***
«На улице властвовал декабрь, обдавая каждый дом Кумо своим ледяным дыханием ветра вместе с вьюгами, что заставляли жителей горного селения оставаться в пределах своих убежищ несмотря ни на что ровно до того момента пока они не стихнут. Зимнее время года на территории страны гор всегда было самым беспощадным, но в то же время и самым красивым. Снег словно окутывал ужесточенные скалы и горы, добавляя им того сказочного вида, от которого невозможно было отвезти взгляд. Жители Страны Молний любили это время года по-своему, потому что тогда все старались как можно чаще проводить времени друг с другом, согревая и давая необходимое тепло. Несмотря на то, что зима была наиболее жестока в их краях, все ждали её прихода как самого настоящего чуда, которое принесет с собой много веселья и запоминающихся моментов. Тем не менее, не все могли позволить себе радоваться наступающим холодам. Восьмилетняя девочка стояла в одном лишь легком сером платье посреди огромной комнаты полузаброшенного дома босиком и смотрела в упор на женщину, что покачивалась из стороны в сторону, стоя к ней спиной в черной юбке с откровенно длинным разрезом на бедре и в таком же раскрепощенном красном топе. Одета совсем не по погоде также как и маленькая девочка. — Я чувствую твой укоризненный взгляд. После своих произнесенных слов женщина припала к бутылке, которую все это время держала. — Мама, пожалуйста, не надо! — взволнованно произнесла девочка и шагнула вперед. — Заткнись! Взревела светлокожая женщина, чьи длинные русые волосы сразу же всколыхнулись из-за её резкого разворота в сторону девочки. — Его глаза, его волосы, его темная кожа, — она произносила слова шепотом словно в бреду, взгляд зеленых глаз не фокусировался на одном месте, пальцы свободной руки двигались в бесконтрольном состоянии, — Ты такая же мерзкая, как и твой чертов отец! Ненавижу! В эту же секунду в сторону маленькой девчушки полетела бутылка красного вина, которая разбилась об трухлявую деревянную стену буквально в нескольких сантиметрах от её лица. Звон стекла сопровождался истеричным смехом женщины, что давно потеряла свой рассудок. В следующее мгновение она резко упала на холодный пол, словно потеряла силу в ногах и предалась громогласным рыданиям взахлеб, продолжая произносить бессвязные слова и издавать сумасшедшие смешки с мерзкой ухмылкой. Затем послышался лязг ногтей по полу. Вновь. — Прошу, хватит! — сорвавшимся от отчаяния голосом произнесла Ариса, надеясь достучаться до своей матери. — Мама, посмотри на меня! У меня ведь твое лицо, — последние слова были сказаны слишком тихо, потому что девочка поняла, что все было бесполезно. Её мать сейчас была снова под властью своих демонов, что являлись теперь неотъемлемой и самой кошмарной частью их бедной жизни. Изо дня в день она напивалась, а затем продолжала сидеть на полу около трех часов, скребя отросшими ногтями на полу имя человека, который вместе со своим уходом и бесчеловечным предательством забрал с собой не только сердце, но и её умиротворенную душу, подарив взамен беса. Ариса стояла в нескольких метрах напротив и не могла сдержать своих слез, которые уже давно смешались с кровью от осколков разбившейся бутылки, что разрезали ей кожу на щеках. Она отчасти осознавала, что её мать была давно не в себе, но не могла ничего с этим поделать. Всем было наплевать.***
— Эй, теме! Тебя кто так отметелил?! Стой, Саске! — голос на мгновение стих, но затем вновь послышался с возмущенными нотками, — Прямо здесь завалишься?! Неожиданно услышав голоса в коридоре, Ариса дернулась словно ошпаренная от собственных воспоминаний, а затем подорвалась к двери и подставила своё ухо, дабы разобрать диалог между двумя уже известными ей шиноби. Дальнейший звук однозначно был похож на стук падающего тела на пол, отчего она отпрянула от двери, потому что по обращению блондинистого шиноби, она сразу поняла кто именно сейчас в коридоре. Дзеро вновь неосознанно схватилась за горло и почувствовала страх встречи с обладателем шарингана. Угроза со стороны Саске была воспринята достаточно ясно и сама дзеро была вполне вменяема, чтобы определить свои шансы против него. К сожалению, с чисто физической точки зрения — они на нуле. Однако темнокожая девушка знала также и еще одну важную в жизни вещь, которая касалась каждого, несмотря на ни какие обстоятельства, черты характера, а также силу моральную или физическую. Всему всегда есть исключение и у брюнетки не было никаких сомнений в том, что даже Учиха пусть и тщательно скрывает, но от этого не перестает иметь определенную слабость. Оставалось лишь найти её, чтобы отомстить за то, что он посмел с ней сделать. Определив для себя цель на дальнейший период своей жизни, Ариса легла на кровать, укрывшись одеялом с головой так, чтобы не слышать голосов, исходящих из коридора отеля. События, произошедшие же в коридоре отеля, были по-настоящему стремительными и шокирующими, поскольку бывший нукенин увял прямо на глазах Узумаки, теряя Учиховскую стать и гордость в одночасье. Словно сосулька в раннюю оттепель, последний выживший древнейшего клана поскользил вдоль боковой стены, а затем и вовсе завалился лицом вниз на пол. Его упрямости стоило не то что завидовать, а уже начинать опасаться. — Это, даттебайо, все в порядке?! — отойдя от секундного шока, прокричал Наруто, сразу же подбежав к бывшему напарнику по команде. Присев на колени, он стал приподнимать верхнюю часть его туловища и облокотил брюнета на стену таким образом, что Учиха принял сидячую позу. Не скрывая своего обеспокоенного взгляда, направленного на брюнета, Наруто задавался вопросами о том, что ему сделать и каким способом помочь. — «Где же Сакура-чан? Я ведь совершенно не знаю, что делать в подобных ситуациях! » — лихорадочно думал Наруто, не решаясь сдвигаться с места. Несколько секунд назад Саске вырвался из его рук и яростно утверждал, что с ним в очередной раз все в порядке, судя по всему слишком сильно переоценив тупость Узумаки. Увидев его в подобном состоянии, блондин видимо должен был решить, что со сломленными костями и ребром люди веками живут и не жалуются! А красные пятна на одежде вовсе не являются кровью, потому что блондин должен был, опять же, решить, что вследствие неистового набега на торговую лавку с