Панацея для Чародея

— С праздником, мелкая.       В руках у меня, совершенно внезапно, появляется огромная кружка какао, а за окном слышатся звуки выстрелов от салютов, и темнота в кабинете сильнейшего мага во вселенной смешивается с освещением самых разных цветов. — Ты же не любишь подобное, — усмехнулась я, щёлкнув пальцами — с детства терпеть не могу фейерверки, а особенно шум от них. Карнавал красок в небе мгновенно прекратился. — Да, но теперь я не один, и надо думать и о подопечных тоже, — хмыкнул мужской голос откуда-то из-за угла. — Ого, Мистер Доктор, вы стали куда более проницательным и внимательным с нашей первой встречи. Хотя, это ещё кто кому приходится подопечным, — если бы не мои способности, определено, я бы лишилась своего любимого напитка в мгновение ока — маг мог вполне ответить мне на столь дерзкую шутку. Однако он лишь показательно вздохнул и громко захлопнул очередную записную книгу размером с целую энциклопедию. В последнее время волшебник только и делал, что вёл учёт самых разнообразных магических существ из разных миров. Приходилось иногда помогать ему, но, в конце концов, я не для того осталась на некоторое время у самого Стивена Стрэнджа, чтобы часами просиживать свою пятую точку за записями всяких там местных Божков из параллельных миров. На то совершенно нет времени! — Чему ты можешь меня научить, мелкая? — иронично усмехнулся мужчина, видимо, вспоминая, при каких обстоятельствах мы встретились. — В самом деле, чему, — буркнула я в ответ, прихлёбывая горячий сладкий напиток из кружки. — Многому. Я может и моложе тебя, и мало что понимаю в практической магии, но есть и науки, недоступные тебе. К примеру… — Как ты пришла в том году под Рождество, так ничего и не поменялось с тех пор — заводишь всё одну и ту же песню. Я же сказал — даже не пытайся внушить мне подобное. Давно уже перестал слушать твой бред.       Действительно, уже прошёл целый год с того дня, как я решила остаться в распоряжении искусного волшебника, призванного охранять баланс сил между вселенными, чтобы учиться у него секретам магии. Можно сказать, сегодня мы праздновали маленькую годовщину, так удачно совпавшую с самым любимым праздником во всем мире. Научилась ли я хоть чему-то за этот, как нам казалось, кратчайший срок? Возможно. Я стала немного сильнее, недостаточно для того, чтобы достичь своей цели, но хотя бы на шаг, на один малюсенький шаг я приблизилась к ней, и отступать назад вовсе не планировала. — Ты даже не попробовал, а я так старалась, между прочим, — решила я сыграть роль старой бабки и поворчать в адрес Стрэнджа, чтобы тому (надеюсь) хотя бы чуточку стало стыдно. Я осталась в этом мире, полном супергероев и суперзлодеев не только, потому что должна была подготовить себя к опасной миссии.       Я хотела помогать таким же потерянным людям, как и я сама. Если они обретут своё счастье, это вселит в меня надежду и уверенность в завтрашнем дне. Такой вот своеобразный смысл жизни безвозмездного глупого помощника, желающего, чтобы все, кто этого заслуживает, нашёл свою родственную душу; человека, который бы излечил его от любых ран — физических или же душевных.       Как жаль, что этот старый ворчливый пень никак не желал этого принимать. — Я пытался. Ты оказалась не права. К чёрту, меня это совершенно не интересует, — как-то неуверенно огрызнулся в ответ Стивен. Так как в помещении было банально плохо с освещением (как он себе зрение не посадил до сих пор — не понимаю), пришлось применить свои хитрые умения, дабы подтвердить подозрения. И, в самом деле, как только в комнате стало гораздо светлее благодаря парочке магических заклинаний, я увидела, что лицо Стрэнджа никак не соотносилось с его тоном в голосе. Нахмурив брови и закусив губу, волшебник склонил голову над письменным столом и рассматривал свои руки, предварительно сняв с них перчатки. — Это бесполезно, мелкая, — с этими словами ладони великого мага начали трястись. Вздохнув, я спустилась с места, где так удобно устроилась (окна в Нью-Йоркском штабе были на редкость огромными, и сидеть около них было ну просто загляденьем) и осторожно подошла к мужчине, опасаясь, что тот может сорваться, накричать или, ещё чего хуже, вообще выгнать на мороз. Начинать новый год с истерик волшебника представлялось отнюдь не самым перспективным событием. — В самом упрямом человеке в галактике вдруг резко пропало всё его упрямство, — усмехнулась я, встав напротив стола бывшего нейрохирурга. Стрэндж бросил в ответ не самый лицеприятный взгляд и фыркнул. — Даже несмотря на то, что ты освоил множество вещей, которых простым смертным не дано понять, ты продолжаешь отрицать самые простые… — Что некое эфемерное понятие, именуемое «любовью», поможет мне? Вот всё в тебе замечательно — и ученица вроде как способная, и наглых словечек от тебя слышно по минимуму, и проблемы создаёшь редко… А как начинаешь заводить разговоры про это, так хочется сослать тебя куда-нибудь в район далёкой чёрной дыры, чтобы ты там посидела да подумала над своим поведением!       