Зима

Seen you from afar Wondered who you are Wondered what you're like Think you're just my type And now I'm dreaming of you Want you, yes I do Bet you never knew it Think you'd suit me fine Want you all the time And now I'm dreaming of you

      По правде сказать, я откровенно заебался с тем, что мне не дает прохода парень, который в школе, вроде как, помощник мастера по зельеварению. Это все равно, что шарахаться от приставаний препода - все вокруг знают, что он подкатывает к тебе шары, понимают, что он молодой и сам недавно выпустился, но все равно странно поглядывают в твою сторону. То, что мы переспали в день, когда он пригласил меня к себе, не значит абсолютно ничего. Не значит, что я хочу с ним встречаться, что мне интересно то, что он говорит, что я вообще хочу находиться рядом и созерцать его такого идеального, выпускника Оксфорда, и тому подобная хрень. Я был пьян. А его самодовольное лицо уже вызывает у меня припадки эпилепсии, и я серьезно сдерживаюсь из последних сил, чтобы не разукрасить его прекрасную мордашку каким-нибудь жарящим заклинанием.       Когда сижу на паре по зельям и пытаюсь сварить литейский эликсир, Антон проходит мимо и как бы невзначай проводит ладонью по моей спине, от чего я дергаюсь и роняю пробирку в котел. Кидаю на него злобный взгляд и беру в руку палочку, чтобы удалить стекло из зелья. Уже конец октября, а этот хер все никак не поймет — "нет" значит "нет". И, о Мерлин, никаких других значений это слово больше не имеет! Но это же мистер-добиваюсь-всего-и-кого-хочу, которому насрать на все, что ты ему говоришь, ему нужно получить свое. "Свое". Мне не хочется, чтобы он еще раз меня лапал, поэтому, как только пара заканчивается, сгребаю все вещи в сумку, опорожняю котел и валю нахер из этого кабинета, пока Сорель не очухался.       В кое-то веки решаю позаниматься не в своей комнате, а в гостиной, поэтому беру весь свой хлам, чашку горячего шоколада и устраиваюсь в одном из кресел, подминая ноги в растянутых трениках под себя, с учебником в руках. Не успеваю прочесть и одного абзаца, как в помещение вваливаются сами-знаете-кто. Закатываю глаза и вжимаюсь в спинку кресла, пытаясь слиться с ней в одно целое. Только бы не пристали, а. Обхватываю пальцами обжигающую кружку и утыкаю глаза в текст. Боковым зрением замечаю, как на соседнее от меня кресло плюхнулась какая-то девчонка и закинула ноги в берцах на журнальный столик. Сдерживаюсь, чтобы не цокнуть языком и стараюсь игнорировать раздражающее движение вокруг себя.       — Что читаешь?       Поднимаю голову и смотрю перед собой. Ну, неужели интересно? Или просто ищет жертву, чтобы поиздеваться? Ну давай, можешь сразу спиздануть что-нибудь эдакое. Медленно поворачиваю голову в сторону той девчонки и вскидываю брови. Это была новенькая, переведенная из Хогвартса. И выглядела она довольно выебисто, будто училась здесь с первого курса, а не всего месяц. Не помню ее имени, какая досада.       — "История Министерств Магии мира", если тебя это сильно интересует.       Поднимает темную бровь и откидывает за плечо длинные, каштановые волосы.       — Еще как интересует, я же еще ни черта не делала, а тут, вроде, супер строгие правила, рейтинг и все дела. А здесь ты занимаешься, — наклоняется вперед, переваливаясь через подлокотник, — Почитаешь мне? — растягивает накрашенные винного цвета помадой губы в широкой улыбке и выглядит при этом крайне дико. Смотрю на нее с таким лицом, будто она предложила мне переспать и попробовать изменить мою ориентацию.       — Ты же на курс младше, или нет? — перевожу взгляд с нее на стоящий напротив диван, на котором развалились Виндзор со своей голубоволосой девушкой, а Линдберг все пытался залезть к Рею на колени, но тот его спихивал. В итоге это начало превращаться в какую-то вакханалию, ибо потом к ним присоединились еще и Каллисто с Вульфом.       — Ну, младше, ну и что, зато на следующий год нихуя делать не буду — ты меня всему научишь, да?       Хмурюсь, смотря на нее и пытаясь уловить эту тонкую грань подъеба. Но девчонка выглядела настолько невозмутимой, будто подходила с такими просьбами к каждому выпускнику.       — Нет.       — Ну хотя бы конспекты свои после выпуска отдашь?       Смотрит на меня с надеждой, еще и надув губы от "обиды". Молчу какое-то время, после чего снова отворачиваюсь.       — Возможно.       — О, кайф! - наклоняется еще больше и протягивает руку, — Меня зовут Вега, кстати, Вега Шварц, но ты можешь звать просто "Моя королева".       Не выдерживаю и фыркаю, пытаясь не рассмеяться, и все-таки пожимаю ее ладонь.       — Я Алан.       Торчу в курилке около двух часов, что уже замерзают руки, которые, конечно же, не спасают перчатки с обрезанными пальцами. Штрихую очередной набросок, а потом обвожу взглядом присутствующих. Его все еще не было. Ну надо же, а ведь обычно торчит здесь 24\7. Когда от холода начинает трясти уже все тело, складываю скетчбук с карандашом в рюкзак, закидываю его на плечо и иду к выходу. И, да, надо быть ясновидящим, чтобы понять, с кем я столкнулся в арочном проеме.       — Оу, — Лео отходит на шаг назад и оглядывает меня с ног до головы, — Привет, — расплывается в улыбке.       — Привет. Я ждал тебя, — бегаю взглядом по курящим рядом студентам, лишь бы не на Линдберга. Сейчас ведь начнется.       — Ты ждал меня? — вскидывает брови и складывает руки на груди. Выглядит довольным и заинтересованным одновременно, — Сегодня, вроде, пятница, Кэри, или тебе приспичило? — скалится и подходит ближе, но я выставляю перед собой ладонь, что Линдберг упирается в нее грудью.       — У меня к тебе дело. Давай отойдем куда-нибудь. Пожалуйста, — смотрю на него с надеждой, что он меня выслушает и не будет косить под идиота. Но, видимо, он и не собирался, ибо, посмотрев на меня, понимает, что шутки сейчас точно неуместны. Кричит Виндзору, что скоро вернется и идет вместе со мной подальше от курилки, попутно закуривая сигарету. Как только заходим за угол одного из самых безлюдных коридоров, поворачиваюсь к нему лицом и сую руки в карманы куртки.       — Короче, — тру пальцами переносицу и хмурюсь, понимая, что это одна из самых тупых просьб на свете. Перекатываюсь с пяток на носки и выдыхаю, — Ты знаешь нашего нового лаборанта по зельям?       — Сореля? — усмехается, — Ага. Видел, как вы тискаетесь прямо во время пар.       — Мы не… — возвожу глаза к потолку и закидываю голову, — В этом и проблема, Лео. С этим человеком меня связывает прошлое, которое я не хотел вспоминать. Однако он вернулся и начал лезть ко мне со своими подкатами. Но ладно бы только с подкатами — он ведь хочет отношений. А я, — вытягиваю у Линдберга из пальцев сигарету и затягиваюсь, — как бы помягче сказать… ненавижу его, вот. Но так как он не понимает слово "Нет", я прошу твоей помощи.       Лео облокотился плечом о стену и сложил руки в замок.       — Я весь к твоим услугам, Алан. Мы с Реем можем легко его вырубить.       Фыркаю и делаю последнюю затяжку, после чего выкидываю окурок.       — Я, конечно, был бы не против, но это слишком радикально. Я хочу, чтобы ты притворился моим парнем, Лео.       Смотрит на меня какое-то время, а потом снова расплывается в улыбке.       — И какие полномочия парня я должен буду выполнять? Есть какой-то договор? Ну, знаешь, как в "Пятьдесят оттенков серого" и все такое.       Закатываю глаза и вздыхаю.       — Думаю, ты сам с этим справишься. Фантазии у тебя не отнимать.       — Я могу считать это за комплимент?       — Можешь, если хочешь.       — А если я захочу поцеловать тебя на людях?       — Если только при Антоне.       — Но я могу?       — Можешь.       — А ущипнуть тебя за задницу?       — Лео.       — Я могу начать прямо сейчас.       — Лео.       — Хорошо, я понял тебя, Алан.       — Надеюсь на это.       Поправляю лямку рюкзака и спокойно выдыхаю. Только бы это дерьмо прокатило.       Было холодно. Ветер пронизывал дутую куртку насквозь, старые найки промокли от влажного песка, а треклятые перчатки обещали, что скоро я останусь без пальцев. Брат совсем разбушевался, что волны с грохотом обрушивались о берег, а потом со скрежетом ползли обратно, увлекая за собой тысячи мелких камней и различного рода водный скарб. Устраиваюсь поудобнее на корточках и снова щелкаю камерой. Смотрю на видавший виды маленький экранчик и хмурюсь. Скорее Атлант перестанет каждый день долбить в свой колокол, чем я сделаю хороший снимок. Аккуратно, чтобы не свалиться вниз кубарем, спускаюсь к берегу, чтобы попробовать другой ракурс. Снова сажусь на корточки и поднимаю камеру. Щелчок, еще один. Смотрю на результат и усмехаюсь. Ну, неужели хоть что-то? Кручу настройки объектива, как слышу какой-то странный звук, похожий на то, будто рядом кто-то плавает. Медленно поворачиваю голову и, кажется, забываю, как дышать. Из воды на меня смотрела пара девичьих глаз цвета