томатным соком после еще одной изнурительной вечерней тренировки, Учиха просто немного испачкался, не рассчитав свою жажду! В любом случае, насколько бы глуп не был любой человек, по виду странствующего шиноби можно было сделать лишь только один вывод — с ним ничего не было в порядке! Начиная от непробиваемой и в данном случае в разы глупее, чем у пятилетнего ребенка, головы, так и заканчивая состоянием его тела, которое требовало срочного оказания медицинской помощи. Паника от бездействия, а также осознание собственной бесполезности настигла слишком быстро. Наруто чувствовал, что должен был помочь любой ценой, как делал это всегда! Встав резко с коленей и развернувшись к спуску на первый этаж, он столкнулся своим телом обо что-то мягкое, а затем, поняв обо что конкретно — моментально притих. В это же время два силуэта приближались к знакомому месту, которое отчего-то становилось с каждым днем родным, несмотря на то, что отель даже близко не выглядел гостеприимно. Хотя, внешний вид их временного пристанищабыл обманчив также, как и первое впечатление обо всем, что угодно. И эта обманчивость не всегда касается лишь только каких-либо впечатлений относительно множества материальных или нематериальных вещей. Гораздо чаще обычного люди обманываются в плане осознания своих настоящих чувств. Плача на холодной земле, ирьенин готова была отдать собственную голову на отсечение, чтобы лишь только доказать всему миру насколько серьезно она решила покончить со всем, что связано с Учиха Саске. Более того, она даже почувствовала в тот момент, что действительно этого хотела так, как никогда и ничего не хотела! Как будто «кто-то» незаметно подошел к судьбоносной красной нити, что неведомым образом завязалась вокруг её мизинца без спроса еще в далеком детстве, а она собственноручно отдала этому «кому-то» ножницы. Как будто не было всех многолетних страданий, ожиданий, не сгорающих чувств к одному единственному человеку на протяжении всего своего существования. Как будто все в одну лишь секунду утратило свой смысл, предоставляя место совершенно иному чувству, имеющему свой срок восстания из тех глубин души, что не подлежат никаким оправданиям. И настигшим её растерзанную в один миг душу чувством стало непреклонное разочарование. Даже само слово построено так, что не тяжело догадаться о том, как резко спадают чары с человека, который долгое время думал и строил свою жизнь, основываясь лишь на них. Однако самым страшным является совсем не это. Больнее всего осознать, что истинная и неподдельная вера в человека или во что-либо оказывается пустышкой, потому что в действительности все совершенно не так, как думалось или чувствовалось все это время, которое человек провел под воздействием своих собственных чар. В конце концов, разочарование в чувствах, событиях или просто в близком человеке дают толчок к той лаве необузданных чувств, что не могут впоследствии быть заглушены даже желанием найти компромисс или адекватное решение в той или иной ситуации. Становясь движущей силой, на основе которой принимаются легкомысленные и необдуманные решения, испытываемые в определенный момент эмоции кажутся правдивыми, что является по сути обычным самообманом. И лишь только сейчас куноичи начинала осознавать, насколько легко она ему поддалась, забывая обо всем. Несмотря на то, что дождь продолжал идти сплошным потоком, Сакура чувствовала, как всеми фибрами своей души не хотела возвращаться обратно, даже если бы это означало тихо сидеть в своем номере и не высовываться до поры до времени. Бег резко перешел на шаги, отчего спина Шикамару практически сразу же оказалась в добрых ста метрах от нее. — «Я хочу домой» — подумала Сакура, окончательно остановившись посреди темной улицы, что по непривычным меркам для Кумо была сейчас пустынна. Вокруг даже намека на наличие хоть какого-то света не было, что уж говорить о людях? Все словно попрятались в своих норках, как только в столицу Страны Молний решил заглянуть дождь. А она продолжала стоять и думать лишь только о том, что сейчас идеальный шанс для побега в родные края. Харуно никогда не была безответственным человеком, но именно сейчас захотелось хоть раз в жизни позволить себе им стать. Сожаление о принятом решении дать согласие на работу под прикрытием в лице женщины, оказывающей интимные услуги, теперь чувствовалось слишком сильно. Кроме того, медик прекрасно осознавала то, что на данный шаг её спровоцировал Учиха, сам того не ведая, ведь самостоятельно согласиться на такое для нее было бы чем-то заурядным. Сакура была все еще абсолютно неопытна в подобной стороне взрослой жизни и, к тому же, несмотря на боевой и сильный характер, оставалась внутри себя маленькой стеснительной девочкой. Ей была чужда и противна даже мысль о том, чтобы переспать или предаваться различным ласкам с мужчиной, к которому она не испытывала бы настоящих чувств, осознавая при этом что ему нужно получить лишь только удовольствие. Тяжело было нормально воспринимать и то, что именно так и поступают все дзеро, называя это своеобразной работой, поскольку за продажу своего тела предполагается соответствующая плата. За эти порочно укоренившиеся устои куноичи считала весь квартал, включая его историю, совершенно аморальными и не поддающимися никаким благоразумным причинам для подобного продолжительного существования. Сакура настолько ушла в свои мысли, смотря в противоположную сторону от дороги к отелю, что не стала придавать значение приближению к себе капитана команды. Шикамару намеренно оставил её поразмышлять в одиночестве, как только почувствовал, что она замедляется в пути, решив дать ей необходимое время для размышлений. Однако это время было ограничено, поскольку в отеле их ждал израненный Учиха и куча нерешенных проблем, к которым теперь было найден особый подход, пусть даже он отдавал сомнениями в части реализации. Ведь легко было догадаться о том, что Сакура лукавила сама себе, когда принимала решение. Шатен не мог оставить это без внимания, но и давить на единственную девушку в команде совесть не позволяла, даже несмотря на вполне себе обоснованную необходимость. В связи с чем, Нара впервые решил действовать не полагаясь на свою излюбленную стратегию, выбрав одним из главных критериев учета в своем поставленном