Забудь кто ты.Расплата

«Столкновение с кометой».

— СВОЛОЧЬ! — во всё горло закричала я, а уже в следующую секунду оказалась прижатой к стене без возможности пошевелиться. — Слушай меня сюда, гадкая мышка! — держа за подбородок, приказал мне дьявол. — ДА ПО… — Заткнись, иначе я убью мальчишку! — сжимая мой подбородок своими пальцами, пригрозил он. Я ненавижу Пашу всеми фибрами души! Он — Адское отродье, проклятие всех проклятий! Ну почему лукавый преследует меня, Диму и наших друзей? Даже дня не прошло, как моё счастье вновь оборвалось за считанные секунды! ВНОВЬ! Всё началось два месяца назад, в тот день, когда произошла моя первая встреча с Пашей, который использовал меня, чтобы заключить с Димой сделку и вернуть его в город демонов. И ему это удалось… Прошли два месяца: позади немало пролитых слёз и потраченных нервов; совершённых ошибок и обмана. Но за это время было и много хороших моментов, в которые я чувствовала себя по-настоящему счастливой и верила в светлое будущее, в котором мы с Димой будем вместе, что никто и ничто нас не разлучит. Я БОРОЛАСЬ ЗА ТО, ЧТОБЫ БЫТЬ С НИМ РЯДОМ… МЫ ОБА БОРОЛИСЬ! И что в итоге произошло? МОЯ ВТОРАЯ ВСТРЕЧА С ДЬЯВОЛОМ! Я уверена, как и в первый раз, встреча не обернётся ничем хорошим. Мне ужасно хотелось вцепиться ему в глотку и сжимать до тех пор, пока он не задохнётся, но желание было заоблачным, и я действительно чувствовала себя беспомощной мышью, загнанной в угол большим чёрным котом с горящими глазами. А после того, как «котяра» грозно зарычал, я лишилась последнего — права на голос. — Ну вот, совсем другое дело, — победно произнёс Паша и немного вытер своей грубой и холодной ладонью мои слёзы. — Ну, прекращай реветь, никто же не умер, — он отошёл от меня, и я медленно сползла на пол. — Повидалась со своим мышонком, погуляла, а теперь пришло время платить по счетам, — дьявол опустился в кресло и положил руки на подлокотники. — Иди одевайся. Алексей Вячеславович ждёт тебя для заключения сделки. — Ч-ч-ч-то? — еле слышно спросила я, захлёбываясь в слезах. — Что-что, сделку будете заключать, — спокойно ответил Паша и слегка улыбнулся. — Неужели ты думаешь, что Диму и Мишутку просто так отпустили? — на всю гостиную раздался его противный смех. — Нет, моя бедная пташка, всё дело в том, что Алексей Вячеславович готов заключить с тобой сделку. Он оказался настолько добр, что дал полную свободу не только Макарову, но и Лазареву, и позволил тебе их увидеть. Нет… Этого не может быть… ИЛИ МОЖЕТ! Прокручивая в голове слова, сказанные Пашей, я всё больше убеждалась в их правдивости. Окрылённая возвращением Димы, а также неожиданной встречей с Мишей, Ником и Сириусом, я не увидела ничего подозрительного в том, что Дима сам добился своей и свободы Михаила. Я была на седьмом небе от счастья, и оно перекрыло мой разум. А мне и не хотелось ни о чём размышлять, я была безумно рада воссоединению с любимым человеком. Но теперь, когда Паша сказал мне про сделку с отцом Дмитрия, в моей голове словно произошёл взрыв, — все мысли разлетелись, осталась лишь одна: «Дьявол говорит мне правду!» Ну как можно было поверить в то, что Алексей Вячеславович отпустил своего сына из-за того, что тот уничтожал имущество отца, тем самым приведя его в ярость, и он, не выдержав, послал сына вместе с Мишей ко всем чертям. Другой отец, узнав, что его сын намеренно вредит имуществу, мог бы для начала наказать вредителя, а потом — разорвать с ним все связи. Но не Алексей Вячеславович! Он заставлял Диму жить в городе демонов против его воли, как только можно и нельзя издевался над ним, запрещал выходить в человеческий мир… Нет, такой папаша не мог за причинённый ущерб имуществу просто послать сына к чёртовой матери. Само собой разумеется, что Алексей Вячеславович не мог сказать Диме настоящую причину, по которой даёт