~ В это же время в нескольких километрах от границы страны Молний ~
— Нашел? — напряженно задал вопрос Шикамару, сидящему в позе лотоса джинчурики, что в данный момент находился в режиме отшельника. Наруто на вопрос, что однозначно отвлек его от ощущения колебаний знакомых потоков чакры, недовольно сморщился и промолчал. — «Мендоксе, да где же они?!» — судорожно думал стратег, стоя рядом с полностью сосредоточенным блондином и Саем вблизи сине-желтых ворот столицы страны Молний. Не выдержав затянувшегося молчания, Шикамару выругался вслух от бессилия, которое обрушилось на него с того самого момента, как Учиха исчез у всех на глазах вместе с ученицей Тсунаде. Перед тем, как раскрыть все свои карты относительно своего плана по поимке убийц дзеро, стратег предположил всевозможные варианты реакции своих напарников. И ни один из них, черт возьми, в итоге не воплотился в жизни. К такому развитию событий Нара совершенно не был готов, поскольку не мог даже себе вообразить подобное поведение от последнего выжившего из истребленного клана. Саске всегда был и оставался темной лошадкой среди всех сверстников, отчего в большинстве случаев практически невозможно было понять мотивы в совершаемых им действиях, что отличались особой причиной, которую мог знать лишь только он сам. В силу непонятных и совершенно неспокойных отношений между ним и Сакурой, Шикамару даже не рассматривал вариант, где Учиха бы открыто выразил какие-либо чувства перед абсолютно всеми. Это просто не укладывалось в голове, поскольку каждый, кто знал его, никогда бы в это не поверил. Став случайным свидетелем их битвы, наполненной такими разносторонними эмоциями, которые в какой-то степени подтверждали наличие у странствующего шиноби неоднозначных чувств по отношению к Сакуре, шатен все равно не мог полностью удостовериться в том, что это была любовь или иного рода теплые чувства. Член клана Нара тогда считал, что первостепенное значение и влияние на их нынешние отношения все же имело прошлое, последствия которого не могли измениться в одночасье. Сакура едва ли была важным человеком в его жизни, судя по списку событий, которые состояли лишь в намерениях убить или выказать свое раздражение относительно ее безответной любви. Для стратега их необъяснимая связь всегда была показателем того, насколько безжалостной и жестокой бывает любовь, которую в романах преподносят как наисветлейшее чувство в жизни человека. Их отношения были настолько сложными, неоднозначными и иррациональными с самого детства, что он даже не утруждал себя попытками разобраться в них, и как бы парадоксально это ни было, именно в этом и была его ошибка. Саске далеко не тот человек, который будет открыто проявлять свои настоящие чувства, выносить их на публику и уж тем более признаваться в их существовании. Он в принципе скуп на проявление эмоций и какой-либо привязанности, что всегда его выделяло на фоне того же самого Наруто. К сожалению, Шикамару понял лишь только сейчас, что изначально слишком предвзято оценил личность Учихи, забывая о том, что он не только высококлассный шиноби с темным прошлым, но и обычный человек, которому совершенно не чужды чувства, возникающие от привязанности к определенным людям. Благодаря произошедшему стратег наконец смог взглянуть на наследника истребленного клана как на человека, который все же умеет чувствовать и, пожалуй, переживать за дорогих ему сердцу людей. Не осталось и капли сомнений в том, что теперь перед ним действительно совершенно другой Учиха Саске. Никому незнакомый, но в то же время, выстоявший и прогнавший всех бесов из своей души. И для капитана команды лишь теперь стало открытием то, что Сакура действительно имела в его жизни такое же важное значение, как и Наруто. — «Возможно, что даже большее. Но он этого пока что не осознает» — неутешительно для себя подумал стратег, поскольку теперь он прекрасно понимал причину испытываемых эмоций Саске. — Нашел! — крикнул Наруто во весь голос, отчего Шикамару нервно дернулся, словно по нему только что прошелся слабый чидори. Наруто сразу же безо всяких промедлений и ненужных разговоров помчался на предельной скорости вперед, призывая тем самым остальных не отставать. Блондин бежал сломя голову сквозь деревья и выступы небольших скал, надеясь на то, что напарники не отстают и у него еще есть в запасе время, которое необходимо для предотвращения намерений своего лучшего друга. В голове прочно засела мысль о том, что Саске в последнее время стал непривычно импульсивным и если вспомнить все произошедшие события, то вывод напрашивался сам собой. Все каким-то образом было косвенно связано с их подругой детства и теперь, убеждаясь в этом бесповоротно, Узумаки решил докопаться до правды сразу же, как только выдастся возможность поговорить наедине с ныне странствующим шиноби. В конце концов, в подобной миссии нет места для раздоров, ссор и прочим неувязкам, которые противоречат единой работе в команде, что здесь необходима. -«Я не могу больше не обращать внимания на то, что происходит между ними. Надо признать, все уже давно не так, как было в детстве!» — судорожное думал Наруто, наконец чувствуя, что становится все ближе и ближе к месту, где равномерным потоком циркулировала чакра его самых родных и близких друзей. Приближаясь к эпицентру концентрации знакомой чакры, спустя небольшое количество времени в пути, Наруто надеялся лишь только одно — они вместе, целы и невредимы. Однако, врываясь на небольшую поляну, он резко прекратил свой бег. На его глазах Учиха нес к своему ястребу розоволосую куноичи, что