Сколько ты стоишь?

Глава 12. Дыхание Саске стало ровным, и Наруто, наконец, медленно и очень аккуратно отпустил его. Он почти свалился с кровати, пытаясь не потревожить Учиху. Узумаки и сам не знал, что заставило его кинуться к однокласснику с объятиями, он действовал на импульсе. И только когда дымка, вызванная вестью о смерти родителей Саске, прошла, он с ужасом осознал, в каком положении находится. Накатившая волна страха, была столь сильной, что парень еле сдержался, чтобы с воплем не вырваться из объятий Учихи. Узумаки и сам не ожидал такого приступа паники, но стоило ему осознать, что он практически лежит на парне, который унижал его на протяжении нескольких лет, как в мыслях вспыхнули картинки избиений, по телу прошла неприятная, колючая дрожь. Наруто остался на месте только благодаря неимоверной силе воли. Немного придя в себя, парень дождался, пока Учиха уснет, прежде чем сдвинуться. Ему не хотелось разговаривать с Саске. Кто знает, что он может сделать в таком состоянии? Наконец, оказавшись на полу, Наруто медленно поднялся и, кинув последний взгляд на избитого одноклассника, подобрал все три свечки и тихонько вышел на кухню. В голове была каша, в душе - смятение, в эмоциях - хаос. Он чувствовал себя как никогда противоречиво: с одной стороны ему хотелось как-то помочь Учихе, с другой же обида за былое кричала о том, что лучше оставить его разбираться со всем этим самому, ведь он ко всему этому не имеет никакого отношения, и Саске ему никто. Однако Наруто не был эгоистом или циником, он просто не мог бросить человека, пусть даже своего врага, в такой ситуации. «Ничего, завтра он проснется, протрезвеет, выплеснет на мне всю свою злость и уйдет. И я больше не буду к этому причастен…», - старался успокоить себя парень. Ту ночь он не спал вообще, утром тихонько приготовив пару вещей, что бесспорно понадобятся Учихе, когда он проснется, черкнув пару слов на листе и напоследок заглянув к соседке, парень покинул свою квартиру в надежде, что он поступил правильно. *** Голова болела невероятно. Хотя нет, она даже не болела. Она словно разрывалась на мелкие кусочки с каждым его вдохом, а потом мучительно собиралась воедино с выдохом. Желудок сводило до тошноты, а в горле першило, и сушило так, словно там образовалась мини Сахара. Глаза опухли и представляли собой лишь узкие щели, скула болела, так же как ребра и ступни. Саске проснулся в очень плохом настроении. Он медленно повернул голову и увидел, что комната была пуста, однако на коробке, почему-то придвинутой вплотную к кровати, стоял большой кувшин с водой, а рядом с ним стакан, тоже наполненный жидкостью. Возле него была коробка, наполненная бинтами, таблетками и какими-то баночками, возле коробочки стояло блюдце, на котором лежал белый кружок – таблетка, а под ним листок бумаги. Учиха схватил стакан и, чуть приподнявшись, жадно припал губами к нему, после, не сомневаясь и секунды, схватил таблетку и запил ее водой прямо из кувшина. Вода помогла, но лишь самую малость. Полежав еще несколько минут, Учиха медленно сел, пытаясь не совершать лишних движений. Его взгляд снова оказался на коробке, и парень вытянул листок из-под блюдца. Учиха, таблетка – это обезболивающее, ничего другого у меня нет. В аптечке есть бинт и перекись. Я оставил тебе кроссовки, другой обуви нет. Ключи в дверях, отдашь соседке, я ее предупредил. Под блюдцем деньги, должно хватить на такси. Ближайший таксофон за углом. Дочитав эту небольшую записку, Саске вскинул бровь. Он почему-то ожидал увидеть письмо, полное сочувствия и утешений, а не деловые, холодные, почти резкие указания, как поскорее покинуть квартиру. Почему-то на душе стало тяжело и гадко. Наруто видимо считал его обузой, терпел его присутствие лишь потому, что он должен был Саске круглую сумму. В глубине души Учиха понимал, что сам виноват в таком к себе отношении, но все же сейчас он чувствовал себя разбитым и потерянным, ему необходима была поддержка, а не холодная учтивость. Еще раз, со злостью взглянув на листок, Учиха положил его на коробку тыльной стороной, она, как оказалось, не была пуста. На извороте была написана всего одна строчка: P.S. Не потеряй себя, Учиха. Саске редко улыбался, обычно