Beautiful Pain

You make me so high. You bring me alive So high, so high. Ghost Loft — So High

Алекс сжимала в руке письмо с признанием в любви от её отца, адресованное матери, и чувствовала, как на глаза опять наворачиваются слёзы. Как так случилось, что из «самой прекрасной женщины на свете» Мелисса Хорн превратилась в обычную шлюху, обслуживающую дальнобойщиков? За стеной раздавались характерные звуки, знакомые Алекс с малых лет, и хотелось просто удавиться. Неужели и её ожидает та же участь? Она бухнулась на кровать, заправленную чистыми простынями просто потому, что Алекс вчера ходила стирать бельё домой к Лили, благослови Господь её маму, и потянулась к тумбочке за плеером. Это стало единственным средством, чтобы заглушить отвратительные звуки и покинуть реальность хоть на какое-то время. Из наушников раздался голос Эминема, и Алекс закрыла глаза расслабляясь. Она продолжала сжимать в руке письмо и конверт. «Джексон Морроу». Однажды Алекс обязательно разыщет его. — Не мог же этот человек испариться, верно? — Алекс закусила губу, услышав от детектива, которого она наняла, чтобы найти отца, что человека с таким именем не существует. Точнее, есть несколько, но они либо не подходят по возрасту, либо никогда не были в Джорджии. — Не мог. Здесь два варианта — либо он сменил имя, либо изначально назывался выдуманным. И, если честно, мисс Хорн, я бы предполагал второе, потому что… — он замялся, но Алекс знала, что вертится на его языке. — Потому что зачем бы кому-то называть своё настоящее имя, когда собираешься просто трахнуть деревенскую дурочку, да? — Я могу порыть ещё. Возможно, он действительно просто сменил имя… — Не надо, Райан, я думаю, что здесь всё понятно, — Алекс усмехнулась. — Спасибо. Скинь счёт мне на почту, я оплачу расходы. — Мне жаль, мисс Хорн. Алекс закончила разговор без лишних слов. А что здесь сказать? Её отец, как и ожидалось, оказался тем ещё мудаком — обрюхатил мать и свалил в туман, не забыв при этом не выдать своего настоящего имени. Что ж, теперь доктор Круз, который и был инициатором поисков её отца, останется довольным. У него прибавится работы. Психанув, Алекс дёрнула нижний ящик письменного стола слишком сильно, и он чуть не вылетел полностью. Сраное письмо лежало сверху. Даже не верилось, что она хранила это столько лет. Алекс схватила его и решительно направилась вниз, к камину. Хватит уже надеяться на то, что у неё есть какая-то призрачная возможность обрести семью. Очевидно, что она навсегда останется одна. Да, очевидно. Мередит однажды выйдет замуж и заведёт свою семью. Алекс будет классной тётушкой, приезжающей раз в год на какой-нибудь праздник, но это и всё. Где-то в глубине души ей хотелось иметь хотя бы адекватного отца. Чтобы было куда приехать и поплакать. Чтобы кто-то сильный и взрослый обнял её и сказал, что всё будет в порядке. Алекс быстро спустилась по лестнице и замерла у подножия — в гостиной кто-то был. Мужчина стоял возле дивана спиной к Алекс, поэтому она не могла видеть, кто это. К горлу подступила паника. Самые стрёмные воспоминания тут же вылезли из недр памяти, чтобы напугать её до усрачки. Чувствуя приближение панической атаки, Алекс сделала шаг назад и снова встала на ступени лестницы. Если она сейчас уйдёт, то всё будет в порядке, верно? «Стоп, Алекс, у тебя теперь есть охрана. Разве бы они пустили в дом кого-то незнакомого?» — эта мысль разбила стену из остальных, бредовых и паникующих. Да, посторонних здесь быть не может. Это… — Ты чего замерла? Я напугал тебя? — гость обернулся, и Алекс смогла выдохнуть. Как она вообще не узнала этот затылок? — Маршалл? Ты чего здесь делаешь? У тебя разве не начался тур? — сердце выкручивало те ещё пируэты, но Алекс старалась не показывать этого. Она никак не ожидала увидеть Маршалла до возвращения из промо-тура. Ей казалось, что она обезопасила себя со всех сторон, но где-то был допущен глобальный проёб. — С чего бы? — Маршалл вопросительно выгнул бровь. Алекс сразу заметила, что он сегодня без привычной кепки. — Через неделю выступаю в Бостоне. Ну технически, можно сказать, что тур начался, да. Просто он не такой насыщенный, как бывало в