свободу ему и Михаилу, поэтому прибег к обману. А Дима… Думал обо мне, поэтому у него и не возникло никаких подозрений, что отец умело его обманывает. Он был счастлив тому, что сможет увидеть меня, а я — нашему с ним воссоединению. Любовь слепа и глуха. А ведь я могла бы сразу заподозрить что-то неладное, когда увидела сначала Диму, а потом — Мишу. Ведь они оба входили в список моих условий, которые я предъявила Паше при личном разговоре через волшебную книгу. Но я об этом не подумала… Наверное, не только из-за переполнявших меня чувств и эмоций, но и ещё потому, что с самого начала сомневалась в заключении сделки с отцом Дмитрия, но я не собиралась отступать и предоставила Паше целый список условий, которые ему необходимо было выполнить, чтобы получить от меня собранный на него компромат по убийству сестры Михаила — Авроры. Сейчас, глядя на его спокойное и довольное лицо, понимала, что дьявол потрудился на славу… — Не время рассиживаться, одевайся, — приказал он, смотря мне в глаза. — Ч-ч-то… м-м-н… — Все вопросы будешь задавать Алексею Вячеславовичу, — прервал меня Паша. — Шевелись, он тебя уже заждался. — А Егор? — стараясь не запинаться, серьёзно спросила я. — Очухается твой Егорка, — молвил Паша. — Но если будешь и дальше тянуть время, я его убью, — продолжил он, и мне пришлось встать с пола и быстро выбежать из гостиной. Несмотря на ужасное состояние и слабость, я понимала, что не могу отказаться от сделки с отцом Дмитрия. Даже если мне придётся покинуть Балтику, чтобы выполнить условия Алексея Вячеславовича, я не скажу «нет». Да, Дима, Миша, да и Зейн, который тоже входил в список моих условий к Паше, будут вне себя от ярости, когда узнают всю правду… Я даже не могу представить, что тогда будет! Но что они смогут сделать, если сделка уже будет заключена? А я потребую от Алексея Вячеславовича, чтобы мою с ним сделку не смог расторгнуть никто, кроме меня самой (конечно, если это будет возможно). А вообще… Я НЕ ПРЕДСТАВЛЯЮ, ЧТО БУДЕТ ДАЛЬШЕ! Выбежав из гостиной, побежала в ванную, чтобы хоть немного привести себя в порядок. Несколько раз быстро умыла лицо холодной водой, а затем, даже не вытеревшись полотенцем, побежала в свою комнату и принялась одеваться. Чёрные утеплённые штаны надела поверх домашних, а свитер — на футболку, под которым был бюстгальтер, — я не стала снимать его, зная, что в квартире до самого вечера будет Егор. Поправляя рукава, решила оставить золотой браслет, подаренный Димой, дома и убрала его в небольшую коробочку в столе. Серьги и медальон оставила на себе как память, не желая расставаться со всем, что у меня было от Димы и Миши. Как бы я не пыталась заставить себя перестать плакать — усилия не приносили результата, и слёзы лились сами собой. Перед тем, как вернуться в гостиную, взяла из верхнего ящика комода два больших платка и убрала их в карман штанов. — Молодец, по-солдатски, — произнёс Паша. — Никогда ещё не видел, чтобы представительницы женского пола так быстро одевались, — он встал с кресла и подошёл ко мне. — Верхнюю одежду тоже нужно надеть. — Что будет с Егором? — стараясь не повышать голос, спросила я и тут же схватила себя за правую руку, которая потянулась к шее дьявола. — Полежит несколько часиков, да очнётся, — ответил мне Паша и подтолкнул в сторону коридора. — Я не собираюсь приводить его в чувства, можешь даже не рассчитывать на это, — спокойно сказал он, и тут я, не в силах больше сдерживать себя, резко обернулась и Ударила его по лицу. Глаза дьявола полностью стали чёрными. — Сама напросилась! — в его правой руке появился чёрный шар. — НЕ НАДО! — схватив Пашу за руку, закричала я. — Ударь меня, но умоляю, не трогай Егора! — взмолилась я, до ужаса боясь того, что он выпустит шар в друга, который лежал без сознания в гостиной. — Прошу, не делай этого! — рыдая, умоляла я