Потусторонний Петербург

Дачное поселение в Ленинградской области, май, 2014 год (за три года до первой части) Паша, Витя и Эдик приперлись к Тёме где-то к пяти – возбужденные, немного пьяные и невероятно шумные. Тёма спал. Накануне мать подняла его ужасно рано и заставила отвезти ее на Центральный рынок города N. Там он, чтоб все это было не зря, купил себе ящик пива по дешевке, а по приезду домой вылакал три бутылки и завалился спать на старый продавленный диван в гостиной. Короче, пацанов он не ждал и не то чтобы был рад их видеть. Зашли они сами – калитку открыть сведущему человеку было совсем не сложно. Но зайти-то они зашли, но теть Тани – то есть тёминой мамы – дома не было, а сам Тёма дрых без задних ног. Нормальные люди, увидев, что их не ждут, съебались бы по-тихому и оставили отдыхающих людей в покое, но когда это Тёма дружил с нормальными? Эти же дебики обнаружили неубранное с пола пиво, обрадовались, залезли в холодильник, увидели открытую банку огурцов и палку колбасы, обрадовались еще больше и засели за стол, намереваясь все это уничтожить. Специально они Тёму не будили, но орали на весь дом так, что он сам проснулся. Злой, уже слегка похмельный и невыспавшийся Тёма оглядел своих приятелей недовольным взглядом, но настойчиво требующий к себе внимания переполненный мочевой пузырь не дал ему возможности высказать все сразу. Ну а после прогулки до уличного туалета и обратно Тёма немного проснулся и стал чувствовать себя не так паршиво. В итоге он просто и коротко обложил всех матом, отобрал у Пашки Техника открытую, но еще не начатую бутылку пива, выпил залпом где-то треть, плюхнулся обтянутой одними лишь трусами задницей на холодный табурет и уставился перед собой нечитаемым взглядом, подперев подбородок рукой. – Такой маленький, а такой злой, – не одобрил Пашка. – Хуй у тебя маленький, – огрызнулся Тёма лениво, снова отпивая из бутылки. Шутки про его невыдающийся рост и малый вес уже давно приелись. – Чего приперлись? – А! Позвать тебя на стрелу хотим. В девять намечено. – С кем? – С Жиганом. От неожиданности Тёма подавился и закашлялся. Пиво пошло носом, полилось на клеенчатую скатерть, кое-где прожженную сигаретами и уже давно не новую. Сидящий ближе всех Витек заботливо похлопал Тёму по голой спине, выбивая из него остатки воздуха. Паша же сидел напротив весь из себя такой довольный, будто похвастался Оскаром, а не будущей премией Дарвина. Один только Эдик не принимал участия в беседе. Этот длинный, худой торчок лишь меланхолично посасывал пиво, жевал кусок колбасы и наблюдал за бьющейся об окно мухой. – Ты, Паша, тронулся? С чего это ты на Жигана залупнулся? – Это не я на него, это он на меня. Точнее не на меня, а на Фару. – На кого? – не понял Тёма. – На Глеба. Тёма поморщился. Он и забыл, что племянник Техника Глеб с каких-то хуев решил зваться Фараоном. Вообще-то Глеб пацаном был неплохим, но очень уж избалованным. Все с ним носились, как с золотым яйцом, даже Паша, не имевший, казалось, ничего святого, готов был с Глеба пылинки сдувать. Тёме Глеб тоже нравился, он был прикольным пацаном, но священного трепета, который испытывали остальные, он не понимал. – И что теперь? – Ничего, цепляет его, мне это не нравится. А Фара, сам знаешь, не сдержанный. Когда-нибудь огрызаться начнет в ответ, а Жиган его за это пристукнет. – Уж лучше нас, да? – фыркнул Тёма. Пашка зыркнул на него недовольно. – Если ссышь – так и говори. Мы втроем сходим. – Да схожу я с вами, только пожру да матери записку оставлю, что ушел. – Ну давай пожрем, – обрадовался Пашка, на что Тёма только закатил глаза. Стрелку назначили на пустыре недалеко от N. Было довольно холодно, Тёма кутался в старенькую кожанку и торопливо курил блант, жопой умостившись на заднем сиденье машины, при этом практически свесившись на улицу. Машину Жигана он увидел первым, и его отчего-то передернуло. Жигана он не боялся, тот был довольно агрессивным типком, но, вроде, не совсем отбитым. По крайней мере, Тёма очень