вопросе — чувства самой куноичи. Он должен был выяснить все, прежде чем идти на попятную. Подойдя к ней на достаточно близкое расстояние для разговора, стратег решил задать ей единственно правильный в данной ситуации вопрос. — Почему ты согласилась? — спросил гений, ожидая пламенной речи от Харуно, что могла передумать в любой момент. После недолгого молчания, ученица Цунаде закрыла глаза своей рукой, и немного склонив голову вниз, хрипло произнесла: — Ты упоминал, что таким образом у нас будет больше шансов поймать убийц, а это значит лишь только одно, — убрав прилипшие пряди из-за дождя с лица, она посмотрела наконец в ответ, а затем продолжила: — На это уйдет меньше предполагаемого времени. — Что ты имеешь в виду? — Я хочу как можно скорее вернуться в Коноху. После своей последней фразы Сакура обошла его и в одно мгновение оказалась на крыше чужого жилого дома, намереваясь продолжить путь к отелю, горестно признавая внутри себя две неизменные вещи. Она никогда не сможет позволить себе быть безответственной, и она никогда не перестанет быть, в первую очередь, трусихой. Потому что все, что было связано с ныне странствующим шиноби, напрямую взаимосвязано с её самыми ужасными страхами в жизни. Всегда пред возникновением проблемы, что касалась каким-то образом его, она чувствовала непреодолимое желание сбежать. Ведь это было гораздо легче, чем принимать всю ту правду, которая особенно в прошлом, словно лавина сносила все её мысли относительно жизни наследника истребленного клана. Несмотря на это, всем этим чувствам всегда помогал её собственный гнев. Благодаря ему, а возможно, наоборот, к сожалению, куноичи совершала действительно опрометчивые поступки из-за своих же потаенных страхов, которые били по её ущемленному самолюбию с самого детства. Вот и сейчас, ирьенин вновь воспротивилась, так до конца и не разобравшись в том, что самой главной причиной её действий оставался страх, выраженный желанием поскорее оказаться в Конохе. Подальше от убийств, дзеро и Учиха Саске. Стратег же воспринял её ответ как вынужденное согласие, но все же оно им таковым и оставалось. Решив не продолжать мокнуть под дождем, он стремительно догнал куноичи, отмечая для себя, что этот короткий, но такой пропитанный горечью диалог, он будет помнить до тех пор, пока все не закончится. Промчавшись несколько сотен метров под дождем, они наконец достигли отеля «Райский отдых», который потерял теперь и последнюю крупицу современности, что придавала диодная вывеска, так как больше она не светилась. Абсолютно все буквы в названии отеля потухли, что свидетельствовало о проигранной битве непоколебимому дождю. Однако не это было самым странным. Войдя в отель Шикамару вместе с куноичи удивились тихой обстановке, поскольку даже Наруто и Сая поблизости не было ни слышно, ни видно. Пожив здесь несколько дней, казалось, что без каких-либо событий этот отель жить не может, но видимо все же тишина и сюда может наведаться. Остановившись посреди зала отеля, уставленного множеством столов и стульев для уже сто лет как не заходивших сюда каких-любо гостей, его временные жители стали отжимать свои промокшие волосы и часть одежды. Закончив с этим занятием, стратег решил не тянуть с оказанием помощи одному уж очень эгоцентричному человеку в их команде. Снимая с себя свой намокший насквозь жилет и посмотрев на напарницу по временной миссии, Шикамару серьезным тоном произнес: — Саске нужна помощь, бой между вами вышел за пределы обычной тренировки. Сакура дернулась как вкопанная, так и не решив взглянуть в глаза капитану команды. Она не хотела видеть брюнета, но и своему врачебному долгу отказывать Харуно не имела никакого права. В итоге, молча кивнув, куноичи тяжелыми шагами последовала к лестнице отеля, намереваясь вылечить раны обладателя шарингана так быстро, насколько это было возможно. Оказавшись на втором этаже, медик увидела Наруто, что вышел из комнаты, где поселился Учиха с довольной улыбкой. — «Чего это он улыбается?» — подумала она, не совсем понимая радостного настроя Узумаки. Нестабильное колебание чакры Саске однозначно ощущалось ею из той самой комнаты, поэтому довольная мина её друга, который точно видел состояние бывшего мстителя, вызывала свои резонные вопросы. Наруто не из тех, кто оставил бы своего лучшего друга в подобном состоянии, решив заниматься своими несуществующими делами. Она хотела окликнуть его, как он сам обернулся с озадаченным взглядом, словно был недоволен её поздним появлением. Он резко пошагал к медику, сменив свою изначальную траекторию пути. Подойдя на расстоянии одного шага к ней, блондин произнес: — Сакура-чан, где ты была все это время? — Я взяла твой пропуск на военный полигон, Наруто. Очевидно, я была там, — ответила спокойно куноичи. Наруто протяжно выдохнул, явно сдерживая в себе гневный порыв, который был ему несвойственен, тем более в отношении своей близкой подруги. Он явно что-то упускал или просто не замечал, потому что отношения между Саске и Сакурой перестали носить в себе вновь безобидный характер. Складывалось ощущение, что они до сих пор претерпевают остатки прошлого, своими же руками перебирая их и смакуя на вкус. Неужели лишь только он по-настоящему повзрослел? Или их отношения действительно имеют свои подводные камни, о которых он не знал и продолжает не знать? — Ты же видела в каком состоянии вернулся Саске после тренировок с шиноби Кумо и сама побежала лечить его, — издалека начал блондин, нервно потирая свою шею, а затем продолжил серьезно взглянув на куноичи, — Как мне объяснили, в его крови был смертоносный яд, который имеет периодичность своей активации. Ноги куноичи содрогнулись после сказанных слов, а рот приоткрылся в удивлении из-за осознания одной простой вещи. У обладателя ринненгана везде были враги, и если большинство в Кумо простило его, то это не отменяет факта существования скрытых врагов, которые соответственно не простили и никогда не простят его за поступки из темного прошлого. Такие люди будут использовать все возможности для того, чтобы причинить ему вред. В это же мгновение она сорвалась с места, но не смогла продвинуться дальше нескольких шагов от Наруто, поскольку тот ловко схватил ее за локоть и резко развернул к себе лицом обратно. — Он уже в порядке, — произнес