Пашу. — Извини меня! — уже была готова упасть ему в ноги, только чтобы он не выпускал шар в Егора. — Быстро одевайся! — сквозь стиснутые зубы прорычал Паша, и чёрный шар исчез из его руки. — Нервы я тебе ещё потрепаю, — его глаза вновь стали голубыми, и на лице появилась хищная улыбка. Я ещё никогда так быстро не обувала сапоги и накидывала на себя куртку. — Иди хорошенько умой лицо. Не хочу, чтобы ты предстала перед самым главным демоном вся в соплях, — глядя на меня, молвил дьявол, и мне пришлось молча бежать в ванную приводить себя в порядок. — Пригодятся, — всучил мне шапку и шарф Паша, когда я вновь вернулась в прихожую, после чего взял за локоть и мы оказались у входа в неизвестное для меня здание. — Прямо по коридору до конца, потом свернёшь налево и до сорок девятого кабинета, — открыв передо мной дверь, ведущую в здание, сказал дьявол. Я не стала терять ни секунды и быстро направилась к нужному кабинету. Всё моё тело вздрагивало, сердце бешено билось в груди, а мысли хаотично кружились в голове, не позволяя хотя бы немного сосредоточиться перед предстоящей встречей с папашей Дмитрия. Идя по коридорам, даже не обращала внимание на дверные вывески, с помощью которых вполне можно было бы догадаться о предназначении здания. Но мне было настолько всё равно, что даже если бы я шла мимо тюремных камер, не предала бы этому значения. Дойдя до сорок девятого кабинета, я нервно вздохнула и без стука вошла вовнутрь. Из мебели там был лишь большой чёрный стол и четыре стула, три из которых занимали демоны разных возрастов. Помещение освещалось непонятно от чего исходящим синим светом, из-за которого я не могла определить цвет стен и потолка. Окон не было. Во главе стола сидел демон сорока-сорока пяти лет. У него короткоподстриженные тёмные волосы, синие, как небо, глаза, прямой, без единой горбинки нос, аккуратно выбритая борода-эспаньолка, подчёркивающая средние губы. Не раз, смотря на Диму, я пыталась представить в голове его родителей, но у меня это не получалось. Разумеется, я понимала, что внешне они красивые, но их лица были для меня большой загадкой. А ведь разгадка находилась рядом. Черты лица Дима унаследовал от отца. Если бы я не знала, каким деспотом являлся Алексей Вячеславович, то ни за что бы не поверила, что у столь привлекательного мужчины нет женщины. Теперь я понимала, насколько может быть обманчивой внешность, ведь глядя на отца Дмитрия, даже представить сложно, что за красивой оболочкой скрывается самый настоящий зверь. Я стояла у двери и, не обращая внимание на остальных демонов, смотрела только на Алексея Вячеславовича. — Присаживайся, — раздался не грубый голос отца Димы, и я почему-то вздрогнула. — Постою, — стараясь держаться стойко и уверенно, ответила я, и губы Алексея Вячеславовича искривились в недовольной улыбке. — Стоять придётся долго, — предупредил меня он. Внутренняя слабость заставила меня сесть на единственный свободный стул с правой стороны стола. С левой стороны сидели двое демонов. Одному из них — маленькому седоволосому мужчине с длинной белой бородой, маленькими бледно-голубыми глазами, с множеством морщин на лице — было лет восемьдесят. Другому — рыжеволосому демону со светло-зелёными глазами — до тридцати. Они оба смотрели на меня, отчего мне становилось ещё тревожнее. Но я не стала заострять на них внимание и, положив шапку с шарфом на стол, вновь перевела свой взгляд на главного демона. — Сколько тебе лет? — спросил у меня Алексей Вячеславович, и тут рядом со мной на столе появился стакан с водой. — Восемнадцать? — Неважно, сколько мне по паспорту, главное — на сколько я чувствую себя в душе. А в душе мне лет сто, — серьёзно ответила отцу Дмитрия. Он потёр пальцами левой руки подбородок и обратился к одному из своих демонов: — Богдан, расскажи Лиде всё, что тебе удалось узнать. Рыжеволосый