Фабрика мёртвых идей

аушка: империя, киллеры. Слава был твоим любимчиком. Ты всегда держал руку на его плече дольше, чем нужно хваля за какое-либо ловко провернутое дельце. Ты его любил. Возможно больше, чем понимал сам. И, почти очевидно, больше всех других. Как хозяин ласково треплет за ухом преданного пса, так и ты поощрял его всем, чем угодно. Деньгами, девушками, тусами в его честь, важными знакомствами и подарками. Постепенно уча его всему, что знаешь сам. Это и было самым главным подарком - учение. - Он меня не тронет. Я ему нужен. Постепенно уходя от своих друзей, одногруппников он преуспевал в том, чтобы жить как его хозяин. За ним мамочка в детстве и брат в юности не доглядели, а получился в итоге каламбур, зверь, настоящий прирожденный убийца, и ты им очень гордился. Так гордился, что разглядел опасность слишком поздно. Так поздно, что даже не заподозрил, что мальчик метит ещё выше. И его голос, когда он читает тебе, а ты лежишь на его коленях, вкрадывается незаметно и медленно, осторожно, будто блуждающе, что этого даже не чувствуешь. Привязанность ещё так не очевидна, при всем желании её можно было истребить в ту же секунду, когда его холодные пальцы забрались тебе под рубашку. Но ты не стал. Ждал, что будет дальше. Все твоё естество замерло, как перед прыжком с парашютом, и пальцы забарабанили медленно и тягуче. Глаза закрыты, делаешь вид, что спишь. Пусть так. Не стоит убивать его любовь, когда её можно направить во благо его Империи, подчинить себе. И поначалу думал, что контролируешь ситуацию. Но когда он резко притянул тебя к себе, поцеловал, буквально сожрал и ушёл как ни в чем не бывало, ты сойти с места не смог. Сердце билось как пулемет, дышал тяжело, у тебя был его вкус на губах, хотелось облизать их, и пока ты думал, что все в порядке, что ты контролируешь ситуацию, взгляд метался туда-сюда, смотрел в ту сторону, куда он ушёл. Разум в ебеня. Даже не замечаешь, когда превращаешься в верного пса и борешься с собой долго, чтобы не пойти за ним. И пока твой разум выигрывает, ты не счастлив. А он говорит правильные вещи. Только когда Слава берет твою руку и сует себе в штаны, ты его не слушаешь. Ты обещаешь себе, что в нужный момент сможешь остановиться. И этим успокаиваешь разум, хотя знаешь, что не остановишься. Его смех заразителен, а ещё тебе нравится, что ты - причина его удовольствия, а не какая-нибудь стайка молоденьких дур. Ты влюбляешься. И он тебя целует, везде где только можно, а тебе, чтобы судить здраво и рассудительно о нем, приходится давать вести дела Охре, и то тебе не нравится, когда Слава грустит, а Слава грустит, когда ему всего мало. Но мало ему всегда. И в первую очередь, думаешь, что мало тебя. Это спасает, если чувствуешь, что слишком отдаешься, ты специально напоминаешь, что он отдался тебе с головы до пят. Ему было семнадцать, когда он пришёл к тебе. Он был лучшим из лучших. И младшим братиком твоего лучшего друга, но его угрозы ты тоже не слышал и не слышишь. Куда лучше держать руку Славы в своей и гулять, слушая его стихи. Правда, они грубые, несуразные и иногда рифма корявая, но, по правде, он это написал сам, а не с помощью программки. И даже здесь им гордишься. Дима тебя лупит, ты не прав, а потому не защищаешься, лишь когда добить хочет окончательно, зовёшь охрану, хочется ещё увидеть Славу, потрогать его, а потому Диму ни ты, никто другой больше не видит. Он целует твою грудь, его слова - вода, но ты же ведь этого не знаешь. И они для тебя дороже золота, целуешь его ладони, он просит сказать, что любишь. Ты решаешь, что от одного раза не убудет, и твоя Империя не развалится. Но забываешься, и безумный шепот "я тебя люблю" слетает с губ миллион раз, целуешь его руки от ладоней до плеч, его шею, подбородок, нос и веки его прикрытых самых-самых красивых в мире глаз. И он подставляется под тебя, учится вовремя стонать, прибирать зубы, когда берет за щеку. Ты не чуешь опасности, ты полностью ослеплён, и ничего, кроме Славы, не видишь и не слышишь. Охра вдалбливает тебе, что он просто использует тебя. Ты слышишь другое: - Мирошка, сходим в кино? Я давно пиздострадания чувих не смотрел. - Такой фильм что ли есть? - Его рука у тебя в штанах, он знает, как заставить тебя принять нужное ему решение. И ты даже не замечаешь, когда постепенно твои люди становятся его людьми, и он смещает тебя с власти. Быстро, ловко и так неуловимо, что ты, Оксимирон, прославившийся тем, что таких в речках топил, не можешь понять, что же произошло. А произошло вот что: тебя бросили. - Ну что, Мирон Янович, за Димку? У Славы принцип: жизнь за жизнь. Спустя год Охра топит его в реке. У верного Охры тоже принцип. *** БОНУС. хэппи-энд. И никто не узнает, как Слава сторожил твой сон, частенько лёжа у двери спальни. Как дрожали от твоих лёгких поглаживаний его плечи. Как он старался, чтобы свет солнца не падал на твоё лицо и не будил тебя. Как он сжег все твои фотографии, тетрадки влюбленного девятиклассника, когда встретил тебя в первый раз ещё на выпускном с Димой. Как стоял на крыше здания, глядел вниз и решил дать завершить дело Охре. Когда сам не смог. Простил и отпустил. Даже ты этого не узнаешь.