Узумаки твердым голосом и продолжил: — Что между вами происходит? Ты не вывела яд. Сакура отвела взгляд в сторону и опустила немного голову вниз, а затем сжав свои губы в тугую полоску, продолжала молча стоять, так и не решаясь ответить на вопрос своего самого близкого друга. Трудно было даже попытаться объяснить то, что уже произошло между ними за такой короткий промежуток времени. Наруто бы несомненно принял любую правду и попытался помочь, вот только вплетать его в их межличностные отношения не хотелось. Это между собой они втроем друзья, но если брать каждого по отдельности со своим определенным отношением друг к другу — уже совершенно иной расклад. Харуно не хотела, чтобы Наруто ввязывался в их непонятные перепалки, становясь во всем этом участником, рискуя потерять свою прочную связь с брюнетом из-за ее неразделенных чувств. Она не эгоистка в конце концов. Спустя еще несколько секунд протяжного молчания, она почувствовала, как цепкая хватка руки блондина исчезла. Коротко взглянув на него своим взволнованным взглядом и в мыслях поблагодарив его за благоразумное понимание, она вновь развернулась и побежала в комнату, где поселился наследник истребленного клана. Наруто продолжал стоять и не двигаться в коридоре, терзая себя вопросами, на которые при всем желании самостоятельно не сможет найти ответа. Пугало ведь именно то, что если Сакура промолчала, так и не решившись с ним поделиться, то от Учихи ждать красноречивости даже и не стоило. Услышав, как скрипит лестница из-за чьих-то шагов, он отвлекся от тягучих мыслей и увидел поднимающегося по ней Шикамару. Настроение сразу же улучшилось, поскольку капитан команды наверняка пришел с новостями. — Йо, Шикамару! Как прошли переговоры? Видел бы ты, как сегодня надрали зад нашему ценителю прекрасного! До сих пор из своей комнаты не выходит, даттебайо! — весело говорил блондин, решив делать вид, что ничего не произошло. Наруто, к сожалению, встал не совсем в удачном для себя месте с учетом сказанных слов. В эту же секунду дверь комнаты художника открылась со всего размаху прямо перед ликом Наруто, отчего тот сразу же от удара оказался на полу. По коридору отеля сразу же раздался болезненный вопль, принадлежавший, естественно, «случайно» побитому. — С возвращением, Шикамару — улыбнувшись своей садистской улыбкой проговорил Сай, что продолжал придерживать дверь как ни в чем не бывало. — Ты это специально, даттебайо?! — взвизгнул блондин снизу художнику, но затем сразу же встал потирая левой рукой ушибленную пятую точку, а правой рукой прикрывая выскочившую слишком быстро шишку с размером страусиного яйца. — Достаточно представлений, я в курсе всех событий. Где Учиха? — устало произнес стратег, столкнувшись взглядом теперь с шокированным его ответом блондином. Опешив от слов гения клана Нара, сын Желтой молнии Конохи перестал держать улыбку на лице, а затем хмуро произнес: — У себя в комнате, Сакура-чан с ним. — Дзеро? — Я заходил к ней, она спит. — Правильно делает, всем отбой. Завтра тяжелый день, — проговорил быстро и в то же время серьезно стратег, проходя мимо остолбеневших сокомандников, намереваясь дойти до своего номера, переодеться в сухую одежду и сделать то, о чем он мечтал еще час назад, а именно: лечь спать. В это же время Сакура старалась абстрагироваться от визгов в коридоре отеля, находясь в номере брюнета, поскольку ей определенно нужно было сосредоточиться. Твердости в ногах не хватало, отчего она продолжала стоять, облокотившись на дверь его комнаты. Протяжно выдохнув в полнейшей темноте, она сделала небольшой шаг к кровати, на которой укрытый одеялом лежал Учиха. Подойдя к светильнику на прикроватной тумбочке, что так запомнился ею во время первого вторжения на временную, но все же территорию наследника истребленного клана, ирьенин тихо включила его. Быстро взглянув на пострадавшего и заметив отсутствие какой-либо реакции на появление света в комнате, она с облегчением присела на самый край его кровати. — «Он даже знать не будет о том, что я была здесь» — подумала про себя куноичи, осторожно разворачиваясь в сторону мирно спящего шиноби, намереваясь взглянуть на его лицо. — «Кто бы мог подумать, что когда-нибудь от такой мысли я не буду испытывать грусть». Следующие несколько минут Харуно сидела неподвижно, наблюдая за тем, как равномерно приподнимается и опускается его грудная клетка, тем самым доказывая, что с ребром все в порядке и ни что не мешает брюнету дышать. Она действительно была счастлива видеть его в здравии после всего того, что успела натворить из-за своих неконтролируемых чувств. И лишь только сейчас Сакура смогла понять, что даже мысль о том, чтобы не втягивать в их сложные отношения Наруто, не перестает делать её той самой эгоисткой. Плоды эгоизма куноичи сейчас были видны достаточно хорошо на человеке, что сейчас лежал без сознания из-за своего решения принять на себя все последствия её праведного гнева. Смяв под своей рукой часть одеяла, она закусила свою губу и отвернулась, опустив голову вниз. Прошло еще около пяти минут терзаний и метаний от одной негативной мысли к другой. Сакура понимала, что сидеть в его комнате и продолжать себя винить, она может хоть до утра, так и не приступив к своим основным обязанностям как медика. Решив покончить с издевательствами над собственной совестью, что на данный момент была относительно удовлетворена сложившимся исходом цепочки умозаключений, медик решила просканировать состояние шиноби. Осторожно и не издавая лишних звуков, она развернулась вновь и вытянула свою руку над его телом. Куноичи потратила несколько секунд на оценку физического состояния Саске, отмечая для себя, что яда внутри его тела больше нет. Очевидно, кто-то проделал колоссальную работу по восстановлению состояния носителя чакры Индры, не оставив также и следа от последствий всех его боев за сегодняшний день. — «Кто же вылечил его?» — риторически спрашивала сама себя ученица Тсунаде, понимая, что на этот вопрос даст свой ответ лишь только джинчурики, поскольку он был в отеле и наверняка видел, как некий человек оказывал помощь Саске. Аккуратно встав с постели брюнета, Сакура дотянулась до светильника и выключила его, намереваясь больше не задерживаться в его комнате, поскольку цель прихода сюда была