демон кивнул ему и открыл синюю папку, из которой достал три фотографии и положил передо мной. На одной из фотографии я увидела свою маму в молодости. На фото ей было не больше восемнадцати. Помимо мамы на фотографии стоял довольно симпатичный темноволосый мужчина с карими глазами и обнимал её за талию. Он был старше мамы на лет десять. — Мужчину рядом с твоей матерью зовут Давидом — твой отец, — ошарашил меня молодой демон. — Продолжай, Богдан! — велел ему Алексей Вячеславович, и тот, вздохнув, указал закрытой ручкой на другую фотографию. На ней мужчина, названный моим отцом, обнимался с девушкой своего возраста. На фотографии им было по лет двадцать. — Лариса — жена Давида, — указывая на светловолосую девушку на фотографии, произнёс Богдан. Я сидела как вкопанная и не могла произнести ни слова. — Давид и Лариса поженились в двадцать лет. Сейчас им уже пятьдесят. У них трое взрослых детей, — демон остановился и указал на последнюю фотографию, на которой стояли двое молодых людей и девушка. — Их дочери сейчас двадцать девять лет, сыновьям — двадцать семь и двадцать пять. Все трое живут в Москве, работают, растят детей и часто путешествуют, — Богдан сделал паузу и, мне показалось, в его взгляде появилась жалость, и он указал на воду. Я быстро сделала пару глотков и произнесла: — Рада за них. Глядя на Давида и его семью, я испытывала полное безразличие. Мне было всё равно на этих людей. Единственное, что действительно меня поразило — моя мама, которая связалась с женатым мужчиной! Я ничего об этом не знала. Она не говорила, что мой биологический отец старше её на двенадцать лет; что он был женат, когда они познакомились, и… Я не знала его имени, думая, что раз моё отчество — Константиновна, — значит, отца звали Константином. У меня просто в голове всё это не укладывается! может демоны врут, чтобы лишний раз заставить меня понервничать?.. — Их дочь закончила только школу и удачно выскочила замуж за богатого, — прервал мои мысли Богдан. — Старший сын женился на женщине, которая старше его на десять лет. По факту их семью обеспечивает жена, которая работает бухгалтером, а он — фрилансер — работа непостоянная и приносит маленький доход. Младший сын работает программистом в компании, где директор — его зять. — Замечательно, но мне всё это неинтересно — сказала я. — Просто решил сказать тебе, что по факту они ничего сами не добились… — Да мне наплевать на них! — выпалила я, еле усидев на месте. — Вы мне зачем всё это рассказываете? — Чтобы ты знала… — Это имеет какое-то отношение к сделке? — резко перебила отца Дмитрия, сжимая правой рукой часть шарфа. — Нет, — смотря на меня, ответил он. — Мы думали, что среди них тоже могут быть исключения, поэтому решили проверить и заодно узнали семейную историю, — Алексей Вячеславович перевёл свой взгляд на Богдана и кивнул ему. — Давид является директором кафе, куда в свои восемнадцать лет устроилась работать официанткой твоя мать, — вновь заговорил рыжеволосый демон, и я, опустив голову вниз, решила всё же дослушать до конца. — Он страстно в неё влюбился, стал ухаживать и за короткое время покорил молодую девушку. Они стали встречаться, но твоя мать не знала, что у него была семья. Свою личную жизнь Давид умело скрывал от рабочего персонала кафе, а жена думала, что в этом заведении он работал администратором. В кафе Лариса не приходила, проверок мужу не устраивала, и он спокойно мог ухлёстывать за твоей матерью, — Богдан сделал небольшую паузу. — Всё было хорошо ровно до того момента, пока твоя мать не сообщила о беременности. И тогда Давид признался, что у него есть жена и трое детей. Он стал настаивать на аборте и даже записал её на него, — я подняла голову, и демон сделал небольшую паузу. — Но прежде чем пойти на этот шаг, она рассказала о своей беременности отцу, и тот запретил