trust limit

Солнце давно скрылось за горизонт, а первый снег в позднюю осень продолжал идти своим чередом. В тихой комнате прозвучало два кратких стука, после чего за дверью глухо послышался нежный голос миссис Джонс. —Милая,—в голосе звучали нотки тревожности, а потом маленькая пауза—я думаю тебе все таки стоит ответить Финну. Мы все беспокоимся—ответ так и не прозвучал. Ни единого звука. С первого этажа все так же продолжает звенеть домашний телефон. Мистер Джонс поклялся бы что отсоединил контакт от розетки, если бы был дома. Давно было понятно, что хозяин этого дома пытается забыть прошлое, он полностью уверен что работа его отвлечёт, но на долго ли? Смерть его сына заставила потерять все чувства навек. Миссис Джонс приоткрыла дверь, впуская в темную комнату луч тёплого света, исходящий из коридора. Ее дочь все так же лежала на кровати, обнимая подушку. Миссис Джонс присела на край мягкого матраса, опустив голову. —Ты весь день ничего не кушала—она посмотрела на свою дочь, и ей на секунду показалось что ее хрупкое тельце совсем не дышит. Паника вселилась в сердце, заставляя орган биться быстрее и быстрее прежнего. —Скажи ему что все в порядке, хорошо?—ее тихий голос вдруг заставил миссис Джонс вздохнуть спокойно. —Нет, Тиффани Роуз Джонс, ты прям сейчас встанешь, подойдёшь к телефону и ответишь ему, а потом сядешь за стол—в этот момент мать Тиффани пыталась быть более строже, чтобы скрыть накопившиеся слезы и наконец привести свою дочь в порядок. Но получилось не так уж и хорошо. На каждом слове она запиналась, а дочь лишь вяло улыбнулась. Слезы наворачивались скорее всего из за жалости и слабости. —Извини, мам,—руки крепче сжали подушку—но я сейчас не в силах кому либо ответить. —Тиффани, сейчас же—миссис Джонс встала с кровати. Она боялась, что может так же потерять второго ребёнка. Боялась, что она исчезнет в эту холодную осень. Испарится под тонким слоем Бостонского снега, и ее муж будет дальше продолжать делать вид, будто ничего и никого не было, они снова, только вдвоём переедут в дальний город, опустошая дом, в котором мечты и горькие слезы девочки затянутся узорчатыми паутинами. Ей нужно было собраться, перестать думать и взять себя в руки. Тиффани кратко вздохнула, медленно вставая с кровати, немного пошатываясь она спускается вниз по лестнице, хватаясь за деревянные перила. На первом этаже царит тишина. Телефон не звенел от звонков. Тиффани даже близко к телефону не подошла, направляясь в кухню. Она садится за стол, пока миссис Джонс ставит тарелку с пастой перед ее носом. Аппетита совсем не было, но умоляющий взгляд мамы заставил ее взять в руки вилку и покушать. Когда дело дошло до второй вилки, в дверь постучали. Хотя нельзя было сказать что это был стук, скорее всего кто то колотил в дверь кулаком. —Это наверное твой отец, открой дверь, мои руки в томатной пасте—сказала миссис Джонс за плитой. Тиффани настороженно подошла к двери, открывая ее. У порога стоял Вулфард в одной толстовке. В его кудрявых волосах виднелись маленькие снежинки, которые в миг растаяют. Его грудь воздымается из за отдышки, а губы и щеки покраснели от холода. Джонс не сдерживается и крепко обнимает, прижимая его к себе ближе, даже не смотря что тонкая футболка становится мокрой и такой же холодной. Ресницы смахивают первые слёзы. Тиффани даже и сама не понимала что сейчас чувствует. Боль и раскаяние или умиротворение. —Я беспокоился—тихо шепчет он, понимая как ей сейчас не легко. Снег за дверью все так же продолжал идти своим чередом в эту тихую и холодную осень.