Неудачники Альфы

- Вот тогда я и решил, что волейбол это не моё, - Грин улыбнулся. - И не моё, - усмехнулся Рене. – И вообще лучше заниматься чем-то одним. - Ага, кто бы говорил, - фыркнул Грег. – Ты ж еще и на велосипеде гоняешь. - Ну, это хобби… - А баскетбол прям дело всей жизни? – альфа улыбнулся, и Рене дернул его за руку, отходя спиной вперед, чтобы не сводить глаз с Грега. Грин прибавил шаг и быстро поравнялся с Рене на асфальтовой дорожке. Они подошли к дому Харта и остановились. Было еще довольно раннее утро будничного дня. Мягкий ветер согревался на солнце, лениво разлегшись на зеленых ветках невысоких деревьев. Листья недовольно шелестели, пытаясь стряхнуть ветер с себя, но делали это так ненастойчиво, что лишь еще больше убаюкивали его. Рене посмотрел на Грега. - Ты можешь зайти. Грин усмехнулся. - Хорошо. Харт впустил альфу в дом, тихо прикрывая за собой дверь, и останавливаясь на пороге комнаты. Грег, осторожно осматриваясь, прошел в просторную гостиную. Окинул взглядом стену с фотографиями и усмехнулся, увидев фото маленького Рене с баскетбольным мячом. Награды. Сувениры на полках. - Твои родители любят путешествовать? – спросил он, оборачиваясь на Харта. - Ну, да, - пожал плечами парень. Рене подошел ближе, тоже рассматривая привезенные давным-давно вещицы, которые он постепенно перестал замечать, ежедневно пробегая мимо. Харт взял в руки губную гармошку и посмеялся. - Что? – улыбнулся Грег. - Какой же Тим всё-таки терпеливый, - Рене посмотрел на Грина и протянул ему гармошку. – Мы тогда были на какой-то выставке… по-моему где-то в Амстердаме. Я тогда был совсем мелкий и плохо помню. Грин внимательно осмотрел предмет, проводя пальцем по блестящей гравировке. - Мы тогда ездили на машине по городу. И всю дорогу я играл на этой штуке, распевая песни, - посмеялся Рене, принимая гармошку обратно. – Ким молчал, а Тим пел со мной. Видимо, чтобы не сойти с ума совсем быстро. Харт положил её на полку. И взял барабанную палочку, размещенную на странном пьедестале. - Это палочка Криса Слейда…- произнес Рене, и палочка тут же покинула его руки. - Серьезно? – Грин зачем-то так всмотрелся в неё, словно мог в ней увидеть самого барабанщика. Харт посмеялся, отбирая палочку и кладя её на место. Однако Грин не свел с неё сверкающего взгляда. - У нас весь дом напичкан такими вот вещицами, - Рене отошел от Грега, и тот тут же повернулся к омеге. Грин снова осмотрел комнату и остановился взглядом на Рене, который прошел к лестнице, ведущей наверх. Грег последовал за ним. - Ну, ты здесь уже был, - негромко произнес Харт, пропуская Грина в свою комнату. Тот кивнул и всё-таки стал рассматривать помещение. Он с недоверием глянул на стул и прошел к книжным полкам. Рене потоптался немного на месте и сел на кровать, не сводя глаз с Грина, который провел пальцем по корешкам книг и вынул одну, раскрыв. Харт вспомнил, что у Грега тоже были полки с книгами в комнате. Только они были значительно больше, и книг в них, соответственно, было большее количество. - Боб подарил тебе книгу? – удивился Грег, и Рене навострился. - Ну, да…- пожал он плечами. – А что такое? - Я думал, что такой как он подарил бы… не знаю… - Грин поставил книгу на место. – Деталь для велика, мяч, поход на пейнтбол… - Неплохая идея, - удивился Рене. – Но ты, пожалуй, плохо знаешь Лэнга. Грин иронично улыбнулся, взглянув на Харта. Рене тоже усмехнулся. - Потому что Лэнг хорошо знает меня, - закончил омега. Грин