раскаленного золота. Это была девушка с длинными, белыми, почти серыми волосами. Она показалась чуть больше, и я увидел ее лицо полностью. Кожа ее была чуть ли не прозрачной, с синеющими венами и такого же цвета губами. Но это не выглядело жутко — она была красивой. Русалка. Медленно поднимаюсь на ноги и так же медленно иду к мостику, подходя к самому его краю. Русалка следила за мной немигающим взглядом, а когда я остановился - резко нырнула обратно в воду. Не успеваю переместить взгляд, как она оказывается уже возле меня. Так же смотря мне в глаза, от чего по телу проходят будто тысяча разрядов, она подплывает к мостику и, протянув обе руки, опирается о деревянные доски. Наклоняет голову немного набок и хмурит бесцветные брови. Медленно, чтобы не спугнуть, поднимаю камеру и, выключив вспышку, делаю снимок. А потом еще несколько. Русалка продолжала следить за мной, водя головой в ту сторону, куда я отходил. Когда подхожу ближе, она вдруг вытягивается на руках вверх, что я даже немного опешил. Хлопает ресницами и внимательно изучает мое лицо, от чего становится даже не по себе. Хочу подойти еще ближе, но тут позади резко раздается голос Стивена.       — Алан!       Русалка тут же ныряет в воду, да так, что брызги от ее хвоста окатывают меня с ног до головы. Разочарованно вздыхаю и оборачиваюсь. Стивен стоял наверху и смотрел в мою сторону дикими глазами.       — Это что? — он спускается вниз, чуть не навернувшись, и подходит ко мне, — Пожалуйста, скажи, что мне не показалось.       Хмыкаю и поднимаю камеру, открывая галерею.       — Тебе не показалось.       С этими словами я поворачиваю экран в его сторону и показываю фото.       — Твою ж, — закрывает рот рукой и забирает у меня из рук камеру. Смотрит, наверно, минут десять, пока снова не приходит в себя, — Скажи спасибо, что я пришел, Кэри.       — Это еще почему?       — Здешние русалки соблазняют парней, а потом моментально утаскивают на дно, и никто не может их потом спасти. Так профессор Шарль говорила. И еще много кто.       — Но меня ведь не утащила. Мы были здесь с ней минут двадцать — это точно.       Задумывается ненадолго, после чего хмыкает.       — Она просто не могла понять, что с тобой не так. Ты ведь у нас не по русалкам, а по русалам, — закусывает губу, пытаясь не рассмеяться.       Делаю возмущенное лицо и пихаю его кулаком в плечо.       — Она просто решила, что я единственный из вас достоит оставаться на этом свете. Завидуй молча, Хафнер, зато теперь у меня есть эти снимки.       Уже помывшись и переодевшись в пижаму, сижу на кровати и читаю новое письмо от сестры. Говорит, что у нее все замечательно, мама наняла еще одного учителя на дом, и теперь Абэл учит французский язык. Про кошмары не было ни слова, но, я подозреваю, что родители просто запретили писать ей об этом, ведь знают, что из-за этого я могу начать переживать, из-за чего получу проблемы с учебой и не только. Откладываю письмо в сторону и беру в руки приложенный рисунок. Это был наш старый кот Серафим, спящий на своем излюбленном месте — подоконнике. А нарисован он был акварелью. Улыбаюсь и провожу пальцами по бумаге. Тут дверь в комнату открывается, но я не обращаю внимания, продолжая рассматривать рисунок.       — Здравствуй.       Поднимаю глаза, как зашуганная лань, и откладываю все в сторону.       — Что ты тут делаешь?       Антон снимает с себя насквозь промокший плащ и кладет его на спинку стула Стивена. Зря он так.       — Пришел к тебе, пока твоего соседа нет, — улыбается и смотрит в зеркало, поправляя волосы. А пока он это делал, я быстро достал телефон и открыл сообщения инстаграма.       @all.carey: Лео, ты нужен мне прямо сейчас. В моей комнате.       Только нажимаю кнопку отправить, как Сорель уже сел на кровать напротив меня.       — Не хочу показаться грубым, но вали нахуй из моей комнаты, — сверлю его взглядом и отодвигаюсь. Антон усмехается и закидывает голову.       — Брось, Алан, нам же было хорошо тогда вдвоем.       — Нет, - сжимаю телефон в руке настолько сильно, что, кажется, вот-вот, и треснет экран.       — Твои стоны подо мной говорили совершенно об обратном, — смотрит прямо на меня, а я куда-то на книги, стоящие на полке Хафнера. Сжимаю губы и стараюсь из последних сил сдерживаться, чтобы не вмазать по его холеной роже.       — Антон, у меня есть парень, — перевожу взгляд на него и выдаю что-то наподобие усмешки, — и ему совсем не нравится то, что ты постоянно подкатываешь ко мне.       — Неужели? — довольно усмехается, — И где же он? Под кроватью? — наклоняется вниз и заглядывает под кровать, — Или, может, в шкафу? Почему я никогда и нигде его не видел?       Вздыхаю и тянусь к тумбочке, на которой лежала пачка сигарет, которую я стащил у Леи.       — Просто…       Не успел я придумать гениальный твист о том, почему я выгляжу, как кусок одинокого говна, а не человек, у которого есть парень, как дверь в комнату снова открывается.       — Детка, мы с тобой, кажется, перед завтраком не доделали домашку по заклинаниям на завтра…       В проеме появляется Лео, даже с какой-то книжкой для пущей убедительности, и останавливается, смотря на Антона крайне изумленным взглядом. Бродвей по нему плачет.       — Пардон? — швыряет учебник на стол и вскидывает бровь. Не успел Антон сказать и слова, как Лео уже завалился на кровать рядом со мной, взял из рук неподожженную сигарету, закурил и по-хозяйски обнял меня за талию, прижимая к себе. Как ни странно, после этого я почувствовал себя в безопасности и даже облокотился на его плечо, схватив за рукав толстовки.       Антон смотрел на всю эту картину взглядом "Что за херня здесь происходит", покачал головой и принял свой обычный вид альфа-самца.       — Ты еще кто? - спросил он, старательно игнорируя то, что Лео запустил левую руку мне под пижамную рубашку и шарит там, как хочет. Инстинктивно поджимаю живот и всхлипываю.       — Леонардо Пьер Линдберг. Для тебя, — делает глубокий затяг, — Леонардо Пьер Линдберг. Еще вопросы? — отворачивается от Сореля, моментально теряя интерес, — Иди к папочке, сахарный, — улыбается и притягивает меня еще ближе к себе, целуя куда-то между шеей и плечом. С трудом сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза.       — Мы с Аланом переспали, — внезапно выдает Антон, будто бы это было его главное оружие или туз в рукаве. Но, как и можно было ожидать, Лео даже не посмотрел в его сторону, — Пару недель назад, еще в самый первый день, когда я приехал.       Лео поднимает на меня взгляд и вскидывает бровь.       — Это правда?       Застываю, не зная, что говорить. С одной стороны, какая разница, ведь на самом деле мы не пара, а с другой, все это происходило довольно натурально.       — Ну, — сглатываю и отвожу глаза в сторону, — да.       Лео хмыкает и берет меня пальцами за подбородок, заставляя смотреть на себя.       — Он лучше меня в постели?       Пялюсь на него, не до конца осознавая, что именно он сейчас спросил, а боковым зрением вижу, что Сорель тоже знатно прихуел от подобной реакции.       — Лео! — хочу отстраниться, но Линдберг не дает.       — Что Лео? Мне нужно знать!       — Нет, не лучше! — беспомощно перевожу взгляд с него на окно и обратно, понимая, что выглядит это все крайне странно.       Удовлетворенно улыбается и отпускает мое лицо, принимая прежнее положение.       — Что-то еще? — Лео смотрит на Антона максимально безэмоционально и вскидывает бровь.       Сорель, кажется, вообще не понимает, что здесь происходит.       — Тебя не волнует то, что твой парень тебе изменил? Или весь этот цирк был разыгран специально для меня? Я видел тебя рядом с Аланом всего несколько раз, — складывает руки на груди, — маловато, чтобы претендовать на роль парня, не считаешь? Лео прочистил горло и немного выпрямился.       — Тебе знакома такая вещь, как свободные отношения? — усмехается, — Или это слишком непомерная для осознания твоим маленьким мозгом вещь?       — Раз так, — Антон проигнорировал оскорбление в свою сторону и расправил плечи. Два выпендрежника, — тогда нет ничего страшного в том, что мы с Аланом будем спать, верно? — смотрит на меня и ухмыляется.       — Пошел нахуй, — рыкнул я со взглядом "Если не сдохнешь сам — я тебе помогу".       — Нет, киса, ты мне не нравишься, — Лео кидает окурок в пепельницу и закуривает новую сигарету. Ну, конечно, халява же, — Поэтому, ебись отсюда на все четыре стороны — территория занята, — с этими словами он наклонился ко мне и очень звонко чмокнул в щеку.       Помешкав несколько секунд, Антон все же встал с кровати и пошел к двери. Но, перед тем как уйти, не удержался и повернулся.       — Мы еще поговорим об этом, Алан.       — Пока! — вдогонку ему крикнул Лео, когда дверь уже захлопнулась, — Пойдет? — смотрит на меня вопросительным взглядом.       Крайне заебанно вздыхаю и откидываюсь на подушки.       — Спасибо тебе.       