Я не знаю, сколько проходит времени с того момента, как я, больно прикусив губы и закрыв глаза, прижимаюсь к Алексу. Возможно, это звучит как в какой-то сопливой мелодраме, но мне всё равно.
Я просто наслаждаюсь моментом. Таким дорогим и важным.
- Тебе нужно отдохнуть, - тихо произношу, подняв взгляд на парня и мимолётным прикосновением коснувшись ладонью его щеки. О
н выглядит слишком усталым, слишком измученным: глаза неестественно покраснели от постоянного напряжения, само лицо немного бледное, и я почти уверенна, что он фактически ничего не ел... - Пойдём...
Я делаю шаг назад, обхватывая его запястье своими пальцами, и легонько тяну на себя, чуть улыбнувшись. Но Алекс лишь фыркает, и взглядом скользит по фасаду дома. Я не понимаю, что привлекло его внимание и уже хочу обернуться, но его рука резко опускается на мою шею, жёстко притягивая к себе, а мужские губы впиваются в мои, лишая способности говорить. И эти самые уста властно подчиняют меня себе, Алекс прикусывает мои и без того искусанные губы до крови, однако мне всё равно, и я яростно цепляюсь за него, отвечаю на этот
сумасшедший поцелуй, стараясь отдать ему хоть часть того, что чувствую. Словно захлёбываюсь собственными эмоциями, которые обостряются только рядом с этим несносным сильным мальчиком.
- Вот теперь пошли, - нахально заявляет парень, когда я прихожу в нормальное состояние, чтобы услышать его голос. Он отстраняется от меня также резко, как и притянул к себе. А я только киваю, хлопая глазами и приходя в себя. Разворачиваюсь, чтобы открыть калитку, как взгляд натыкается на стоящих на крыльце дома бабушку и дядю с тётей.
Их лица вмиг становятся удивлёнными и даже несколько поражёнными. Подходя ближе, замечаю как жена моего дяди оценивающе скользит по машине Алекса, а потом по мне. Но я лишь гордо вскидываю подбородок,
какое ей до этого дело? Кажется, их никогда не интересовала моя личная жизнь...
Единственный человек, мнение которого для меня важно... Моя бабушка. Однако в её взгляде я не могу прочесть абсолютно ничего, хотя по большому счёту её слова ничего не изменят.
- Бабушка, это Алекс, - мягко произношу я, потому что бабуля не воспринимает чуть повышенный голос, считая, что на неё начинают кричать и раздражается, а мне очень сложно говорить спокойно ввиду громкого и грубого голоса. - Если ты не против, мы останемся здесь ещё на один день.
- Д-да, конечно, проходите, - она вновь начинает суетиться, пропуская нас в дом. И я улыбаюсь, бабушка она такая... Бабушка. - Вы поешьте тут вот суп есть, ещё..
Дальше я уже не слушаю, проходя вглубь дома и смотря на вечно спокойного Алекса, который осматривает представшее перед ним место. А потом одним движением, удерживает меня рядом с собой, наклоняясь к моему уху.
- Детка, если я умру от переедания - это будет твоя вина, - отшучивается он, когда на стол ставится тарелка супа, размером с две обычные, тарелка с котлетами, варёный картофель.
- Думаю, этого не произойдёт, -
мой голос звучит на удивление тихо, а перед глазами всё потихоньку начинает расплываться. Больно. Чуть покачиваюсь на ногах, однако тут же цепляюсь за парня, стоящего сзади. Сил не хватает... - А..
Голова кружится, и я на время теряю связь с миром, просто становлюсь безвольной куклой, чувствуя, как тёплые ладони обхватывают мои и ощущаю тепло мужского тела рядом со мной.
А в голове отчаянно бьётся надежда, что никто, кроме парня этого не увидит. Мне не нужны приступы показной жалости.
- Ты как? - чуть помедлив, уточняет Алекс, поймав мой осмысленный взгляд. Он всё также сидит возле меня, придерживая, чтобы я не упала. И, услышав его вопрос, я сухо киваю, касаясь своими пальцами его рук.
- Всё хорошо, ты ешь, а то остынет, - стараюсь улыбнуться вновь вошедшей бабушке, а Алекс лишь продолжает разглядывать меня ещё полсекунды, но потом опускается в пол. Осмысливает. - Алекс...
- Здравствуйте, - совершенно беспардонно встревает моя тётя, быстро вернувшаяся сюда, её глаза горят нескрываемым
любопытством. И от этого мне становится противно. До тошноты.
- Здравствуйте, - учтиво кивает парень, не обращая на неё должного внимания. Это злит её ещё больше, однако я не намерена слушать её глупые вопросы, поэтому мне придётся отсекать их.
- А вы...
-
Мне, кажется, вы прекрасно видели наши с Ксенией взаимоотношения, - грубо оповещает парень, сделав глоток воды из стакана. Я буквально кожей чувствую его напряжение. - И я бы не нарушил её отдых, если бы не одно срочное дело.
- А что случилось? - в разговор вмешивается до этого молчавшая бабушка, и мне становится не по себе. Не хочу брызгать в неё этой грязью.