опустил голову, рассматривая пол. Заметил меч, торчащий из-под кровати. Удивился. Стал рассматривать грамоты, плакаты. Взъерошенного Рене, который не менее пристально рассматривал Грина, чем сам альфа комнату. Сейчас, дома, Рене ощутил себя в какой-то относительной безопасности. Но Грин в самой его обители, где Рене неоднократно прятался ото всех…это немного странно. И весьма напрягающее. - Меня бесят твои рубашки, - вдруг изрек Грег. Рене даже глаза распахнул от такой наглости. - А меня твои! – воскликнул он. Грин замолчал и, продолжая рассматривать комнату, отошел от полки. - И что ты слишком шумный. - Неправда, - Харт начал злиться. – А ты слишком молчаливый. Черт знает вообще, что у тебя в башке. - И… - А еще ты любишь распускать руки, - Рене выпрямился, сидя на кровати, сложив руки на груди, и буровил взглядом оборзевшего альфу. Грег закрыл рот и отвернулся. - Такого больше не повторится, – ответил он, подходя ближе к письменному столу. Грин немного помолчал, пару раз собираясь что-то сказать, и, не глядя на Рене, всё-таки решился. - А еще ты ужасно играешь правой. Лучше было бы не уводить далеко от себя мяч. Рене хотел было ответить, но прокрутил в голове пару моментов и промолчал, задумавшись. - И то, что ты пьешь кофе без сахара – это жуть, - продолжил Грин, прокатив по столу какую-то модельку автомобиля. – А еще пиво. И дерешься. И вообще любишь всё горькое, острое и резкое. А еще эта дурацкая привычка постоянно приводить волосы в еще больший беспорядок. И читаешь ты какие-то ужастики и фантастику. - Про чтиво я попросил бы, - нахмурился Рене. Они помолчали. - А кофе…- с удивлением вдруг начал Харт. - Я много думал, - перебил его Грег. - Я заметил, - вновь помрачнел Рене. - Просто… можно… - Грин вздохнул. – Ты ведь любишь путешествовать? Харт смутился, но всё-таки кивнул. - Ты хотел бы уехать отсюда?.. - Нет, - Рене ответил даже быстрее, чем хотел. – Мне нравится возвращаться сюда. Я вырос здесь. Здесь хорошо. Обосновал свой ответ Харт, с каким-то новым интересом глядя на альфу. - И мне нравится здесь, - кивнул Грег. Грин вздохнул и, подойдя к кровати Рене, сел на край. - Я, пожалуй, хотел бы стать преподавателем… - Ты? – изумился Рене. – Но ты альфа! Учителями становятся беты, реже омеги. Но не альфы. Грин усмехнулся и снова кивнул. - Потому я никому и не говорю об этом, - Грег посмотрел на отчего-то расстроенного Харта. – Это сложно, но возможно. Многое возможно, если хочется. Рене кивнул и опустил взгляд. Грин же, наоборот, посмотрел на потолок. Единственное, что в этой комнате он смог рассмотреть так внимательно, пока сидел рядом с Рене несколько дней. Он и не замечал ни обклеенных плакатами стен, ни странных вещей. Только бледное лицо его несчастного омеги. И эти самолетики в небе над головой, когда Грег ложился спать, обнимая Рене, ощущая как тому становится легче и он тихо вздыхает в беспокойном сне. - Я всё хотел спросить, - негромко произнес Грег, и омега посмотрел на него. Альфа тоже перевел взгляд на Рене. – Почему «Рене»?.. Это, вроде, французское имя. Харт усмехнулся. - Это глупая история, - парень запустил руку в темные волосы, улыбаясь. – Мои родители познакомились во Франции у памятника Рене… черт, - Харт усмехнулся. – Во Франции этих Рене… надо спросить будет у Тима какой именно. В общем, они познакомились у этого памятника. Ким там жил уже год. Учился у одного известного повара. А Тим приехал на неделю с друзьями. Тим тогда заблудился. Ему