Лео молча ложится рядом и подносит сигарету к моим губам. Глубоко затягиваюсь, замираю и медленно выдыхаю дым. Благодарно мычу и кладу голову ему на плечо, прикрыв глаза.       — Может, потрахаемся? — тихо спрашиваю, вдыхая витающий в воздухе запах табачного дыма, — мне нужно расслабиться. Если ты не занят, конечно. Лео приканчивает сигарету последней затяжкой, не глядя тушит ее о пепельницу и наклоняется ко мне, мокро целуя в шею. Шумно выпускаю воздух через нос.       — Для своего парня я никогда не занят.       Цокаю языком и фыркаю.       — Ой, вот только не начинай.       Линдберг хрипло смеется, приподнимается и стягивает с себя толстовку.       — Ты хреново объясняешь, Ал, — Лея сдула прядь волос со лба и обессиленно упала лицом в тетради.       — Это ты меня не слушаешь, я объясняю уже как для умственно отсталого, — беру со стола кружку с паршивым кофе и делаю глоток, — ты думаешь, о чем угодно, только не о рунах.       — Ненавижу руны, — глухо отзывается она, не меняя положения.       — Скажи это директору, когда он вытурит тебя из школы…       Тут она больно пнула меня ботинком.       — Лея!       — Я устала! — поднимается и подпирает лицо руками, — Кстати, что там с твоими фотографиями?       Щурю глаза и делаю еще глоток.       — Тему не меняй.       — Ну, Ал! Мне ведь правда интересно.       Улыбаюсь краем губ и отвожу взгляд, смотря на какую-то кучку девчонок, что стояли на другом конце столовой.       — Я отправил в "Придиру".       — И? — Лея наклонилась ближе и с интересом стала вглядываться в мое лицо.       — Ну, они ответили, — пытаюсь не улыбаться, но ничего не получается, — сказали, что фотографии "невероятные".       — И?       — Но они их не опубликуют.       — Что? — она резко отпрянула, широко раскрыв глаза, — В смысле?       — Потому что эти снимки у них выкупил "Ежедневный Пророк".       Лея визжит и бросается мне на шею, крепко обнимая. Настолько крепко, что вот-вот готова задушить. Смеюсь и обнимаю ее в ответ. Несколько студентов недоуменно повернулись в нашу сторону и зашептались.       — Мерлин, я так за тебя рада! Ты это заслужил, — широко улыбается и все еще держит меня за руки, — А то я уже устала слушать твое нытье о том, что все твои фотографии дерьмо.       Цокаю языком и хочу уже что-то ответить, как слышу девчачьи вопли. Оборачиваемся и видим, что те девчонки, на которых я смотрел минуту назад, дерутся, а вокруг них уже собралась толпа орущих студентов. Подлетаю с места и бегу туда, попутно расталкивая всех идиотов, которые скандировали "Драка, драка!". Останавливаюсь в первом ряду и вижу, что в драке было очевидно неравное количество сил. Против четверых девах с восьмого курса дралась одна Вега. И прошу заметить, что страдали здесь скорее они, чем она, ведь одна уже валялась на полу с разбитым носом, а другая из последних сил старалась не дать выцарапать себе глаза. Однако третья была здесь явно лишней, и они уже хотели врезать Веге все вместе. Та как бешеная гарпия махала кулаками, стараясь убить всех разом — ее волосы спутались, бордовая помада была смазана, а черные колготки на длиннющих ногах порвались. Вырываюсь из толпы вперед, хватая Вегу за плечи, и встаю между ней и тремя остальными, которые через меня старались добраться до Шварц. Как будто их осенило, другие парни тоже вмешались и стали растаскивать брыкающихся и визжащих девчонок в стороны. Кто-то из студентов осуждающе загудел, а я в это время пытался отвести в сторону бешеную Вегу.       — Да она ебнутая! — рявкнула одна из тех, которой дали в нос, попутно отпихивая от себя преграду в виде Яна Аро, — По тебе Мунго плачет, ты, чокнутая! Вали обратно в свой Хуегвартс!       — Тебе еще мордашку разукрасить, милая? — крикнула ей в ответ Вега и сделала шаг вперед, но я все еще держал ее за плечи. Не так уж просто это было — рост у нее точно, как у меня — под метр девяносто, — Отвали, слышь! — она зло сверкнула на меня глазами, — Алан!       — Слушай, ну нужны они тебе? — пытаюсь мягко отвести ее в другую сторону, но с таким же успехом можно сдвинуть с места круизный лайнер, — Хорошо, нужны, ты хочешь им навалять, но давай подумаем о том, что сделает директор? Тебе нужны проблемы в самом начале обучения?       Долго сверлит меня глазами, после чего все же перестает напирать, как бык, и расслабляется. Достает из сумки пачку сигарет и прямо на месте засовывает одну себе в зубы.       — Вега…       Взмахивает перед моим лицом рукой и уходит из столовой, попутно пихнув плечом нескольких парней с шестого курса, которые смотрели на все происходящее с разинутыми ртами. Тяжело вздыхаю и оборачиваюсь, натыкаясь на взгляды окружающих. Лея стояла ближе всех с лицом "Ну и что это, блять, было?". Молча беру из ее рук свой рюкзак и, кивнув в сторону выхода, иду прочь от всех этих любопытных глаз.       Не знаю, что там случилось между Шварц и этими девчонками, но после этого многие стали смотреть на нее с опаской. Когда же я подошел к Веге и попытался узнать, что произошло, она лишь сказала, что ее зовут Августа и понятия не имеет, о чем именно я говорю. И выглядела она как-то странно. Не как всегда, а более спокойно и женственно, что ли. Потеряв после этого хоть какую-то связь с произошедшем, я нашел только одно оправдание — Вега решила больше не высовываться и вести более спокойный образ жизни, чтобы не навлечь на себя проблем. Только зачем для этого притворяться, что мы не знакомы — я не знаю.       Я стал видеть Антона не так часто, как это было раньше. Это не значит, что он перестал подкатывать ко мне при любой удобной возможности, нет. Просто он все реже и реже появляется на людях, а когда я видел его, Сорель выглядел довольно измученно и вымотанно. Кто-то в гостиной говорил о том, что видел, как он чуть ли не каждый вечер сидит в библиотеке в отделе "Ядов и смертельных микстур". И подумаешь, вроде бы - все-таки лаборант преподавателя по зельям. Но только еще через пару дней Виндзор сказал, что видел, как ночью Антон встречал кого-то у ворот, ведущих в порт, и забрал у этого человека некий сверток. Спрашивать у Рея, что он делал там в такое время было настолько же глупо, насколько глупо спрашивать у младенца таблицу умножения. Зато теперь ни он, ни Линдберг, ни Каллисто с Робертом не давали мне покоя.       — С чего вы вообще решили, что он что-то задумал?       Выдергиваю наушник из левого уха и с раздражением смотрю на Никс. Они здесь все вшестером, включая Лею и девушку Рея — Дени, сидели у меня над душой с тем, что я должен выяснить тайные планы Антона.       — С того, что мы тебе уже все рассказали, — Роберт вальяжно развалился на диване в гостиной и стал крутить в пальцах чью-то напоминалку, что до этого бесхозно валялась под столом, — Если что-то случится, и в этом будет виноват Сорель — это будет на твоей совести, Кэри.       — Пф-ф, — достаю телефон из кармана толстовки и начинаю нервно и бесцельно листать ленту в инстаграме.       — Чего тебе стоит, Алан? Просто разговори его, он ведь готов выложить тебе все, что угодно, — Каллисто наклонилась немного вперед и стала всматриваться мне в глаза, будто это могло убедить меня в том, что она говорит.       — Неужели? — саркастично улыбаюсь и снова откладываю телефон, — И как вы себе это представляете? "Эй, Антон, не расскажешь, что ты целыми днями делаешь в библиотеке в отделе ядов, и что это был за человек, у которого ты ночью забрал посылку?". Примерно так, я ничего не перепутал?       Рей на втором диване фыркает и откидывает голову на колени Дени, что сидела вместе с ним.       — Послушай, — Лея подошла ближе и села на подлокотник моего кресла, — Просто попытайся. Ты сам понимаешь, что что-то тут нечисто. Да и зачем Антону, человеку, обеспеченному всеми благами мира, окончившему Оксфорд, торчать здесь и за "спасибо" терять свое время лаборантом? Может быть, ты увидишь что-то подозрительное в его комнате, может, он проболтается о чем-нибудь. Просто попробуй.       Жую губы и понимаю, что если я вляпаюсь в это дерьмо, то потом уже точно не выберусь. Что-то обязательно пойдет не так. Я вот прямо жопой это чую.       Резко выдыхаю и тру лицо ладонями.       — Ладно.       Сижу у курилки настолько долго, что даже самые заядлые курильщики и нарушители комендантского часа расходятся по общежитиям. От холода кутаюсь в гигантский шарф Леи, похожий на плед, и закуриваю последнюю сигарету из пачки.       Я ненавижу врать и использовать людей. Ненавижу честными глазами смотреть на человека, а самому пытаться добиться чего-то выгодного для себя. Даже если Антон мне не нравится — это не значит, что с ним можно так поступать. Но как бы я не отнекивался от того, что все подозрения насчет него неправдивы — в глубине себя я знаю, что тут что-то не так. И банальное любопытство толкает меня сделать то, что запланировано. Окоченевшими пальцами набираю сообщение и жму кнопку "отправить". Ответ не заставляет себя долго ждать, и я, потушив окурок о стену, сползаю с каменного подоконника и иду в сторону мужского общежития. В конце концов можно же еще получить удовольствие, так? Ну, попытаться хотя бы.       