И так каждый раз. Даже не знаю — устали ли мы друг с другом ругаться на эту тему или же попросту привыкли. — Зачем ты ввязалась туда, куда и не требовалось? И что от того, что я познакомился с Россом? Поменялось, извините за мой длинный язык, ровным счётом нихрена! — И ты даже ничего не чувствуешь, если вы рядом? — А что, я, должен? Мы пересекались-то от силы раза три, в основном из-за очередных нападений на нашу ненаглядную страну. Ну, спасали друг друга, да. Может, что-то и ощущал. Непонятное. Необъяснимое. Ты сказала, что видела нас в других проявлениях, в параллельных мирах, и это должно каким-то образом отразиться на нас с Эвереттом. Пока что мы нашли «общий язык» лишь во взаимных оскорблениях. — Да вы и в тех мирах изначально славились не самыми хорошими взаимоотношениями. Знаешь, как говорится, от любви до ненависти — один шаг, то же и в обратном направлении. Ты отрицаешь сам для себя, что, в его окружении тебе становится гораздо лучше во всех аспектах. В голове не такой туман, на сердце спокойно, и, самое главное для тебя, руки — с ними тоже всё хорошо, верно? — Возможно. Но это просто совпадение. Я ничего не могу к нему чувствовать, может быть, кроме лёгкого сожаления. Растрачивать свой потенциал, просиживая в каком-то никому не известном отделе по борьбе с терроризмом… К тому же, думать, будто он — крайне важная шишка, имеющая право принимать участие в делах людей, старающихся защищать планету каждый день. Ты бы слышала, как Росс вёл себя, когда нам довелось сидеть в одной комнате — угораздило же прийти на общий сбор немного раньше назначенного времени. Я искренне пытался относиться к нему как минимум со снисхождением и не принимать его напыщенные речи близко к сердцу. — Неужели всё так плохо? — конечно, я слышала этот разговор, стоя прямо за дверью кабинета в тот день. В конце концов, сведя их вместе, я брала на себя немалую ответственность и должна была контролировать ситуацию, чтобы та проходила идеально! — И что же я слышу? Что все мы, оказывается, являемся сборищем ряженых клоунов, угрожающих стране, а то и всей Земле ничуть не меньше, чем атака какого-нибудь поехавшего крышей инопланетянина! Он приравнял меня к шайке Мстителей! — Действительно, это удар ниже пояса, — засмеялась я, на что Стивен в очередной раз громко фыркнул. — Хотел бы я превратить его во что-нибудь воистину такое же мерзкое, как и он сам, но потом бы не обобрался последствий. И ты ещё смеешь утверждать, будто бы мы с ним — родственные души, и уже сами звёзды благоволят нам, связывая наши судьбы? — М-м-м… Да, — бровь Стрэнджа нервно задёргалась из-за моего равнодушного ответа. — Если бы тебе было на него всё равно, ты бы сейчас не говорил о нём ВООБЩЕ. Пойми, такова работа Эверетта — он старается сохранить гармонию среди обычных людей с минимальными потерями и потрясениями. Хоть мы и живём в достаточно необычном мире, многим людям по-прежнему сложно осознать, что существует что-то внеземное. Как похоже на его другие проявления… Такой же ворчливый, отказывающийся принимать свои чувства. Но поставь его в экстремальную ситуацию — откроется совершено иная личность, готовая на все ради близкого. Именно в этом вы и похожи. Я бы назвала вас… Хм… «Потерянные в ночи корабли». Ну, согласись, жизнь без вечно чем-то недовольного Росса теперь бы казалась неполной? — я аккуратно взяла Стивена за руку, смотря прямо в глаза волшебника. — Мистер Доктор. Вы уже один раз доверили свою жизнь неким шарлатанам из Непала, благодаря которым она кардинально поменялась. Один раз вы уже поверили в то, во что не верят миллионы людей. Почему сложно поверить ещё раз в то, что от вашей болезни есть лишь одно лекарство — любовь? Я от всего сердца хочу вам помочь, этому меня и учили — что великое чувство способно на великие свершения.       Но, вдруг, мужчина резко выдернул ладонь, словно от огня: — Отвратительно тебя учили, раз внушали такую чушь, — буркнул маг, надевая на руки перчатки. — И до сих пор не понимаю, что за странные альтруистичные намерения — помогать всем и вся. Каковы твои цели в таком случае? Какая выгода?       Этими словами Стрэндж перешёл все границы. Я и не заметила, как слезы сами собой навернулись на глаза, а голос начал дрожать. — Вас это не должно касаться. С праздником. И спокойной ночи, — ноги унесли меня подальше от проклятого кабинета в желании упасть лицом в подушку и выкрикнуть в неё всё, что я думала об этом невыносимом человеке.       Боюсь, когда до Стивена Стрэнджа дойдут многие простые истины, от которых он так старательно закрывается, может быть уже слишком поздно.