сказали, ждать у памятника Рене. А он их перепутал. Простоял целый час не под тем. Начал переживать. И просто врезался в Кима. Рене заулыбался, удобнее усаживаясь на кровати. - Тим говорит, что сразу понял, что это его альфа. Всё повторяет, как два метеорита столкнулись. Ким же говорит, что влюбился в папины глаза, - Харт посмотрел на Грина. – Что Тим вообще сам по себе чудо. И Ким до сих пор с трудом верит, что ему так повезло, что это его омега, - Харт посмеялся. - При том, что потом оказалось, что они полжизни прожили буквально на соседних улицах тут, у нас в городке. А встретились там. Харт вдруг негромко что-то пробормотал и опустил лицо, уставившись на пестрое одеяло. - Вот потому Рене… Грин усмехнулся и снова задумчиво посмотрел на потолок. - У каждого должен быть шанс, - вздохнул Грин, поднимаясь, и улыбнулся Рене, который тут же поднял лицо. Грег подошел к проигрывателю и, чуть нахмурившись, нажал кнопку. Заиграла негромкая музыка. Харт буквально оцепенел от неожиданности и удивления. Ведь, насколько он помнил… Грин подошел к нему. - Что это за трек? Рене растерялся и нахмурился. - Я не знаю, Грин, это ведь радио. - Но ты же его слушаешь, - усмехнулся Грег, протягивая Харту руку. - Не такие волны, - ответил тот, с недоверием глядя на открытую ладонь. - Stateless, - произнес альфа, хватая Рене за руку и дергая на себя. – Bloodstream. - В жизни не слышал, - покраснел Харт, позволяя отвести себя на свободный клочок комнаты. – Грин, ты не слишком ли…сентиментален? Грег усмехнулся и, притянув Рене к себе, сделал пару шагов. - Я не умею, - растерялся Харт. – И это снова глупо…Грег… Но Грин не слушал его. Он легко двигался, подстраивая Рене под неспешные движения. И очень скоро Харт уловил простую технику, покачиваясь, разворачиваясь, и даже в какой-то момент стал вести. Грег засмеялся, позволяя себе перемещаться увереннее. - Мы ведь просто можем попробовать, - прошептал альфа на ухо Рене. По телу Харта пробежала приятная дрожь, и он вспомнил свои слова о шансах. - Всегда проще отступиться, - выдохнул Грег, резко разворачивая Рене и вновь притягивая к себе. Омега улыбнулся ему и даже позволил поцеловать себя в шею, но очень быстро отстранился. Грин положил одну руку Рене себе на плечо, а вторую взял в свою. Харт засмеялся. Грег попробовал усложнить движения ногами, но внезапно Рене притянул его за затылок к себе и мягко поцеловал. Отстранившись, омега посмотрел своими красивыми серыми глазами в небесные глаза альфы. Грин легко улыбнулся ему, и Рене фыркнул. - И я пью кофе с сахаром, но не всегда. Альфа, улыбнувшись, закрыл глаза и глубоко вдохнул, продолжая двигаться вместе с Рене. Как же пахнет этот омега…всегда так сладко, так необыкновенно и неповторимо. Никто так не пахнет для Грега. И чем ближе подходишь к нему, тем он теплее и ярче, словно маленький огонек маяка. Он окружен какими-то прочными преградами, своими непонятными интересами, сложными взглядами. Но как же невероятно прекрасно он вспыхивает, как сейчас солнце в комнате, когда Грег оказывается с ним рядом. И что-то внутри Рене живет такое теплое и мягкое, что хочется хранить. Хочется сделать ярче этот сияющий комок. Потому что так…лучше. Так хорошо, когда этому человеку хорошо. И не может быть это чем-то обычным и смертным, потому что сам Харт несравним ни с кем. Словно единственное сердце, которое запускает раскаленную кровь по телу Грега. Порождая в нём новую, собственную и ни от кого не зависящую жизнь.