Я завалился в его комнату со словами, что хочу еще поговорить об Оксфорде, что хочу больше узнать о вступительных экзаменах, и как можно получить гранд на оплату половины суммы за обучение. Сказать, что Сорель охренел, значит не сказать ничего. Но он тут же пустил меня внутрь и предложил выпить. А выпить мне сейчас не помешает.       — И много таких студентов было хотя бы на твоем потоке? — спрашиваю я, сидя на его кровати, разувшись, и со стаканом огневиски в правой руке. Меня уже конкретно так развезло, но не настолько, чтобы я забыл, зачем я здесь нахожусь. Антон выглядел максимально расслабленным, хотя, когда я только пришел, он был довольно угрюмым и сконцентрированным. Знать бы на чем.       — Точно не помню, но, вроде, человек пять, — заваливается на подушки и умиротворенно складывает руки на животе.       — Человек пять? Из всей толпы, что там учится?       — На потоке, — он уточняюще поднял стакан с выпивкой, выставив указательный палец.       — Все равно мало, — тяжело вздыхаю, пытаясь примерить, каковы мои шансы в принципе поступить в Оксфорд. Собственные расчеты показались мне далеко неутешительными.       — Да расслабься ты, Ал, — приподнимается и садится ближе, — Ты-то на самом деле умный, а меня просто заставляли учить все это. Будь моя добрая воля, то я бы вообще не учился, и меня бы выперли отсюда через месяц на первом курсе. Ты, — кладет руку мне на колено, — точно поступишь. Если что, я могу замолвить за тебя словечко, как один из лучших выпускников, — широко улыбается, но тут же икает. Фыркаю и отворачиваюсь, пытаясь сдержать усмешку. Вот же засранец, вроде, и про меня говорит, но не упускает возможности повыпендриваться.       — Если бы все было так, как ты говоришь, — делаю еще глоток, морщусь и ставлю стакан на тумбочку. Пока Антон разбирался со своим стаканом, я полностью завалился на кровать и блаженно выдохнул. Вроде бы, все даже не так плохо. Что, если он не настолько плох, как я себе его вижу?       В пьяном полудреме не замечаю, как Сорель оказался рядом, нависающим сверху. Медленно перевожу на него глаза. Он и правда красивый. Он всегда был таким, с самого первого дня, как я впервые его увидел. Лучший парень в школе. А потом он обратил на меня внимание. На худощавого парнишку, с вечным шухером на голове, в обрезанных джинсах, растянутом свитере и неизменным скетчбуком в руке. Лучший парень, одетый во все лучшее, имеющий лучшие вещи, оценки, друзей и девушек. Может, он правда меня любит? Но я-то нет…       Кладет руку мне на шею и мягко сжимает, проводя большим пальцем по скуле. Ничего не делаю и просто жду. Не встретившись с сопротивлением, Антон берется за края моего свитера и тянет вверх, снимая через голову. Целует в шею, спускается ниже к ключице, затем к груди, обхватывает меня за бедро, притягивая ближе к себе. А когда уже оба оказываемся без одежды, когда уже двигаемся в унисон, тяжело и горячо дыша друг другу на ухо, он вдруг выдает:       — Я знал, — толчок, укус с плечо, — что я тебе нужен. Я ведь знаю тебя, Алан. Знаю тебя всего, — прерывается, переворачивает меня на спину и снова впечатывает в матрац, держа за шею и шепча куда-то в макушку, — Ты ведь никогда не признаешься, что тебе кто-то нужен. Я знал, потому и не отстранялся. И все то время думал о тебе. Прости, что я такой трус, — не сдерживаюсь и буквально кричу, вцепившись в скомканные простыни, — Я боялся всего — мнения друзей, отца, команды, преподавателей, всех. Только ты всегда был собой и никогда ни под кого не подстраивался. Я не достоин тебя, — кусает в шею и слышу, как всхлипывает. Приподнимает мою голову и впивается поцелуем, с силой кусая за губы. Кто бы знал, как мне хотелось орать. От беспомощности. И бешенства.       Антон крепко спал, держа меня правой рукой за талию и прижимая к себе настолько близко, насколько это было возможно — что сейчас мне было точно не на руку. Теоретически, я мог бы попробовать использовать несколько способов получения информации. Но практически не могу ни одного. Вероятность того, что все пойдет по пизде и меня случайно убьют равна девяноста процентам.       