явно находилась в бессознательном состоянии. — Остановись, Саске! — закричал Наруто в спину уходящего брюнета, который сразу же прекратил свой шаг, но не спешил отвечать и уж тем более поворачиваться. В это же время на поляне появились запоздавшие Шикамару и Сай, которые от такой пробежки устали более, чем обычно. Они подошли к герою Четвертой Мировой Войны, что стоял в нескольких метрах от Учихи и также выжидающе посмотрели тому в спину. Наконец обернувшись к временным сокомандникам, обладатель шарингана сдержанно ответил: — Не вмешивайся, Наруто. — Разве я могу стоять спокойно на месте, когда Сакура-чан в таком состоянии, а ты собрался делать невесть что, даттебайо?! — возмущенно сказал Узумаки, с беспокойством взглянув на куноичи. Учиха на данное заявление лишь многозначительно промолчал, обойдя всех пронизывающим взглядом, а затем вновь развернулся и возобновил свой путь к ястребу так, словно позади никого не было. — Это приказ Хокаге, Саске. Брюнет снова резко остановился и впервые не захотел верить своему слуху, поскольку это мог сказать кто угодно из них, но только не его лучший друг. До этого момента он был уверен в том, что Наруто находится в полнейшем неведении всей ситуации, поскольку иначе он должен был быть на его стороне. Выходит, что тот в курсе и самым удивительным во всем было отчаянное желание блондина остановить его в задуманном, словно ему было плевать на девушку, которую он любил большую часть своей жизни.Саске обернулся и бросил на своего вечного оппонента в равном бою взгляд, сквозящий ненавистью с толикой абсолютного недоумения. — Шикамару согласовал это с ним прежде, чем мы об этом узнали. И, естественно, лишь только с позволения Сакуры, — произнес несвойственно тихо Наруто, продолжая смотреть на куноичи, так и не найдя в себе силы смотреть в ответ обладателю ринненгана. Учиха развернулся полностью после слов своего друга, обратив теперь более сосредоточенный взгляд на капитана команды, который имел более потрепанный вид на фоне остальных. Порванный жилет, разбитое вдребезги лицо, из носа видна полоса запекшейся крови. — «Хм, явно работа уссоратонкачи» — подумал про себя Саске, рассматривая более детально члена клана Нара, а затем следом вслух жестко произнес: — Мне плевать на то, что было между ними согласовано. — Ты думаешь, что мне приятно это говорить тебе, теме?! Да я готов был поступить абсолютно также, когда узнал обо всем! — вновь обращая внимание брюнета на себя и повышая при этом свой голос, сказал Наруто. — Послушай, Саске — произнес капитан команды, решивший вступить в диалог между двумя шиноби в очередной раз рискуя, — Если ты сейчас сорвешь миссию, то последствия будут необратимы. Подобная выходка аукнется очередным судом, поскольку твое условное наказание все еще действует и как результат, велика вероятность пересмотра вынесенного решения. — По-твоему, это должно меня остановить? — угрожающе произнес брюнет холодным тоном, после чего абсолютно все почувствовали, насколько изменилась циркуляция чакры в его теле. Понимая, что обстановка накаляется до той точки, после которой любой из возможных исходов будет безвозвратным, Наруто произнес: — Прошу, выслушай меня, Саске. Учиха на мгновение задумался о причинах столь похоронного тона Узумаки, но это совсем не изменяло факта, который для самого странствующего шиноби стал едва ли возможным. — Я не намерен выслушивать ни тебя, ни кого-либо другого. Ты запамятовал, но я тебе напомню, Наруто. После своих слов, брюнет снова развернулся в сторону Гаруды и со спины, прежде чем начать свои шаги, с присущей ему расчетливой жестокостью произнес: — Те, кто не заботится о своих товарищах — хуже мусора. Произнесенные слова лучшего друга эхом отзывались в голове Наруто, отчего его прошиб непривычный озноб. Саске процитировал слова Хатаке, которые были их негласным кредо и тем, что всегда считалось основой для правильного выбора в любом случае, даже если это шло вразрез с приказами вышестоящих лиц. Он был прав как никто другой на свете и надо быть большим дураком, чтобы не признавать этого или отрицать, но разве это имело значение в сложившейся ситуации?! Разве можно было ставить его собственную судьбу после стольких лет страданий и жизнь Сакуры на одни и те же весы? Их жизни равноценны и рисковать сразу же ими одновременно Узумаки себе позволить не мог. Вопросы без ответа одним за другим продолжали возникать его голове, не давая абстрагироваться от испытываемых в этот момент чувств. Неужели Саске рассчитывает на то, что ему снова сойдет все с рук и люди отнесутся с пониманием к его очередному плевку в сторону решения Каге, которые с трудом, но все же дали ему второй шанс на новую жизнь с чистого листа? Никто ведь не будет больше церемониться с ним, поскольку гораздо эффективнее применить смертную казнь во избежание нового непослушания, которое может обернуться куда более плачевными последствиями. Ученик Джирайи понимал, что если сейчас не остановить своего лучшего друга, тогда абсолютно все их потраченные с Сакурой силы, эмоции и потери на создание его будущего просто канут в небытие. К тому же, если Учиха действительно думает, что он отдаст их подругу детства на растерзание похотливым посетителям квартала, без предварительного обсуждения условий и гарантий ее безопасности пребывания в Ёсиваре, то он поплатится за эти мысли! Или, быть может, решил, что ему на нее абсолютно плевать?! В конце концов, именно он был тем, кто был рядом, выручал и всегда поддерживал ее на протяжении стольких лет их дружбы! Не выдержав внутренней боли и злости, Наруто