Мне нравится быть куклой, это просто. Плывешь по течению и плывешь, плывешь… Far Cry 3 — Неизвестный
— А теперь лот номер шесть! — все с таким же злорадствующим задором в голосе воскликнул аукционер от чего Аямэ зажмурила глаза. Снова этот мерзкий голос, что так бесил девушку, и все ещё тот самый треклятый аукцион рабов. «Если ты не забыла, дура, то тебя уже давно продали как товар, — раздалось недовольное ворчание голоса разума. — Просто стой спокойно и молчи. Или ты вновь хочешь его разозлить?» С трудом сглотнув появившийся ком в горле, она медленно открыла глаза. Вокруг было слишком светло из-за чего ей приходилось щуриться. Осторожно переведя взгляд на вальяжно развалившегося на массивных подушках Теньрьюбито, девушка смогла вздохнуть с облегчением. Не заметил и на том отлично, меньше проблем зато будет. Ей и так хватило утреннего нагоняя из-за того, что Трико слишком медленно его вёз. Избалованный ублюдок, думает, что мир лежит у его ног лишь только потому, что он родился в семье Мировой Знати и… — Семьсот миллионов белли! — внезапно воскликнул Святой Кетсу, подняв левую руку с табличкой даже не заботясь о том, что этой же рукой он сжимал цепь от ее ошейника. В глазах помутнело, а тело невольно поддалось вперёд. «Только бы устоять на ногах», — отчаянно подумала Сноу. Когда её карточный домик разрушился на части, она помнила хорошо, всё было вот так же. Только воли к жизни было побольше, а еще… был яростный огонь в груди и желание всех здесь убить. А сейчас, смотря на таких же как и она — замученных и уставших рабов, у которых были мертвыми глаза, а тело едва ли не разлагалось, она понимала — ничего не изменится. Мальчишка, что стоял в соломенной шляпе, был едва в сознании. О чём только думали организаторы, когда избивали так товар? Но, даже несмотря на травмы, в мальчике было столько воли к жизни, его глаза горели, он не был готов сдаться, даже цепи ели держались от его напора. «Хорошая воля к жизни, но только быстро угаснет», — именно так рассуждала Аямэ, смотря на мальчишку. Если его захотел купить её хозяин, то он быстро не протянет, максимум год, и он станет или безвольной куклой, такой же как и она, или помрёт, что случалось с другими рабами. Подчинись или умри — не этот ли слоган применяется между рабом и его хозяином? А господин был видно сильно заинтересован в мальчишке, вон чуть ли из кресла не вываливается наперекор с другим Теньрьюбито, которому тоже малец приглянулся. Тут даже гадать не нужно было зачем он им. Маленький мальчик с волей к жизни, таких ломать — это как получать подарки на день рождения. В конце концов Святой Кетсу одержал победу и мальчишку из Ист Блю, который стал третьим рабом что он купил за сегодня. «Где-то там у него была семья…» — это было последним о чем бы волновало девушку. Все оставшееся время до окончания аукциона Сноу задумчиво простояла на своём месте, безмолвно наблюдая за теми эмоциями несчастных, что отражались на их лицах. В любом случае об их существовании никто бы не вспомнил, а теперь и подавно. Дозор всегда закрывал глаза на выходки Мирового Правительства и если один умник хотел сломать всю построенную систему, то его ждал один исход — смерть во имя «правосудия». — Уж лучше бы убили… — еле слышно буркнула себе под нос Аямэ. Нет, таким тварям как она смерть была бы легким подарком. Но что бы мог тогда сделать Дозору десятилетний ребёнок? В чем он был виновен? Правда заключалась в том, что она родилась изгоем для всех. Осквернительница крови — дитя, которое не должно было рождаться вообще. А если уж она родилась, то нужно бороться за свою жизнь и не сдаваться, но это не в её случае, когда все двери были закрыты и нет никакого выхода. Оставалось только одно — расслабиться и ждать смерть, как принятие долгожданного подарка.***