достигнута. Однако уходить совершенно не хотелось из-за противоречивых ощущений, что твердили одновременно извиниться перед ним прямо сейчас и, в то же время, уйти без всяких более раздумий. Повернув свою голову вновь в сторону Учихи, она больше не смогла отвести взгляда от его лица из-за вдруг нахлынувшей горечи. Лицо медика вмиг ужесточилось из-за нахмуренных бровей и сжатых в тугую полоску губ, уголки которых резко опустились вниз. — «Почему с тобой всегда так сложно?!» — отчаянно задала неслышимый вопрос куноичи тому, кто уже давно находился в царстве Морфея. Она понимала, что перед спящим человеком извиняться абсолютно бесполезно, но именно этот вариант ей подходил. Потому что ирьёнин вовсе не нуждалась в том, чтобы он её услышал и видел в данный момент. Хотелось просто произнести слова прощения, что так норовили соскочить с языка, когда она смотрела на него. Сакура едва слышно осела на пол, а затем упираясь туловищем в боковину кровати, положила на нее сверху свои руки. Теперь она была на одном уровне со спящим шиноби, находясь достаточно близко, чтобы без усилий прикоснуться к его руке. Без всяких колебаний куноичи аккуратно протянула свою руку к его мужественной кисти. И стоило лишь только почувствовать тепло, исходящее от руки Саске в момент их соприкосновения, как сердце розоволосой девушки забилось с тройной силой. Несильно сжав руку обладателя ринненгана, Харуно медленно опустила свою голову на кровать, упираясь правой щекой в мягкое одеяло и продолжая смотреть на черты его лица. Было настолько приятно находится в этой кромешной тьме вместе с ним, ощущать его тепло и близость, что куноичи невольно прикрыла свои глаза, отдаваясь всецело происходящему. Прошло порядка двадцати минут с тех пор, как она находилась в таком положении, не сказав ни слова. Желание остановить время и сохранить это мгновение навеки в своей памяти таким, каким оно ощущалось в действительности было слишком огромным. Потеряв счет времени из-за чувства эйфории, которое она не испытывала уже очень длительный период своей жизни, куноичи резко осознала, что забывает о главном. Она снова открыла свои глаза, подготавливая себя к произнесению своих слов так, будто Учиха сейчас мог её услышать. — Прости меня, Саске-кун – тихим голосом произнесла Сакура, уткнувшись лицом в одеяло, но затем сразу же вновь проговорила более отчаянно, сжав его руку сильнее и прогнувшись в спине так, что выступили лопатки: — Прости. Прошло несколько мучительных секунд среди полнейшей тишины в комнате отеля, перебиваемой лишь только их собственным равномерным дыханием. Несмотря на предоставленный самой судьбой шанс побыть с наследником истребленного клана еще какое-то время, куноичи понимала, что пора уходить. Отпустив осторожно его руку, Сакура встала с пола и сократила расстояние от кровати до двери в мгновение ока, практически заставляя себя поскорее покинуть это помещение. Обернувшись напоследок прежде чем уйти и оставить брюнета в безмятежном одиночестве, ирьенин так и не заметила, как во тьме дрогнула рука. Звук закрывшейся двери свидетельствовал об окончательном уходе ночной гостьи, что определенно находилась в абсолютном неведении в отношении самого Саске, и на это было три, неподдающимся никаким объяснениям, причины. Она никогда не узнает о том, что он не спал уже порядка десяти минут с момента её ночного появления в его комнате. Она никогда не узнает о том, что после её ухода он будет вдумчиво смотреть на свою руку перед собой, сжимая в кулак также сильно, как это было в минуты мольбы о его прощении. И она никогда не узнает о том, что её прикосновение оказалось для него таким нужным. Утро в Конохе наступило слишком быстро, резко и совершенно нежеланно лишь только для одного человека. Плохие новости застали Шестого Хокаге Скрытого Листа после громкого и пьяного празднования фестиваля лишь только в трусах и одном наспех надетом носке. До второго дело так и не дошло, поскольку тому, кто яростно стучал в дверь его дома, надоело ждать. И вот, Хатаке, согнувшийся пополам посреди своей прихожей с растрепанной шевелюрой, что после сна так и не дождалась встречи с расческой, в одном носке и, хвала богам, трусам стоял перед временным главой АНБУ, который решил зайти в дом по негласным обычаям шиноби. Опешивший от такого раннего визита Хокаге подумал о том, что так скоро наступивший склероз в его возрасте, сподвигший его забыть снять маску перед сном, спас от возникновения неловкой ситуации. Абсолютно спокойно надевая второй носок так, будто это могло изменить ситуацию в отношении его вида, Какаши поднял руку в знак приветствия и непринужденно произнес: — Йо. Ямато на приветствие сдержанно кивнул, а затем несколько секунд помедлив, произнес: — Простите за раннее вторжение, Хокаге-сама. Однако, я не мог не известить Вас прямо сейчас же. Хатаке сразу же посерьёзнел, поскольку понял, что цель визита бывшего капитана его команды была по-настоящему важной. Надев свой синий халат, что так удачно он вчера в силу своей усталости бросил на кресло, предназначенное для гостей в прихожей, глава селения резко произнес: — Говори. — Ицуки* сбежал, — похоронным тоном сказал Ямато, виновато опустив свою голову. Шестой недовольно свел брови, но выглядел все же непроницаемо, а затем проговорил: — Я предупреждал на всеобщем совещании, что на фестивале Танабаты* стоит усилить контроль. На такие большие праздники всегда существует вероятность побега более доступным способом. Ямато присел на одно колено, склонив свою голову максимально вниз, выражая тем самым наивысшую степень вины перед главой селения. — Я готов взять на себя всю ответственность, — твердо произнес он, понимая, насколько подвел Хатаке. — Прекрати, Ямато. Сейчас нет времени для этого, — ответил Хокаге, окончательно пробудившись ото сна, а затем продолжил: — Когда он сбежал? — Около двух часов назад. — Отправляйся на его поиски, — произнес Шестой, хватая главу АНБУ за локоть и приподнимая того с колен, — Организационные вопросы касаемо состава поисковой группы, способа захвата и применения техник оставляю на тебя, — легонько хлопнув его по плечу, Какаши добавил: — Никаких ограничений, он должен быть здесь. Тягучая минута проникновенных взглядов друг на друга от испытываемых дружеских чувств пронеслась