ей делать аборт. Кроме того, твой дед нашёл Давида, как следует накостылял и пригрозил кастрацией, если тот подойдёт к его дочери, — Богдан достал из папки ещё одну фотографию и положил передо мной. — Спустя положенный срок на свет появилась его любимая внучка — Лида. На фотографии стоял мой счастливый дедушка и держал меня маленькую на руках. Глядя на это фото и прокручивая в голове всё сказанное Богданом, из моих глаз потекли слёзы, но я быстро достала из кармана платок и стала их вытирать. — Отчество тебе дали то, которое больше всего понравилось твоему деду, — произнёс Богдан. — Это всё? — сделав глубокий вздох, спросила я и поджала губы. — Да. — Благодарю за информацию, а теперь давайте перейдём к делу! — стараясь не повышать голоса, потребовала я, после чего взяла из стоявшего на столе органайзера ножницы и стала разрезать фотографию, на которой была моя мама вместе с Давидом. Разделив их на фотографии, я забрала себе ту часть, на которой стояла моя мама, и фото, где дедушка держал меня маленькую на руках. — Я хорошо знаю кто моя семья, и никакой другой для меня не существует! — обратилась к Алексею Вячеславовичу и отодвинула часть фотографии, на которой стоял Давид, а также два фото его семьи. — Того, кому не нужен ребёнок, нельзя назвать отцом. Мне хотелось сказать ему прямо, что он тоже не достоин называться отцом, но в последний момент передумала, стараясь держать себя в руках и не поддаваться рвущимся наружу эмоциям. — Свободен, —обратился к Богдану Алексей Вячеславович, и тот молча покинул кабинет, закрыв дверь с той стороны. Как только рыжеволосый демон удалился, отец-деспот поднялся со своего кожаного стула, и я смогла увидеть его во весь рост. Высокий, крепкий, вселяющий страх он мне напомнил сцены из исторических фильмов, где один герой беспощадно расправлялся с другим, испытывая от этого лишь наслаждение. Но стоило мне посмотреть ему в лицо, как эти мысли тут же рассеялись и вновь появилось непонятное чувство и немой вопрос: «Что с ним не так?» Его крепкое телосложение говорило одно, а во взгляде читалось совсем другое — что-то таинственное и непонятное. Признаться, глядя ему в глаза, на время забыла кто передо мной на самом деле. — Что тебе известно про исключения? — Алексей Вячеславович обошёл стол и сел на место Богдана, то есть напротив меня. — Только то, что некоторые из сил демонов на меня не действуют. — Тогда послушай, что тебе расскажет Тарас, — смотря на меня, молвил отец Дмитрия. — «Исключение» — это редкий ген. Данный ген появился при самостоятельной попытке стать демоном, — произнёс пожилой мужчина, и всё моё тело с ног до головы покрылось мурашками. — До встречи с Димой я даже не знала о существовании… — А ты здесь и ни при чём, — перебил меня старый демон и положил обе руки на стол. — Превращение в демона или демоницу — дело серьёзное. Благодаря алхимикам у нас есть особое вещество, растворяющее нашу кровь в организме человека. Это растворение происходит постепенно, завершающей фазой процесса должно стать преобладание нашей крови над человеческой. Организм у каждого индивидуальный, приём вещества зависит от группы крови человека. То есть состав раствора зависит от того, какая группа крови у человека, — он вздохнул и поправил свою бороду. — Но в мире хватает чудаков. Среди новичков всегда найдутся желающие «создать свою команду». А как это сделать? И вот додумались они собирать верных себе в человеческом мире и давать им выпить своей крови, думая, что те станут такими же, как они. Непросвещённые балбесы! Они думают, что для перевоплощения достаточно одной крови, — у Тараса запершило в горле. Сделав несколько глотков воды, он продолжил: — Мы очень долго искали причины существования людей-исключений, пока не провели опыт, который всё нам объяснил. Оказалось, что после принятия крови демона, у