его губы кривились в ухмылке, но сейчас смотря на эти четыре слова, он и сам не заметил, как уголки его губ чуть приподнялись. Это и улыбкой-то назвать было сложно, но что-то в выражении его лица, в чуть заметном сиянии глаз, выдавало его облегчение и какую-то неуверенную, плохо скрытую радость. Именно такая поддержка была сейчас ему так необходима. *** - Какаши, я все утро не могу до него дозвониться, - голос Итачи был ровным, без ноток истерики, но Хатаке слишком хорошо знал своего босса, чтобы мгновенно понять – Учиха был зол, раздражен и очень обеспокоен. - Мои люди говорят, что видели его вчера здесь в имении, и с ним не было никого. - Я буду в кабинете через минуту и сразу же узнаю у Наруто, где Саске. Я уверен, что они были вместе. - Ему лучше оправдать твою уверенность, иначе отвечать придется тебе, - прошипел Итачи и отключил телефон. Хатаке вздохнул, возможно, все это было и не такой уж хорошей идеей после всего. Наруто был в классе, он выглядел уставшим и не выспавшимся, что сразу приободрило учителя. - Узумаки, выйди в коридор, нужно поговорить. Ученик угрюмо на него посмотрел, однако, покорно встал и поплелся к двери. Как только они оба оказались снаружи, и дверь была плотно закрыта, Какаши произнес: - Скажи, Наруто, вчера, после того как я вас оставил, что-то произошло? Саске не ночевал дома, ты случайно не знаешь где он? - Знаю… он был у меня, - Хатаке вздохнул с облегчением, благо интуиция не подвела, - но он избит, обворован и сейчас, скорее всего, страдает от жуткого похмелья. Хотя, вполне возможно, что он уже ушел. Я не знаю, как он дошел до такой кондиции… Я нашел его в полуобморочном состоянии под дверью своего подъезда. - Хорошо, Наруто, спасибо. Возвращайся в класс. Как только Узумаки скрылся за дверью, Какаши достал телефон и набрал своего босса. - Отправь машину к дому Узумаки, он должен быть там. Итачи ему ничего не ответил. *** Соседка Наруто видимо все еще злилась на него за вчерашний шум, и поэтому она, окинув парня злым взглядом, выхватила ключи из его рук и захлопнула дверь. Хлопок отдался в голове невероятной болью, и Учиха был уверен – она сделала это специально. Кроссовки жутко давили - они были на него малы, но Саске не жаловался, это было все же лучше, чем идти босиком. Достаточно было его грязной, рваной одежды и избитого лица. Он, наконец, спустился с пятого этажа и вышел на улицу, перед домом стоял черный лексус, подозрительно похожий на один из тех, что купил его отец для официальных выездов. - Саске! Ты жив! - дверь со стороны водителя распахнулась, и оттуда вылез личный водитель Итачи – Суйгецу. Он был всего на два года старше Саске, но уже несколько лет успешно работал на старшего Учиху. Сперва простым «мальчиком на побегушках», затем, когда ему исполнилось восемнадцать, он заменил старого водителя Итачи, который, по словам последнего, слишком медленно и осторожно водил. Суйгецу был одним из немногих людей, которым Саске хоть и с опаской, но доверял. Они не были лучшими друзьями, но за приятелей вполне могли сойти. - Заткнись, у меня и так голова болит, - проворчал Учиха, с раздражением смотря на водителя. Тот послушно замолчал и открыл для него дверь. Саске залез в салон и с негромким стоном облегченно откинулся на кожаную спинку сиденья. - Итачи волновался, ты знаешь… - когда они тронулись, произнес Суйгецу, - таким злым я его еще никогда не видел, хоть и работаю на него с десяти лет. Саске лишь скривился, брат все-таки вспомнил о его существовании. Парень вдруг припомнил все свои вчерашние сомнения, и ему захотелось проверить все наверняка. - Суйгецу, я хочу дать тебе задание. Задание, о котором никто кроме тебя и меня знать не должен. Ясно? - Конечно, Саске! Я – могила, мы ведь друзья! - Я хочу, чтобы ты узнал, причастен ли Итачи к крушению самолета, - Саске не смог произнести «причастен к убийству родителей», ему самому не хотелось в это верить. - Саске, ты серьезно думаешь, что Итачи-сан на такое способен? - Просто узнай все, что сможешь. - Хорошо, я попробую, - Суйгецу ничего не обещал, он прекрасно понимал, что все это пустые слова, он был предан Итачи, был его человеком, и не мог совершить предательства. - Если брат так волновался, то почему не приехал лично?