Plague Inc

В прихожей квартиры Крижевского лежало окровавленное тело женщины, находящейся на последнем издыхании. Её руки и ноги были в жутком состоянии, на них отсутствовали куски плоти, и они постоянно кровоточили. Лишь несколько минут назад, хоть и зрелая, но еще прекрасная женщина, сейчас выглядела ужасно. Её серого фасона юбка и белая блузка были испачканы кровью, как и новое пальто, подаренное Эдуардом на день рождение. Вернувшись домой, она ведь даже не успела снять обувь, как была атакована Крижевским. Так и лежит, в прихожей, в одной черной туфле. Эдуард же вышел в тамбур и стал принюхиваться. Он полностью утратил человечность, отдавшись на волю инстинктам. Тем временем в лабораторном комплексе компании «Plague Inc» закончился рабочий день, но не для всех…  — Что значит, его нет? — послышался голос главы проекта по изучению древнего вируса.  — Доктор Смирнова, я не знаю, что вам сказать. Сегодня ночное дежурство Крижевского, но он не явился. И подменить его некем, — отчитался младший лаборант, — простите, но мне еще нужно занести результаты по двум другим проектам доктору Зеленой, так что я пойду. Смирнова же была в шоке, руководитель проекта должна дежурить за лаборанта. Анна, не колеблясь, приняла решение уволить Крижевского, как только заработает отдел кадров. Тем временем деваться было некуда, так что, взяв папку с последними данными по пациенту ноль, она пошла в комнату наблюдения. Дежурство проходило спокойно. Подопытный, как обычно, сидел у стены обхватив руками колени и склонив голову, спрятал лицо. Ближе к полуночи Анна порядком заскучала, и её начало клонить в сон. Но спать на рабочем месте руководитель проекта не могла себе позволить, так что она пыталась бороться с сонливостью с помощью зарядки и других малоэффективных методов. То ли от усталости, то ли от одиночества, то ли еще от чего-то, Смирновой захотелось выговориться. Друзей у неё не было, совсем. Помимо компанийского, в кавычках, характера у неё банально не было времени на поддержание отношений. Работа занимала всю её. О личной жизни Анны лучше не упоминать. Высокие достижения в карьере требуют упорства, времени и жертв. Анна в свои 25 с небольшим, была руководителем крупнейшего проекта.  — Знаешь… — произнесла она, нажав на кнопку переговорника. По началу Смирнова была сдержана, разговаривая с подопытным, но со временем раскрепостилась и начала изливать ему душу. Шмелёв не соврал, пациент ноль и вправду умел слушать. Точнее, он сидел и ни на что не реагировал, но… Это практически одно и то же, ведь так? -…Отец мой был военным, — продолжала Анна, — поэтому мы редко его видели. Он постоянно где-то пропадал, пока однажды не погиб на каком-то задании. Так что меня вырастила мама. Нам было хорошо вдвоем, пока она не заболела. Где-то умудрилась подцепить редкий вирус, лекарства от которого тогда не существовало. Вскоре после этого она… Она скончалась. И я осталась одна. Наверное, из-за этого я и поступила в медицинский. До этого я хотела быть моделью, представляешь? Смешно, да? К тому же из-за того, что я полностью ушла в учебу, пытаясь отойти от смерти матери, я закончила институт досрочно, с отличием. Прошла по головам многих, чтобы попасть в «Plague Inc», чтобы… Чтобы найти лекарство от того вируса. Я конечно понимала, где-то в глубине души, что маму так не верну, но… Не знаю, почему я была так зациклена на этом. В любом случае вакцину от того вируса я все же нашла, всего через год… И это стало моментом… Ну тем самым, понимаешь, когда я больше не смогла убегать от действительности, и мне пришлось принять суровую реальность. Мне и правда тогда было хреново. Тогда мне понадобилась поддержка, но все мои друзья остались в прежней жизни, после школы я ни с одним из них не общалась. В институте, уйдя с головой в учебу, мне было не до друзей. А на работе… Ну с друзьями тут тоже не вышло, да я уже и забыла как это, дружить с кем-то. Конечно, ко мне постоянно подкатывают мужчины, но те просто хотят залезть мне под юбку. А мне было нужно другое. Так что вот так. Я обеспеченная, молодая, красивая девушка, глава важнейшего проекта в истории медицины, но мне даже поговорить не с кем. Вот и приходится изливать душу тебе… Да, прав был Шмелёв, ты прекрасный слушатель, но все же иногда хочется что-нибудь и в ответ услышать. Тут, вдруг, в комнату наблюдения к Анне ворвался дежурный, наблюдавший подопытного номер два, до чертиков её напугав. Подождав и выслушав все, что сказала Аня о его бабушке, он сообщил, что подопытный два только что впал в кому. Услышав это, Смирнова приказала ему наблюдать за пациентом ноль, а сама побежала в камеру подопытного №2. Там уже присутствовал весь дежурный персонал.  — Третий умер пару часов назад, теперь этот в коме. И что его ждет, не секрет, — прокомментировала доктор Зеленая, увидев Смирнову. Анна промолчала. Дела принимали скверный оборот. У троих подопытных, даже с учетом неких отличий в симптомах, результат был один. Спустя четыре-пять дней после заражения, наступала кома, а за ней острый энцефалит, вызывающий воспаление головного мозга, приводящее к летальным неврологическим повреждениям. У всех одно и то же. У всех, кроме пациента ноль. «Что же в тебе такого особенного,» — задавалась вопросом Анна, смотря на монитор, когда вернулась в комнату наблюдения за подопытным номер один. — «Пациент ноль заражен уже двадцать четыре дня, но распространение вируса у него в организме идет не только медленнее, по какой-то причине, но и никаких признаков неврологических осложнений, по типу комы или энцефалита. Как все сложно и непонятно.» В этот момент Смирнова кое о чем задумалась и все же решила вызвать дежурную бригаду для внеплановой проверки пациента ноль. И, спустя пару часов, её подозрения подтвердились. У подопытного новый симптом. Аудио журнал доктора Смирновой: Запись №30: день 25; Команда дежурных ученых выявила, во время внепланового обследования, в организме пациента ноль критическое количество молочной кислоты. Как оказалось, из последующих результатов тестов проводимых стационарными командами исследователей, зараженные клетки головного мозга перешли на анаэробное дыхание, что и привело к критическому накоплению молочной кислоты и последующему разрушению личности. Когда точно проявился данный симптом, нам выяснить не удалось. Пациент ноль не проявлял сотрудничества, а после развившейся у него паранойи и вовсе прекратил реагировать на что-либо, сидя в одной позе. Замечание: у других подопытных подобного симптома выявлено не было. Замечание 2: Ночью двадцать четвертого дня начала исследований, после шести дней заражения, умер подопытный номер два. Дополнение: Сейчас пациент ноль не реагирует ни на какие внешние раздражители, помимо присутствия человека. Уточнение: Обследуя кровь подопытного номер один, исследователям так же понадобилось проверить психосоматику. Для этого его, вначале, крепко зафиксировали ремнями, лишив возможности двигаться, после чего привели в чувство раствором БЗР-1. Незамедлительной реакцией подопытного стала агрессия, направленная на исследователей. Стоит уточнить, что подопытный всегда проявлял агрессию направленную на исследователей… на меня в частности, тем не менее данный случай отличался. Не было ни ругательств, ни какой-бы то ни было осмысленной реакции, одни хищные инстинкты. Он все время норовил укусить ученых. Тем не менее, когда все исследователи покинули его камеру, агрессия подопытного полностью утихла, и он снова стал ни на что не реагирующим овощем. ***  — Новые данные? — спросил вошедший в комнату отдыха Шмелёв.  — Да, — коротко ответила Смирнова передавая папку Константину Викторовичу, — говоря по правде, я в недоумении, со всеми этими симптомами…  — Возникает такое чувство, что в какой-то момент развитие болезни у пациента ноль и других подопытных пошли в разных направлениях, словно разные ветки развития.  — Ну, ваша аналогия довольно точна, как не странно, — произнесла с улыбкой Анна.  — А каково нынешние поведение подопытного номер один?  — В случае нахождения рядом с ним кого-нибудь, он сразу же пытается напасть, агрессия просто зашкаливает, в остальное время он просто овощ.  — Мда, — констатировал Шмелёв, — с другой стороны, если вспомнить о том, что в его слюне обнаружился вирус, добавим сюда воспаление подчелюстной железы, а теперь и агрессию, вызывающую желание кусать… Получаем на выходе тягу зараженного распространять вирус  — Может, в ваших словах и есть какой резон. Но это звучит… слишком нереально, что ли. Хотя если задуматься, с каким именно вирусом мы имеем дело… С другой стороны, не забывайте, симптом воспаление подчелюстной железы у пациента ноль проявился раньше, чем в его слюне обнаружился вирус, да и тяга кусать…  — Хм, — задумался Шмелёв.  — Погодите, у подопытного три была зафиксирована Аутофагия, — вдруг встрепенулась Смирнова.  — Неконтролируемая тяга пожирать себя, верно, а что?  — Аутофагия не так уж и многим отличается от Каннибализма. По сути, вместо пожирания себя, пожирать себе подобных, — продолжила размышлять Смирнова.  — Каннибализм? Думаете…  — Угу. Пациент ноль проявляет агрессию, но… Но мы не стали заходить дальше и проверять, что… что он будет…  — Вы хотите сказать, что он будет делать, когда рядом с ним кто-то окажется? — недовольно произнес Шмелёв, — просто убьет, покусает или съест. Аня, надеюсь, ты не хочешь провести такого рода тест? Смирнова не ответила, глубоко задумавшись. *** Крижевский же, вернее то, что от него осталось, покинув свою квартиру, долго бродил по лестничной площадке. Его движения были вялыми и медленными, со стороны напоминая киношных зомби. Клетки его мозга также перешли на анаэробное дыхание, полностью уничтожив личность Эдика. Когнитивные функции, которые и так были сильно понижены, сейчас находились в откровенном упадке. И тут вдруг Эдуард услышал звук хлопающей двери, который громким эхом разнесся по дому. Тело Эдика в миг налилось силой, став снова быстрым и проворным, а его апатия сменилась абсолютной агрессией. Он несся через лестничные пролеты словно угорелый, быстро достигнув нужного этажа. Мужчина, вышедший вынести мусор, даже не успел отреагировать, как Эдик впился ему в шею, перегрызая яремную вену и сонную артерию. Мужчина умер раньше, чем успел хотя бы сообразить, что произошло. Эдуард же, тем временем, склонился над бездыханным телом убитого и стал, зубами, с жадностью отрывать от него куски плоти. Спустя полчаса, жена убитого, переживая за мужа, пошла проверить где он. Она считала, что тот просто кого-то встретил и заболтался, не следя за временем. Но стоило ей только открыть дверь, как она увидела окровавленного мужчину, нависшего над телом её супруга и… пожирающего его…  — АААА, — заорала та от ужаса, чем привлекала внимание пирующего Крижевского. Тот, забыв о теле мужчины, бросился на нее. Женщина была так напугана, что просто застыла. Эдуард повалил её на пол прихожей и впился зубами в плечо женщины, прогрызая тонкий домашний халат. Она не переставая кричала от жуткой боли и ужаса, не в силах противостоять тому, что её заживо поедали. Услышав крики, из соседней квартиры вышел сосед, вооруженный, первым, что попалось ему под руку, шваброй. Выйдя в тамбур и увидев обглоданный труп своего соседа, а также отчетливо слыша душераздирающие вопли, доносящиеся из соседней квартиры, он не рискнул броситься на помощь. Решив незамедлительно вызвать милицию, он развернулся и направился назад. Его решение было более чем верным, но ему не суждено было сбыться. Хотя Эдуард, поедая бедную женщину в её квартире, и не мог его заметить, но в то же время через лестничные пролеты, снизу, уже неслась другая угроза. Женщина в одной туфле прыгнула на спину мужчины со шваброй, вгрызаясь тому в плечо и пытаясь поглубже вогнать свои пальцы в его грудь. Её хватка была чрезвычайно крепкой, как бы мужчина ни пытался освободиться, у него это так и не получилось. Он истекал кровью из-за множества укусов и вырванной плоти, силы покинули его, в следствии чего мужчина больше не смог сопротивляться, бессильно упав на пол, а жена Эдуарда продолжила, с остервенением, отрывать от того куски свежей плоти. ***  — Прошло уже двадцать восемь дней с момента заражения пациента ноль, — в задумчивой манере произнес Шмелёв, — другие не протянули больше шести, а этот…  — Посмотрим, может новая партия справится лучше. Десять новых подопытных заражены уже два дня и пока все в норме, — прокомментировала Смирнова.  — Ну это в пределах нормы, — добавил мужчина, — во всех предыдущих случаях в течении первых двух дней заражения была зафиксирована лишь повышенная температура тела. В это время в комнату отдыха вошел Петушко, все еще не оставивший попыток подкатить к Анне.  — Добрый день, доктор Смирнова, — вежливо поздоровался он, сделав легкий пируэт лизоблюдства.  — И вам добрый, — ответили ему Смирнова и Шмелёв.  — Вижу, вы снова поглощены мыслями о работе во время отдыха, — произнес Владимир, обращаясь к Анне.  — Что? А, да. Проект идет не так гладко, как хотелось, так что, боюсь отдых мне может только снится, — вздохнув, ответила девушка.  — Вам и правда стоит отдохнуть.  — Не могу, нет времени. Мне и так уже пора к первому подопытному, — устало произнесла она.  — А, к этому зомби, — с легким недовольством сказал Петушко.  — В смысле зомби? — не поняла комментарий Анна.  — Ну, так его лаборанты называют.  — Это… Это совершенно не уместно, — к удивлению для самой себя немного разозлилась девушка.  — Это и вправду не уместно, — вклинился в разговор Шмелёв — но весьма правдоподобно,.  — Константин Викторович, — удивленно переспросила Смирнова.  — Ну согласись, что в купе его симптомы дают нам интересную картину.  — Зомби, во-первых, выдуманные существа, в природе их не существует, а, во-вторых, зомби это ходячие трупы, а пациент ноль жив, — прокомментировала Анна.  — Это я понимаю, просто подметил сходство, вот и всё. Даже ты должна была подумать о подобном, увидев поведение подопытного. Полное отсутствие признаков высшей нервной деятельности, одни инстинкты, постоянный, непрекращающийся голод, каннибализм…  — Ну этого мы пока не знаем. Мы ведь так и не подтвердили диагноз каннибализма, — прервала его Смирнова. (Имеется ввиду, не провели тестирование, чтобы убедиться, съест пациент ноль человека или просто покусает.)  — Да и вся эта слюна, — продолжил Шмелёв, — которая, кстати, переносчик инфекции. И чем вам не зомби? — шутливо добавил Шмелёв. Он воспринимал весь этот разговор, как шутку, совершенно не подозревая о страданиях десятков людей, которых заживо поедали в это время.  — Кстати, — подключился к разговору Петушко, — а кто-нибудь уже пробовал… Ну это… ранить подопытного  — Что? — шокировано спросила Анна.  — Судя по вашим докладам, да, я их читал, — прокомментировал Петушко, увидев недоверчивый взгляд Смирновой, — он должен… Ну его клетки могут самовосстанавливаться, вплоть до того, что он может регенерировать поврежденные органы.  — Это действительно так, — решил ответить за коллегу Шмелёв, — но до этого мы пока не дошли. Подобные эксперименты это уже более поздняя стадия исследований. Сейчас нам бы разобраться с основными симптомами.  — И все же, — неунимался Петушко. — Я бы мог его, скажем, подстрелить…  — Владимир… — возмутилась Анна.  — В ногу, разумеется, — быстро добавил он. — Ну хотя бы порезать, да посмотреть, как быстро затянется рана.  — Хм, — заинтересовался Шмелёв, но, увидев неодобрительный взгляд Смирновой, поспешил отказаться от этой идеи, — нет, нет, еще слишком рано. Нам нужно сконцентрироваться на насущных проблемах.  — Как знаете, мое дело предложить. Кстати, рад вам сообщить, что все десять камер содержания подопытных переоборудованы, теперь там установлена новейшая и самая надежная, на данный момент, система безопасности, — решил сменить тему Петушко.  — Это и вправду было так необходимо? — спросила Анна, вспомнив, сколько ей пришлось выделить из бюджета проекта на эту систему безопасности.  — Ну, лучше перебдеть, чем недобдеть, — парировал Владимир. Хоть и со скрипом в душе, но Анна была согласна. Она, как никто другой, знала об опасности этого вируса и всём том ужасе, что он может принести, если вырвется за пределы лаборатории. На совете директоров Смирнова сильно приуменьшила опасность вируса.  — Что же, пора приниматься за работу, — молвила она и вышла. *** Дом, в котором жил Крижевский, ныне был полон зараженных. Их число было много меньше, чем количество потерпевших, но это объяснялось тем, что у многих пострадавших травмы оказались слишком серьезными для последующей цитопатической реанимации. Зараженные безвольно бродили по лестничным пролетам всех этажей, еле переставляя ноги, не имея возможности покинуть дом. Длилось подобное до тех пор, пока насвистывая детскую песенку, к дому не подошёл почтальон. Мужчина средних лет успел лишь открыть дверь, ведущую на улицу, как на него налетело несколько зараженных, что были ближе всего. Вскоре к ним присоединились и остальные. Зараженные не оставили от бедняги ничего кроме обглоданного скелета. Близился вечер, солнце медленно опускалось за горизонт, а ветер безбрежно колыхал верхушки деревьев, в то время как толпа вечно голодных зомби разбредалась по округе…