мгновенно, но оставила свой след в душе. — Есть, — ответил Ямато, а затем исчез в белой дымке, оставляя внутри себя чувство испытываемой благодарности к своему другу, занимающему почетный статус. Оставшись стоять в своей прихожей, Какаши понимал, что от последствий знатной попойки не осталось и следа. Теперь он абсолютно трезв и готов к очередному трудному дню. Кстати говоря, о днях. Вспоминая, что же сегодня за день, глава деревни резко опустился в то самое кресло своей прихожей, осознавая насколько действительно сегодня жестокий день. — «День приема граждан» — прикрывая свои глаза и запрокидывая на спинку кресла свою голову, подумал он. Открыв же свои глаза, он уже сидел в другом огромном кресле, посреди большого достаточно светлого зала в своей новоиспеченной форме, свидетельствующей об его статусе. По всем углам этого обширного помещения, оснащенного лишь бежевым ковром, его громадным креслом, позади которого были небольшие горизонтальные окна и одним белым диваном, стоявшим в противоположной от него стороне по левую сторону входной двери, стояла охрана. По правую же сторону от него, зацепив свои руки за спину, стояла Шизуне. Потеряв счет гражданам, что уже успели наведаться и задать свои каверзные вопросы, Хатаке хотел было зевнуть, но не успел этого сделать, поскольку его главная помощница шикнула и стрельнула глазами так, что намек был понят сразу же. — Хокаге-сама, следующей зайдет женщина, что приходит сюда ровно каждый год, поэтому прошу Вас быть снисходительным, — уклончиво произнесла Шизуне, что не смогла скрыть своего поддергивающегося глаза. Хатаке в недоумении поднял свою бровь, поскольку всегда миролюбивая Шизуне никогда не отзывалась о людях столь обманчиво. Хоть она и говорила с присущей ей вежливостью, в интонации голоса была четко слышна издевка, словно она бы сама с неизвестной пока еще ему дамой себя снисходительно уж точно не вела. Это был настоящий шок, который Шестой нарочито скрыл, но все же подумал: — «Господи, помилуй». Вслед за пролетевшей в его голове мыслью, дверь кабинета, предназначенного для приема граждан, отворилась настежь с таким грохотом будто бы сорвалась с петель. Ошалелому от такого появления Хатаке, предстала женщина преклонного возраста с тростью, что спустя минуту словно на цыпочках прошла до самой середины зала в полной тишине, делая вид, будто бы не она сейчас ворвалась в кабинет так, словно когда-то числилась среди членов Акацуки. Резко раскрыв свои глаза, что до этого казались совершенного закрытыми, старушка презрительно осмотрела Хокаге с головы до пят, а затем произнесла: — Это ты теперь Хокаге? — хрипло произнесла женщина, что стояла в традиционном кимоно красного цвета с небольшим седым пучком на голове. — Да, — крайне осторожно ответил Хатаке, пытаясь абстрагироваться от вездесущих глаз старушки, что выражали абсолютное недовольство его персоной. — Хлюпкий ты какой-то, — произнесла бабулька, тяжело выдохнув и отвернувшись в сторону Шизуне, — А ты профурсетка еще до сих пор здесь смотрю. Не стать тебе Хокаге, так и знай! Обойдя взглядом всех присутствующих Хокаге понял, что подобные представления старая жительница Конохи устраивает далеко не впервые и все её давно уже знают. — Рима-сан, я никогда не хотела быть Хокаге, — сдержанно ответила Шизуне, не скрывая своей нервной улыбки, — Давайте лучше поговорим о том, что Вас сюда привело. Старушка на мгновение притихла, а затем словно очнулась от долгого сна и громко с вызовом произнесла: — Где он?! Шестой, вздрогнув от резкого голоса старушки и взявшись за ручки кресла слишком крепко, спросил: — Кто? — Ты еще у меня спрашиваешь?! — разгневалась бабулька, а затем продолжила: — И ради такого ответа я, встав спозаранку, идя с другого конца деревни и схватив по дороге три инфаркта, пришла сюда?! — Т-три? — удивленно спросил Хатаке, вжавшись в кресло. — Твой верный гренадер в юбке все подтвердит! Она меня сюда в последний раз и привела! — тыкая пальцем в Шизуне, кричала женщина. — Рима-сан, у Вас не было никаких инфарктов. Вы здоровее всех живых, — ответила Шизуне. — Ты гляди какая цаца! А чего ты тогда меня сюда притащила?! — Вы сами сюда пришли, когда отказались от прохождения медицинского осмотра в больнице, — ответила ей брюнетка, вспоминая, что бабулька ложно вызывала медиков вблизи своего дома. Поняв в третий раз, что та просто хочет, чтобы её привезли в больницу, что находилась совсем рядом с резиденцией Хокаге, Шизуне сопоставила нужные факты и просто сделала то, что было самым безопасным для репутации как больницы, так и Хокаге. Старушка на данный выпад со стороны помощницы главы селения резко схватилась за сердце и театрально начала охать, подрагивая коленями. Она не успела упасть, поскольку быстрые охранники, очевидно, привыкшие к такому поведению женщины, подставили ей стул. Усевшись на нем так, словно она этого и ждала, Рима сверкнув глазами в сторону Хокаге, произнесла: — Я умру здесь сегодня и буду разлагаться десять недель, если Вы не найдете его до заката. Слов на сие заявление у Шестого просто не находилось, мало того, что непонятно кого нужно было вообще искать, так еще теперь не хватало бабке помереть на его первом же приеме граждан. Да такого свет не видывал! Что подумают люди?! В голове словно ураган стали прорисовываться картинки, как во всех новостях говорят о том, что новый Хокаге деревни Скрытого Листа довел своими ответами бабку до смерти! Он, конечно, хотел покинуть пост главы деревни как можно скорее, но не таким же образом! У всех предыдущих Хокаге были своеобразные прозвища за подвиги или отличительные черты, а он что? Станет после всего этого истязателем пенсионеров?! — «Где ж я так согрешил?!» — судорожно думал Хатаке, впервые не зная, какой подход нужно отыскать к подобной категории людей, — Рима-сан, прошу прощения за то, что не обладаю информацией о том, кого Вы так сильно ищете, — спокойно начал Шестой, уловив во взгляде старухи интерес, — Может, все же подскажете? Это близкий Вам человек? Бабулька молча смотрела в ответ, не меняя подозрительного выражения лица. И тогда Хатаке решил втиснуться в зону ее доверяя, произнося: — Если Вы скажете, конкретно кто он, я сейчас же отдам приказ. Старушка долго смотрела в ответ, не моргая и как будто тем самым проверяя главу