хотел в это верить. Пашка и его дружки особо бойцами не были, это прекрасно понимали, поэтому на рожон лезть не собирались, только поговорить и выяснить суть претензий к Глебу. Так что особо сюрпризов Тёма не ждал. Как же он ошибался. Сначала все было, в принципе, цивильно: Жиган приехал, его ребята высыпали из тачки – их тоже в сумме было четверо. Все как на подбор гопари и отморозки. Пашка тут же начал блеять что-то типа приветствия. Его немного покачивало – вылакал пива он немало плюс заполировал это все хорошим таким косячком. Жиган слушал его молча и с долей презрения на лице, а потом не торопясь подошел ближе и со словами «Пидор угашенный» ударил его в живот. А потом случилось страшное – Пашка, согнувшись пополам, наблевал на кроссовки Жигана. Дальнейшее Тёма помнил смутно: его почти мгновенно подбросило на сиденье, он выронил недокуренный блант и кинулся вперед, понимая, что им пизда. Он успел оттолкнуть Пашку до того, как кулак в первую секунду растерявшегося Жигана опустится тому на голову, а вот сам защититься не смог и довольно быстро получил первый удар. Однако он не собирался падать на спину кверху лапками. Зашипев сквозь зубы, он кинулся на Жигана, метя кулаком ему в лицо. На удивление, достал – видимо, помогла ярость, – и тяжелый перстень поцарапал Жигану лицо. Потекла первая кровь. Сколько длилась драка – Тёма не знал. Ему казалось, что целуя вечность. Он быстро начал выдыхаться, пропускать удары за ударами и не заметил, как оказался на земле, прижатый к земле тяжелым, вонючим телом Жигана. – Мелкий щенок, вы у меня все получите, уроды. – Пошел на хуй. И слезь с меня, ты, пидор, – яростно, на волне адреналина прорычал Тёма. Лицо Жигана искривилось, он навалился еще сильнее, одной рукой надавил Тёме на шею, заставив задыхаться, а другой пошарил у себя кармане. Тёма догадывался, что он там ищет, поэтому стал извиваться, чувствуя, что ярость сменяется паникой. Но Жиган был сильнее и в более выигрышной позиции. Ножа Тёма даже не увидел, лишь ощутил резкую боль в правом боку. Почти сразу Жиган слез с него и поднялся на ноги. Не обращая на него больше внимания, Тёма трясущейся рукой прикоснулся к ране, а потом посмотрел на перепачканную кровью ладонь. – Бля, – сказал он хриплым от ужаса голосом и глянул вверх на невозмутимого Жигана, надеясь на… помощь? Наивный. – Пожалуйста. – Сдохни, – произнес тот и пнул Тёму прямо по раненному боку. Тот почувствовал, что у него внутри что-то будто лопнуло, разлив по телу горячую боль, а потом он потерял сознание.

***

Очнулся Тёма в полнейшей темноте. Лежа. Он дернулся, желая сесть, но ударился обо что-то головой и лег обратно. Больше не делая резкий движений, Тёма ощупал сначала себя – он был одет явно не в то, в чем выходил из дома днем, – а затем и пространство вокруг. Судя по всему, он находился в каком-то ящике. Обитом изнутри мягкой синтетической тканью. Одетый в рубашку и костюм. Мысль, которая пришла первой, Тёме совершенно не понравилась. Это же бред, в 21 веке людей не хоронят заживо. Проводят вскрытие, устанавливают причину смерти, все дела, а не хоронят по-быстрому, найдя на пустыре. Тёма зашарил по стенкам и крышке ящика – он не собирался даже мысленно звать это гробом – в поисках открывашки, ручки или чего-то подобного. Но все было гладко и плотно, не за что зацепиться. Тогда он стал рвать ткань. Та не поддавалась. Он стал бить кулаками в крышку, орать, упирался в нее ладонями, коленями. Потом он немного успокоился и стал щупать ткань там, где она плотно прижималась к дереву. Через какое-то время Тёма нащупал то, что искал – скрытую скобу. На то, чтобы вытащить ее и разорвать ею ткань ушло куча времени. Очень много. Тёма старался не думать о том, что воздух в закрытом ящике уже должен был закончиться. Не задыхался и ладно. Главная задача была выбраться. Когда Тёма добрался до дерева крышки, он уже не мог ни радоваться этому, ни удивляться. Он понимал, что с ним приключилась какая-то странная херня, которую он пока что