Первая встреча с мальчиком для Сноу была неприятна. Он лез чуть ли не в драку с другими рабами, намереваясь найти выход, в ход шли любые действия. Причинять боль другим рабам без позволения хозяина было запрещено. Об этом знали все, кроме мальчишки, и стояли когда он их бил. Что можно было ожидать от совсем ещё ребенка? Сколько ему было лет… девять, десять? Он был очень маленьким, но совсем уж ребенком не являлся. Когда ему сказали где он оказался и кто теперь его хозяин. Он разозлился и обвинил почему-то во всём Аямэ. На неё и раньше кричали и сейчас от голоса она даже не вздрогнула, оставаясь такой же спокойной как и всегда. — Не нужно так кричать, добе, нам не нужно создавать шум, если не хотим разозлить хозяина. «Обзываться плохо», — эти мысли быстро ушли из её головы, когда он толкнул её на пол. После этого она пересмотрела взгляды на него, он же только ребёнок. — Не трогай меня! — гневно воскликнул мальчишка. — Я все равно сбегу отсюда. Спокойно поднявшись на ноги, отряхнув свои шорты все с таким же невозмутимым выражением лица, девушка произнесла: — Делай что хочешь. Главное чтобы твои выходки не вышли боком остальным, — закончила Аямэ, а после стянула со своей головы капюшон с кроличьими ушами. Волосы… они были седыми, складывалось такое ощущение что она пережили в своей жизни что-то ужасное. Хотя, что может быть хуже рабства? Луффи это не волновало. У него есть своя семья и ради них он был готов на все лишь бы сбежать из этого богом забытого места. — А мне-то какое должно быть до остальных дело? — сложив руки на груди, а после, отведя глаза куда-то в сторону, буркнул под нос. Ему не нравился её взгляд, было такое ощущение, будто она смотрит куда-то сквозь него. — Такое, — ткнула пальцем в его соломенную шляпу. — Из-за твоих прошлых выходок страдают и умирают другие. Луффи не понимал, что она говорила. Подумаешь, выходки, ведь всё это ради того, чтобы выбраться, он сам вправе решать будет он свободен или нет. А он хотел быть свободным, чтобы ветер проходил сквозь него, когда он будет смотреть вдаль и ждать какой же остров будет дальше на пути. Он мечтал стать пиратом, а ещё лучше капитаном своего корабля. Время, когда он последний раз видел Шанкса, ещё сохранилось в голове, а также его обещание стать Королём Пиратов. Но сейчас были не самые лучшие для него варианты, его не устраивала эта компания где мужчины были больше похожи на стариков, что вот-вот готовы рассыпаться в прах, а женщины еще хуже выглядели. Были тут и подростки и даже пару детей его возраста. Он сразу возненавидел их всех. Это была такая ярость, что сразу возникла, когда он взглянул на них. Даже тот Теньрьюбито не вызывал у него столько ненависти. Они просто сдались, не показывая своего стремления. Безмолвные куклы, от них только и стоит ждать, когда они сломаются. Но, Луффи не такой, он не сдастся, потому что он пообещал что станет Королём Пиратов. — Ты ведь так ничего и не понял, — устало вздохнула девушка, прикрыв на мгновение глаза. Что можно было с него взять? Он ещё ребенок, не сломленный жестокой правдой реальности. Такой как он — полный жизни и амбиций никогда не станет слушать такую как она — сломанную куклу, что желает сдохнуть без лишних мучений. — Это вы, сломанные куклы, здесь ничего не понимаете! «Какой же он надоедливый и шумный», — мрачно подметила для себя девушка. Его крики постепенно начинали действовать Аямэ на нервы. И если эти крики недовольства могла спокойно выслушать девушка, то Святой Кетсу точно не станет этого делать, он просто придумает ему изощренное наказание или, что ещё хуже, убьёт. «Пусть будет, что будет», — именно так решила Аямэ — не влезать в этот шум. Ей не надо беспокоится о нем, несмотря на то, что он был всего лишь мальчишкой. Была только она, и пока она продолжала жить и дышать она должна сберечь свою жизнь, даже если для этого понадобятся чьи-то жертвы. И как бы она не успокаивала себя этими словами, как бы её разум не