помчался в сторону наследника истребленного клана, намереваясь прояснить с ним отношения так, как они обычно это делают всегда. Оказавшись позади него и Сакуры в мгновение ока, он резко схватил брюнета за плечо, а затем развернул к себе и, схватившись за его воротник серой рубашки, практически рыча произнес: — Ты ошибаешься, теме. И эти слова ни к кому из нас не имеют отношения! Саске не был удивлен столь ярой реакции своего друга, поэтому решил дать джинчурики последний шанс на урегулирование ситуации без применения силы, сказав холодным тоном: — Если это действительно так, тогда тебе не стоит стоять на моём пути. Наруто сильнее сжал воротник его рубашки от накапливаемой злости, теряя контроль над своим самообладанием и важностью их не столь далекого примирения. Упрямость и твердолобость бывшего нукенина были его верными спутниками, но и блондин никогда в этом плане особо не отличался, отчего между ними всегда были стычки. Однако, сейчас была совершенно не та ситуация, где можно было поддаться мальчишеству и пустить все на самотек. Наруто резко опустил свой взгляд вниз, наткнувшись на Сакуру, что в бессознательном состоянии находилась между ними и словно как в старые добрые времена была той преградой, через которую они оба не могли переступить. И эта мысль подействовала достаточно успокаивающее на джинчурики, поскольку он в следующий миг отпустил брюнета, сказав: — Шикамару прав. За тобой пристально следят отовсюду. Учиха, не желая более слушать очередные праведные реплики, раздраженно и зло произнес: — Ты глухой, уссоратонкачи? Я сказал, что… — Заткнись, теме, и послушай меня наконец! –перебивая, воскликнул Наруто, решительно посмотрев в глаза своему лучшему другу, добавив: — Ты сейчас не в том положении, где волен делать то, чего желаешь! Обладатель шарингана от подобного заявления практически зарычал, и хотел было ответить, но блондин вновь начал говорить: — Нарушив приказ Хокаге, ты собственноручно снова пропишешь себя в книгу Бинго. И тогда никто больше не будет выступать за твое помилование. Мы снова будем по разные стороны, — голос Наруто с каждым словом становился все тише и тише, а голубые глаза отражали пережитые эмоции их совместного тяжелого прошлого, - Я не готов возвращаться в те времена, Саске. Последние слова джинчурики отдавали нескрываемой болью и отчаянием, которым Учиха ничем не мог противопоставить и самое главное ответить. Ныне странствующий шиноби был безоговорочно солидарен со своим лучшим другом, который отдал все свои силы на создание совершенно новой жизни для последнего выжившего из истребленного клана. Саске неосознанно сильнее сдавил тело куноичи своей единственной уцелевшей рукой, которая находилась под ее коленями от нахлынувшей безысходности и впервые ощущаемой ненависти к своему бесполезному и по-настоящему безрассудному поступку. Лишь только сейчас он смог осознать, что до разговора с Узумаки, им полностью овладели чувства. Ни одной секунды не было потрачено на размышления о возможных последствиях своей эгоистичной выходки. Ни одной. Это было настолько непривычно и совершенно непохоже на него, что Учиха позволил на секунду отвлечься от всего происходящего вокруг, пытаясь наконец признаться себе самому в одном. Брюнет опустил свою голову вниз, посмотрев серьезнейшим взглядом на Харуно, умиротворенное лицо которой находилось на его груди. Перед глазами снова стал прорисовываться момент, когда он оказался позади, намереваясь без капли сомнений нанести ей удар в шею абсолютно также, когда им было по двенадцать лет. В те времена Сакура была очень слаба, поэтому брать её с собой было не только опасно, но и абсолютно нецелесообразно. Нести ответственность, обеспечивать безопасность и следить за ней - не было никакого желания, несмотря на необъяснимо возникшую между ними связь. Кроме того, у него тогда были другие цели и мысли, явно противоречащие благоразумию и тем устоям, на которых выросла и жила Харуно столько лет. Даже будучи взрослым сейчас, шиноби ни капли не сожалел об этом поступке, поскольку был твердо убежден тем, что разрушил бы её жизнь, взяв с собой. Однако, в настоящее время куноичи сильна достаточно, чтобы постоять за себя и ей больше не двенадцать лет, чтобы быть ограниченной в интимной стороне жизни. Фактически, она вполне может попробовать себя в роли дзеро для обнаружения убийц с предварительным и четким планом действий, который будет продуман от первого и до последнего её вздоха на территории Ёсивары. Нельзя было также не отметить, что Сакура давно стала более мудрой, смелой и в какой-то степени грозной девушкой, способной противостоять кому угодно не только физически, но и духовно. Иными словами, нет больше тех конструктивных причин, на основе которых было принято такое же решение, когда они были подростками. Оставалось лишь только ответить на вопрос, почему он снова поступил также, как и во время своего ухода, если Харуно на самом деле действительно способна притворно стать одной из обольстительниц знаменитого квартала. Ответ, который напрашивался еще очень давно, но был заглушен нескончаемыми мыслями о мести, возник в его голове вновь. Продолжая не сводить своего взгляда с девушки, что не предприняла никаких попыток к сопротивлению, дабы избежать той участи, которой сейчас удостоилась, Учиха про себя произнес: — «Мы, действительно, никогда не были друзьями, Сакура».~ На следующий день в отеле «Райский отдых»~