- после нескольких минут молчания Саске снова нарушил тишину. - У него дела. - Понятно, - тон Учихи был очень холоден и резок. - Он в больнице, забирает ваших родителей из морга, - тихо произнес водитель, боковым зрением заметив, как резко дернулся Саске и немного побледнел. Больше они не разговаривали. *** На первом этаже их имения творилось черт знает что, главная гостиная была совершенно пуста за исключением их семейного алтаря, что стоял в центре комнаты. По обе стороны него стояли два стола, накрытые простыми белыми скатертями. Позади них стояли два столика поменьше, тоже покрытые белой тканью. Их украшали свечи и белые хризантемы. Рядышком, в небольших подсвечниках, тлел ладан. Впереди всего этого стояли любимые пиалы родителей, доверху наполненные рисом, с воткнутыми в него палочками, а рядом на белом листке лежали булочки из рисовой муки. Сама комната хоть и не выглядела мрачно, даже напротив, была залита светом и наполнена запахом благовоний, казалась неприветливой. Саске вдруг ясно понял, для чего она была приготовлена. Скоро сюда прибудут его родители. В доме, казалось, собрались все представители их клана, они негромко переговаривались друг с другом, и от гула их голосов Учихе становилось плохо. Однако, что странно, никто из них ничего не сказал о его жутком внешнем виде. Итачи, судя по всему, решил не откладывать все в долгий ящик и назначил хонцуя сразу же, на следующий день. А ведь они с братом даже еще не провели карицуя… Парень быстро покинул комнату, ему необходимо было принять душ, переодеться и выпить чего-нибудь, что помогло бы справиться с его невероятной головной болью и тошнотой, прежде чем Итачи привезет родителей. *** Он успел как раз вовремя. Когда Саске спустился на первый этаж, парадная дверь широко открылась, и шестеро мужчин, полностью одетые в черное, внесли первый гроб. Позади несли второй. У Саске сперло дыхание, он еще не видел тел, но уже чувствовал, как к горлу подкатывает ком, как грудь сжимается и внутри что-то противно и как-то болезненно дрожит. Голова тут же отозвалась невероятной болью, желудок – тошнотой. Он не хотел их видеть, не хотел прощаться, не был готов к этому. Оба гроба опустили на столы, люди стали заходить в комнату. У изголовий покойных установили перевернутые основанием вверх ширмы. Саске видел, как священник, пришедший вместе с процессией, складывал руки его родителей в молитвенном жесте, прежде чем накрыть их белыми стегаными одеялами, предусмотрительно вывернутыми наизнанку. Саске наконец нашел в себе силы войти, он был единственным, кто оставался в коридоре. Однако, его решительности хватило всего на несколько шагов, прежде чем ноги наотрез отказались слушаться и он, остановившись, замер. Покойных было видно намного лучше, и Саске был благодарен священнику за то, что он уже накрыл лица его родителей белой тканью, теперь он мог представить, что это был кто-то другой. Оба усопших были облачены в белые кимоно, как того требовали традиции, их головы были обращены на север, а лица на запад. Саске не мог отвести глаз от двух тел, таких чужих и одновременно родных. В груди что-то больно кольнуло, на секунду разорвав размеренность дыхания, но в целом он смог выдержать напряжение. Сегодня ему было определенно легче противиться ненужным мыслям, чем вчера. На плечо легла чья-то тяжелая ладонь, и парень, вздрогнув, обернулся. Позади него стоял брат. - Если тебе тяжело находиться здесь, то лучше выйди. Церемония начнется в шесть часов, до этого времени советую тебе отдохнуть. Всю эту ночь тебе предстоит провести в этой комнате и, вряд ли, ты сможешь поспать, - Итачи говорил так, словно речь не шла о похоронах их родителей, словно он не видел разбитого носа и огромного синяка на скуле, словно младший не пропадал на всю ночь. Саске хотелось сказать ему что-то грубое в ответ, но он сдержался, в конце концов, они были теперь одни и к тому же, родители вряд ли оценили, если бы они разругались на их похоронах. Парень лишь резко кивнул и, кинув последний взгляд на родителей, вышел из комнаты. *** Заснуть ему так и не удалось, зато похмелье немного прошло и в голове прояснилось, тошнота отпустила, и Саске теперь