не мог объяснить. Он просто собирался сломать эту чертову крышку, сколько бы времени это не заняло. Та долго не поддавалась, хотя Тёма бил сильно, стараясь целиться в одно и то же место (что не всегда получалось в такой-то темноте). Затем наконец-то раздался треск, Тёме в лицо прилетела сначала щепка, а потом сразу же немного земли. Ощутив на губах ее вкус, Тёма стиснул зубы. Самая страшная догадка подтверждалась – его похоронили. Положили в гроб в костюме и закопали. Тёма предполагал, что если он пощупает сейчас свой пульс, то ничего не почувствует. Он был мертв и закопан. Но почему-то все равно очнулся в гробу. Разозлившись, Тёма стал выбираться активнее. Когда земли стало слишком много, и она полезла в рот и нос, он задержал дыхание. Неудобств из-за этого не испытал, но ужасаться этому уже сил не было. Из гроба вылезти было сложно, а вот из-под земли уже легче. Она была рыхлой, мягкой, влажной, хорошо приминалась. Тёма лез вверх, надеясь, что не потеряется в пространстве. Еще одну вечность спустя он ощутил, что вытянутая рука прорвалась наружу. Оказавшись на поверхности под покровом ночного неба, Тёма выпрямился, стряхнул с себя крупные комья земли и огляделся. Как он и предполагал, очутился он на кладбище. Посмотрев на надгробие рядом со своей могилой, Тёма увидел свои фамилию, имя и отчество, год рождения и год смерти. И надпись: «Любимому сыну и другу». Заебись. Он труп. Зомби? Хуй знает. Труп и все. Тёма задрал на себе рубашку и пиджак и глянул на живот. Мда, покромсали его знатно. Помимо раны, нанесенной Жиганом, был еще один след, видимо, от вскрытия. Тёма попрыгал, думая, что отрезанные и напиханные как попало органы будут бултыхаться, но ничего странного не ощутил. Потыкал в рану – не болела. – Ну заебись, – убито произнес Тёма. – И что мне теперь делать? Он огляделся еще раз, будто надеясь найти ответ рядом, и неожиданно для себя наткнулся взглядом на соседнюю могилу, рядом с которой на скамейке сидел крупный сутулый парень. – Нихуя себе. Парень на ругать не отреагировал. Судя по покачивающейся в такт голове, он слушал музыку и ни черта не видел вокруг. Тёма осторожно подошел ближе, стараясь не попадать в поле зрения, и уставился на голую шею незнакомца, прислушиваясь к себе. Желания наброситься на парня и сожрать его мозги Тёма не испытывал. Это радовало. Хотя не исключено, что Тёма просто пока был не голоден. Вот пройдет дня два, и мозгов захочется. Но эту проблему можно было начать решать позже, а вот вопрос, что этот парень делал рядом со свежей могилой, можно было задать сейчас. Покинув свои оградку, Тёма подошел к соседней и, перегнувшись через нее, заорал: – БАМ! Кажется, парень завизжал. Ну или очень высоко закричал. Тёма, даже несмотря на трешовую ситуацию, заржал, чуть не падая на землю. Вид у парня был такой испуганный и такой смешной, что удержаться было решительно невозможно. Впрочем, тот быстро взял себя в руки, убрал наушники и выпрямился, снизу вверх глядя на угорающего Тёму. Оказался он очень высоким. Очень. Прям-таки здоровым. Успокоившись, Тёма посмотрел на него насторожено. Пребывание здесь посторонних вызывало много вопросов. Еще больше их стало, когда парень оглянулся на тёмину могилу и кивнул: – Выбрался, значит. – А ты знал, что выберусь? – тут же спросил Тёма. – Не на сто процентов. – А ты кто? – Меня зовут Слава. – Круто. Откуда ты знал, что я могу выбраться? Ты устроил мне это… воскрешение? – Ты знаешь, что умер, – удовлетворенно кивнул Слава. – Сложно не заметить, – съязвил Тёма, задирая рубашку. Слава невозмутимо осмотрел следы от ножа и скальпеля, мазнул взглядом по татушкам и жестом попросил опустить одежду. – Соболезную. – Соболезнуешь? А как насчет того, чтобы объяснить, что происходит? – Давай только не здесь, а то как бы сторож нас не запалил, не очень хочу объяснять ему, что я делаю на кладбище с выкопанным из могилы живым мертвецом. – И что ты предлагаешь? – поинтересовался Тёма, вскидывая брови. – Сесть в машину для начала. – Ты