Ученица легендарной неудачницы очнулась тогда, когда уже за окном рассветало, отчего совершенно непринужденно села в кровати, сладко потянувшись. Прикрыв снова глаза и предаваясь блаженному спокойствию, которое любезно предоставлял мозг с утра, отдаляя осознание всех своих проблем на минуты позже, Сакура позволила себе побыть с пустой головой еще немного. Однако, осмысление происходящего пришло сразу с момента, когда она вновь открыла свои зеленые глаза и разглядела свое потрепанное сном лицо в маленьком зеркале напротив. И это зеркало куноичи явно видит не впервые. -«Я снова здесь? Значит, Саске-кун…» — подумала Харуно, но затем мгновенно напряглась, поскольку ощутила чье-то присутствие позади себя в своем номере отеля. — Проснулась наконец, — томно произнесла Ариса, расправляя свои длинные черные локоны и продолжая сидеть на кресле, что было расположено сбоку кровати. Сакура сразу же обернулась на голос бывшей обольстительницы квартала, а затем строго произнесла: — Что ты делаешь в моем номере, Ариса? — Как не гостеприимно с твоей стороны! — ухмыльнувшись произнесла дзеро, перекидывая ногу на ногу, — В публичном доме за такой ответ гостю ты бы получила сто ударов плетью. — Мы сейчас не в публичном доме, — спокойно ответила Сакура, продолжая внутри недоумевать о причине нахождения бывшей таю рядом. — Моя дорогая, вот именно, что только сейчас мы не в публичном доме, — изменившись в голосе произнесла дзеро, чуть наклонившись вперед и затем вновь заговорила: — А завтра ты уже будешь там. — Что?! — возмутилась Сакура, явно неудовлетворенная столь быстрым развитием событий, в части воплощения плана по ложному становлению одной из красавиц, оказывающих интимные услуги. — Нечего так пялиться на меня, ты проспала слишком долго, — откинувшись полностью на кресло и запрокинув голову к потолку произнесла темнокожая девушка, а затем непринужденно продолжила: — Ах да, это все потому, что еще одну дзеро убили прошлой ночью. Куноичи, опешившая от безразличного тона своей собеседницы и ее слов, не могла более ни находится в неведении, ни в этой комнате. Она резко откинула от себя одеяло и со всей скоростью понеслась из номера, намереваясь найти своих сокомандников и получить всю нужную информацию о том, что в данный момент происходит. Пробегая по длинному коридору все еще находясь в одежде дзеро, Сакура достигла лестницы и побежала по ней вниз, но пробежав пару ступеней — она словно остолбенела от увиденного. На первом этаже, где некогда всегда был приятен глазу старый и уютный ресторан отеля, не было и живого места. По всему периметру в разнообразном порядке были разбросаны сломанные деревянные стулья и столы, побитая посуда и элементы декора. Барная стойка была пробита так, будто в нее спиной от огромной силы удара влетело чье-то тело, отчего весь алкоголь оказался на полу вместе со всеми приборами для создания коктейлей. Несколько величавых колон со старейшими красивыми вырезками выглядели также удручающе как и всё, что было вокруг перед глазами розоволосой куноичи. Казалось, что сам хаос праздновал в этом месте свой день рождение, намереваясь вернуться еще раз и уничтожить всё окончательно и бесповоротно. — Ты же и об этом ни сном, ни духом, — пробегая мимо достаточно быстро по ступенькам произнесла Ариса, а затем обернувшись после того, как спустилась с лестницы злорадным тоном продолжила: — Вашему капитану жуть как не повезло! Блондинчик был в бешенстве, когда узнал обо всех его планах на твой счет. — Блондинчик? Стой! — воскликнула Сакура, а затем в одном прыжке с лестницы оказавшись уже на первом этаже рядом с дзеро, притянула ее к себе за плечи и громко произнесла: — Хочешь сказать, что Наруто устроил все это?! Ариса сразу же стряхнула руки куноичи с себя, принимая раздраженный вид от ее действий и выглядя при этом оскорбленной, сказав: — У нас разве было время на любезности?! Я едва ли вас всех знаю, чтобы помнить имена. — Черт возьми, этот идиот! — схватившись за голову обеими руками произнесла Сакура, надеясь поблизости найти хоть один уцелевший стул, чтобы присесть и переварить все сказанное и увиденное. Ариса, смотря на столь эмоциональную куноичи вздохнула и прошла к центру ресторана, изящно обходя все преграды перед собой в виде сломанной повсюду мебели. Дойдя до самого крайнего угла в ресторане, ей удалось все же найти несколько не задетых бойней шиноби стульев. Дзеро сразу же присела на один из них, сказав: — Однако, имя одного мне теперь никогда не забыть. Сакура сразу же поняла о ком идет речь, отчего обернулась на ее голос, и совершенно неосознанно кинула далеко нелицеприятный взгляд в сторону бывшей обольстительницы квартала. Она продолжала стоять у лестницы, не сдвигаясь ни на сантиметр и думая о том, как бы самой теперь не разнести здесь все оставшиеся нетронутым к чертям собачьим. — Мне знаком этот взгляд, — хитро начала дзеро, наслаждаясь подобным манипулированием над чужими чувствами, а затем продолжила: — Ты влюблена в него. Харуно дернулась как ошпаренная от ее слов, предполагая ход развития их диалога, который явно не приведет к позитивному настрою ни одной из них. — Тебе пришлось увидеть столь пикантную сцену между нами, прости, — сказала темнокожая девушка, тон которой подтверждал скорее насмешку, чем искреннее сожаление. — Между вами ничего не было, — произнесла твердо Сакура, повторяя слова брюнета, который уверял её в этом. — По-твоему то, что было, это ничего? Или, быть может, у тебя есть чем похвастаться? Харуно на данный выпад лишь только нахмурила брови и сжала свои ладони в кулак, понимая, что хвастаться перед дзеро абсолютно нечем. За столько лет знакомства с Учихой, она ни на шаг не продвинулась к тому, чтобы между ними