молодости. Я уже не так энергичен, знаешь ли, — он усмехнулся. — И не сижу на наркоте, которая помогает не чувствовать физическую усталость и улучшает моральное состояние хотя бы на какое-то время. Что это у тебя? — он кивнул на её руки, и Алекс, сама не зная, почему, вдруг спрятала письмо за спину. — Ничего, — Алекс и сама понимала, что это звучит тупо, но не хотелось рассказывать историю о том, что она никому не нужна. Это было слишком стыдно. — Серьёзно? Вот так вот? Серьёзно? — Маршалл улыбнулся уголками губ и сделал шаг ей навстречу. — Может, спустишься ко мне? Или так и будем разговаривать через всю комнату? Алекс подумала секунду, а потом кивнула. Может мама её и не воспитывала, но Алекс были знакомы нормы приличия. В конце концов, гостя полагается встречать более радушно. Даже если он незваный. — Не пойми меня неправильно, но что ты здесь делаешь? — Алекс прошла в центр комнаты и присела на одно из кресел, стоящих недалеко от камина. Это была своеобразная лаундж-зона: камин, толстый ковёр ручной работы, несколько диванов и кресел и плазма на стене. Правда, телевизор здесь Алекс смотрела только с друзьями, для неё одной было слишком много пространства. Письмо она положила рядом с собой. Не сжигать же его при Маршалле. — Я тоже рад тебя видеть, — отозвался Маршалл, присаживаясь на диван, который стоял ближе к ней. — У тебя всё в порядке? Выглядишь так, как будто по тебе проехался каток. — Ты не так далёк от истины, — Алекс усмехнулась. — И ты не ответил на мой вопрос. — Хотел увидеть тебя перед промо-туром. Волнуешься? — Маршалл откинулся на спинку дивана и положил согнутую в локте руку на его спинку. Как он всегда умудряется выглядеть таким спокойным и уверенным в себе? — Конечно! Это мой первый настолько крупный промо-тур, — Алекс опустила глаза и принялась рассматривать руки, лежащие на коленях. Она нервно перебирала пальцами, сама не понимая, почему так сильно переживает присутствие Маршалла. — Я даже подумываю, а не начать ли мне тоже что-то употреблять… — эта фраза задумывалась как шутка, но её гостю она явно не понравилась. — Вот только не вздумай заниматься этой хернёй, — резко отозвался Маршалл, и в его голосе чувствовался металл. — Ты со всем справишься и без такой подмоги, — он хмыкнул. — Уверена, что не хочешь рассказать мне, что за бумаги были у тебя в руках? Алекс повернулась в его сторону. Стоит ли высказаться? Поймёт ли он её боль? И не скажет ли, что всё это глупости? Может ли Алекс доверить ему такое? Голубые глаза Маршалла оставались безэмоциональными, и именно это и стало финальным аргументом, чтобы открыться. В конце концов, она уедет в тур, так что, даже если этот разговор выйдет неловким, всё забудется. — Это письмо моего отца. Он тут пишет, что сильно любит маму. И что вернётся за ней, как только закончит университет, — Алекс снова взяла конверт в руки. — Как понимаешь, он не вернулся. И я подумала… Нет, не так, это доктор Круз подумал, что было бы неплохо мне найти его и поговорить, чтобы решить кое-какие старые проблемы, — она не стала вдаваться в конкретику. — Но детектив сказал, что такого человека просто не существует. Так что… Получается, что мой отец — обычный мудак, который захотел развлечься на рождественских каникулах. Вот и вся история. А письмо я собиралась сжечь. — Предполагаю, что адреса на конверте нет? — Маршалл вопросительно приподнял бровь, и Алекс не могла не улыбнуться. — Адрес есть, только это адрес университета. Там информацию о студентах не разглашают, только по официальному запросу полиции. — Просто из интереса — это Йель? — А ты догадливый, — Алекс снова улыбнулась. Ну да, это было слишком предсказуемо — что она поступила именно в тот университет, который, как ей казалось, окончил её отец. — А когда ты там училась, не пробовала поискать информацию об отце? — Когда я там училась, я не особо хотела искать его, если честно. Когда я была подростком, то мечтала, что однажды смогу с ним поговорить. А когда выросла, осознала, что иногда лучше не знать своих родителей, чем узнать и разочароваться. Так что я надолго отмела эту идею, — Алекс соврала, если бы сказала, что не жалеет о том, что не