на машине. Заебись. Веди. Развернувшись, Слава уверенным шагом направился, по всей видимости, к выходу с кладбища. Тёме ничего другого не оставалось, как последовать за ним, надеясь, что тот знает, куда идет, и они не заблудятся. – А ты не боишься поворачиваться ко мне спиной? Вдруг у меня возникнет непреодолимое желание тебя убить? – как бы невзначай спросил Тёма. Очень уж ему было интересно узнать про мозги и кровожадность. Слава впереди отчетливо хмыкнул и обернулся, не сбавляя шага. – Ты не сможешь меня убить, даже если захочешь. Я невольно стал твоим создателем, умру я – умрешь и ты. – Ты серьезно? – опешил Тёма. – Вполне. Не отставай, – Слава прибавил шаг. Тёме пришлось чуть ли не бежать, поспевая. Чертова разница в росте и длине ног. – Ты сказал, что стал моим создателем «невольно». Это как у «Короля и Шута»? Шел по кладбищу, пролил волшебный эликсир и – упс – зомбиаппокалипсис? Слава рассмеялся. – Ну почти. Год назад я в том лесу, – он махнул куда-то на восток. Тёма не видел там ни леса, ни черта – так было темно, – проводил эксперимент. Ритуал по оживлению. На кошке, сбитой машиной. Не думал, если честно, что у меня получится. Одно дело создавать големов, совсем другое – оживлять мертвецов, это не каждому дано. – Если бы только что не вылез из могилы, то решил бы, что ты бредишь, – вздохнул Тёма. – Я так понимаю, с кошкой у тебя все вышло. – Вышло, – кивнул Слава. – Я жутко перетрусил и сжег беднягу. До сих пор чувствую себя паршиво. Однако земля, из которой она вылезла, осталась священной. Раз в месяц я езжу сюда проверять, не тревожил ли кто то место. Вчера утром приехал, а там все выкопано. Из свежих трупаков был только ты, поэтому я стал ждать, когда ты вылезешь. – Заебись рассказ. Вот так вот взял и оживил. Слава остановился и развернулся к Тёме. Вид у него был крайне виноватый. – Прости. Я был уверен, что у меня не выйдет. Этот трюк обычно доступен некромантам, прошедшим полную инициацию. И уж тем более я не мог подумать, что работники кладбища возьмут землю из этого самого места. Я могу провести обратный ритуал, и ты умрешь. Правда, мне придется сжечь твой труп. – Хм, – сунув руки в карманы брюк (и откуда только мать откопала этот ужасный костюм), Тёма посмотрел в сторону. Признаться честно, на тот свет ему не хотелось. Он еще не осознал все последствия того, что он живой трупак – он и сам факт-то этот еще не осознал, если по чесноку, – но совсем-совсем умирать как-то не хотелось. – Хуй с тобой, пошли дальше. Рано пока на костер. Слава улыбнулся и продолжил путь. – Значит, ты некромант. И как тебя угораздило? Много вас таких? – Нет. Не знаю. В Питере есть целая община, объединенная с вампирами, но они все снобы и пидоры, поэтому я с ними не общаюсь. – Еще и вампиры. Прям как в девчачьем романчике про нечисть. – Сверхъестественного дерьма у нас полно. Некроманты существует как противовес шаманам. И те, и другие умеют управлять силами природы. Но шаманы – живой, а некроманты – неживой. Мне не повезло родиться некромантом. Я мог бы гасить свой дар, но не стал. – Ты сказал, что не прошел инициацию. Что нужно сделать, чтобы пройти? – Умереть, – спокойным голосом ответил Слава и вдруг свернул с дорожки куда-то в кусты. – Чего, блядь? – переспросил Тёма, сворачивая следом. В слабом свете луны он увидел тропинку поуже, которая вела вдоль ряда уже старых могилок к небольшим и очевидно запертым воротам. Это явно был не главный вход. – Нужно провести определенный обряд, в конце которого вырезать себе сердце. И если земля примет твою жертву, ты восстанешь из мертвых и получишь вечную жизнь, – пояснил Слава, подходя к воротам и что-то делая с их замком. – А если не примет? – То ты просто умрешь. Но награда так высока, что мало кто сомневается. – Ты сомневаешься. – Я уверен, что у меня бы получилось, если бы я захотел. Но кому нужна вообще вечная жизнь? Это скучно, – пожал плечами Слава, лязгая замком и открывая ворота. После чего он пропустил сквозь них Тёму и снова