Жив!

- Блин... - прошипел Санджи, с тоской взирая на треснувшую от края до донышка зеленую кружку с веселеньким изображением прыгающего тигренка. Повар заливал кипяток, когда керамика тихо щелкнула и чай полился из тонкой трещинки, разрезавшей полосатое пузо четко по середине. Ловко вытерев со стола сбежавший напиток и выкинув посудинку, кок нахмурился. Тупой мечник любил эту кружку, но дело было не в этом. Как-то неуютно стало ему от вида этой, столь внезапно почившей, чашки. Посуда на корабле, благодаря прыти капитана, билась регулярно и вдребезги, а этот предмет утвари приказал долго жить ни с того ни с сего. В груди кольнуло плохим предчувствием. Впрочем, парень быстро прогнал из головы неуместные мысли. * * * - Ты ведь уже не можешь драться, Черная нога. Ты ранен, а нас больше и мы все равно победим. Но твой боевой дух вызывает уважение. Давай заключим сделку: отдай нам тело своего товарища и можешь быть свободен. Ему-то уже все равно. Мы зарабатываем, ты уходишь. Все довольны, - главарь охотников за головами пожал плечами и усмехнулся. "Тело?" Повар обмер. "То есть..." он медленно обернулся. Мечник лежал навзничь, раскинув руки. Теплые лучи заходящего солнца играли в золотых сережках, на изнуренном лице и ослабевших пальцах, отпустивших рукояти катан. Теплый свет боязливо заглядывал в рану, которая чернеющим разрезом тянулась от ключицы до солнечного сплетения, оголяя белоснежные края разрубленных ребер. Почему-то всплыл в голове образ треснувшей чашки. "Нет... нет. Нет!" Блондин судорожно замотал головой. Он жив. Просто вырубился. Что ему эта царапина? Нужно просто поспешить. Сейчас раздать пинков этим ублюдкам и на корабль скорее. Из стремительного потока мыслей повара вывел вновь раздавшийся голос: - Парень, ты нас не слышал? Сдавайся. Отдай нам труп и мы уйдем восвояси. - внутри вспыхнул всепожирающий гнев. Сердце ударило где-то в затылке, прогоняя усталость и боль, возвращая зрению четкость. В сознании, охваченном негодованием, пульсировало только одно: мечник не мог умереть! - Он живой! - проорал повар, несясь в атаку. * * * Сначала была боль. Вязкая и липкая боль по всему телу. Потом в сознание просочился резкий запах лекарств. Повар нехотя поднял тяжелые веки и тупо уставился в потолок, освещенный янтарными солнечными лучами. - Санджи! - с левой стороны раздался радостный голос Чоппера. Блондин медленно перевел взгляд на олененка. Последний тепло улыбался, хотя и выглядел измотанным: мордашка осунулась, на рукавах помятого халата пятна, а плечи бессильно опущены. - Слава Богу, ты очнулся, - облегченно произнес врач. - Как же хорошо, что Луффи подоспел вовремя. - Санджи вздрогнул. Воспоминания стремительно ворвались в сознание, вытесняя боль в теле и заменяя ее болью в душе. - Где Маримо? - сиплым голосом спросил пациент. - Зоро... ну... понимаешь, ты был без сознания больше недели, а на улице очень жарко и... мы не могли ждать пока ты придешь в себя... - бегло лепетал олененок, глядя в пол и сцепив копытца. - К чему ты клонишь? - недоуменно спросил повар. - Два дня назад мы... мы его похоронили, - прошептал доктор, вытирая наворачивающиеся слезы рукавом халата. - Что? Что за бред? Он ведь жив, - Санджи мелко затряс головой. - Не-не-не. Он не мог так поступить. - Санджи... - прошептал доктор. - Санджи! - вскрикнул он, видя что повар его не слышит. Голубые глаза смотрели сквозь пространство, силясь отыскать что-то невидимое. Блондин поднялся с кровати и, качаясь и держась за стены, пошел по кораблю в поисках Зоро. Он сейчас напоминал призрака: все еще смертельно бледный и осунувшийся, перемотанный белоснежными бинтами, он скитался по Санни, иногда негромко обращаясь: “Маримо-о, выходи”. Впрочем, эту жуткую картину оцепеневшая команда наблюдала недолго. Добравшись до лужайки, повар огляделся и, прошептав “Да где же этот придурок?”, упал на мягкую траву без сознания. * * * Люк, ведущий в воронье гнездо, тихо скрипнул, пропуская гостя. Санджи выпустили из лазарета через две недели после того случая. Кок уже не искал Зоро на корабле и не звал его, обзывая на все лады. Но ночью втихаря приготовил-таки несколько онигири и забрался в убежище Ророноа. Комнату освещал холодный лунный свет, выхватывая из темноты вещи мечника. Блондин невидящим взглядом обвел помещение. "Нет. Снова скрылся..." Он поставил тарелку на стол и обессилено опустился на пол. Щелкнула зажигалка и никотин анальгетиком ворвался в легкие. - А ну потуши немедленно! На камбузе дыми, а мою комнату не прокуривай. Санджи вздрогнул и поднял глаза. На диване, закинув ногу на ногу, сидел Зоро. Серебристый свет отражался в серьгах и вырисовывал очертания знакомого лица: единственный глаз слегка прищурен, а уголок губ чуть оттянут. Повар потушил сигарету, не отводя взгляда от мечника. - Ну ты совсем распустился, чертов кок. Скоро вся команда внешне будет походить на Брука. Что за халатное отношение к работе? - Санджи завороженно молчал, а мечник сделал пару глотков из чашки с изображением тигренка. - Так ты... все-таки жив? - мечник хмыкнул и опустил взгляд на чашку. - Это ты мне скажи. - Жив, конечно, - Повар расплылся в счастливой улыбке. Зоро грустно дернул уголками губ. Это было последнее, что успело ухватить стремительно тонущее в темноте сознание. * * * Санджи проснулся, когда солнце, пробравшись в круглую комнату, прикоснулось к светлым волосам и поцеловало веки. Это был сон? Или у него галлюцинации? Неважно. Важно, что мечник жив. Пусть, он не дрыхнет на любимой лужайке и не крадет алкоголь из кладовки. Он с ними, он их не бросил. Кок тихо улыбнулся и открыл глаза. Все в вороньем гнезде выглядело также как и вчера вечером. Гантели, одежда, пачка сигарет, потушенный окурок. И абсолютно целая зеленая кружка с изображением тигренка...