Освобождение ведьмы

Через час им пришлось сделать привал. Ние стало хуже. Кордия опять лечила подругу, а Кайл стоял рядом и думал, как бы ей самой не стало плохо, очень уж бледными были ее губы. Возбуждение от удачного побега спало, и Кайл все лучше понимал, что ехать в гавань бессмысленно: она наводнена ментальными магами, и его зеленый плащ там не обманет никого. Более того, каждый корабль при посадке и высадке проверяется, и даже если они попадут на судно благодаря защитному волшебству девушек, скрываться сутки от команды и пассажиров они не смогут, а значит, их отдадут охране на том берегу. Постояв немного на развилке, Кайл направил коня не в сторону гавани, а к Восточному берегу. Девушки последовали за ним. Когда они выехали на побережье, был уже полдень, но из-за туч, заполнивших небо, было так темно, как будто солнце передумало вставать. С моря дул свежий ветер. Вдалеке, на каменном мысе виднелся старый маяк, перед ним был выстроен длинный дом, а вплотную к нему, будто наползая друг на друга, стояли несколько домиков и построек. Оттуда и выехали трое всадников. Впереди на серой лошади ехала женщина. Одета она была в мужскую одежду, укороченный камзол обтягивал ее плотную фигуру, седые волосы были подстрижены выше плеч и развевались на ветру. Она была вооружена двумя ятаганами, также как и оба ее спутника. Один из сопровождающих был красивым молодым парнем, возраст другого определить было сложно: лицо его было полностью обожжено, он был ниже первого, но судя по худобе и тому, как он держался в седле, он тоже был молод. Кайл выехал вперед, спешился и, проявляя уважение к женщине старше его по возрасту, слегка поклонился. Она же подъехала к нему совсем близко и щурясь, смотрела сверху, не сводя глаз с его лица. — Что ты забыл на Восточном берегу, Кайл? — голос женщины был громким и четким, было видно, что она привыкла отдавать команды и не собиралась долго ждать ответа. Теперь была очередь Кайла вглядываться в черты лица пожилой женщины. — Тетя Раманта? — в изумлении сказал он. Она была явно довольна, увидев его удивленное лицо. — Ты не ответил на мой вопрос, — строгим голосом сказала она, и, как будто поддерживая ее суровость, совсем близко прогремел гром. — Нам нужно перебраться на другой берег, — Кайл все еще был в замешательстве. — Что ж, возможно, я смогу вам помочь, но что получу взамен? Конь под Рамантой храпел и перебирал передними копытами, заставляя Кайла сделать пару шагов назад. — Мы заплатим, — неуверенно сказал Кайл, доставая кошелек с монетами, срезанный у мага в зеленой башне. — Деньги — это хорошо, но недостаточно. Два моих сына все еще не женаты, — она показала головой на парней справа. — Та, с черными волосами, мне не нужна, а рыжую девушку я приму в свою семью. Кайл молчал лишь секунду: — Тетя, Кордия — моя женщина, и я не могу отдать ее. — Что ж, жаль. Так и быть, возьму заморенную. Может, морской воздух изгонит из нее хворь, и она подарит мне хотя бы одну внучку. — Это тоже невозможно. Они сестры, и Кордия будет драться за нее до последней капли крови. Прости, тетя Раманта. Женщина энергично спрыгнула с седла и пошла на него. Кайл еле удержался, чтобы не отшагнуть назад, но Раманта раскрыла свои объятия: — Молодец, Кайл, от страха чуть не обмочился, но друзей не отдаешь. Не совсем ты испортился среди столичных засранцев. — Тетя, мы спешим, прошу, помоги нам, — попросил Кайл, как только тетя разжала свои крепкие объятия. — Боюсь, это невозможно, малыш. Наш шлюп лежит на берегу с пробитым дном, — она кинула многозначительный взгляд на симпатичного парня на рыжей лошади, отчего тот виновато опустил голову. — На ремонт уйдет несколько дней. Кайл вздохнул. Прошло уже несколько часов с тех пор, как они покинули столицу. Не нужно