некоторых людей она смешивалась с их собственной, образуя ген, который мы называем «исключение». Обычно после простого приёма крови демона у человека начинается рвота, а потом он ещё несколько дней чувствует себя плохо. Но некоторые люди, выпив крови, продолжали себя чувствовать как ни в чём ни бывало. Да, они не становились демонами, но, сами не зная того, являлись носителями исключительного гена и передавали его по наследству своим детям, а те — своим и так далее. Однако, по неизвестной нам причине, он передавался не всем. К примеру в семье могло быть пятеро детей, а ген лишь у одного из них. Мог быть и один ребёнок, которому ген передался, но не проявился. А могло быть и так, что ген передался нескольким, но не проявился ни у кого. То есть они являлись носителями. — И что Вы пытаетесь мне всем этим сказать? — прокручивая в голове всё сказанное старцем, спросила я. — Твой отец является носителем гена. Из четверых его детей ген передался лишь тебе, но не просто передался, а ещё и проявился. Именно поэтому для любого демона ты — исключение. Понимаешь? — Н-не сов-всем. — В роду Давида был тот, кто принял кровь демона, которая не вышла из организма, а смешалась с его собственной, образовался ген -исключение. Этот ген передавался по наследству. Уж не знаю, проявлялся ли он у кого-то в роду твоего отца или нет, но он проявился у тебя. — Именно поэтому я готов заключить с тобой сделку! — произнёс Алексей Вячеславович, и в его глазах словно вспыхнуло голубое пламя. Я была очень напугана всем происходящим в этом кабинете. Мне хотелось сорваться с места и побежать хоть куда-нибудь, где можно побыть одной и постараться привести свои мысли в порядок. Но я понимала, что это невозможно, и заставляла себя не только сидеть на месте, но и сдерживать бурные эмоции, которые ни к чему хорошему не приведут. — Что вам от меня нужно? — нервно потирая под столом пальцы рук, серьёзно спросила у демонов я. Несколько секунд Алексей Вячеславович внимательно смотрел мне в глаза, а потом слегка покачал головой и произнёс: — Я тебя вовсе не такой представлял. Думал, что ты будешь трястись от страха и молить отпустить тебя… — Значит Вы так и не поняли, какую роль в моей жизни играет Дима, — перебила его я. — Мне очень хорошо известно, что для демона может значить человек, но не наоборот. — Вы действительно хотите поговорить о моих чувствах к Диме? Алексей Вячеславович потёр тыльной стороной указательного пальца лоб и молвил: — О чувствах не говорят, их доказывают поступками. Он засунул руку во внутренний карман своего пиджака и достал из него две фотографии. — Ольга — моя покойная жена, — положив передо мной фотографию молодой рыжеволосой девушки, сказал мне Алексей Вячеславович. По всему моему телу прошла дрожь. Эти четыре слова он говорил мне не без труда, в его голосе чувствовалась боль, переплетённая с ненавистью. — Она — причина нашей встречи, — продолжил отец Дмитрия, но всё моё внимание было приковано к фотографии. На фоне кипарисов стояла жизнерадостная девушка, которую я бы сравнила с ярким солнцем. Её глаза были зелёными, словно два невероятно красивых изумруда блестели и переливались на солнце. Белая кожа, кое-где розоватая, — вероятно, от первого дня отдыха в тёплых краях. Средние, слегка раскрытые губы показывали ровные белоснежные зубы. На обеих щеках от улыбки виднелись ямочки. Некрашенные рыжие волосы были распущенны и купались в ярких солнечных лучах. Слегка приподнятый подбородок открывал длинную шею, на которой красовалась золотая цепочка с подвеской в форме восьмиконечной звезды. Нежно-сиреневое платье до колен прекрасно сидело и подчёркивало тонкую талию девушки. Грудь была хоть и небольшой, но ничуть не портила её стройную фигуру. А похвастаться Ольга могла не только роскошными рыжими волосами, невероятно красивыми, зелёными