деревни на вшивость, но тот также не сводил своего взгляда. Прошло уже больше трех минут с тех пор, как началась борьба неуступчивых взглядов и от этого напряжение чувствовали абсолютно все, ведь бабка была далеко непроста. Хатаке, смотревший в упор на нее все это время, уже начал чувствовать сухость в глазах, отчего все же моргнул, понимая, что после этого проигрыша старушка ему уже не откроется. Оставалось лишь только одно. — Рима-сан, пожал…- договорить ему не дал храп. Храп бабки, что уже давно спала с открытыми глазами. Посреди кабинета настала гробовая тишина, нарушаемая лишь только храпом зачинщицы всего представления. Выпав в осадок, Какаши омертвелыми движениями повернулся в сторону Шизуне, что едва сдерживала себя от приступа неконтролируемого смеха. Однако, её настрой бывший капитан команды номер семь не мог разделить, потому что слова старухи о ее кончине прямо в этом кабинете после наступления заката не давали покоя. Немного привстав со своего места и схватив брюнетку за локоть, Хатаке шепотом, но при этом, не теряя панической интонации в голосе, произнес: — Я лягу рядом с ней, если ты мне сейчас же не скажешь что делать. Шизуне, посмотрев на столь обеспокоенного главу деревни, захотела смеяться пуще прежнего, но сдержала себя и проговорила также шепотом: — Ждать когда она проснется? — А если она проснется после заката? — задал свой резонный вопрос Шестой. — Может быть, разбудить её? — вопросом на вопрос ответила все еще шепотом Шизуне. — Только в случае, если ты предварительно сотрешь ей память. — Это невозможно, к тому же её память уже давно нарушена. Хатаке от таких слов заблестел как начищенный унитаз, лелея в себе надежды на благосклонность судьбы хотя бы в этот момент. Однако, если день начинается паршиво, за редким случаем, он не заканчивается также паршиво. — Чего это Вы там шепчетесь, голуби сизокрылые? — нарушив заговорческие диалоги двоих «голубей», резко произнесла бабуля Рима. «Голуби» же, вздрогнув от звучания хриплого голоса старушки, отдалились друг от друга словно пойманные за неприглядным занятием, заняв свои должностные места в сию же секунду. — Так, что ты там спрашивал? Близкий ли мне? Ха! — бабулька резко предалась заливистому смеху, вытирая с лица слезы и продолжая как-то странно улыбаться, но затем также резко прекратила хохотать и грозно произнесла: — Этот старый пердун? Была б моя воля, я бы его сама где-нибудь закопала! Вот пришла, потому что боюсь, что кто-то это вместо меня уже сделал! — Рима-сан, Вы сейчас случаем не про своего мужа говорите? — решил проверить свою изначальную догадку Шестой. — А про кого я еще могу так говорить? — ответила бабка, крутя у своего виска пальцем, явно намекая Хатаке о том, что он не блещет умом. После подтверждения своей догадки, Какаши резко встал и подошел к бабуле Риме на расстоянии одного шага, приседая так, чтобы быть с ней на одном уровне, а затем решительно произнес: — Рима-сан, я обещаю, что найду Вашего мужа и отправлюсь на его поиски самолично. Старушка от такого немного прослезилась, но вид свой боевой сохранила, лишь только кивнув ему. Затем она встала со стула, вызывая удивление главы деревни, поскольку явно не намеревалась оставаться в его кабинете. — Я буду ждать Вас у себя с вестями в оговоренный срок, — проговорила она, стуча тростью по полу с каждым своим шагом. Дойдя до выхода из кабинета, она резко остановилась, а затем обернулась и абсолютно спокойно произнесла: — Помирать дома мне будет гораздо удобнее, потому что у Вас здесь обои какие-то тусклые. За сим бабка удалилась, оставляя всех присутствующих в культурном шоке. Спустя несколько часов поисков по всем домам, окрестностям, нежилым помещениям Конохи, глава селения готов был сдаться. Вместе с отрядом АНБУ, он не мог найти в своей же деревне пропавшего черт пойми куда дедульку! Это просто уму непостижимо! Как только закончился закат, он решил пойти вместе с Шизуне до дома Римы-сан и сказать ей правду о том, что мужа в деревне точно нет. — Хокаге-сама, а что же Вам сказал Паккун? — задала вопрос брюнетка, стоя вместе с ним у двери большого двухэтажного деревянного дома. — Сразу же сказал, что тот находится дома, — ответил Хатаке, нажимая на звонок. — Я его отослал, потому что он явно не в себе. Зачем бы тогда ей приходить ко мне, да еще и плакать из-за его исчезновения? Не могла же она про своего мужа забыть? Договорить окончательно ему не дал вовремя появившийся на пороге дед, которого искали шесть отрядов АНБУ, включая самого Хатаке более трех часов вместе со всеми собаками клана Акамару. Дед же, сверкнув беззубой улыбкой немного оторопел, и обернувшись обратно в коридор дома, крикнул: — Рима-тян, а у нас сегодня гости? Из глубин дома послышался знакомый гневный голос: — Сацуки опять своими трихомундиями перед тобой трясти пришла?! А ну дуй сюда, старый хрыч! Дед, вновь обернувшись к «гостям» и переминаясь от сложившейся ситуации ногу на ногу, произнес: — Рима-тян что-то не в духе. Может быть, Вы завтра придете? Улыбнувшись немного сумасшедшей улыбкой и подрагивая бровью Хокаге деревни Скрытого Листа лишь только сумел кивнуть. Аж три раза. После того, как дверь закрылась, двое продолжали стоять в тишине у порога дома на окраине деревни, слушая песни неподалеку спрятавшегося в кустах сверчка. В это же время вечер наступил и в Кумогакуре, добавляя немного воодушевленного настроения жителям благодаря различным световым гаммам улиц и открытием всех ночных заведений. Город пестрил весельем, которое было чуждо отелю «Райский отдых» в виду серьезнейшего вечернего собрания команды на первом этаже, где был ресторан. Присутствовали все, кроме женской половины обитателей отеля. Шикамару, осмотрев каждого и отмечая удовлетворительное состояние брюнета, решил нарушить тишину: — Те, за кем мы сегодня следили — бесполезны. Кажется, Горо уже предвидел слежку и приказал им вести себя более осмотрительно, — проговорил серьезно стратег, сжимая в руках стакан с водой. С утра Райкаге предоставил имена, как и обещал для проведения необходимой слежки и выявления прямых доказательств чьей-нибудь причастности к заговору. До самого вечера Наруто, Саске, Сай и Шикамару следили за этими людьми, так и не обнаружив ничего подозрительного. Они все были чиновниками разных уровней