будет много умения, чтобы выследить их по запаху. Он не знал, что теперь делать. Гром прогремел опять, теперь уже совсем близко, и сверху упали первые капли дождя. Влажная весенняя земля впитывала их недолго, и скоро, насытившись, начала покрываться лужицами. «Если только нам повезет, вода смоет запах и подарит нам немного времени», — подумал Кайл, подходя вместе с девушками к дому Раманты. Показывая доверие к хозяйке, первыми в дом зашли женщины, а Кайла, несмотря на кровное родство, заставили встать на колени на пороге и прочитать обет подчинения главной женщине семьи: тетя свято блюла обычаи Восточного берега. Посреди большого дома в деревянном настиле был вырезан большой квадрат. Там в углублении на песке был очаг, и Кордия усадила Нию поближе к огню. Рядом сели Кайл и тетя Раманта. В руки Ние была вложена пиала с горячим напитком, но, начав пить, она закашлялась и закрыла рот рукавом. На нем остались пятнышки крови. Тетя Раманта ничего не сказала, только покачала головой и показала встревоженной Кордии на широкую лавку возле стены. Вскоре Ния, укутанная в одеяла из овечьих шкур, дремала там, и лицо ее освещалось бликами огня от очага. — Скажи мне, как поживает моя сестра, ее муж и маленькая Марисса? — обратилась к Кайлу пожилая женщина. — Сейчас их судьба в руках человека, которому я доверяю, — промолвил Кайл, опуская голову и пиная песок возле очага, потом поднял взгляд: — Но, тетя Раманта, ты осталась жива? Мы думали, ты погибла. — Оказалось, что я живуча и даже смогла еще родить. Думала, что вы хоть раз приедете на пепелище и найдете меня. Она окинула Кордию и Кайла взглядом: — Лучше бы вам двоим последовать примеру подруги и поспать немного, вид у вас не очень. — Нет, — сказала Кордия, вставая. — Я помогу чинить лодку, дождь уже закончился. Тетя Раманта одобрительно хмыкнула. — Унга-а, Хату-ун, — позвала она младших сыновей так громко, что задрожали стены. — Тетя, ты так хотела иметь дочь, что дала женское имя не одному сыну, а двоим? — спросил Кайл. — Много ты понимаешь. Унга мой младший, так что не имея наследницы, я поступила по обычаю. А Хатун, хоть и родился перед ним, получил второе имя, чтобы женская сила помогла ему выжить после пожара. Тетя Раманта ушла в конец дома и скрылась за дверью, когда кудрявый красавчик и обожженный парень, уже знакомые Кайлу, прибежали, тяжело дыша. Они озирались, не видя мать, но скоро она вернулась, неся что-то в руках. — Вот, переоденься, — она ткнула стопку одежды в руки Кордии, — там и для твоей сестры. Кордия поблагодарила её и одним движением скинула тюремную рубаху, да так быстро, что мужчины еле успели отвернуться, и вскоре уже стояла в коричневых свободных штанах, светлой рубашке и жилете сверху. Раманта любовалась ею. — Эх, молодость. Когда-то я тоже была красавицей… Сапоги впору пришлись? Ну идите, работы у вас много, я присмотрю за девочкой, — сказала она, кивая на спящую Нию. Унга и Хатун проводили Кайла и Кордию к длинному навесу на другом конце двора. В правой его части был сложен лес. Кордия подбежала, коснулась бревна кончиками пальцев и обернулась к спутникам: — Арджерийский дуб, Западные рощи. Лес с северных озер лучше. — Лес с северных озер уходит на Руворийский флот. Таким нищебродам, как мы, его не раздобыть, — пробурчал кучерявый Унга за ее спиной. Рядом с необработанным лесом лежала половина бревна, расколотая на дольки, а у стены, как листы в книге, кромками вверх лежал готовый тес. Его поддерживали колышки, вбитые в землю. Кордия подошла к нему и энергично ощупывала каждую доску. Она думала, трогала, откладывала в сторону. Хатун молча протянул ей пару рабочих перчаток, но она помотала головой, как будто совсем не боялась, что шершавый тес может оставить в нежных пальцах занозы. Унга