my pretty little vixen

      Ребекка снова проверила свой сотовый, который за последние сорок минут стал каким-то совершенно бесполезным агрегатом в руках, только приносящим раздражение. Они с Урсулой и Сэмом сидели в малой гостиной дома Родманов и прислушивались ко всем звукам, доносящимся со стороны огромного холла. В то сводчатое, полное воздуха и света помещение то и дело влетали звуки из противоположного коридора, где Закария и Присцилла вели бесконечную полемику по телефону и друг с другом о том, как найти Тая и Кассандру.       Клод был там же, с родителями, но его голос был слышен крайне редко — он старался не мешать им своими комментариями, только раз за разом отвечал на повторяющиеся вопросы о телефонном разговоре и выслушивал от отца одну и ту же претензию — что не попытался дать ему поговорить с Таем лично. Клод снова и снова напоминал ему, что Закария был наверху и вёл переговоры с Министерством, которое вдруг заняло совершенно странную позицию, потребовав мистера Родмана утихомирить его «блистательного протеже» и предотвратить новые смерти. На этом пыл директора стихал, но они не раз потом возвращались к этому, обходя телефонный разговор с разных сторон, вдоль и поперёк.       Урсула снова предложила выпить чаю за неимением иного способа скоротать время, и на этот раз Сэм робко согласился — всё-таки время давно перевалило за три часа дня, а они все и не думали о полноценном обеде. Ребекка была там третьей лишней, она чувствовала это за каждым разговором — эти двое вдруг стали понимать друг друга без слов, и блондинка имела все основания уличить их в ментальном общении, всё-таки, Урсула была в этом особенно сильна.       Так что теперь, когда Сэм и Урсула изъявили желание испить чаю, отправившись для этого в столовую, Ребекка собралась отказаться и уже стала раздумывать над тем, насколько быстро она заскучает здесь в одиночестве. Но Урсула, пылкий характер которой за последние недели приобрёл особую жёсткость, приказала подруге «не пороть чушь и поднять свой зад».       Когда они вскипятили чайник и уселись на высокие стулья вокруг стола-острова, на пороге столовой, как привидение, возникла Присцилла. Ребекка и Сэм на секунду переглянулись в этой тишине, одновременно поняв, что оба любуются ею. Сейчас, усталая, встревоженная и огорчённая, эта колдунья всё ещё была несравненна. Постояв в тишине на пороге столовой и оглядев детей, она шагнула вперёд, её платье колыхнулось при этом.       — Вы наверняка голодны. Мне так жаль, что я не могу уделить вам должного внимания, — вымолвила она и оглядела всех троих полным любви взглядом, от чего Ребекке стало на секунду чуть легче. — Урсула, закажи что-нибудь на обед, хорошо?       — Мы не голодны, миссис… Родман, — запнувшись от её взгляда, пробормотал Сэм. — Спасибо, что волнуетесь за нас.       — Не говори глупостей, Самаэль. Это стресс отбивает аппетит, но организму так только хуже. Дочь, сделаешь? — эта фраза не звучала жёстко или грубо, Урсула просто кивнула — она-то, конечно, так не цепенела в присутствии своей богоподобной матери, ведь сама была яблоком от яблони. Уловив характерное движение, которым дочь достала телефон, Прис выдавила слабую и тусклую, а затем удалилась. Признаться, оба гостя дома при этом выдохнули.       Урсула исполнила мамино поручение с размахом — она заказала кучу тайской еды, а также пиццу, пасту и несколько видов супов из итальянского ресторана. Когда еду доставили, и Ребекка стала распаковывать один из многочисленных пакетов, чтобы хоть как-то помочь, окутавшие её запахи мгновенно вызвали аппетит. Ужинали не все вместе — сначала Урсула скомандовала, чтобы перекусили они сами, а потом каждый отнёс по порции в кабинет хозяина дома, чтобы корте, кто трудился там, тоже подкрепились. Входя с коробкой пиццы в кабинет следом за Сэмом, Бекка тут же наткнулась взглядом на Клода, ещё более бледного, чем всегда. Он одарил её долгим взглядом своих глаз-дыр, но ни слова не сказал — только кивнул. Так что задержаться там у них троих не вышло, только Бекку попросили оставить в кабинете свой телефон на случай, если ей снова позвонят.       