чувствовал себя лишь разбитым, но никак не больным. К началу церемонии в доме значительно прибавилось людей, конечно, приезжали лишь самые близкие, но родственников у Учих было много, и их клан, поддерживая свою репутацию, как одного из самых старых и уважаемых, рьяно соблюдал традиции. Комната была заполнена, но, даже несмотря на все это, Учихи умудрялись сохранять между собой некую дистанцию, оберегая личное пространство. Саске смотрел на все это со злостью и неприязнью. Все эти люди, казалось, пришли сюда только чтобы отбыть долг, а не проститься с близкими людьми. Какой смысл придавать традициям такое значение, если все относятся к этому не более чем к формальности, не вкладывая души и веры? Смотря на представителей своей семьи, он все больше понимал, каким на самом деле фальшивым был его клан. Все эти показные семейные узы и сплоченность, на самом деле лишь защитная маска для других. Здесь никому ни до кого не было дела, многих людей, которые находились в этой комнате, Саске видел второй или третий раз в своей жизни, причем они вполне могли являться его кузинами, тетями или дядями. Были даже и такие, которых он видел впервые. Священник вошел в зал, и в комнате сразу же стало тихо. Он встал против алтаря и принялся читать сутру. Саске его не слушал, он все равно мало что понимал в буддийских терминах. Но его монотонный голос вперемешку с запахом благовоний и полумраком комнаты действовал на удивление успокаивающе. Злость на клан постепенно отступила, чувство потери и пустоты сменилось спокойствием и какой-то гармонией. В него вселилась уверенность, что с родителями все хорошо, что они стали детьми Будды и скоро возродятся вновь, ведь это и было главной проповедью их религии. В этот момент он, сам того не осознавая, отпустил родителей, благословил их на дальнейший путь, и сам избавился от пустоты и одиночества. Священник закончил читать свою сутру. В центре комнаты его сменил главный распорядитель, следуя ритуалу сёко, он принялся курить ладан во славу покойных духов. После него настала очередь Итачи, затем Саске и далее по степени родства. Саске без проблем справился с этой задачей, новая уверенность и сила, вдруг вспыхнувшие в нем, лишь укрепили свои позиции, он чувствовал, что сможет пройти весь обряд погребения, не сломавшись. *** Большинство гостей ушло после курения ладана и небольшого угощения в благодарность за визит, теперь в комнате оставались лишь самые близкие родственники, которым предстояло провести ночь, в этой комнате поддерживая горение ладана и свечей. Саске сидел на своем футоне, наблюдая за успокаивающим трепетом огонька свечи. Он не принимал участия в разговорах вокруг, прекрасно зная, что эти черствые люди обсуждают лишь бизнес, а не вспоминают приятные моменты из жизни усопших. Сам же Саске полностью погрузился в воспоминания о теплых руках матери, ее мягком голосе и прекрасных черных глазах. Про отца он тоже вспоминал. Пусть иногда он сгоряча говорил, что он ненавидит главу семьи, но это вовсе не значило, что у него не было приятных воспоминаний об отце. Он помнил, как однажды сильно заболел пневмонией, пока мать была в отъезде. Отец тогда отменил очень важную встречу и вместо этого просидел весь день у его постели, запугивая бедного врача до смерти. Он держал руку сына, гладил по голове, сам делал ему компрессы. Пусть он ушел той же ночью, как только врач сказал, что обострение закончилось, и больше не появился в его комнате до полного выздоровления, Саске знал, он беспокоился о нем, а значит - любил его. Из воспоминаний его выдернул звук приближающихся шагов, Учиха вскинул голову и увидел брата, что неторопливо приближался к нему. Итачи сел рядом с ним и протянул ему стакан воды. Саске подозрительно покосился на брата, но напиток принял. - О чем ты думаешь? - негромко спросил старший. - Вспоминаю все хорошее, что связано с ними. Итачи улыбнулся лишь уголками губ. - Расскажи мне про них что-то хорошее, похоже, я стал забывать… Сказать, что Саске удивила такая просьба, ничего не сказать, но он не стал спрашивать причин у брата, лишь негромко, так чтобы слышали только они вдвоем, стал рассказывать свои самые любимые моменты, проведенные с родителями. Итачи