Неудачники Альфы

- Рене! Рене пришел! – взвизгнула Кэси, бросаясь парню на шею. - Привет, - посмеялся Рене, обнимая девушку в ответ. - Здоровяк! – засмеялась вышедшая Сета, протягивая ему руку, и обнимая. Кэси запрыгала на месте и убежала в кухню, где раздавались негромкие голоса. - Вы оглохли? Харт тут! Омега улыбнулся Сете и спрятал дрожащие руки в карманы. Еще подходя к дому, он ощутил злость такой мощности, что захотелось упасть и свернуться в клубок, но никак не идти сюда. Грин сейчас ощущался просто до ужаса опасным и гневным. Но Рене ведь пришел не к нему. Не в этот раз. - Привет, - Фиона кивнула Рене, слизывая с пальцев крем. – Тилли наверху. Иди. Думаю, ты сориентируешься. Я скоро поднимусь. Или пусть… - Я покажу, - Кэси вспорхнула на пару ступенек. – Пошли быстрее. Рене глубоко и медленно вдохнул. Все пахли так приятно и счастливо. Да и ощущались довольно сильно. Так, что даже могли бы заглушить Грина, но вряд ли бы это им удалось. Харт проследовал за радостной омегой, которая бесцеремонно и без стука влетела в спальню к Тилли, присаживаясь у её кровати. Сердце билось часто. А во рту пересохло. Рене осторожно вошел в комнату и тут же получил резкий взгляд Бэзила, который, однако, очень быстро смягчился. Альфа снова повернулся к девушке, лежащий в постели и держащей на руках крошечный комок. Харт принюхался. Пахло так умопомрачительно хорошо. Так спокойно. Так радостно. Так счастливо. И так…так заботливо. Омега приблизился, ощущая дрожь во всем теле. - Рене, - Тилли заулыбалась, осторожно садясь повыше. – Хочешь подержать его? Харт лишь кивнул, подходя ближе. Бэзил отошел, пропуская омегу к своей жене. Тилли осторожно положила на руки Рене малыша, и Харт замер, выпрямившись. Кроха в его руках тихонько почавкала и моргнула своими огромными синими глазами. Рене восторженно замер. Маленькое чудо в его руках излучало такое невероятное желание. Его так хотелось…любить. Оберегать. По телу Рене разлилось то самое спокойствие и радость, что так ненавязчиво кружились по комнате. Харт тихонько вздохнул, улыбаясь, и малыш зевнул, обратившись. Серенькие пушистенькие ушки коснулись руки Рене, а маленький розовенький язычок, снова почавкав, облизнул губки. Харт замер, не зная, что делать. Обороты запрещены при чужих. И бог знает почему так. Но ребенку-то это не объяснишь. Рене растерянно посмотрел на улыбающуюся Тилли. Она, казалось, стала еще более нежной и милой, чем раньше. - Всё хорошо, Рене, - успокоила она парня. – Малыши оборачиваются, когда чувствуют себя в безопасности. Они довольно часто так делают при родителях. Им проще быть в такой форме. Да и нам всем. Когда мы искренни, то обычно оборачиваемся. Это значит, он тебе доверяет. - Еще бы, - тихо фыркнула Кэси. Рене улыбнулся маленькому пушистику, который задремал в его руках, тихонечко и часто дыша. - Нет! – послышался рык в коридоре и Харт мгновенно напрягся. Хлопок двери в соседней комнате. - Грег! - Я сказал нет! – прорычал Грин. - Прекрати, - голос Дарена тоже был легко узнаваем. – Мы ведь обо всем договорились… - Кто мы? Кто?! – голоса остановились где-то в коридоре. – Я ни с кем ни о чем не договаривался. С меня хватит, Дарен! Я не поеду в другой город! Нет! - Но… Грег… - И вообще я не хочу быть юристом. Это скучно. И моя совесть мне не позволит. - Грег, я бы не сказал… - А я сказал! Всё! Сначала я должен был бегать на все эти занятия по твоей воле. Потом пение, танцы, уроки фортепиано. Дарен! Ладно в детстве! Но я уже не ребенок! Да и ты пытаешься решить мою дальнейшую жизнь! - Грег, но мы уже всё распланировали, - омега был очень расстроен. – Все уже готовы. Да и ты бы мог прекрасно с этим справиться. Если бы ты послушал меня, и женился через… - Нет! Дарен! – Грин просто взвыл. – Я сам решу, когда. Я сам решу как это всё пройдёт. И с кем. Хотя бы туда не суйся! И вообще! Никуда. С меня хватит. Грин