- Ничего серьёзного, но вскоре мне нужно быть дома, - уверенно произношу, вставая из-за стола и косясь на тёмный пейзаж за окном. Уже вечер. Хоть и не поздний. - Я помою посуду.
Повисает стойкое молчание. Раздаётся только шум журчащей воды, что ласкает слух. Все словно бы онемели, не в силах что-то сказать. Бабушка лишь вопросительно смотрит на меня, а другие родственники просто разглядывают парня, сидящего перед ними. Но не проходит и пятнадцати минут, как вся посуда вымыта и Алекс встаёт из-за стола.
- Большое спасибо за ужин, - вежливая благодарность произносится устами парня, а через секунду его взгляд уже вовсю скользит по мне. - Если вы не против, я хотел бы поспать...
Все только кивают, и я решаю проводить его в одну из комнат, которая кажется мне самой уютной. Там уже лежат некоторые мои вещи: чемодан, куртка и многие мелкие детали, которые я тут же убираю с кровати, усаживаясь на ней, что вскоре делает и Алекс.
- Ты пьёшь какие-нибудь обезболивающие или другие препараты? - задаёт вопрос парень, рассматривая висящую напротив него фотографию. Она сделана довольно давно... Фотография моей мамы в детстве..
- Нет, - мой ответ вполне честен, но Алекс похоже не считает это правильным, потому что его голос вмиг становится жёстче без намёка на снисходительность.
- И это глупо, тебе нужно проконсультироваться с врачом, пройти повторное обследование...
Он не успевает договорить, как мой палец аккуратно ложиться на его губы, а глаза утопают в омуте его глаз.
Я не хочу думать об этом... Слишком страшно...
- Тише. Мы поговорим об этом, когда уедем отсюда, - уверяю, л
асковым котёнком прижимаясь к его груди и тут же чувствуя его ладонь на своей спине. Он понимает. - А сейчас, давай поспим. Мы оба слишком устали...
Я на минуту замолкаю, чтобы еле слышно произнести то, что на сердце, то, что рвётся изнутри.
-
Ты грубый, но добрый, возможно, поэтому я так привязана к тебе, - Я мягко накрываю его ладонь своей смотря в глаза, уже лёжа на постели.
И это так привычно для обоих. Он укладывается на спину, похлопав по месту рядом с собой, и я тут же покорно занимаю своё место, кладя голову на вздымающуюся от размеренного дыхания грудь. Мужская рука обхватывает мою талию, а дыхание щекочет волосы, тепло разливается по телу.
И мне уже всё равно на то, что происходит вокруг. Я просто засыпаю в его руках, ощутив себя, наконец, целой и вернув себе то, чего мне так сильно не хватало. Мне просто не хватало его... Я закрываю глаза, лёгким поцелуем коснувшись груди и опустив на неё свою холодную руку. Секунда. Две. И усталость берёт своё, заставляя закрыть глаза и погрузиться в сон...
***
От лица Алекса.
Тишина. Такая спокойная и расслабленная. Успокаивает. Но почему-то сон никак не приходит, а взгляд продолжает скользить по ней...
Причине моего здесь появления, так желанно сопящей под моим боком.
Странно, но я до сих пор не понимаю, почему не могу выкинуть её из головы, почему не могу оставить. Наверное, я просто избегаю ответов на свои вопросы, просто прижимая её к себе и наблюдая...
Порой она невыносима. Бесит. Раздражает. Только через секунду уже мягко ластится обратно, словно ничего не произошло. Я никогда не понимал, почему она такая... Это загадка для меня. Она - открытая книга, закрытая для всех. Разве такое бывает?
Невольно вспоминает последний разговор с Сашей, который как раз произошёл после похода с Ксюшей в торговый центр. Слова девушки намертво засели в моей голове, и теперь восставали с новой силой. Удручает.
- Ты решил себе куклу найти? Игрушку? Разве тебе их мало без неё? - уверенно спрашивает Саша, размахивая руками. Но на это я лишь фыркаю. Никто не смеет учить меня. - Она же тебе надоест... Причём быстро...
Я отставляю свои недопитый кофе и встречаюсь с девушкой взглядом. В нём пролегает уверенность и решительно, однако мне непонятно, откуда такое беспокойство за человека, которого считаешь предателем.
- А это не твоё дело, - спокойный ответ, хотя хочется съязвить. Но не стоит пачкать себя этой желчью. - Я разберусь со своей жизнью самостоятельно...
- Разберёшься. Я не сомневаюсь, просто в чём смысл? Ей нужны от тебя деньги. Она не сможет полюбить, потому что свои интересы всегда останутся превыше всего. А, если это произойдёт, то я не хочу, чтобы она просто поняла, что была игрушкой. Не хочу, чтобы меркантильность и алчность победили её...
Меркантильность. Её порок. Он всегда останавливает меня. Она привлекательна, словно змея, но вместе с тем естественна и опасна.
Однако, когда кто-то нуждается в помощи оказывается рядом. Или это только желание заполучить свою выгоду? Что если это так? Что если я просто ищу повод, чтобы не думать о ней?