улыбался, впервые за долгое время, и они общались как настоящие братья, тихонько перешептываясь друг с другом при свете свечей. Саске в тот вечер вспомнил, почему так сильно любил брата в детстве. Он даже не заметил, как пролетела ночь. *** Следующий день был днем похорон. Снова собралась вся семья, друзья и даже некоторые коллеги. Снова явился священник и около получаса нараспев читал сутру. После, несколько человек произнесли хвалебные речи. Саске говорить не стал, за них обоих говорил Итачи, и младшего Учиху невероятно удивило, что брат вспомнил о некоторых историях, которые он рассказал ему ночью. Его речь единственная из всех была подлинной, и хоть она была произнесена сухо и без особых эмоций, Саске проникся ею больше всех. Приношение кодена тоже прошло без особых событий, на небольшом столике, предусмотрительно поставленным этим утром, образовалась довольно приличная горка шелковых свертков. У Саске тогда мелькнула циничная, неприятная мысль, что в их семье даже похороны – бизнес, он не сомневался, что в свертках достаточно денег, чтобы покрыть все расходы по похоронам, и даже больше. Настало время последнего прощания и закрывания гробов. Когда подошла очередь Саске, он лишь низко поклонился родителям, так и не найдя нужных слов. Его никто не винил, не ругал и не осуждал, Итачи даже немного улыбнулся и ободряюще сжал его плечо. Прошедшая ночь сблизила их больше, чем все предыдущие годы. Пришло время забивать гвозди. Итачи забил первый - в гроб отца, а Саске – матери. Его гвоздь вошел в дерево с двух ударов, что по приметам предвещало удачу. Теперь все было готово к кремации, и оба гроба вскоре были погружены на катафалк. Весь клан во главе с Итачи и Саске направился в крематорий. Вот и настал самый последний момент похорон – кремация. Хоть Саске и смирился с потерей родителей, хоть и убедил себя, что там, где они находятся, им было лучше, ему все равно было тяжело видеть, как гробы задвигают в печь, а после, в комнате ожидания, на большом телевизоре, смотреть, как языки пламени пожирают дерево. Все, наконец, закончилось, им вручили кассету с кремацией, а распорядитель получил два ящичка из белого дерева, в которых был собран прах покойных. *** - Саске, может уедешь куда-нибудь на несколько дней? Тебе разрешено пять дней не появляться в школе. Думаю, будет лучше, если ты уедешь куда-нибудь и отвлечешься, - предложил Итачи, когда они с братом пересеклись у входа в резиденцию. Саске нахмурился, эти слова почему-то задевали его, словно от него хотели на некоторое время избавиться. Но парень вспомнил свою позавчерашнюю реакцию на комнату матери и решил, что это была не такая уж плохая идея. - Хорошо, я хочу поехать в наш летний коттедж в Окинаве. Итачи кивнул, и отправился в свой кабинет, нужно поскорее отослать брата подальше, пока здесь не началась резня за власть. Возможно, для его плана было бы лучше оставить Саске здесь, но план может подождать, и глупому брату не обязательно видеть всю гниль клана Учих. - Итачи-сан, можно? - отвлек его от размышлений появившийся из-за двери Суйгецу. Мужчина кивнул своему водителю, и тот, быстро прикрыв за собой дверь, опустился на стул напротив своего босса. - Возможно сейчас не самое лучшее время, но я слышал, что Саске уезжает, а дело касается непосредственно него. Понимаете, когда я вчера забирал его из того жуткого района, Саске попросил меня об одолжении. Дело в том… - парень замялся, и Итачи пришлось раздраженно посмотреть на него, прежде чем он быстро заговорил вновь, - дело в том, что Саске подозревает вас в убийстве ваших родителей. Он попросил меня узнать, причастны ли вы к этому. Учиха внимательно изучал своего водителя, он знал, что этот парень был предан ему как щенок и сделает все, о чем он его попросит. Он не чувствовал себя задетым желанием брата, он знал, что Саске не питает к нему большого доверия, но все же Итачи было интересно, по какой причине брат мог прийти к таким подозрениям. - Хорошо, что ты мне об этом рассказал. Я дам тебе задание, Суйгецу, очень важное задание. Ты должен будешь подружиться с Саске так близко, насколько это возможно, заставь его доверять тебе. Суйгецу с неприкрытым ужасом смотрел на своего босса. Он