щелкнул языком и шепнул Кайлу: — А девчонка разбирается! — Она ведьма, — бросил ему Кайл, не без удовольствия наблюдая, как изменился в лице его троюродный брат. Он даже схватился за пуговицу на вороте рубашки, шепча защитную поговорку. Обожженный Хатун аккуратно взял те доски, которые выбрала Кордия, и положил их отдельно. — Отведи нас к лодке, — обратилась девушка к Унге. Тот, сделав круглые глаза, отшатнулся, и чуть ли не побежал вперед. Пройдя через калитку в конце большого двора, они долго шли вдоль скалистого обрыва, а потом по узкой тропинке спустились к берегу. Там на песке лежал небольшой шлют с пробитым дном. Все четверо стали осматривать пробоину. — Об камень зацепил на той неделе, — тихо сказал Унга, почесывая затылок. — Но Хатун все починит, он же у нас мастер, — он улыбнулся и потрепал брата по голове, укрытой капюшоном. Тот промолчал. — Разве за сегодня не закончим? —спросил Кайл. — Тут всего три доски заменить нужно. — Не закончим, — сказал молчавший до этого Хатн. Голос у него оказался высокий и красивый, и Кайл подумал, что если бы Раманта не сказала, что он старше Унги, он бы не дал обожженному парню больше восемнадцати. — Шпангоут менять нужно, доски гнуть, сушить, смолить. Услышав это, Кайл не смог сдержать вздоха разочарования. Заменить шпангоут будет сложнее, чем просто заделать дыру в обшивке, да и на все остальное времени нет. — Ладно, не расстраивайся так, — сказал Унга, — Хатун уже все подготовил, а если мы позовем старших и хорошо поработаем, то послезавтра можно будет плыть. Да, Туни? — обратился он к брату. Хатун мотал головой, но улыбчивый Унга делал вид, что не замечает этого, и одобряюще хлопал брата по плечу: — Вот и славно, мой брат самый лучший! Глядя на них, Кайл снова вспомнил о Мариссе. Он довезет Кордию и Нию до Арджерии и сразу же вернется обратно на Восточный берег: нужно быстрее найти сестру, родителей и Веснушку и помочь им. Через час у шлюпа собрались все шесть сыновей Раманты. Небо уже полностью очистилось и позволяло им работать, весеннее солнце грело спины. Они носили брус, чтобы поднять шлюп над землей для ремонта. Кайл чувствовал, как его тело ослабло за зиму, и рядом с сильными братьями ощущал себя слабаком. Он только обрадовался, когда ему поручили гнуть доски. Их просто нужно было положить над углями и смачивать водой, нажимая и помогая дереву принять нужную форму. Раскрасневшаяся от физического труда Кордия подбежала к нему. — Не надо воды. Она протянула руку к доске, начала ее гладить, шепча на арджерийском, и та, на глазах Кайла, медленно выгибалась, запоминая свою новую форму. — Ты и деревом управляешь?! — воскликнул он. — Пока оно помнит, что было живым. И сажали его ведьмы, разве оно откажется помочь? Вместе они справились со всеми досками. Теперь они были выгнутыми и остались сухими, готовыми к смолению, так что подошедший Хатун, не в силах поверить, все трогал их руками и рассматривал с разных сторон. — Я пойду посмотрю как там Ния, — сказала Кордия. Она уходила быстрым шагом, волосы ее блестели на солнце. Рядом с Кайлом раздался голос Унги: — Эта женщина сильна, брат! Она в работе не уступает мужчинам, как будто родилась на Восточном берегу! Женщины Восточного берега всегда славились выносливостью и упрямством, они были главными в семьях, некоторые даже имели двоих мужей и все без исключения посмеивались над остальной Руворией, где наследство передавалось по мужской линии, мол, мужчина не знает, своему ли он потомку оставляет все, что нажил, а уж женщина точно не ошибется. Они были смелыми и наравне с мужчинами уходили рыбачить, а о благополучном возвращении молились не морской деве, как остальные рыбаки, а бабке Вьюшке, повелительнице морских рыбок — вьюнов, в изобилии водящихся здесь