глазами в оправе тёмных длинных ресниц, длинной шеей или тонкой талией, но и ещё длинными, ровными ногами, которым можно было позавидовать. Она стояла прямо, чуть согнув правую ногу в колене. Когда я обратила внимание на руки девушки, то заметила схожесть со своими, : у неё, как и у меня, была небольшая ладонь с длинными пальцами. На ногтях виднелся светло-розовый лак. На правой и левой руках я разглядела кольца, среди которых было и обручальное. Рассмотрев фотографию, я вновь перенесла свой взгляд на лицо Ольги и только тогда заметила, что нос у неё был коротким и вздёрнутым, а не прямым, как у Димы. Внешне Дмитрий был похож на отца, но прекрасные глаза, в которых я тонула, — достались ему от матери. Глядя на Ольгу, я видела красивую, жизнерадостную, светлую девушку с таким же добрым сердцем, как и у её сына. Она вызывала у меня лишь хорошие чувства. Только сейчас я окончательно поняла, что не могу в полной мере ненавидеть Алексея Вячеславовича и винить Ольгу за то, что она с ним связалась. Если бы они друг друга не повстречали и не полюбили, Дима бы не появился на свет, и моя жизнь была бы совсем другой. — На фотографии ей восемнадцать, а вот на этой, — Алексей Вячеславович положил передо мной другое фото, — двадцать три. И эта последняя фотография, которая была сделана при жизни Ольги. Увидев вторую фотографию, мне даже показалось, что на ней не Ольга, а другая девушка. Она стояла на заснеженной площадке с ребёнком на руках и не смотрела в камеру. И, как мне показалось, Ольга непросто держала своего маленького сына, а прижимала его к себе, словно боялась, что их разлучат. А маленький Дима, отвернув голову от камеры, обнимал свою маму за шею. Если на первой фотографии я видела счастливую, беззаботную девушку, то на второй — поникшую, серьёзную и взволнованную. Моё сердце сжалось, и из глаз вновь потекли слёзы. Я смотрела на маленького Диму и его маму и мечтала прямо сейчас оказаться рядом со своим возлюбленным, крепко обнять и сказать ему, что никогда не покину. За всё время, которое мы были вместе, Дима ни разу не показывал мне свои детские фотографии, но я и не просила об этом. На фотографии с мамой он был одет в комбинезон, сапоги, тёплую шапку и варежки. Я не видела его лица, но это не мешало мне испытывать не только тревожные чувства, но и сильную жалость. Не раз, узнав о чём-то из прошлого Дмитрия, я не могла сдержать слёз. Воображение позволяло мне представить определённый момент из его жизни, и тогда всё моё тело покрывалось мурашками, а сердце сжималось от жалости. Но я не могла себе вообразить, что он чувствовал в тот или иной момент своей жизни, сколько перенёс боли и страданий… Он старался скрыть от меня своё прошлое, окружал меня теплом и ласками, заставлял жить здесь и сейчас и не думать о плохом. У него это хорошо получалось. Даже когда я увидела в журнале ужасные фотографии боя Димы и Джеймса Майерза, от которых мне было плохо, стоило ему оказаться рядом со мной и окружить заботой, как я вновь почувствовала себя счастливой. Конечно, подобные открытия откладывались у меня в памяти и мотивировали связаться с Пашей и добиться всех поставленных перед собой целей, но любовь Димы не давала сойти мне с ума, отгоняя прочь все плохие мысли. Он был моим лекарством от любой боли! Глядя на фотографию, я вдруг вспомнила его слова о силе духа. Прежде чем вывести меня из Москвы-Д в человеческий мир, он сказал, что я сильнее его и смогу справиться со всеми трудностями. Нет, он не прав. Я уже об этом говорила и могу повторить ещё хоть сто раз, что моя сила в нём. Он — мой источник силы! Хотя… Дима не только меня мотивирует бороться до конца. Он не согласился бы со мной, если бы я сказала, что и других стимулирует быть сильными. Михаил… Да, они оба имеют влияние друг на друга. Но я ещё как-то могу представить (не дай Бог!), что