посмотрела альбомы выпускников, когда была в Йеле. Чисто теоретически она, конечно же, могла бы сейчас получить к ним доступ. Но это нужно ехать в университет, встречаться с преподавателями, что-то говорить и кому-то улыбаться, а у Алекс просто не было на это ресурсов. Да и желание куда-то пропало. Если Райан не смог отыскать отца по имени и фамилии, то вряд ли получится у Алекс. Не может быть так, чтобы Джексон Морроу существовал в архивах Йеля, но не существовал в реальности. В гостиной на некоторое время повисла тишина. В камине трещали поленья, которые должны были создать уют, но Алекс всё равно не могла расслабиться. Сейчас, когда она поделилась этой историей не с психотерапевтом, а с кем-то другим, всё это казалось очень глупым. — Может быть, тебе и не стоит искать его, — Маршалл как-то неопределённо качнул головой. — Может быть, он реальный говнюк и ты только сильнее разочаруешься, когда познакомишься с ним. Всё к лучшему. — Да, тебе легко говорить… — Вот уж мне-то это нелегко, — Маршалл перебил её. — Ты прекрасно знаешь мою историю. Она хуже твоей. Так что не веди себя так, как будто я тебя не понимаю. — Прости, — Алекс поняла, что перегнула палку. Она действительно так сильно увлеклась своими переживаниями, что на мгновение забыла, кто сидит перед ней. У Маршалла была своя печальная история с отцом, так что, наверное, он отчасти понимал Алекс. — Не извиняйся. Всё нормально, — Маршалл встал и, сделав один широкий шаг в её сторону, протянул руку. — Давай письмо. — Зачем? — Кину его в камин, — он улыбнулся. — Ты не сможешь этого сделать, если до сих пор не избавилась от этой сраной бумажки. Давай сюда. Алекс, сама не понимая, почему, послушно протянула ему конверт, и как завороженная наблюдала за тем, как Маршалл отправил его в огонь. Странно, но как только языки пламени коснулись поверхности бумаги, Алекс как будто стало легче дышать. Она тоже поднялась на ноги и подошла к камину, чтобы лучше видеть, как горит её прошлое, заключённое в этом долбаном конверте. Она так долго хранила его как сокровище, что никогда не задумывалась о том, какой мешок говна постоянно тащила в новую жизнь. — Спасибо, — Алекс посмотрела на Маршалла. В его глазах отражался огонь, что делало взгляд особенно выразительным. Алекс до сих пор не понимала, как мужчина может быть настолько притягательным. И за что ей всё это в виде влюблённости в недоступного ей человека? — Ты так часто благодаришь меня, что мне становится неловко, — Маршалл улыбнулся и тоже посмотрел на неё. Расстояние между ними и без того было достаточно небольшим, чтобы Алекс могла чувствовать запах его одеколона, но он сделал ещё шаг в её сторону. Теперь она практически упиралась в его грудь, и это приводило чувства в смятение. — Сам виноват. Ты слишком часто помогаешь мне, — Алекс пыталась разрядить обстановку, но, кажется, всё только сильнее накалялось. Она чувствовала напряжение в каждой части тела, оно было на кончиках пальцев и на языке, заставляя Алекс вытягиваться как гитарная струна. Ей казалось, что такое бывает только в книгах. — Ты хоть немного понимаешь, что делаешь со мной? — голос Маршалла звучал ниже обычного. И по телу Алекс прокатилась странная волна. Интерпретировать это не удавалось, потому что она никогда ничего подобного не испытывала. Алекс молчала, не зная, что ответить на этот вопрос. Но Маршалл, видимо, ответа и не ждал: — Ты не будешь против, если я поцелую тебя? Алекс резко подняла голову, чтобы посмотреть, не шутит ли он, но глаза Маршалла были пугающе серьёзны. Внутри бушевал ураган эмоций, Алекс не могла отделить одно чувство от другого, они как будто слились в один бешеный водопад и постоянно сбивали её с ног. «Сможешь ли ты жить дальше спокойно, отказавшись от этого?» — вопрос, который она задала сама себе, решил всё. Алекс просто покачала головой, не будучи до конца уверенной в том, что сможет сказать что-то членораздельное. Маршалл медленно наклонился к ней, словно давая последний шанс отступить, а затем мягко накрыл её губы своими. Алекс ухватилась за его плечи, чтобы не упасть, и тут же почувствовала, как сильные руки сжимают её талию. Язык Маршалла скользнул в