и спасавших жителей восточного берега от голода. Мешок с сушеными вьюшками выручил семью Кайла той страшной зимой, когда им пришлось покинуть сгоревший дом. Эту рыбу поймала мать, отец Кайла не ходил в море (в молодости он повредил руку), зато хорошо солил и коптил улов, и помогал матери чинить и лодку, и сети. — А где же теперь причал? — спросил Кайл. — Раньше он был там, слева. — Причал правее, не видно отсюда. На старом месте не разрешили строить, арджерийских ведьм боятся, — хмуро ответил Унга. Раньше Восточный берег вел свою торговлю с Арджерией. Несмотря на неудобный мелкий берег полный подводных камней, отсюда до юго-запада Арджерии плыть было гораздо ближе, чем из гавани до столицы, где был арджерийский порт. И течения в этом месте помогали мелким торговцам обеих стран быстро и безопасно преодолевать пролив, пока государственные фрегаты стояли в гавани, ожидая попутного ветра. Сейчас не было ни пристани, ни деревень: после пожара жители разбежались кто куда в поисках нового дома. С наступлением сумерек старший брат дал знак, и все пошли домой. Кайл еле переставлял ноги, все тело его ныло, и почему-то с одной стороны больше, чем с другой. В дом входили по старшинству, но Кайл, как гость, вошел первым. Справа от очага на лавке спала Кордия, обнимая свою темноволосую подругу. Мужчины заходили тихо, чтобы не потревожить спящих. Кайл увидел жен и детей своих троюродных братьев. Целая толпа народа собралась здесь и уселась на пол вокруг очага. — Не пугайся так, Кайл, они пришли поздороваться с тобой, сейчас все разойдутся по своим домам, — засмеялась Раманта, глядя на его лицо. Так и случилось. На ужин в большом доме остались холостые Унга с Хатуном да самый старший сын Раманты со своей беременной женой. Молодая женщина суетилась у очага, а Раманта ворчала, что с таким пузом нужно больше отдыхать, и она со всем справится сама. Вдруг женщина замерла, на лбу ее выступили капли пота. Раманта не спускала с нее глаз: — Опять? Муж подскочил к беременной и помог ей сесть. Она не могла глубоко вздохнуть, и в ее дыхании слышались хрипы. С лавки соскочила Ния и легкими шагами подбежала к беременной женщине. Рядом с ней, одетой в добротную сорочку и сарафан, Ния в своем рваном тюремном платье выглядела как нищенка. Она нежно взяла молодую женщину за руку, заглянула в глаза: — Скольких детей ты уже потеряла? — Троих, — с трудом ответила женщина. Ния шагнула ближе, положила обе ладони на живот беременной и, начиная песню на незнакомом Кайлу языке, стала медленно водить ладонями, рисуя круги большие и маленькие. Живот под руками Нии пошевелился. Беременная вскрикнула. Тетя Раманта сделала шаг в их сторону, но Кайл удержал ее за руку: — Она не причинит вреда. Наконец Ния замолчала. Отступив на шаг назад, она не удержала равновесия и чуть было не упала, но ее подхватила подошедшая Кордия. — Теперь все будет хорошо, — обессиленно прошептала Ния. — Там девочка. Щеки молодой женщины порозовели, дыхание стало легким и свободным. Муж помог ей подняться и, поддерживая, повел к выходу. Ния, уложенная обратно в постель, зашлась долгим кашлем. Кордия хотела взять ее на руки и вынести на улицу для лечения, но та отказалась. Раманта заварила травяной отвар, и Кордия, сидя рядом с подругой, заставляла ее пить часто и понемногу. Кайлу постелили недалеко, и он слышал, как Ния кашляла до утра и как Кордия несколько раз ходила к очагу за отваром. На следующий день Кайл проснулся поздно. В доме он был один. Он побежал к берегу и увидел, что работа идет. Кордия помогала Хатуну, а Ния сидела недалеко на подстилке и, закрывая глаза, улыбалась, подставляя лицо солнцу. На ней была новая одежда: светло-голубая рубашка делала ее кожу еще белее, она была большой и подчеркивала ее худобу. Унга