произошло что-то подобное и считалось допустимым. В их отношениях был стабильный штиль, который прекращался лишь только тогда, когда она сама лезла на рожон и чувствовала себя впоследствии виноватой, а порою никчемной. Крыть было нечем и злость снова возвращалась к ней, напоминая о произошедшем в номере Учихи. Понимая, что тратить нервы и время на бесполезные диалоги с бывшей таю совершенно ни к чему, Сакура оставила ее вопрос без ответа и двинулась к выходу из ресторана и по совместительству отеля, намереваясь искать своих друзей. — Наш разговор еще не закончен, — сказала громко дзеро, пристав со стула, — Напоминаю, у нас есть лишь один день на твою подготовку. Обернувшись к ней вполоборота, Сакура с вызовом ответила: — Я справлюсь сама. Ариса, явно недовольная самоуверенным ответом куноичи, двинулась к ней навстречу, сокращая расстояние между ними достаточно быстро. Сама же Харуно выжидающе смотрела на то, как дзеро приближается к ней, не испытывая ни капли страха или сомнения в своих силах, в случае если разговор выйдет за рамки приличия. Наконец, подойдя вплотную к ирьенину, темнокожая девушка ощутимо схватила её за подбородок, приподнимая к себе и встречая ужасающий взгляд зеленых глаз, сказав: — По-твоему дзеро ранга таю становятся за умение просто раздвигать ноги? Думаешь, что зайдешь в Ёсивару, и тебя сразу же признают ей?! В этот же миг дзеро почувствовала на своей руке давление, которое образовалось с того момента, как Сакура схватилась за нее в ответ. От испытываемой боли она сдавленно хрипнула, но продолжила говорить: — Во всем квартале лишь только девятнадцать девушек имеют право присвоить себе статус дзеро ранга таю! И на твое счастье, их сейчас восемнадцать благодаря моему изгнанию. Однако, даже после этих слов пульсирующая боль в руке черноволосой обольстительницы не прекращалась, она готова была отдать голову на отсечение, что еще немного и ее кость руки будет раздроблена. В конечном итоге, отпуская из своей руки подбородок ирьенина из-за невозможности более терпеть столь мучительную боль, Ариса крикнула во все горло: — Сломаешь мне руку — сделаешь хуже не только себе, но и подведешь всю команду! Они, в отличие от тебя, сейчас делают все, чтобы ты смогла стать одной из нас наиболее безопасным способом! Знала бы, какой ценой через это проходят другие девушки! Сакура, почувствовав наконец свободу, сразу же отпустила руку бывшей таю, которой та держала ее за подбородок, не теряя своего грозного и отнюдь не дружеского вида. Однако, услышанное от Арисы продолжало звоном отзываться в ее голове, поскольку эмоции темнокожей девушки в сказанных словах не сквозили ложью. Если проследить взаимосвязь между ее фразой об еще одной убитой дзеро прошлой ночью и словами о том, что именно сейчас сокомандники делают все возможное, чтобы ей попасть в Ёсивару в качестве дзеро ранга таю, то пазл складывался сам собой. -«Скорее всего, убийство было с очередным посылом Райкаге. У меня, действительно, есть всего лишь один день на подготовку», - размышляла Сакура, молча смотря на корчившуюся от боли собеседницу, — «Как бы ты этого не хотел, Шикамару, доверительные отношения между нами невозможны. Однако, я сделаю все, чтобы получить от нее столько знаний о Ёсиваре, сколько будет достаточно для успешного выполнения миссии». В это же время изгнанная таю согнулась пополам и схватилась за свою руку, ужаснувшись тому, насколько та посинела буквально вмиг от хватки куноичи. Она со всей ненавистью взглянула на Харуно из-под густой черной челки, что смотрела в ответ практически также, когда обладатель шарингана перерезал ей горло, подумав: — «Вы оба поплатитесь за то, что сделали со мной». Поразмяв своей едва уцелевшей рукой и скрывая внутри отчаянную злобу, таю сразу же выпрямилась во весь рост и вернула себе свой гордый и беспринципный вид, посмотрев на куноичи холоднее обычного, произнеся: — Раз уж со всеми правилами этикета покончено, предлагаю прояснить пару моментов, касаемо всего, что тебе нужно знать. И не дожидаясь ответа от Сакуры, она развернулась и прошла снова к дальнему углу ресторана, где стояли единственные уцелевшие стулья. Взяв пару в одну руку, Ариса снова вернулась на место их точки преткновения, обойдя все препятствия перед собой, и поставила один из стульев перед куноичи. Сев на оставшийся стул, который она умышленно поставила напротив, дзеро выжидающе посмотрела на Харуно, что снова стояла на месте и будто бы мешкалась. — Неужели действительно не смущает то, что мы остались здесь совершенно одни после такой разрухи? — произнесла таю, надеясь на то, что после столь риторического вопроса Сакура все же примет верное решение. — Я хочу знать, где сейчас мои друзья и что ты имела в виду, говоря о том, что они делают все, чтобы я смогла стать дзеро ранга таю? — сказала наконец Сакура, присаживаясь на стул напротив. Ариса, ухмыльнулась и сверкнула своими желтыми глазами, что так напоминали глаза хищницы, а затем перекинув ногу на ногу, томно произнесла: — Не думаю, что тебе понравится мой ответ, с учетом твоих возвышенных чувств к Саске-куну. — Говори, — твердо произнесла Сакура, ужесточившись в лице. — Благодаря моему изгнанию у тебя есть шанс завоевать моего хозяина во время проведения шествия ойран*, которое и состоится завтра. Как думаешь, где же они тогда сейчас? — улыбаясь все шире и откровенно издеваясь, спросила Ариса. — В твоем бывшем публичном доме, — с вызовом ответила Сакура, делая акцент на слове «бывшем». — Хм, верно! Предлагают прямо сейчас этой старой ведьме допустить тебя к участию в выборе новой и