глухо рычал и дышал с рыком. - Всю жизнь по принуждению и приказам. Я хочу хотя бы раз в жизни решить всё сам. Воцарилась тишина. И Рене тихо выдохнул, боясь, что прижал малыша слишком сильно. Тилли взглянула на Бэзила. Тот тоже был напряжен. - Ладно, Грег, - негромко отозвался Дарен. – Тебе решать… Сердце Харта пропустило удар. Бедный Дарен. Его разочарование кислым осадком въедалось в кожу. Дверь в комнату открылась шире, и на пороге показался Грин. Кэси зачем-то встала с кровати. Дарен вошел следом за сыном и печальным взглядом пробежался по комнате, наталкиваясь на дрожащего Рене. Омега стоял со спокойно спящим ребенком на руках и не мог заставить себя даже пошевелиться, не то что хотя бы сказать что-нибудь. Он смотрел в синие холодные глаза Грина и заполнялся таким ужасом и трепетанием, что, казалось, еще чуть-чуть и он просто упадет без сознания, но голос Дарена оборвал линию накала. - Рене, - тепло улыбнулся красивый омега и сделал шаг вперед. Грин гулко зарычал, да так, что даже на лице загуляли желваки. - Не смей Дарен! – рыкнул Грег, отходя от отца. – Ему вообще ничего не смей говорить! Рене сжался и прижал к себе малыша, словно это вообще могло на что-то повлиять. Грин приблизился к омеге. Снова этот прямой взгляд. Харт подскочил на месте, когда Бэзил коснулся его плеча, чтобы забрать ребенка. Оставшись с пустыми руками, Харт жалобно оглянулся, ища пути для отступления. Грин тяжело дышал и почти что навис над Рене, если такое вообще возможно. - Пошли, - рыкнул Грег и, развернувшись, быстро вышел из комнаты. Харт сглотнул и, наконец-то задышав, последовал за своим альфой. Грин спустился с крыльца на заднем дворике. Рене же тихонечко замер на открытой веранде. Он никогда не был здесь. Да и представить даже не мог, что эта семья смогла обосновать тут такой уютный уголок. Всюду цветы, вкусно пахнущие кустарники. Аккуратная лужайка. Кто всем этим занимается? Грин прошелся по дорожке, не оборачиваясь на Харта. Его спина была напряжена, а походка была резкой и тяжелой. Рене осторожно потоптался на месте и тихонько спустился на ступеньку. Господи. Грин сейчас как никогда пылал негодованием. Им просто опаляло. Такие мощные чувства. - Рене, - рыкнул он. И омега сам не понимая почему, зашагал к альфе, но вдруг остановился. Харт смутился своим чувствам и обернулся на дом. С этого ракурса он выглядел весьма странно. И всё было странно… Хотелось убежать из собственной головы. Из собственного тела. Так всё это сейчас было непослушно и неконтролируемо. И чуждо. Рене вздрогнул, когда Грин оказался прямо перед ним. Альфа снова смотрел ему прямо в глаза. Но не ощущалось никакого давления со стороны. Только собственный страх омеги. - Рене, нам о многом нужно поговорить, - мягко произнес Грег, и омега поспешно кивнул, опуская глаза. Злость альфы медленно гасла, словно уходя куда-то внутрь. И вместо нее появилось что-то легкое и едва осязаемое. Харт удивленно поднял лицо, принюхиваясь. Запахло чем-то сладким, нежным и приятным. Откуда? Рене снова посмотрел на Грина и получил неуверенную улыбку в ответ. - Рене… Думаю, мы многое уже понаговорили друг другу. - Да не особенно, - Грег тут же впился взглядом в омегу, который вроде бы начал успокаиваться и уже не так сильно боялся этого мощного облака агрессии. Значит, стало лучше. - Возможно, - альфа усмехнулся. – Значит, нужно и понаговорить. Рене пожал плечами и отвернулся. Грин тут же взял омегу за кисти рук, вновь получая внимание Харта. - Я не знаю, откуда ты знаешь Майло… Грег ощутил пробежавшую дрожь по телу Рене. - И думаю, я не знаю довольно многих вещей о твоей жизни. Но… теперь ты можешь сам оценить этого человека. Харт кивнул, опуская лицо и сдавливая руки в кулаки. - Я понимаю, что это сложно, - поспешно, но негромко заговорил Грин. – Но просто я думаю, что мы сейчас должны решить этот вопрос раз и навсегда. Рене