Алекса…. Такой же тихий шепот вырывается из сомкнутых губ, а ладонь скользит по другой половине постели. И одинокая слеза, вновь скатывается по щеке, заставляя в изнеможении прикрыть глаза… Понимая… — Я настолько сильно привязалась к тебе, что теперь просто не могу уснуть без тебя, Алекс…