последней девятнадцатой таю во всей Ёсиваре. — Старой ведьме? — переспросила куноичи, немного не понимая о ком идет речь. — Даже не заставляй меня вспоминать о ней, — отвернувшись в сторону с выраженным презрением ответила темнокожая красавица, а затем повернувшись лицом к Сакуре вновь продолжила: — Слушай меня сейчас внимательно, буду говорить долго и нудно. Сакура сдержанно кивнула, ожидая пламенной речи о жизни квартала и ее самых главных постоянных жителях, чего жаждала узнать еще с самого первого дня прибытия в Кумо. Ариса протяжно вздохнула, отметая от себя последние отголоски их недавнего небольшого конфликта, а затем начала говорить: — На шествии ойран всегда устраивают смотрины и выбор новых таю, которые устраивает управляющая их публичного дома на центральной площади Ёсивары, находящейся на территории дзеро ранга коси*. Причины могут быть самыми различными, начиная от негативных отзывов и различных конфликтных ситуаций, связанных с гостями и заканчивая до обыкновенного отсутствия нужной численности дзеро ранга таю. Повторюсь, что ими становятся не за простое умение раздвигать ноги, иначе этому бы не уделялось столь серьезное внимание! — Я была слишком самоуверенна, признаю, — сказала ирьенин, взглянув прямо в глаза Арисы. Темнокожая дзеро на мгновение замолкла, удивившись такому правдивому признанию со стороны девушки, что совсем недавно выглядела враждебно по отношению ко всему, что связано с ней. Однако, сентиментальность была несовместима с ее нравом, поэтому, сбросив небольшое оцепенение, Ариса вновь заговорила: — На процессии смотрин будут участвовать лишь только те, кто «угодил» своим предложением управляющей публичного дома. Надеюсь, мне не стоит разъяснять, что под этим подразумевается. — Деньги, — ответила сразу же Сакура. — Именно. Некоторые дзеро низшего ранга копят на протяжении всей своей жизни деньги ради этой процессии, чтобы получить место под солнцем, — добавила Ариса, а затем продолжила: — Однако, деньги — это всего лишь допуск к участию, который не означает безоговорочное принятие в состав дзеро высшего ранга. Для того, чтобы это сделать, придется постараться доставить удовольствие моему хозяину. Сакура на последних словах бывшей обольстительницы квартала напряглась, начиная представлять себе в голове картинки, которые заставили ее щеки покраснеть. — Ха-ха! Подумала, что придется переспать с моим хозяином? — сказала дзеро, не сдерживая свой громкий смех, который стал разноситься по всему первому этажу ресторана, но затем, все же успокоившись, продолжила: — Если будешь воспринимать все слова буквально, ни один гость никогда не поверит, что ты таю. Запомни это! — Буду иметь в виду, — пробурчала Харуно, немного насупившись. — Ты должна будешь станцевать, - резко произнесла Ариса,мигом посерьезнев и придав своему виду более строгий и не терпящий возражений вид, а затем продолжила: - В первую очередь, для всех жителей Ёсивары и её гостей - ты иностранка. Белая кожа, необычного цвета волосы, яркие глаза и утонченная фигура — лишь только танец способен показать тебя во всей красе. — Я не умею танцевать, Ариса. Я куноичи, — ответила ирьенин, отвернувшись от нее в другую сторону. — Мне сейчас не до жевания твоих соплей, — грубо ответила дзеро, а затем продолжила: — Многие наши девушки готовятся к этому дню, как к своему последнему шансу на новую жизнь. Не тратят на себя ни копейки, экономят на еде и убогом проживании, переступают через себя и все чувства отвращения, когда спят с престарелыми изменщиками своих жён. Ты не знаешь эту жизнь и не имеешь права отказываться от этого шанса. Услышав столь гневный ответ в свою сторону, Харуно почувствовала небольшой укол своей совести, который всегда был особо чувствителен. Она знала сама, что большинство жительниц квартала не выбирали такую жизнь — все было решено за них жестокой жизнью или не менее жестокими людьми, которые повстречались им в самые ужасные и трудные времена. Смотря на Арису, что так яро защищала тех, с кем уже не имела никакого дела, в голове сам по себе возник лишь только один вопрос, страх произнесения которого был не так силен по сравнению с искренним любопытством. Решившись, Сакура с сожалением и, надеясь получить ответ, все же спросила: — Ты тоже прошла через это? Глаза Арисы вмиг изменились, казалось, что она уже не играет роль хищницы, а моментально по-настоящему ею стала. — А вот это, не твое чертово дело. Твое дело — станцевать танец с боевым веером, которым тебя обучу я, — жестко ответила бывшая обольстительница квартала высшего ранга, вставая со стула и намереваясь подняться в свою комнату, дабы не только взять купленный ею вчерашним вечером веер, но и побыть на несколько секунд в одиночестве.~Ёсивара. Вблизи публичного дома дзеро ранга таю ~