всхлипнул, и Грег тоже опустил лицо. Он заговорил не сразу, и голос его стал значительно тише. - Майло - хороший человек. И прекрасный омега. Нежный. Умный. Талантливый. Начитанный. Харт согласно кивнул. Внутри что-то так больно кольнуло. И Грин волнуется. Так переживает. Это всё. И почему так страшно? Почему так плохо теперь? - Мы с ним многому научили друг друга, - осторожно продолжил Грег. – Мы встретились, как два одиночества в этом огромном мире. И мы дарили друг другу то, что жило в нас. Делились своими мирами, впечатлениями и жизнями. И мне хотелось делать всё, чтобы он был со мной как можно дольше. И это правда великолепное чувство. Он занял просто все мои мысли, чувства, жизнь… Он сам стал моей жизнью. Грин тяжело вздохнул. Рене зажмурился. Его руки держал Грин. А из глаз лились дурацкие слезы. Господи, да он в жизни так много не плакал. Сколько раз он падал в зале, на играх, с велика, когда дрался. Сколько ссорился с родителями, Робертом и другими. В его жизни было довольно много происшествий, которые были прекрасными поводами, чтобы пореветь, но никогда еще он не плакал вот так. Когда внутри вдруг погас огонь, и его едкий дым поднимается от самого сердца к глазам, заставляя их слезиться от этой едкости, горечи и грусти. Он совсем стал омегой. - И я даже не хочу, чтобы ты сравнивал его и себя, - тем не менее продолжил альфа. Рене дернулся. С него хватит. Он не будет это слушать. Пусть уж лучше он получит снова в нос. Но Харт этого не заслужил. Рене зашипел, когда Грин сдавил хват сильнее. - Отпусти меня, - жалобно мяукнул Рене. Силы совсем покинули его, и руки позорно дрожали. Он ещё подергался и всё-таки замер. Сердце стучало. И Рене со злостью посмотрел на Грега. - Я уже всё сказал, Грег. Я не собираюсь вам мешать. И я всё понимаю. Харт глухо загудел, но всхлипнув, облизнул губы и замолчал, снова отворачиваясь. Они довольно долго молчали. Рене задышал спокойнее. Грин наклонился к нему и едва коснулся губами мокрой щеки. Омега дернулся, уворачиваясь и ошарашено уставился на альфу. Грег понимающе, ласково и грустно улыбнулся ему. Рене загнанно смотрел на него. В его серых глазах сверкнули огоньки. Он нахмурился. - Не нужно этого…- только и успел мявкнуть Харт, когда Грин ловко притянул его к себе и поцеловал. Горячий язык мягко скользнул в рот Рене, а губы настойчиво потребовали ответного поцелуя. Так вкусно. Так приятно. Так необходимо. Так отчаянно. И так… горько. Харт робко ответил, больше позволяя целовать себя, наслаждаясь последним мгновением. От Грина исходило чувство такого сожаления, которое он сейчас медленно и навсегда отпускал от себя, заменяя чувством определенности и уверенности. Грег отстранился, тяжело дыша, но всё еще касаясь лица Рене. Они прислонились к друг другу лбами. И Харт закрыл глаза, вдыхая этот безумный аромат. Запоминая. Прощаясь. Ощущая ту же легкость, что и альфа. Никаких сожалений. Так будет лучше. Новый путь. - Рене Харт, - прошептал Грег. – Ты будешь моим омегой?.. Рене замер, не дыша и боясь открыть глаза. Послышалось? Он снова грохнулся без сознания? Мысли путаются?.. Нет. Это слишком жестоко. - Я… - тихо мяукнул он, открывая глаза и глядя на чуть отстранившегося Грина. Альфа улыбался. Он был теплым. Уютным. И всё ещё никуда не уходил. А ещё он смотрел на Рене. Смотрел так нежно, так ласково и с такой надеждой…что сердце Харта не выдержало. Он прижался к Грину, утыкаясь носом ему в плечо, и заплакал. Слезы лились по щекам, не желая останавливаться и подчиняться хозяину. Но постепенно понимание услышанного всё же стало доходить до Рене, и он заулыбался. Грег тихо засмеялся, и Рене громко всхлипнул, вытирая глаза освобожденной рукой, и смеясь вместе со своим альфой. - Буду, - хрипло выдохнул он. – Я буду твоим омегой, Грин. Грег прижал его к себе крепче и, успокаиваясь, вдохнул уже родной запах пушистых волос.