Дима смог бы пережить потерю лучшего друга, а вот Миша… Он потерял мать, сестру, отца… И если он потеряет ещё и друга детства, который всегда был рядом с ним в трудную минуту и поддерживал… Я встряхнула головой и взяла в руки стакан с водой. — Что я должна сделать? — залпом выпив всю воду, серьёзно обратилась к Алексею Вячеславовичу. Я из последних сил сдерживалась, чтобы не накричать на него. Он потерял жену, но у него остался сын. И вместо того, чтобы стать для него настоящим и любящим отцом, он отдал ребёнка на воспитание няне — незнакомой женщине, которая посвятила Диме около пятнадцати лет своей жизни. Я должна быть благодарна Зое, ведь её воспитание не прошло даром. А что сделал отец? По-моему, он только причинял боль сыну и не давал спокойно жить. Дима рос без материнской и отцовской любви. — Ольги не стало почти девятнадцать лет назад, и ровно столько же я пытаюсь найти её убийцу! — слова Алексея Вячеславовича заставили меня застыть на месте и на некоторое время перестать дышать. — Её… у-у… — Да, Олю убили спустя неделю после того, как Диме исполнилось три года, — с ненавистью произнёс он и потянулся к внутреннему карману пиджака. В очередной раз я сидела как вкопанная и пыталась всё переосмыслить. Он засунул руку в карман и достал из него ещё одну фотографию, которая через пару секунд лежала перед моими глазами. На ней я увидела молодого темноволосого мужчину с большими серо-голубыми глазами, таким же прямым носом, какой был у Алексея Вячеславовича, и средними губами. Мне показалось, что они с ним даже внешне похожи. Хотя это странно, ведь мужчине на фото было не более тридцати. — Вечером, второго января, за минуту до нашей встречи с Олей, на неё напал этот демон и нанёс несколько глубоких, несовместимых с жизнью ножевых ударов. Когда я появился в назначенное время в назначенном месте, чтобы забрать жену и ребёнка, то… — Алексей Вячеславович резко встал со стула и отвернулся к стене. — То увидел, как убийца вытаскивал из её живота нож. Я не смог среагировать сразу, и он исчез, оставив Олю умирать на моих руках. Я НЕ СМОГ… — Тарас схватил его за правую руку, после чего ударил пару раз по щекам и заставил сесть на место. — Держи себя в руках! — приказал старец отцу Дмитрия и посмотрел на меня. В кабинете было не холодно, но всё моё тело было покрыто холодными мурашками и дрожало. В голове словно извергался вулкан, и казалось, что скоро она взорвётся от мыслей и эмоций. — Можно ещё, пожалуйста, воды, — потирая виски, попросила я, и передо мной появился стакан с прозрачной жидкостью. Сделав несколько больших глотков, я тяжело вздохнула и осмелилась спросить: — Неужели её никак нельзя было спасти? — Будь она из нашего мира, мы бы смогли вернуть её к жизни. Но Ольга была человеком, — произнёс Тарас, придерживая Алексея Вячеславовича за локоть. — Но она ведь жила в вашем мире, верно? — в недоумении спросила я. — Да, но только после рождения сына, — ответил мне старец. — Забеременев от самого, на тот момент сильного демона, она получила возможность жить и в демоническом мире, при этом оставаясь человеком. Но границу между мирами она могла пересекать только вместе с сыном, — её связь с Димой и позволяла ей оставаться человеком. — Она хотела оставаться человеком, потому что боялась, что став демоницей, примет сторону зла, — сказал Алексей Вячеславович. — Но, связавшись с вами, она уже приняла эту сторону! — не выдержав, на эмоциях произнесла я, и он весь напрягся. — О том, что я демон, Оля узнала уже будучи беременной и была готова покончить с собой! — часто дыша, одновременно со злостью и болью, сказал отец Дмитрия, и я вздрогнула. — Я не собираюсь рассказывать тебе о своём прошлом. Не для этого я тебя сюда позвал, — он убрал от себя руку Тараса и указал на фотографию с демоном. — Мне нужно, чтобы ты нашла убийцу!..