Слышу сдавленный всхлип, чуть похожий на скулёж. И лёгкий кашель. Смотрю на Ксюшу, раскрывшую глаза и отчаянно борющуюся со сдавившей её болью. Она ничего не говорит, только обессилено хватает губами воздух, выгибаясь дугой. Точно её вот-вот сломает пополам.
И самое больное, что я ничем не могу помочь ей. Как ни пытаюсь, удерживаю рядом с собой, шепчу какие-то слова. Но толка нет... Она сгорает.. Маленькая. Девочка.
Проходит около пяти минут, и её чуть отпускает, и она опускается на мою грудь, ничего не говоря, только сильнее сжимая ткань моей футболки и улыбаясь, шепнув про то, что всё нормально, а я шепчу ей в ответ что-то успокаивающее и глажу по спине.
Тише. Детка. Не хочешь меня расстраивать.
Внутри словно срабатывает механизм, дающий осознать, что я прощу ей всё
. Мне плевать, почему она со мной, и сколько времени нам осталось. Пусть из-за денег, но главное вот здесь рядом. Я просто тупо не хочу её отпускать. Такую привычную. С дурацкой улыбкой, холодными пальцами, каре-зелёными глазами.
Рука тянется к карману брюк, доставая маленький мешочек. Ещё раз прислушиваюсь к её дыханию, и понимаю, что она вновь уснула. Эти приступы слишком утомляют организм... Аккуратными касаниями вставляю красивую серьгу в её ухо, защёлкивая замок, затем вторую.
Плавно. Стараясь, не разбудить. Вот так. И мягкий шепот в такое аккуратное ушко:
- Это твоё, детка... Больше не оставляй...
***
Когда я утром просыпаюсь, понимаю, что в постели одна. И холодок пробегает по телу. Касаюсь волос и неосторожным прикосновением серёжек.
Я же сдала их в ломбард. Так как же они? Я... Что произошло?. Натягиваю на тело тёплую бабушкину кофту, стараясь не разбудить остальные родственников и выхожу из дома во двор...
Хочу налить ведро воды, чтобы покормить скот, как вдруг вижу стоящего у колонки парня, таскающего воду. Не успеваю ничего сказать, как быстро бегу к двери, разделяющей передний и задний двор, открывая её для парня, чтобы было удобнее.
Алекс кивает и ставит её напротив клеток с кроликами, а я лишь подхожу ближе, касаясь плеча.
- Не нужно, я сама, - тихо добавляю, подняв на него взгляд. Однако парень словно не слушает, разливая воду кроликам и насыпая зерно. И только клетка закрывается, он обращает внимание на меня.
-
Тебе только в холодной воде возиться не хватало. Ты хочешь ещё и воспаление лёгких заработать, - его голос негодующий строгий, но мне становится тепло от этих слов. Он беспокоится. Я продолжаю смотреть его в глаза, накидывая на его плечи старую мужскую куртку, которую взяла с собой. Я не хочу, чтобы ему было холодно. А воздух ведь по-настоящему холодный. Но Алекс лишь недовольно фыркает... -
Детка...
Он не успевает продолжить свою не начатую фразу, как я легко приподнявшись на носочки, целую его щёку. Немного колется. И улыбка отражается на губах, не хочу спорить. И парень замолкает, ожидая моих слов.
- Спасибо...
За это недолгое время... Мы успеваем покормить всю скотину, разговориться, натаскать вёдра, хотя Алекс так и не даёт мне взять ни одного, как я не возмущаюсь. А зайдя в сарай, в котором находится корм, парень предложил всё разобрать, и я была не против. Тем более вместе. Сижу рядом с ним, убирая какие-то поломанные ветки, убирая ненужные вещи и порванные мешки, в то время как Алекс забивает где-то отваливашиеся гвозди, переставляет тяжёлые вещи.
И это очень дорого для меня. Такие его поступки они дороже слов. Серёжки, которые он молча вернул мне. Хотя не должен...
Починенный изнутри сарай...
И, действительно, становится светлее. И сарай не выглядит таким уж разваливающимся изнутри. Мы проводим там около часа, и потом выбираемся наружу. Алекс делает несколько шагов, а я остаюсь стоять на месте, рассматривая его спину. И он, будто чувствуя, оборачивается.
- Детка, ты чего застыла? - знакомый голос, грубые нотки...
Но слишком тёплое сердце, даже части которого я не достойна.
Делаю шаг. Ещё один. Встаю перед ним, рассматривая снизу вверх, и ловлю непонимающий взгляд. Однако я полностью тону в своих мыслях. Так на меня не похоже... Вновь приподнимаюсь мягким поцелуем касаясь его губ, таким нежным. Без намёка на пошлость. Так отчаянно, нужно, будто ненормальная, будто в последний раз.
Наслаждаюсь. Запоминая вкус его губ. Прижимаюсь своим лбом к его. А по щеке от осознания всего снова, как не прошенная гостья, катится одинокая слеза...
- Я просто слишком долго тебя искала... И слишком поздно нашла...