понимал, что ничего хорошего из этого не будет. - Как прикажете. Но что мне делать с его просьбой? Итачи задумался на пару секунд. - Скажи ему, что мои люди лично изъявили желание погрузить багаж. Я думаю, Саске сам сделает нужные выводы. Только скажи ему об этом после возвращения. - Хорошо, я передам, - глухо отозвался парень. Он не понимал, какую игру ведет Учиха, но он сделает все, что от него потребуется. - И еще, докладывай мне все, что Саске думает о нашем клане, его политике и законах. И никогда не перечь ему. Скажи ему, что ты попросил меня назначить тебя его помощником. Через неделю ты переходишь в его полное распоряжение, но это не значит, что ты можешь пренебрегать моими приказами. Все понятно? - Да. - Свободен. *** Он не видел Саске уже пятый день, не то, чтобы Наруто переживал или еще что-то… Просто он все же ощущал некоторое волнение за Саске, как он справился со смертью родителей? К тому же, еще присутствовала и доля вины за резкую записку и практически вышвыривание из квартиры. Да, Учиха был не тем человеком, которого он бы бросился успокаивать, но все же так жестоко обходиться с кем-то, кто потерял родителей, не следовало. За последние три дня Наруто практически извел себя угрызениями совести и виной. Сначала он пытался успокоить себя мыслями о том, что Саске на протяжение последних нескольких лет поступал с ним гораздо хуже, но это помогало мало в свете того, что Учиха спас ему жизнь. Наруто, наверное, не выдержал бы и подошел к Какаши с целью узнать про судьбу Саске, если бы на шестой день Учиха не вошел в класс. Сначала в комнате стало тихо, все внимательно смотрели на одноклассника, ожидая, что он начнет биться в истерике, но ничего подобного не случилось, и подростки с разочарованием вернулись к своим делам. Однако так спокойно к его появлению отнеслись далеко не все. - Саске-кун! Мне так жаль! Я тебя так понимаю! Это так больно!!! - завыла Сакура, выскакивая из-за своей парты и пытаясь захватить Учиху в успокаивающие объятья. Саске, однако, остался индифферентен к ее всхлипам и лишь увернулся от девушки. - Отстань, Харуно. - Но, Саске-кун, я же хочу тебе помочь! Я уверена, что тебе сейчас плохо, ты ведь так любил свою мать, и ее смерть… - Заткнись, - прошипел Саске, с ненавистью смотря на нее. За то время, что он провел в Окинаве, в полном одиночестве, он осознал, что матери ему не хватало безумно. Пусть в ту ночь он решил отпустить их с отцом, но это отнюдь не значило, что он тут же забудет о матери и своей привязанности к ней. Сакура своими разговорами лишь вызывала тоску, которую парень в себе все эти дни усердно подавлял. Однако кроме тоски ее слова вызывали невероятную злость. «Что эта дура может понимать о потере, если ее родители живы и здоровы?!» - Саске, не срывайся на нее, если тебе плохо, лучше выговорись. Она в этом не виновата, это просто судьба… - произнес Неджи, с жалостью смотря на Учиху. Саске перевел свой разъяренный взгляд на него. - Хьюга, заткни свой рот. - Правда Учиха, смерть родителей не дает тебе разрешения относиться к своим одноклассникам, как к дерьму. Ты тут не один такой несчастный, так что со своей «несчастностью» можешь идти куда подальше. - Неджи-кун, ты перегибаешь палку… - попробовала одернуть одноклассника Сакура, видя, как бледнеет лицо Учихи. - Сакура, да ему плевать, что я там говорю, я уверен, что когда его родители разбились, он прыгал от счастья. Он ведь никого не ценит кроме себя, он рассматривал родителей как преграду собственным развлечениям, он ведь часто жаловался на отца… - продолжал Неджи. Он вел опасную игру, он знал, что Саске ему такое не спустит с рук. Удар Учихи попал прямо в левую скулу, его голова резко развернулась вправо, и парень почувствовал острую боль. - Саске, рукоприкладство запрещено в школе, думаю, тебе следует покинуть класс. За это ты отстранен сегодня от уроков, - вмешался только что вошедший Какаши. Ему было вообще-то плевать на школьные правила, к тому же Хьюга это явно заслужил, но он видел, что Учиха едва сдерживает себя в руках, и ему было необходимо проветриться. Саске молча покинул кабинет, ученики провожали его жадными взглядами - сегодня им будет, что посмаковать за обедом, и речь шла вовсе не о еде. - Узумаки, подойди ко мне, - позвал Какаши. Наруто удивленно посмотрел на него, он тоже с интересом наблюдал за происходящим. Сэнсэй отвел его в угол класса и негромко, практически шепотом заговорил. - Наруто, ты видел, что происходит с Саске, и поэтому я хочу попросить тебя об одолжении. Помоги ему. - Что?! - возмущенно воскликнул Наруто, привлекая внимание одноклассников. - С какой стати я это должен делать?