закрыл. – Многие хотели бы жить вечно, – возразил Тёма, дожидаясь, пока Слава закончит возиться с замком и направится к машине. – Но не я. Хочу состариться и умереть где-нибудь в девяносто лет. Не хочу быть вечно молодым и вечно мертвым. Извини, – он тут же бросил на Тёму виноватый взгляд. – Значит, я не постарею, – выцепил главное тот. – Не постареешь. – А что насчет разложения? – С этим не будет проблем. Твое тело и мозг работают за счет энергии, которую получают от меня. Пока я жив, то ты будешь пребывать в том состоянии, в каком пребываешь сейчас. Дополнительной еды, типа мозгов животных или людей, тебе не нужно. Ты не зомби. – Мне надо находиться рядом с тобой? – Хотя бы в пределах области. Чем дальше ты будешь, тем сложнее мне будет передавать тебе энергию. Пока велся разговор, Слава и Тёма шли вдоль кладбищенского забора на восток. Там действительно был небольшой лес или скорее даже роща. Они довольно быстро до нее добрались, а когда свернули Тёма увидел ведущую к восточным воротам кладбища дорогу и машину, брошенную недалеко. – Почему мы не вышли здесь? – удивился Тёма. – Тут замок не сломан. Пошли. Дойдя до машины, Слава щелкнул брелком, подошел к багажнику и, открыв его, вытащил оттуда кипу одежды. – Лови, – сказал он, кидая это Тёме. Тот поймал. – Это моего друга. Он, правда, покрупнее тебя. Я как-то не ожидал, что ты будешь таким мелким. Тёма на это показал средний палец. Никаких комментариев по поводу его роста! Но за одежду поблагодарил. Костюм, перепачканный сырой землей, снять хотелось очень. Что он сразу же и сделал. Тут у него возник еще один вопрос. – А мои шрамы заживут? Или я так и буду ходить разрезанный и наскоро сшитый? – Должны зажить, – озадачено ответил Слава разглядывая Тёму в трусах. Машину он уже завел, фары включил, поэтому видно ему было все отлично. – У инициированных некромантов все раны заживают. Ты от них отличаешься лишь тем, что питаешься энергией, которую даю тебе я. А они той, что получают от матушки природы сами. – Это хорошо. Тёма переоделся в выданные джинсы и худи, ботинки оставил свои, хотя они были ужасно неудобные, купленные после его смерти. Костюм и рубашку он смял, намереваясь выкинуть, однако ощутил, что во внутреннем кармане пиджака что-то есть. Покопавшись, Тёма достал оттуда фото. Одного взгляда на него хватило, чтобы болезненно и шумно выдохнуть. Подошедший Слава забрал карточку у него из рук и посмотрел на снимок. – Это ты с матерью? – спросил он тихо через какое-то время. – Мне тут пять. Блядь, представляю, что она пережила. И все из-за… – Тёма выругался, чувствуя, как к горлу подкатывают слезы. Зомби могут плакать. Заебись. – Пока я тебя ждал, почитал, что случилось. Стрелка? – Да. Тупо получилось. Я один помер? – Вроде, да. Еще кто-то… какой-то Павел пропал без вести, еще двое в больнице, но живы. – А Жиган в тюрьме? – резко спросил Тёма. Слава нахмурился. – Кто? – Его Рома зовут, фамилию не знаю. – За твое убийство никого не арестовали. Ни Романа, ни кого-то другого. Те, что в больнице, молчат. Боятся, наверное. – Ну охуеть. Он еще и наказания не получит! – И что ты хочешь сделать? – Я не знаю, – психанул Тёма. – Не знаю даже, куда ехать. К матери? Она меня только похоронила, а теперь я к ней явлюсь, здрасти, я зомбак? Друзья мои кто в больнице, кто в бегах. А больше у меня и нет никого. – Могу отвезти к себе. Я в Питере живу с другом. Он, правда, ничего не знает про некромантию, поэтому придется скрывать, что ты не совсем обычный человек. Тёма задумчиво пожевал губы, соображая, как лучше поступить, но в голову ничего не лезло. Ему определенно нужно было время. Хотя он понимал, что его немного. Мать рано или поздно приедет на могилу, наверняка заметит, что там что-то не так. Закопать все обратно им в голову не пришло. Завтра вернуться? Тёму передернуло от одной мысли. Обратно на кладбище ему не хотелось. Что делать? Что же делать? – Поехали к тебе, – решил Тёма. – Мне надо пару дней подумать. – Только в магазин заедем, жрать