твердил, что она всегда будет одна и никто ей не нужен, все это оказалось ложью. Когда пришёл Кетсу и спросил кто шумит, её сердце не выдержало, она сказала что это она. Пока остальные молчали и отводили глаза, она принимала свою судьбу, понимая, что следующие пару часов будет больно. Пусть будет так, но сердце не будет кровоточить от того, что она не смогла помочь ему. — Тц, ничтожество, — это было единственным, что смогла услышать седоволосая, а после ее щеку обожгло как огнём. «Пощечина?..» — Аямэ ещё долго стояла, смотря в одну точку. Пусть со стороны это выглядело странно, но она прекрасно понимала, что если она не будет играть на данный момент роль подчинившегося, то он причинит ей боли намного больше чем эта. — И даже не надейся, что на этом твоё наказание закончилось. Вечером ты получишь от меня сполна, — а после он ушёл. Что именно он придумает на этот раз, девушка не хотела представлять. «Нужно найти Трико», — эта мысль так и отчаянно крутилась в ее голове. Она так давно его не видела, а после сегодняшнего он наверняка будет в новых порезах и ушибах. Если ей повезёт, то девушка сможет скрыться от чужих глаз в его теплом мехе, и поспать хоть пару часов не боясь, что ее могут бесцеремонно разбудить внезапным пинком по рёбрам. Щека ужасно горела, словно находилась под огнём, прикоснувшись рукой, она пыталась хоть немного утолить боль с помощью холодной ладони. Но разве это могло помочь, если она понимала, что даже пощёчина не сравнится с той болью, что будет после. Её зверь находился в специальном амбаре, только для него одного. Тут могли находиться только слуги, но даже они боялись находиться рядом с этим хищником, он был опасен, набрасывался на рабов, убивая их. Звери чувствуют страх, исходящий от человека. Они чувствуют эмоции, но что делать, если чаша эмоций пуста, Аямэ одна из таких людей. Трико её не убил только из-за того что она для него была нейтральной, не причиняла проблем, а наоборот только заботилась. Она одна из некоторых, кто чаще всего убирал за ним. Такими действиями ей казалось что она хоть кому-то нужна. Даже такому зверю как он. Она прекрасно помнила их первую встречу. Тогда она ещё не была рабом, а он был лишь диким зверем людоедом, что обитал на острове забытых руин. Ей нужно было найти Атлант запределья, а вместо этого она наткнулась на птицекота. Чудом оказавшись живой, она по своей неосторожности провалилась куда-то в пропасть, утащив с собой и его. Когда она очнулась, то ощутила спиной нечто огромное и тёплое. И что самое странное, Сноу никак не могла понять, почему он ее до сих пор не съел. Осторожно приподнявшись на локтях, она посмотрела на зверя что в размерах был намного больше ее. Не убил, но гарантий того что он позволит выбраться отсюда живой и невредимой тоже не было. Как бомба замедленного действия, никогда не знаешь что может её спровоцировать. Этот зверь был именно таким, но, тем не менее, сейчас хозяин его очень любил, точнее, любил его ярость и то, как он быстро разбирался с рабами. Это было одно из самых лучших развлечений, по мнению Кетсу. И сейчас, трогая его шерсть, проводя по ней руками, она не испытывала никаких чувств. Аямэ, что за время пребывания в рабстве поменяла своё мнение о людях, перестала чувствовать что-то, у неё выходили проблемы с эмоциями. Другие рабы в этом её не попрекали, так даже лучше. Если закрыть глаза и представить свой мир, погрузиться в него настолько сильно, что внешние факторы перестанут волновать, только боль иногда приводила в чувства. Боль — одно из немногих вещей в жизни Сноу, что шло с ней нога в ногу по жизни. Ей и до этого было не привыкать, но здесь, когда ее остатки надежд на более лучшее будущее были окончательно уничтожены, девушка опустила руки. Она была куклой, что плыла по течению реки и не задумывалась ни о чем. Такова была ее судьба. И изменить сейчас девушке было не дано.