- говорил он теперь тихо. Общение со взбесившимся из-за смерти родителей Учихой не казалось ему такой уж замечательной идеей. Саске избивал его, когда был в хорошем настроении, что и говорить о том, что он сотворит с Наруто в приступе бешенства. - Я ему не друг, попросите кого-нибудь другого. - Одно дело затащить к себе пьяного Учиху домой, зная, что иначе он может просто не дожить до утра, но совсем другое добровольно успокаивать его и помогать переживать смерть родителей, - Наруто может и был гуманным человеком, но он был далеко не святым. - Ты видел как «помогли» его друзья… - Это не моя вина, что у него друзья – кучка бестактных идиотов. Да и к тому же откуда я могу знать, каково это - терять родителей, если у меня их никогда не было?! - Ты знаешь, что такое одиночество. С их потерей он уже смирился, но одиночество дается ему нелегко. - Что-то я не припомню чтобы Учиха особо… - Наруто замолчал, не договорив. Только что он с презрением осуждал Хьюгу за схожие слова, а теперь говорит то же самое. - Я надеюсь, что из-за пропусков у меня не будет проблем с историей и другими предметами? - Я поговорю с преподавателями и все решу, я даже замолвлю за тебя словечко Карумэ-сэнсэю, с физикой, насколько я знаю, у тебя были проблемы, я думаю, что смогу их решить. Узумаки лишь косо посмотрел на сэнсэя и, быстро собрав вещи, вышел из кабинета. - Возможно то, что ты ищешь, находится на крыше, - крикнул ему вслед Хатаке. *** Саске действительно был там, у Наруто мелькнула мысль, что они похожи на героев из какого-то низкосортного аниме, где главные герои выясняют отношения на крыше. Он тряхнул головой, отгоняя глупые мысли и стал медленно приближаться к Учихе, что на корточках сидел к нему спиной и курил. Он понятия не имел, что говорить в такой ситуации, но и времени на раздумья у него не было - Саске обернулся. - Курить вредно, - брякнул он наобум. Саске удивленно посмотрел на него, но ничего не ответил и лишь снова затянулся. Они молчали несколько минут, пока Учиха докуривал сигарету. Он щелчком отправил окурок вниз и наблюдал, как тот летит к земле. - Да, я давно собираюсь бросить, - наконец произнес он, не отрывая взгляда от асфальта. Наруто удивленно моргнул - он сначала и не понял, что Саске имел в виду. - Матери никогда не нравился запах сигарет, и она не пускала меня к себе, если от меня пахло табаком. Саске до сих пор не повернулся, и Наруто принял это за разрешение приблизиться и сесть рядом, в конце концов, он его не прогнал. - Я думаю, она просто не хотела, чтобы ты портил свое здоровье, - негромко произнес Узумаки, осторожно приседая на приличном расстоянии от Учихи. - Наверно… Наруто увидел как Саске большим и указательным пальцем правой руки коснулся среднего левой. Там у него был виден след от ободка кольца, парень потер след, словно по привычке и с раздражением отнял руку, когда понял, что на пальце ничего нет. Наруто вспомнил, что Саске обокрали в ту ночь, скорее всего перстень сняли вместе с ботинками, однако он не решился спрашивать, Учиха явно дорожил украшением, и напоминать ему о нем было опасно. Он лучше сам попробует все выяснить. Они молчали. Саске не спешил заводить разговор, а Наруто не знал что сказать. В голове вертелось множество вещей, о которых они могли поговорить, но ничего из этого не казалось ему правильным, а вот молчание, как ни странно, казалось ему лучшим выходом. Так они и просидели в полном молчании около получаса. Саске за это время успел выкурить еще пять сигарет и закончить пачку. Посмотрев на пустую коробку, он запустил ее вслед за последним окурком. - Пожалуй, я брошу курить, - сказав это, он встал и вышел, не говоря больше ни слова. Но Наруто почему-то чувствовал, что у него получилось выполнить просьбу Какаши. *** Пропустил он в