нечего. Тебе-то не надо уже, а вот я проголодался. – Спасибо, что напомнил. Слава только плечами пожал на язвительный тон и сел в машину – старенькую и уже слегка потрепанную Тойоту. Первое время ехали молча. Слава включил чуть странноватый, но не раздражающий рэпчик и иногда подпевал. Тёма думал. Ничего путного ему в голову не шло, последний день его жизни только мелькал перед глазами. Как он Пашку отталкивал, как с Жиганом дрался, как ножом в бок получил, как Жиган его пнул. А потом – как он из могилы выбирался. И фотка эта. Мать, наверное, ревела. Она вообще-то сильная, по пустякам не плачет, но смерть второго сына точно не пустяк. Старший брат Тёмы тоже не от большого ума откинулся, угорел в машине после бухича. Но тогда легче было, их было двое, а теперь она совсем одна. Тёма зажмурился и ударился головой о спинку сиденья. Потом еще раз и еще. Слава тут же забеспокоился. – Ты в порядке? – В полном, – недовольно ответил Тёма. – Что мне теперь сделается. У тебя травы, случаем, нет? Хочется проверить, могут ли зомби укуриться. – Дома есть. – Супер. Супер-супер-супер. Курево – это пиздато. Курево – это мое. Надеюсь, на мертвые мозги тоже действует. Кстати, вон магазинчик 24/7, ты хотел заехать. – Точно! – Слава выкрутил руль вправо, заворачивая к магазину. – Тебе купить что-нибудь? – Воды и влажных салфеток, морду помою. Весь в земле. – Окей, – Слава вышел из машины и направился к магазину. Тёма проводил его взглядом. «Удивительный человек этот Слава», – подумал он. Имея такую силу, он почти ею не пользовался. Кошек только воскрешал. Наверняка можно было дел наворотить покруче. Сам говорил, что мог бы даже бессмертие себе заполучить. Ну кто откажется от бессмертия? Да, немного сложно с этим жить в перспективе – все стареют, а ты нет, наверняка привлечешь внимание, но если есть община некромантов, то есть и пути решения этой проблемы. Разве нет? Тёма, возможно, тоже мог рассчитывать на помощь. Ему бы еще денег. Только у него их нет. И взять неоткуда. Думая об этом, Тёма открыл бардачок и стал перебирать содержимое. Нашел фото в рамке – молодая темноволосая девушка с ребенком на руках. Славина жена? Сестра? Тёма отложил фото и продолжил поиски. Чего он там ищет, Тёма и сам не знал, пока пальцы не наткнулись на металл. Вынув находку, он поднес к глазам складной нож, такой дачный, со штопором, открывашкой и небольшим острым лезвием. Если человеку воткнуть его в глаз или шею – он умрет. У Жигана был другой нож. Без всяких там открывашек. И длиннее. Тёма повертел нож в руках и сунул в карман худи. Он знал, где достать деньги. Слава вернулся с пакетом в руках минут через десять. Кинул купленное на заднее сиденье, достав только салфетки для Тёмы и бутылку воды. После встал возле машины и смотрел, как Тёма пытается умыть лицо и руки. Минуты три понаблюдал, как тот мучается, а потом подошел и стал помогать. Тёма фыркнул, но не возражал, позволяя стирать со своих щек и лба грязные разводы. Сам он в это время изучал славино сосредоточенное лицо. Видно было, правда, в свете фонарей немного. Даже цвет глаз не разглядеть, понятно только, что светлые. А серые, зеленые, голубые – хуй разберешь. – Слава, а ты женат? – вдруг спросил Тёма. – Нет, – удивился тот. – С чего такие вопросы? – Фото девушки в бардачке нашел. С ребенком. – Это сестра моя – Наталья. С сыном. Машина-то ее, я на свою пока не заработал. – Ясно. Прости, что порылся. Скучно было. – Ничего. Ну, почти чистый. Погнали? – Слава смял использованные салфетки, сунул их в пустую бутылку через узкое горлышко и прицельно кинул бутылку в мусорку. – Слушай, мы же не так далеко от N отъехали. Может, зарулим в одно место? Мне же деньги нужны будут, я об этом как-то не подумал. Я знаю, где взять. – Окей. Без проблем. Деньги – это важно. «Жизнь – это важно, – подумал Тёма. – Мне бы не помешало бессмертие, чтобы хотя бы дожить до тридцати. Но не судьба». Они сели в машину и поехали обратно в сторону N. Слава снова включил рэпчик и стал подпевать. Тёма