и занимались на протяжении дня повседневной работой, которая не вызывала каких-либо опасений. С трудом верилось в их пусть даже косвенном, но все же участии в государственном перевороте. Каждый пребывал в тяжелых думах, поскольку надежда на продвижение в деле убийств дзеро обращалась медленно в прах. — Есть только два варианта, — резко произнес Учиха, а затем продолжил: — Либо он занимается теперь всем самостоятельно и не использует больше посредников, либо нанял новых. — Оба из них мы должны проверить, — сказал Наруто, расстроившись от бесполезного дня. — «Нет, есть еще один вариант» — в мыслях думал Шикамару, что так и не признался остальным членам команды об их совместном плане вместе с Сакурой. — Устроить за ним слежку будет не так-то просто, но все же я могу это сделать, — предложил Сай, думая о том, что для незаметного преледования Горо подойдет работа в одиночестве, а затем спросил: — Но что насчет варианта, где наняты другие люди? — Лишь только Райкаге может дать нам предполагаемый список, — ответил Саске, удерживая в себе мысль о том, что предыдущих подозреваемых сбрасывать со счетов все еще нельзя. — Есть и другой способ, — произнес Шикамару, понимая, что сейчас начнется то, чего он так ждал и отчасти боялся. — О чем это ты? — с интересом спросил Наруто, ожидая от гения очередного прозрения, что заставит их найти выход. Со стороны лестницы неожиданно послышался цокот каблуков, из-за которого присутствующие в ресторане шиноби обернулись. Взгляду предстала дзеро в своем черном шелковом кимоно с золотистыми колибри, что грациозно спускалась по лестнице, чувствуя на себе взгляды противоположного пола. Спустившись до конца лестницы, Ариса развернулась к ней лицом и остановилась у ее основания, а затем отчего-то подняла свою голову вверх, явно смотря на кого-то. — Спускайся, отныне тебе должен быть чужд страх их взглядов, — произнесла она, самодовольно улыбаясь. После произнесенных слов таю, посреди ресторана вновь послышался цокот каблуков, который заставил не только лишь одного Шикамару напрячься так, что стакан в его руках готов был треснуть. Первым, что показалось из лестницы, была нога в красивых черных чулках, которую едва прикрывало шелковое бирюзовое кимоно, разрисованное ветками сакуры. Разрез кимоно сквозил неприкрытой ничем пошлостью, поскольку имел свое основание лишь только чуть ниже бедра. Спустя еще один шаг по лестнице, взгляду присутствующих предстала тонкая талия и красиво подтянутые округленные бедра, которые так ласково обрамлял шелк, придавая девичьей фигуре соблазнительности. Через еще два шага показалась оголенная ключица, поскольку предплечья у кимоно были специально срезаны для акцентирования внимания на грудь. И, в конце концов, когда Сакура спустилась до конца лестницы и встала рядом с Арисой, повернувшись к своим сокомандникам, все смогли увидеть её лицо и прическу. На ней было минимальное количество макияжа, однако тонкая черная стрелка на веках, коралловый цвет губ и подведенные тушью глаза придавали её образу какой-то необыкновенной эротичности. А высокая прическа с закрепленными в ней кандзаси-биракан, что так любила сама дзеро, окончательно навели шиноби на мысль о том, отчего вдруг куноичи так выглядит. — С-сакура-чан? Это что такое на тебе? – первым с небес на землю приземлился Узумаки, пытаясь разуверить себя в том, что это не может быть правдой. Сакура отстраненно и будто бы сквозь посмотрела на своего друга, а затем ответила: — Одежда дзёро. — Это я п-понял, — продолжая смотреть на свою подругу и краснеть, проговорил Наруто, а затем встав со стула и подойдя к ней ближе, продолжил, — Я не понимаю, п-почему это на тебе?! — Господи, что за глупые вопросы?! Она решила стать одной из нас, верно? — подмигнув розоволосой куноичи и взяв ее под локоть, произнесла таю. — Ч-ч-что?! — закричал на весь ресторан блондин, глядя на свою слишком равнодушную подругу детства, что даже не попыталась отрицать ничего сказанного. Учиха, перестав пристально смотреть на переодетую в дзеро куноичи, резко посмотрел в сторону стратега, что продолжал сидеть молча. — Это по-твоему и есть другой способ? — хладнокровно произнес он, смотря на члена клана Нара со старой жестокостью. Встретив ужасающий взгляд бывшего мстителя, что совершенно противоречил его непроницаемому выражению лица, гений ответил: — Да. В следующий миг обладатель шарингана встал со своего места, а затем уверенными шагами последовал прямиком к Сакуре, что продолжала вести словесную полемику со своим взбалмошным другом, не обращая внимания на то, что происходило за столиком в нескольких метрах от лестницы. Сокращая расстояние в считанные секунды, Учиха схватил за плечо джинчурики, что преграждал путь, а затем грубо отодвинул его, оказавшись прямо перед ученицей Тсунаде. Отцепив руку дзёро с Харуно, он вновь посмотрел на нее и не мог отвезти своего взгляда из-за этого совершенно несвойственного ей пошлого вида. Чертыхнувшись от своих мыслей, Саске одним движением снял с себя плащ и накрыл им удивленную его действиями куноичи. В следующее мгновение, он подошел вплотную и больно схватил Сакуру за руку, потянув на себя. Наруто, смотревший на разворачивающуюся сцену, хотел было вмешаться, но брюнет следом активировал ринненган и исчез вместе с его подругой детства до того, как он успел что-либо сделать. * Ицуки - персонаж начальных глав, о котором скорее всего забыли, поскольку он был эпизодическим. Напоминаю, что он являясь членом АНБУ во время поисковых мероприятий скрылся от группы на какое-то время, а затем объявился в Конохе, но уже потрепанным. * Танабата - Фестиваль Танабата («Семь вечеров») имеет историю более, чем в тысячу лет. Празднование начинается седьмого июля. Страна украшается ветками бамбука, заготовленными специально к празднованию. Примечание от автора: Эм, приветы?.....*стоит в стойке смирно*. Мои дорогие и горячо любимые читатели, я приготовилась к вашему гневу и готова принять на себя его также, как и мой Учиха от Сакуры лол Вместе с тем, я рада выложить главу и надеяться на хорошие отзывы (ну, нет так нет ахаха заслужила) Я понемногу отхожу от всего, что произошло и поэтому главы будут выкладываться не с такими более задержками :3 Хорошего Вам прочтения и спасибо за то, что так ждете меня! Люблю :3