её рот, и она впервые за долгое время действительно с удовольствием ответила на поцелуй. Маршалл был нежен, и это сводило с ума. Низ живота скручивали тугие узлы, грудь заныла в предвкушении продолжения, и это напугало Алекс сильнее всего, заставив отстраниться. Она тяжело дышала и смотрела в потемневшие глаза Маршалла, который с удивительным спокойствием воспринял то, что она разорвала поцелуй. Он улыбнулся уголками губ и притянул её в объятия. Алекс обвила руками его шею и уткнулась в него, вдыхая мужской аромат. Она до сих пор не верила в реальность происходящего. Маршалл её поцеловал. Это точно не сон? — Чего ты испугалась? — Алекс замерла, услышав этот вопрос. Он воскресил в памяти те воспоминания, которые она пыталась запихнуть поглубже, стерев все приятные ощущения последних минут. — Отпусти меня, пожалуйста, — Алекс старалась контролировать свой голос, чтобы он не звучал испуганно. Ведь Маршалл ни в чём не виноват. Откуда бы ему знать, что не нужно говорить, чтобы она не вспоминала мистера Эриксона. Маршалл тут же выпустил её из кольца своих рук, и Алекс была благодарна ему за это. Он не задавал лишних вопросов, просто отошёл на шаг в сторону и дал ей больше пространства. Алекс подняла на него глаза, когда была готова к этому, и в его взгляде читался вопрос. Нужно было что-то сказать, но что? Говорить правду в этом случае не хотелось от слова «совсем». Спасением оказалась хлопнувшая входная дверь и голос Дика. — Эй, крошка, ты дома? Я подумал, что было бы неплохо вместе поехать в аэропорт ночью, так что… Дик появился на пороге гостиной с чемоданом и тут же замер на полуслове, когда увидел, что Алекс не одна. — Упс, я помешал? — Да! — Нет! Алекс и Маршалл ответили одновременно, заставив Дика вопросительно смотреть то на одного, то на другую. — Окееей, — протянул он наконец. — Так мне подождать на улице, или как? — Я думаю, что мы закончили, — Алекс не смотрела на Маршалла, когда говорила эту фразу, потому что не была уверена в том, что хочет видеть выражение его лица. — Маршалл, увидимся. — Увидимся, — помедлив секунду, отозвался он. Алекс слышала, как Маршалл идёт к выходу, а потом хлопает дверью. Интересно, он обиделся? — Детка, пожалуйста, скажи мне, что вы не целовались сейчас. Потому что если вы целовались, а ты вот так его выпроводила, то можешь быть уверена — он не вернётся. По крайней мере, я бы не вернулся. — Ты — не он, — огрызнулась в ответ Алекс, обессиленно бухнувшись на диван. — Это было так хорошо. Столько чувств и эмоций. Я думала, что умру, — Алекс посмотрела на улыбающегося Дика, и ей захотелось двинуть ему прямо по морде. — Чего ты лыбишься? — Детка, так обычно и бывает, — он оставил чемодан возле стены и направился к ней. — Когда ты целуешься впервые с человеком, в которого влюблён, эмоции бьют через край. Это нормально, — он сел рядом с ней и взял её руки в свои. — Я рад, что ты наконец-то почувствовала это. — Я была влюблена в Марка, если что, — сварливо отозвалась Алекс. — Почему я не чувствовала столько тогда? — Да кто ж тебя знает! Психика человека — это вообще сложная хрень, что уж говорить о настолько травмированной, как твоя, — он пожал плечами. — Всё было хорошо? Он не… не настаивал ни на чём? — Нет. Нет, всё было хорошо, но потом он пробудил не лучшие воспоминания… А я его ещё и выставила вот так… Ты прав, Дик, он не вернётся, — Алекс почувствовала наворачивающиеся слёзы. — Почему я не могу строить отношения, как и все остальные, а? — Потому что ты — не все остальные, детка, — Дик обнял её, погладив по голове. — И это не значит, что ты неправильная. Просто дай себе время. Алекс промолчала, понимая, что она-то готова дать себе время, а будет ли готов Маршалл? Вряд ли он захочет продолжения после сегодняшнего. А если узнает правду о том, что с ней сделал мистер Эриксон, то уж точно не станет связываться с такой грязной девушкой, как она. В любом случае Алекс только что потеряла надежду на то, что однажды всё будет хорошо. Оставалось только одно — окунуться с головой в работу и постараться никогда не вспоминать этот вечер. Но как забыть этот поцелуй, если он — лучшее, что случалось с ней за последние годы?