Аккуратно, чтобы не разбудить, тянусь к полу, где валялись мои джинсы, и вытаскиваю из кармана палочку. Сердце стучит, как во время марафона, ладони вспотели, а мозг протестующе орет "Не делай этого!". Только поднимаю палочку, как слышу какой-то громкий стук и шарахаюсь, пряча все под одеяло. Но это был лишь комендант, проходивший мимо и бухнувший на пол связку своих ключей от всех дверей Вселенной. Тихо выдыхаю и снова поднимаю руку. Я пробовал это на практике всего дважды. И второй раз оказался ненамного удачнее первого. Но отступать сейчас уже точно было бы верхом тупости.       — Legilimens.       В одно мгновение перед моими глазами возникают миллионы образов и событий, которые я все вижу, но в то же время не могу четко уловить ни один. Все это были воспоминания, а, может, даже и сны Антона. Теряюсь всего на несколько секунд, но все же беру себя в руки, и весь этот цветной и шумный калейдоскоп воспоминаний останавливается.       Человек в серой мантии, немного сгорбившись, стоял у стола из красного дерева и тер ладонь об острый угол. Он думал о чем-то, очень сосредоточенно и усердно. В конце концов, он поднимает голову и впивается в смотрящего стальным взглядом.       — Теперь у тебя только два пути - стать уважаемым мастером Зелий в Дурмстранге, или вылететь отсюда прямо сейчас и забыть, что ты носишь фамилию Сорель. Я бы придушил тебя собственными руками, за то, что ты не оценил, сколько сил, нервов и денег я вложил в тебя. Но все-таки ты моя кровь. Ну, каков вердикт?       — Как ты собираешься стать преподавателем зелий при уже имеющемся мастере? - тихо спрашивает парень, сидящий напротив Антона в каком-то кафе - это была одна из забегаловок в Портовом городке, — Нет, ты, конечно, можешь подождать лет пять-десять, но не думаю, что у твоего отца терпение резиновое.       — Слушай, хватит паясничать, и без того паршиво, — Сорель взял в руку стакан пива, но, подумав пару секунд, со стуком поставил его обратно, — Я не знаю, Луи, я не знаю. Все пошло по одному месту после того, как я изменил профиль в Оксфорде. Лучше бы продолжил учиться на политологии, и все было бы нормально.       — Слушай, ну, сопли развозить уже нет смысла, тем более тебе в твоем положении. Нужно действовать.       — Да что ты говоришь? Может, скажешь уже что-то по делу?       Луи покрутил в руках салфетку с написанным на ней чьим-то номером телефона и тяжело вздохнул.       — Мы просто уберем ее.       — Кого? — Антон выпучил глаза, уставившись на собеседника.       — Мастера по зельям, — Луи положил салфетку на стол и стал спокойно разглаживать ее рукой, — не смотри на меня так. У тебя нет другого выхода, Антон. У тебя — нет. Кованые ворота, через которые мы всегда проходим, когда плывем в Портовый городок на выходные. Только это была ночь, и Антон стоял в черной мантии, весь испуганный, измученный и нервный.       За закрытыми воротами показался человек в капюшоне и в какой-то камуфляжной одежде. Он коротко кашлянул, чтобы Сорель его заметил, и протянул руку между прутьями ворот, держа какой-то сверток. Антон, недолго думая, сразу же схватил его и сунул под мантию, постоянно при этом оглядываясь. Но кроме шума прибоя не было слышно ничего, так что Антон немного расслабился и, кивнув поставщику, поспешил скрыться с места встречи. Через секунду прозвучал хлопок трансгрессии.       Комната Антона, он сам стоит у окна и говорит с кем-то по телефону. Похоже, что это опять был Луи.       — У меня. Да. Выбора у меня все равно нет. Как видишь. Я отравлю ее во время ужина на Хэллоуин. В стакан, как и договаривались. Если все, как ты сказал, то она умрет от "застрявшей в горле кости". Я не боюсь. Нет. Боюсь. Все, плевать, я не могу больше говорить. Ну что еще? Да, встретил. Он избегает меня. Будто и знать не хочет. Я думаю, он просто как всегда выстраивает перед собой стены. Люблю. Знаю, что не об этом думать надо, но, когда он маячит перед глазами каждый день, я не могу не отвлекаться. Он не помешает. Хорошо, пока.       От шока меня выбрасывает в реальность, и я ошалевшими глазами пялюсь на все еще спящего Антона, который выглядел так, будто ему снились кошмары. Уже без каких-либо опасений выпутываюсь из его медвежьих объятий, за секунду натягиваю на себя джинсы со свитером, беру в руки кеды и, стараясь не особо скрипеть дверью, выхожу из проклятой комнаты и чуть ли не бегом иду в сторону берлоги Виндзора и Линдберга. Блять, блять, ну вот знал же, что вляпаюсь по самое не хочу. Чертово все на свете.