заметил, что в некоторых треках узнается славин голос, но спрашивать ничего не стал. Вспомнил лишь, что Фара тоже хотел записывать треки и снимать клипы. Стать знаменитым. У Фары было очень много амбициозных планов. Что, интересно, с ним станет сейчас? Защитники-то все сдулись. Думать об этом не хотелось. – Расскажи мне еще что-нибудь о некромантии. Что ты умеешь? – попросил Тёма. Слава бросил на него внимательный взгляд, но от вопросов воздержался и стал рассказывать про некромантию. И про шаманов, духов, демонов. Все это существовало в реальности, охуеть. Рассказал про общину некромантов в Питере и его главу Маркула. Про его дружка-вампирчика Облу. «Собрал вокруг себя двадцать человек и пиздец королем стал», – жаловался Слава. Ему, видимо, во вступление в общину просто-напросто отказали. Тёма понял, что и кошку-то он ту оживить хотел, чтобы всем доказать, что чего-то стоит, а потом плюнул. И Тёма его понимал. Нахуй кому-то что-то доказывать. Хотя теперь, наверное, Славу могли принять, раз он человека из могилы поднял, пусть и не намеренно, но что-то Тёме подсказывало, что хвастаться этим Слава не будет. До N они доехал, когда на часах было где-то два ночи. Самое то время, что Тёме было нужно. Где искать Жигана, он знал. Все знали, что уж скрывать. Предпочитал этот урод одну и ту же рыгаловку, покидал ее часа в два или в половину третьего. Четверг, пятница, суббота – как по расписанию. Наверное, нужно было предупредить Славу, к кому они идут, но Тёма предполагал, что Славе все это не понравится. – Подожди меня тут, – попросил он его, выходя из машины – до рыгаловки оставалось метров триста. Тот кивнул и достал телефон, чтобы скоротать время. Первым делом, Тёма убедился, что рыгаловка еще жива – он не был в этой части города давненько, могло все и закрыться. Но нет – ему повезло. Был еще мизерный шанс, что Жиган бухает где-то в другом месте, но Тёма решил положиться на удачу. И не прогадал. Не прошло и семи минут, как на выходе показался Жиган собственной персоной. Сначала не один, но он довольно быстро распрощался с собеседником и направился в сторону своего дома. Вот тогда-то Тёма перед ним и появился. Жиган не сразу его узнал. Глянул быстро, отвел взгляд, но затем снова посмотрел прямо Тёме в лицо и замер. Его гнусное бандитское лицо вытянулось, но он почти сразу взял себя в руки и подобрался. – Я думал, ты сдох, пидор. – Я и сдох. Твоими стараниями, – Тёма задрал на себе худи, показывая зашитые раны. Не только те, что оставил Жиган, но и от патологоанатома. – Но оказывается, наш мир интереснее, чем мы привыкли думать. И если очень хочешь, то можешь вернуться, чтобы отомстить. В руку к Тёме лег нож, он показал его Жигану. – Собираешься убить меня этим? – скептично хмыкнул тот. – Могу оставить тебя без глаза или перерезать сонную артерию. Выбирай. Или мы можем договориться. – Договориться? И что же тебе нужно? – Деньги. Когда ты мертв, они тебе даже нужнее. А еще – справедливости. Так что сначала ты мне отдашь все, что у тебя есть. А затем пойдешь к ментам и сдашься им сам. Вот чего я хочу. – Да ты псих! – рассмеялся Жиган. – Я никогда на это не пойду. – Тогда я убью тебя. Выпотрошу, как воблу, – пообещал Тёма, чувствуя, как леденеет у него внутри. Как ярость охватывает голову и толкает вперед. – Попробуй. Это слово прозвучало как стартовый выстрел. Тёма кинулся на Жигана, действительно собираясь убить его. У него перед глазами стояла их прошлая драка, в ушах звенела его собственная нелепая просьба о пощаде и материнский плач. Его душил гнев. А еще он не знал усталости. Дыхание не сбивалось, потому что ему не нужно было дышать, удары Жигана ощущались слабее, боли почти не чувствовалось. Не сразу, но он начал выигрывать в драке. Шума они почти не создавали, бились молча и тихо. Страшно и беспощадно. И Тёма почти поверил, что у него получится. Но затем Жиган, воспользовавшись небольшой заминкой, крохотной ошибкой, выбил из рук Тёмы нож, сделал подсечку и, поймав его за