Весь квартал впервые за долгое время оживал не только ночью, но и днем в виду великого и по-настоящему грандиозного шествия ойран. Повсюду были развешены различные вывески и плакаты, которые ярко демонстрировали каждому о предстоящем событии в Ёсиваре. Множество мужчин прогуливались по самым известным улицам квартала, намереваясь заранее купить алкоголь и пройтись взглядом по месту, где пройдет самая красивая, образованная, влиятельная и статная ойран. Огромное количество дзеро различных рангов в преддверии этого долгожданного мероприятия, столпились у дверей самого богатого публичного дома во всем квартале красных фонарей. Очередь образовалась вплоть до самого центрального переулка, где и должна будет пройти процессия смотрин, включающая выбор новой таю. Стоял колоссальный гул, состоявший из множества тоненьких голосов девушек, что не желали терять шанс и надежду на обретение совершенно иной жизни. — «Мендоксе, в этой очереди я простою до седой задницы» — подумал кареглазый мужчина в обносках пятилетней давности, что стоял в самом конце образовавшейся толпы из дзеро. Тряхнув своей каштановой шевелюрой, что будто бы никогда не знала о существовании расчески и доходила ему до плеч, он двинулся вперед. Подходя к началу очереди, где стоял полнейший галдеж и абсолютно не было видно просвета к заветной двери, он остановился, обдумывая дальнейший план действий. Поначалу дзеро не обращали на него никакого внимания и настоятельно делали вид, что единственного мужчины в пределах ближайшей улицы не существует. Однако, как только он сделал первый шаг к началу очереди, началось то, что мужчина не хотел бы увидеть ни в одном своем кошмаре. — Куда прешь?! Ты что слепой и не видишь, где заканчивается очередь?! — завизжала одна из дзеро, по виду которой можно было сразу определить, к какой улице квартала она принадлежит. — Мы по-твоему здесь для красоты стоим, а?! — поддержала ее другая девушка, что стояла рядом с ней и, скорее всего, была ее соседкой по комнате. — Соблюдайте очередь, господин, — присоединяясь к остальным, произнесла красиво женщина, что явно относилась к дзеро среднего ранга, поскольку манера речи, бархатный тон голоса и в целом внешний вид твердили об этом. Несмотря на все сказанное, сверкнув своим свежим фингалом под глазом и врываясь в толпу озверелых женщин, мужчина громко произнес: — Я-я на пять минут и сразу обратно, клянусь! Дзеро, что заметила первый шаг в сторону двери публичного дома бедового мужчины, сразу же закричала во весь голос: — Хватайте его девоньки, не пропускать дезертира и держать оборону! Мужчина словно сам себе оформил пропуск в Ад, из которого прежним человеком возвратиться в настоящий мир будет уже невозможно. За что он хватался и держался, отталкиваясь и пробиваясь сквозь тела различной твердости, мягкости, пышности, костлявости не было времени не то, что определять, а даже думать! Отовсюду были слышны крики и оры о том, каков он негодяй, вместе с обещаниями лишить его мужского достоинства при последующем же посещении квартала. И он не смел сомневаться в способностях рассвирепелых женщин, которые обязательно его найдут и отомстят по всем гласным и негласным правилам харакири. Радовало лишь только собственное заплывшее и опухшее после недавней драки с другом лицо, гарантирующее его неузнаваемость при дальнейшем спаде отека кожи лица. Кое-как, не без легких трав и отсутствия в некоторых приличных и немного нет местах одежды, мужчина наконец с рыком победоносца добежал до позолоченной двери. Открыв ее со всего размаху, он влетел кубарем в просторное помещение, умудрившись задней ногой все же закрыть дверь. Длинноволосый шатен после того, как потер ушибленный зад, кряхтя при этом как восьмидесятилетний дед после прогулки от дома до своего крыльца, находящегося в паре метров, постарался сразу же привстать с пола. Далее он потянул спину, расправив широко руки и прикрыв от блаженства свои глаза, продолжая слушать гневные восклицания в свой адрес, доносящиеся по ту сторону двери. — Кхэм, кхэм. Мужчина, услышав звук однозначно ненастоящего кашля, сразу же обратил свой взгляд на ту, кто издала подобный звук. И увидел, что перед ним в самом центре просторной комнаты в традиционном сине-белом кимоно до пола за чайным столиком сидела женщина преклонных лет. Её черты лица отдавали жесткостью характера, а не покрашенные с сединой волосы твердили о присущей ей дисциплинированности. — Здравствуйте, бабуля, — сказал он непринужденно, засунув руки в свои дырявые карманы коричневых и потрепанных жизнью штанин, что давно не соответствовали его росту. Повертев головой вокруг всей комнаты самого богатого публичного дома, мужчина отметил роскошь и величавость всего, что было в ней. Огромная комната была покрыта циновками однотонного цвета, что так гармонировали со всей консервативностью этого помещения. В левой стороне от незнакомой ему женщины располагалась ниша для ритуальных приношений и маленьких украшений, свитков, а также красивых каллиграфических надписей. С правой стороны находились полочки с цветами в керамических вазах, с разнообразными музыкальными инструментами и небольшими фигурками фарфоровых животных. Позади женщины стояло огромное зеркало, рамы которого были сделаны из настоящего белого золота. Рядом же с ним стоял не менее красивый шкаф, со специальным отделением для книг и театральных афиш. Было видно, что здесь живут люди из высшего общества, которые ждут и принимают гостей с таким же окружением и статусом. — Я еще никого не звала, господин, — сдержанно ответила женщина, обращая внимание мужчины на себя и продолжая сидеть в позе сейдза*. Кареглазый, побитый недавними обстоятельствами жизни шатен на данное заявление открыл рот в изумлении, высунул одну руку из кармана и развернул ее в сторону двери, оттопырив дрожащий указательный палец. — Я должен возвратиться обратно туда?! — Да, господин. — Ты моей смерти хочешь, старуха?! Разве по мне не видно, что я едва ли вернулся живым после нападения тысячи чертей?! — При всем уважении, господин, но Вы должны дождаться своей очереди, — ответила женщина, ставя точку в этом разговоре. После ее слов, он сразу же двинулся вперед и сел напротив за чайник столик, согнув одну ногу в колени, а другую вытягивая перед собой. В следующий миг, он приподнял свою грязно-желтую рубашку, которая скрывала прикрепленный к поясу конверт, бросая