увидел Кайла и радостно подскочил к нему: — А с ведьмой, наверное, куда интереснее, да? — сказал он, толкая Кайла локтем в бок. — Она совсем не страшная. И золовку не пришлось звать, твоя подруга сама руку к кораблю приложила. Теперь удача будет с нами. Понизив голос до шепота, он, косясь на Хатуна, добавил: — Сейчас будем смолить и конопатить, к ночи можно выйти, погода хорошая будет. Кайл вернулся в дом за плащом для Нии (она замерзла, но не хотела уходить с берега) и увидел Раманту, которая собирала их в дорогу. — Долго их на том берегу не держи, маленькие они еще, — сказала она, не глядя на него. — Кто маленький? — Хатун и Унга, кто ж еще? Или ты сам шлюп поведешь? Тогда уж лучше прыгай в воду и плыви, хоть корабль цел останется. Они до Арджерии не раз ходили, хорошо вместе работают. Ты не думай, Унга только на берегу такой болтливый, а в море помалкивает и Хатуна слушает. — Тетя, Хатун же не твой сын? Кто он? — сказал Кайл тихо. Раманта подняла на него глаза: — Если что-то увидел — забудь. Это дитя достаточно настрадалось, он заслужил счастливую спокойную жизнь. Она хотела сказать еще что-то, но тут дверь заскрипела, и Кордия на руках занесла Нию. Глаза девушки были прикрыты, она казалась бледной. Раманта взяла плащ из рук Кайла, постелила у очага на деревянном настиле, чтобы Ние было потеплее, а Кайла отправила за водой для отвара. Вечером все взрослые помогали спускать шлюп на воду. Только гостям не разрешили помогать, их и Унгу до шлюпа, стоявшего на якоре, довез старший брат на своей рыбацкой лодке. На прощание он протянул Ние браслет из деревянных бус: — Вот, жена сказала передать. Ния приняла подарок, погладила пальцами, горько усмехнулась. Кордия, стоявшая рядом, протянула руку и дотронулась до гладкой деревянной бусины:  — Коричник — камфорное дерево… — она посмотрела на подругу. — Татуировки рабынь мажут мазью из коричника, чтобы они не блекли, — сказала Ния, — но дерево не виновато, оно прожило достойную жизнь, и нужно принять его прощальный дар, — Ния улыбнулась и надела браслет на левую руку. Отжимной ветер помог им легко отчалить, но Унга не спешил поднимать главный парус, опасаясь подводных камней, и они шли на переднем небольшом парусе. Братья работали слаженно. Хатуну, как рулевому, пришлось больше разговаривать, а Унге некогда было и слова сказать: он бегал по палубе, травил и выбирал шкоты, управляя парусами, и беспрекословно слушался рулевого. Ния сидела на палубе рядом с обнимавшей ее Кордией. Они смотрели на закат. — Солнце на море садится быстрее, но свет от него остается дольше, — сказала Ния. Ее светлая кожа казалась полупрозрачной под вечерними лучами, темные волосы приобрели теплый оттенок, и вся она как будто светилась. Закатный свет смягчал ее заостренные черты лица и придавал им здоровый вид. Кордия поправила шерстяной плащ, которым была укрыта Ния, и подоткнула его концы. Ветер был свежим и леденил лицо, но Ния отказывалась спускаться в каюту: — Я должна все увидеть, когда я еще поплыву? — сказала она. — На корабле не плавают, а ходят, — сказал Унга, подмигнув Ние. Но она, как будто не слыша, продолжала смотреть на солнце, полулежа в теплых объятиях Кордии. Закат еще не отпылал, но уже одна за одной на светлом небе начали появляться звезды. Последние лучи солнца долго держались на горизонте, а потом землю как будто накрыло черным колпаком, и над головами засиял сразу миллион звезд. Ния заснула прямо на палубе, и Кордии с трудом удалось пронести ее в люк на палубе, чтобы спуститься в трюм. Там стоял сильный запах рыбы, была пара лавок для сна и даже один гамак. Кордия уложила Нию на лавку и легла вместе с ней, обнимая и согревая ее. Не решаясь тревожить девушек, Кайл завернулся в зеленый плащ и остался на палубе.