шкирку, прижал к себе спиной, зажав горло локтем. – Ты идиот. Я труп, мне не надо дышать, – засмеялся Тёма, пытаясь заехать Жигану локтем в бок. Тот этому легко воспрепятствовал. – Зато твоей мамаше надо. На что ты рассчитывал, придя сюда? Правда хотел убить меня? Да ты даже сейчас дерешься как баба. У тебя нет шансов. Ты маленький пидорок, который просто любит, когда его валяют по земле и ссут в рот. Хочешь я сейчас нассу тебе в рот? Тебе понравится. Ты же за этим пришел. Знаешь, почему твой приятель Пашка вызверился? Потому что я намекнул, что он поебывает своего племянничка. И что хотел бы, чтобы он поделился. Он так испугался. Правда подумал, что я буду пихать хуй в эту помойку. Вот умора. Я и подумать не мог, что он забьет мне стрелку да еще и притащит туда такого дебика, как ты. Мне даже жаль тебя. И твою мамашу. И племянничка. Пожалуй, я все же выебу его в рот. Смазливый он, как девка, может, встанет. Тёма зарычал, чувствуя дикую, просто ослепляющую ярость. Он стал вырываться, но Жиган держал крепко, используя всего одну руку, второй же стал сворачивать Тёме шею. Это оказалось неожиданно больно. Он замычал. – Отпусти его, – вдруг услышал Тёма. И он, и Жиган замерли, а потом посмотрели туда, откуда доносился голос. У Тёмы чуть волосы дыбом не встали. Слава, какого черта? – Ты еще кто такой? – агрессивно спросил Жиган. – Некромант. – Не понял. – Мертвых воскрешаю. Этого вот зачем-то поднял. Уже жалею. – Думаете, я поверю, что он труп? – презрительно фыркнул Жиган, усиливая хватку на Тёме. – А в это поверишь? – спросил Слава тихим голосом и раскрыл ладони параллельно земле. Секунду ничего не происходило, а потом из его рук вниз хлынула тьма. У Тёмы мурашки от ужаса побежали по спине. Все это время Слава казался ему забавным, странным парнем, умеющим всякие штуки, которые иногда выходят у него из-под контроля. Ничего серьезного. Хотя уметь воскрешать мертвых, конечно, круто, тут не поспоришь. И все же воспринимать его всерьез было тяжело. Сейчас же Слава всем своим видом демонстрировал древнюю мощь. Разрушительную и жуткую. Тьма из его ладоней, достигнув земли, стала закручиваться вокруг ног, создавая вихрь, поднимая пыль и песок. Вихрь с каждой секундой становился все больше и больше, а потом вдруг разделился на две части и внутри каждой Тёма увидел очертания чего-то, что походило на маленьких человечков. – Это големы, – пояснил Слава, поняв, куда все смотрят. – Они состоят из песка и глины. Я вдохнул в них жизнь, и теперь они готовы к моим приказам. Не смотрите на небольшой рост. Они способны вырасти и стать великанами, перед которыми будет бессильно любое оружие. Они не спят, не едят, не устают. Пока ты жив, Жиган, они будут ходить за тобой. И если ты сделаешь что-то, что им не понравится, они тут же тебя раздавят. Как таракана. В секунду. Если ты не хочешь такой смерти, ты сделаешь все, о чем тебя просит Артем. И не станешь делать глупостей. Тебе ясно? Жиган, который, похоже, все это время едва дышал от ужаса, отпустил Тёму и резко отступил, не отрывая взгляда от големов, по большей части скрытых в вихре пыли. А потом развернулся и побежал. Еще какое-то время после этого големы были видны, а потом вихри резко рассеялись, а человечки рассыпались. – И где? – тупо спросил Тёма, глядя на то место, где только что творилась магия. – Настоящие големы делаются из глины. И для них нужна кровь некроманта. Это же были всего лишь их тени, созданные из песка, – пояснил Слава, вытирая лоб. Он казался бледным даже в свете фонарей, по вискам его тек пот. – Извини за это. Я не хотел тебе врать. Но я чувствую такую ярость, такую боль. Я не могу это контролировать. Это потому что теперь не человек? – Нет, – улыбнулся Слава. – Это потому, что ты человек. И я обещаю, что помогу тебе. Он понесет наказание, но не сегодня. А теперь мы можем поехать домой? Потерев глаза ладонью, Тёма оглянулся в ту сторону, куда убежал Жиган, потом посмотрел на неожиданно ясное для северо-запада небо и ответил: – Да.