его на столик. — Я сюда пришел не для того, чтобы ты меня прогоняла после всего, что мне пришлось пережить, — угрожающе проговорил шатен, а затем продолжил: — Здесь столько, сколько хватит на построение еще одного чайного дома со всеми прелестями, что есть в этой комнате. Управляющая публичным домом дзеро ранга таю, не скрывая интереса от произнесенных слов, схватила конверт и открыла его, начиная с деловитым видом шелестеть купюрами. — Хочу, чтобы ты приняла мое предложение на участие этой девушки в шествии ойран, — договорив свои последние слова, он также положил рядом с конвертом фотографию. Досчитав все до конца, она отложила конверт в сторону, взяв фотографию девушки, изображенной на ней. Она пристально вглядывалась в ее изображение, словно предалась изумлению, но быстро это скрыла, подумав: — «Хм, иностранка. Будет здесь белой вороной, но на то и можно сделать расчет. В конце концов, наши гости любят диковинки». — И кем же Вам приходится эта девушка, господин? — спросила пожилая женщина, обратив подозрительный взгляд на своего гостя. — Слушай, тебе оно надо? Я принес за это деньги, — раздраженно ответил оборванец, которому данный диалог начинал надоедать. — Таковы правила, господин. — Господин то, господин сё. Вы что, все тут так разговариваете? — Да, господин. Прошу отвечайте на мои вопросы, иначе эта девушка не сможет попасть на шествие ойран. — Уши вянут от этого Вашего лживого гостеприимства. Так и быть, расскажу, — протяжно выдохнув произнес мужчина, а затем выдержав небольшую паузу, продолжил: — В общем, эта девица терлась у главных красных ворот Ёсивары. — Очевидно, как и Вы, господин, — опустив свои глаза произнесла женщина, едва ли заметно приподнимая уголки своих губ. — Я смотрю, хоть ты и трухлявая скупердяйка, но не без юмора, — злостно улыбнувшись произнес шатен, — Не буду скрывать, что так и было. Как видишь, не тяну я на звание этого вашего «господина» и денег, соответственно, у меня нет. Она сама подозвала меня и попросила прийти сюда, потому что лишь мужчины могут беспрепятственно находиться на территории Ёсивары. — Вы хотите сказать, что просто так взяли эти деньги у незнакомой девушки и принесли их мне, чтобы таким образом выразить ее волю на участие в шествии ойран, господин? — Именно так. — Прекратите лгать и расскажите мне правду, господин. В противном случае, я буду вынуждена попросить Вас покинуть наш публичный дом. — Тц, да чего же ты противная старуха! Ладно, ладно! Она мне отдала за это ровно столько же, сколько и в этом конверте! Довольна?! — Это больше похоже на правду, господин. — Ну что, берешь ее? — Передай этой девушке, что за ней закреплен шестой порядковый номер. Смотрины начнутся в девять вечера, пусть подготовиться должным образом и прибудет в обозначенное время к центральной площади. — Хвала богам! — воскликнул шатен, приподнимаясь со своего места, а затем продолжил: — Где у тебя тут есть черный выход? Я через ту дверь под угрозой жизни и смерти не пойду. Женщина поднялась с колен и молча указала на дверь, находящуюся за зеркалом, учтиво поклонившись ему и сказав на прощание: — Передайте патрулю, что я разрешила покинуть Вам, господин, наш публичный дом. Кареглазый шатен, так и не попрощавшись с ней, вышел с торца публичного дома таю и выдохнул практически весь кислород из своей груди. Постояв в относительном спокойствии несколько секунд под пристальным присмотром патруля, что теперь ему казались абсолютно безобидными после толпы разъяренных женщин Ёсивары, он двинулся к выходу из территории, принадлежавшей самым богатым дзеро. Перейдя огромные красные вороты квартала всех удовольствий, он сразу же свернул влево, где находился небольшой проулок, загроможденный величественными скалами. — Шикамару, ну что?! Получилось, даттебайо? — воскликнул Наруто, завидев своего друга, что выглядел еще более побитым после их драки в ресторане отеля. — Завтра в девять вечера Сакура должна быть готова к участию в выборе новой и последней девятнадцатой таю Ёсивары, — ответил устало Шикамару, забирая свои длинные волосы в свой привычный хвост. *Шествие ойран - это своего рода показательное мероприятие девушек, принадлежащих Ёсиваре, но не являющиеся проститутками которые идут по улице в сопровождении со свитой. Честно говоря, во многих источниках говорится о том, что дзеро и ойран существовали в разное время, а где то наоборот, что все вместе с гейшами. В общем, автор запуталась и решила, что в своем фанфике, они будут все вместе! *Дзеро ранга коси - средний ранг дзеро (просто напоминаю), территория которых находится перед территорией, закрепленной за дзеро ранга таю. *Сейдза - поза сидения на коленях. Примечание от автора: Здравствуйте, дорохие и хорячо любимые мои читатели! Пришла вот ваша заблудившаяся на просторах реальной жизни автор, с извинениями на коленях! *РЕАЛЬНО СИДИТ НА КОЛЕНЯХ,СКЛОНИВ СВОЮ БЕССТЫЖУЮ БАШКУ* Я понимаю, шо как автор опростифульдилась с продолжением и возможно не все будут довольны этой главой, поскольку взаимодействие наших гг не так много, как хотелось бы! Принимаю на себя удар за это, но эта глава очень важна для дальнейших действий. Сколько бы угодно раз я это не говорила, повторюсь снова, что благодарна вам всем! У меня самые лучшие читатели на просторе фикбука, я в этом уверена на все сто тысяч галактик :3 Желаю Вам приятного прочтения, за ошибки буду бултыхаться в вашем котле из пролитых слез за ожидание этой главы :) P.S. Ненасытный автор Вас достанет. Признайтесь, хоть кому-нибудь в кокоро дало Учиховское "— Ты хоть раз была с мужчиной, Сакура?"