итоге лишь историю, а на все остальные уроки, за неимением Учихи, пришлось вернуться. День тянулся особо долго: секунды, казалось, превратились в минуты, минуты – в часы, а часы – в вечность, и когда звонок с последнего урока, наконец, прозвучал, Наруто пулей вылетел из класса. Он впервые за все время так куда-то спешил. Желание раскрыть эту маленькую тайну грызло его и не давало возможности сосредоточиться на учебе. Он и сам не знал, почему этот вопрос его так интересует, но разобраться с этим ему было необходимо. Он, конечно же, не знал, кто напал на Саске, но он знал место, где грабители и воры его района чаще всего сбывали награбленное. Небольшая с виду, даже невзрачная лавчонка была на первом этаже небольшого здания. Покосившаяся вывеска выцвела, и иероглифы было не разобрать. Для простого прохожего она показалась бы убогой, заброшенной каморой, но Наруто не был простым прохожим и он знал, что в ней ведут вполне успешный бизнес. Владел этим магазином некий Атсуши-сан, фамилии которого Наруто не знал, да и в подлинности его имени сомневался. Узумаки работал тут несколько месяцев, свято веря, что люди, приносившие вещи для продажи, делали это от безысходности, но когда продающие были одни и те же, парень стал подозревать, что это не просто лавочка, где продают вещи, когда другого выхода нет. Как думаете, может ли бомж продавать золотую цепь? А если еще и не одну? Наруто поделился своими подозрениями с владельцем магазина и тот без особого давления признался, что покупает награбленный товар. Он отпустил мальчика без каких-либо проблем, но за это взял с него слово, что он будет молчать. И он молчал, но не потому что боялся, а потому что ему нравился Атсуши, даже не смотря на его профессию, в конце концов, он даже возвращал документы людям когда их приносили вместе с кошельками, пусть и требовал за это вознаграждение. - Атсуши-сан? - Наруто?! Давненько ты не заходил! Чем обязан? - улыбался из-за стойки пухлый, невысокий круглощекий владелец. - Я к вам по делу,- после этих слов по лицу мужчина скользнула чуть заметная тень недовольства. - Честно скажу, не думал, что ты когда-нибудь опустишься до такого… - Нет- нет, я не собираюсь ничего продавать, я хотел узнать, не приносили ли вам на этой неделе каких-нибудь очень дорогих перстней. Атсуши побледнел, затем схватил Наруто за локоть и затащил его в смежную с магазином комнату. - Ты спрашиваешь о перстне со знаком Учих? - прошептал он. - Так он у вас? - Да, эти придурки его где-то достали, по их словам, сняли с какого-то парня. Идиоты! Если это действительно был кто-то из Учих, то им недолго воровать осталось. Скажи, ты знаешь, кого-то, кто имеет доступ к Учихам? - Да… Саске учится со мной… - Тогда держи, скажи, что нашел на улице или еще где-то, а лучше сам не светись и подбрось ему в шкафчик или куда-нибудь. Мне не нужны проблемы, а это кольцо их, бесспорно, принесет, - и он всунул Узумаки перстень в руку и вытолкнул его из комнаты. - И ни слова обо мне, слышал?! - Да- да, конечно… *** Саске не спеша брел по улице, Узумаки был идиотом и говорил совершенно идиотские вещи, но почему-то злиться на него он больше не мог. Наоборот он даже был ему благодарен за то, что Наруто пришел к нему на крышу, хоть, скорее всего у него были корыстные цели. Как бы там ни было, его присутствие отвлекло Учиху от мыслей о смерти родителей, и Саске не мог не чувствовать признательности. Он вернулся домой сегодня утром и сразу же отправился на учебу и, как видимо зря, лучше бы он выспался. Около дома его поджидали. - Саске!- Учиха обернулся и увидел Суйгецу, что спешил к нему. - Что ты хочешь? - Я выполнил твою просьбу, - Саске замер, он уже успел забыть, что просил водителя узнать, причастен ли Итачи. Сейчас почему-то ему совершенно не хотелось узнавать ответ. После той ночи на похоронах они очень сблизились с братом и сейчас Учиха боялся потерять эту близость. Но он не мог отказаться от своих слов и поэтому лишь произнес: - Слушаю. - Я узнал очень мало, но это все что мог. Единственное в чем я уверен так это то, что люди Итачи-сана очень настаивали на том, чтобы грузить багаж лично. Саске замер. Похоже, что его подозрения были не такими уж и необоснованными.