Перебравшись обратно в малую гостиную, ребята скоро вновь изрядно заскучали. Развлекаться сериалами, играми или разговорам не было никаких сил из-за напряжения, висевшего в воздухе, но подходить бесчисленное количество раз к окну, а затем к двери в холл, прислушиваться и переглядываться — это убивало.       Чего никто уж точно не ожидал, так это оглушительного грохота, треска в холле, за которым последовал обвал, заставивший дрожать пол под ногами. День клонился к закату, и в золотистых лучах из огромных окон холла мгновенно взмыла пыль, сверкающая блестками на свету. Ребекка подскочила, а Урсула судорожно схватилась руками за подлокотники кресла, в котором она сидела. Сэм молниеносно вырвался к двери, словно взлетев с места, и застыл в напряжённой позе, прислушиваясь. В этот момент его волосы медленно потемнели, словно в них брызнули чернилами. За грохотом снова наступила оглушительная тишина, но тут же послышался топот ног — из кабинета бежали, должно быть, Закария и Клод. Их гулкие шаги разбавил звонкий стук каблуков по каменному полу в холле, и ведьмы в малой гостиной переглянулись — ещё свежо было воспоминание в голове Бекки, как беззвучно вплыла в столовую Присцилла. Тогда кто это мог быть?       — Господин Родман! — вдруг раздался оглушительный женский голос, определенно подкреплённый магией — он отразился от стен не только в холле, но словно проник за дверь в гостиную и погулял там для внушительности. Все трое обитателей маленькой комнаты сорвались со своих мест и выбежали в холл. Им троим тут же пришлось охнуть от увиденного. Посреди прекрасного и изящного холла уродливым трупом лежала вырванная с кусками стены входная дверь, определённо имевшая почтительный возраст и около трёх метров в высоту. Это «тело» разделяло собой хозяев, набежавших из глубины дома (с таким же ошарашенным видом поодаль от ребят стояли Клод и его отец), и их непрошенных гостей, очевидно, и создавших сей бардак — троих дамочек, представших на пороге.       Они все были похожи, но их выражения лиц прокладывали между гостьями непреодолимые пропасти. Самая юная на вид дева, которая была похожа на выпускницу старшей школы для одарённых, выглядела сейчас раззадоренно. Похоже, это она занялась дверью. Дева была одета так, словно сбежала с вечеринки или собиралась на неё (хотя её заведённый вид и впрямь не исключал обоих вариантов). У неё были головокружительно длинные ноги и лебединая шея, подчёркнутая собранными в высокий хвост волосами.       Ведьма, стоявшая рядом с ней, была столь же высокой, но выглядела старше и гораздо внушительнее — в её лице не было ни намека на игривость, она будто впечатывала своим тяжелым взглядом. Её-то голос и раздался громом во всем доме.       — Доброго дня! — надменно вещала ведьма. — Прошу прощения за беспорядок, нам с сёстрами не терпелось взглянуть на человека, который не только не способен сохранять порядок в своей школе, но даже не набрался смелости сказать правду родителям своих подопечных. Как долго вы собирались скрывать от нас правду?! Или вы смиренно дожидаетесь, когда на вас натравят Универсальный суд за весь этот беспредел?! — она старалась сдерживаться и выглядеть внушительно, но, чем больше она говорила, тем больше эмоции брали верх.       — Могу я узнать, с кем имею честь… — начал терпеливо Закария, придавая своему голосу громкости магией. В этот момент Ребекке было нестерпимо жаль его из-за всех этих обвинений.       — Талия Карпентер, — торжественно выступила вперёд самая юная из троих, даже сделав что-то похожее на реверанс. Урсула, стоявшая рядом с Беккой, в этот момент охнула. На директора Родмана имя произвело неизгладимое впечатление — они могли не продолжать, он уже помрачнел и раздавлено выдохнул.       — Моргана Карпентер, — представилась вторая, слегка наклонив голову вбок. Присаживаться в реверанс она не планировала.       Третья гостья, по-прежнему хранившая молчание, была гораздо ниже своих спутниц, а ещё она была старше них и выглядела наиболее безобидно. Ведьма так и не проронила ни слова, поэтому Закария сам посмотрел на неё, и Бекка готова была поклясться, послал ей одной в своём взгляде всё раскаяние, которое он испытывал за происходящее.       — Вы Диана Карпентер, верно? — спросил он.       Женщина вздрогнула от звука собственного имени и испуганно взглянула на мужчину. Её сестры переглянулись между собой, а потом посмотрели на старшую сестру и перевели полные ненависти взгляды на её собеседника.       — Мне так жаль, что всё это произошло с Вами и Вашей дочерью. Я волнуюсь вместе с Вами. Мы делаем всё… — он говорил от всего сердца, это было видно, но, кажется, и этого было мало.       — ВЫ ДЕЛАЕТЕ НЕДОСТАТОЧНО, — не криком, но стократ усиленным голосом задавила его бормотания Моргана. — Мы пришли лишь узнать, насколько вы продвинулись в том, чтобы найти Кассандру. Остальное я лично предпочту оставить профессионалам, — она подразумевала ищеек-универсалов от Суда.       Закария совершенно поблек, понимая, что его слова здесь не в почёте. Он даже не посмотрел больше на Диану, и Бекка подумала, что всё кончено, и теперь ему лично грозят ужасные неприятности. Но в этот момент словно свет изменился в холл, а звуки приглушились. Из коридора возникла, практически выплыла Присцилла. Она, очевидно, слышала все вопли, обрушенные на её мужа, но в лице колдуньи не было ни злости, ни обиды. Она сразу устремилась к Диане, минуя мужа и сына, вышла вперёд, остановившись напротив неё.       — Диана, мы прикладываем все усилия, чтобы найти её, — молвила она тихо, едва ли рассчитывая кого-то убедить в этих словах. Но тем не менее она произвела эффект — к этой женщине нельзя было подготовиться, и Урсула едва слышно хмыкнула с очевидным удовлетворением, ловя взгляд Ребекки и намекая ей, чтобы та взглянула на младших Карпентер. Обе застыли и недоверчиво смотрели на хозяйку дома, но не спешили перебивать. Присцилла умела производить эффект, как её дочь и сказала однажды. — Но Министерство ясно дало понять нам, что сделает всё, чтобы происходящее не дошло до Суда. Так что ищеек вам, к сожалению, не подключить, — учтиво закончила она, переводя взгляд на Моргану. Та вспыхнула яростью, у неё, кажется, даже зашевелились волосы.       — Это ещё почему?! — возмущённо воскликнула Талия, перебивая их зрительные контакты и обращая на себя внимание.       — Управление преследует свои интересы, — с сожалением сообщил директор Родман. — Пройдёмте в мой кабинет, ваша помощь действительно пригодится, — добавил он так мягко, как только мог.       Но нечего было и рассуждать, убедительны были не его слова, а один только вид его супруги. Присцилла направилась обратно в коридор к кабинету, следом за ней поспешила Диана. За Талией и Морганой процессию заключал Закария, шепнувший что-то сыну перед уходом. Клод остался и, проводив взрослых взглядом, тяжело вздохнул, обводя взглядом ребят.       — Сэм, поможешь? — попросил он устало, кивнув в сторону лежащей монолитом посреди холла двери. Восстановить всё до первоначального состояния своими силами им бы никак не удалось, но прибраться всё-таки следовало — хотя бы для того, чтобы расчистить этой шумной троице обратную дорогу. Общими усилиями Сэм и Клод подняли увесистую глыбу, подпитываясь силами, и прислонили её к образовавшемуся проёму, заслоняя темнеющее небо и подъездную аллею от глаз. Оба при этом перепачкались и начихались от пыли, но задание директора было выполнено.       — Тётки Кассандры обе тёмные? — мрачно спросила Ребекку Урсула, следя за манипуляциями парней на пороге гостиной.       — Да, — протянула блондинка. — Насколько я помню. А мама светлая. Да по ним видно.       — Так же как по мне и Клоду, — поддакнула Урсула и обернулась с самодовольной ухмылкой.       Ребекка туманно улыбнулась, задумываясь, как же всё-таки это работает? Почему, с рождения находясь в окружении светлой ведьмы и двух созидателей-магов, Урсула всё же избрала тёмную сторону? Но вслух блондинка решила задать другой вопрос, и он пришёлся как раз на тот момент, когда двое пыльных парней вошли в гостиную:       — Так почему Министерство не спешит помогать? Миссис Родман правду сказала? — она уже обращалась не ко всем сразу, а только к Клоду, который провёл последние часы в месте, где были все сведения о происходящем.       — Всё из-за Тая, — недовольно ответил он, стягивая с себя пыль, как резиновую пленку. Сэм проследил его манёвр и постарался повторить, что у него не особо выходило. — Министерство хочет его себе, поэтому он после выпуска всё ещё оставался здесь.             — Но почему они не забрали его к себе? — непонимающе переспросил Самаэль, сдаваясь и подставляя локти и плечи Клоду, который стянул с него грязь с такой же лёгкостью, как с себя. — Потому что он не выбрал сторону, — эти слова Клода вызвали такой шок у остальных, что всё движение в гостиной на какое-то время прекратилось. — И они не хотят привлекать внимание Суда. Мальчишка-школьник, пусть и переросток, с огромной силой и не выбравший свои предпочтения — это не так заметно, как непобедимый неопределённый маг в расцвете лет, примкнувший к Министерству.       — Черти, — выругался Сэм.       — Поэтому Министерство хочет, чтобы отец разгрёб всё дерьмо сам. Так будет казаться, что не случилось ничего серьёзного — даже структуры не привлечены, о чём переживать?       — Но люди же погибли, Клод, — с ужасом выпалила Ребекка.       — Люди каждый день мрут сотнями, Бекки, — меланхолично вымолвила Урсула. — Универсальному Суду наплевать на это, пока люди не узнали о нас.       — Так это работает, — безрадостно подтвердил Клод, ловя шокированный взгляд блондинки.       Выдержки Кассандры хватило лишь на то, чтобы встать на ноги в клубе. Хотя, можно ли назвать это выдержкой, если следом она тут же рухнула в обморок? Тай подхватил её, после чего она испытала это ни с чем не сравнимое ощущение перемещения с помощью моста. Это было последним, что она запомнила из того чудовищного дня.       Следующий день начался с жажды, усталости и головной боли, как при самом жестоком похмелье. Кэсс проснулась и, продрав глаза, издала стон, отрывая голову от подушки. Оглядевшись, она нашла себя в больничной палате и чертыхнулась, понимая, что это та же самая больница, в которой она лежала чуть больше двух недель назад. В прошлый раз Кэсс действительно отделалась легко, поэтому после пробуждения была готова бежать и искать Тая. Но сегодня она сразу поняла, что слишком погано чувствует себя для подобных подвигов — ведьма с трудом поднимала с постели даже руку. Поэтому она нажала кнопку вызова медсестры, дабы обозначить своё пробуждение. И каково же было её удивление, когда вместо женщины средних лет в форменной одежде в её палату заглянул директор Родман.       — Здравствуйте, мисс Карпентер, — приглушённым голосом вымолвил он, аккуратно притворяя за собой дверь. Кэсс удивлённо оглядела гостя и даже попыталась приподняться на локтях, но не совсем успешно.       — Здравствуйте, директор, — не скрывая недоумение, медленно проговорила Кэсс.       — Я могу поговорить с Вами? — останавливаясь в ногах её койки, учтиво спросил директор. — Как Вы себя чувствуете? — тут же спохватился он, оглядывая её. Видимо, она действительно выглядела неважно. — Вам что-нибудь нужно? Воды? Или поесть?       — Воды, если можно, пожалуйста, — пробормотала Кэсс.       Они с директором одновременно обшарили взглядами палату в поисках источника живительной влаги. Обнаружив кулер позади себя, мужчина набрал воды в одноразовый стаканчик и протянул его Кассандре. Пока маг был занят, она вдруг впервые посмотрела на него, не как на почти безликую часть администрации академии, а как на отца и просто человека.       Он был более тощим, чем она привыкла о нём думать, высокий, как Клод, и какой-то весь острый — пальцы, локти, плечи и колени будто были шипами. Но самым острым казался его нос — длинный и крючковатый, если смотреть в профиль, ведь анфас больше всего взгляд приковывала его густая тёмная борода. И в самом деле, Присцилла была настоящей богиней во плоти рядом с ним. Получив воду, Кэсс с жадностью выпила всю до капли, а директор предложил ей ещё, уже наполняя новый стаканчик.       — Я должен узнать, что произошло, — подавая вторую порцию воды, проговорил директор мягко. Его тёмные глаза без волнения или интриги встретились со взглядом Кэсс.       — А Вы разве ещё не знаете? — устраивая стакан в руке, дева перевела взгляд на него, и её голос прозвучал слегка скептически против её воли. Ведь он ответственен за всё, что произошло — он не углядел и не уберёг без малого сотню человек… Нелегко ему, должно быть, приходилось теперь. Подумав об этом, Кассандра почувствовала, как зябнут её плечи, а в нос ударяет фантомный запах железа.       — Я могу только догадываться, — присаживаясь в кресло, стоящее рядом с койкой, ответил мистер Родман и вырвал ведьму из задумчивости. — Мне нужно, чтобы Вы рассказали, как всё произошло на самом деле, — он привычным движением пригладил свою бороду, затем сложил руки на коленях и снова устремил свой полный тревоги и заботы взор на собеседницу.       — Сэр, мне нужно увидеть Тая, — вымолвила Кассандра для самой себя неожиданно плаксиво.       — Можем мы потом это обсудить? — спокойно предложил директор, видимо, ожидавший этого.       — С ним всё в порядке? — чувствуя себя все менее комфортно в этой компании, Кэсс заёрзала в постели и отставила воду на тумбу.       — Да. Я хочу задать Вам пару вопросов, — упрямо гнул свою линию мужчина, стараясь при этом не звучать категорично или грубо.       — Сначала скажите мне, где Тай, — уже не глядя ему в глаза, повторила Кэсс и сжала руки в кулаки под одеялом.       — Кассандра, я могу тебя так называть? — сделав глубокий вдох, уточнил мужчина, чуть наклонившись вперёд. Это слегка подействовало на Кэсс — она вновь посмотрела ему в глаза.       — Да, конечно, — ответила ведьма после паузы.       — Кассандра, он сейчас очень далеко. Поэтому ты не сможешь с ним увидеться, — делая паузы, с расстановкой проговорил Закария.       — Вы же сказали, что знаете, что случилось, — чувствуя совершенно детский протест внутри себя, напомнила Кассандра. — Если это так, то вам также известно, что я прекрасно осведомлена о том, на что способен Тай, — она судорожно пыталась нащупать грань, за которую не стоит переходить, чтобы не нагрубить директору. При всём упрямстве, которое сейчас совершенно внезапно восстало внутри, Кэсс всё ещё видела в мистере Родмане доброго и участливого человека, на котором помимо прочего лежала огромная ответственность за всё, что происходит в академии. Она напомнила себе, что то, что он сейчас делал — его обязанность.       — Думаю, что да, — просто вымолвил мужчина, добавив к ответу едва заметный кивок головы. Его вид стал вдруг совершенно разбитым и даже жалким.       — Тогда вы должны понимать, насколько неуместно звучит аргумент о большом расстоянии. Если он может переместиться, то он может сделать это в любую секунду из любой точки мира. Неужели вы нашли его предел? — вдруг найдя сумасшедшую догадку, округлившимися глазами Кассандра посмотрела на директора.       — Ничего подобного. Мы по-прежнему не обнаружили меру его возможностей, — всё так же сдержанно отвечал маг, и об эту сдержанность, как о стену, разбилось вдруг всё доверие Кэсс к этому человеку.       — В таком случае переместиться для него по-прежнему не составляет труда, — очень прохладно подытожила дева. – Если ему это всё ещё позволено, конечно, — с подчёркнутым пренебрежением бросила она.       — Кассандра, давай поговорим об этом после… — стараясь игнорировать юношескую прыть, директор держался учтивой и мягкой интонации, но был бесцеремонно прерван.       — Извините, мне нехорошо, — вклинилась Кассандра, устремив на него истинно ненавидящий взгляд. Он встретил её взгляд с достоинством и пониманием, сделал новый вдох и, качнув головой, поднялся из кресла.       — …Тогда я позову медсестру.       Мистер Родман не дожидался ответа, а Кассандра не хотела прощаться. Он просто скрылся за дверью, а она начала задыхаться от вставшего в горле кома и, скатившись обратно на подушку, заскулила с таким отчаянием, что почти физически ощутила собственную боль. Боль от осознания, что, кажется, в клубе «Asylum» она видела Тая в последний раз.       Всё, что мнилось Кассандре адом до сих пор, оказалось всего лишь злой шуткой, разминкой, так сказать. Настоящий ад начался после этого её пробуждения. Как оказалось, она проспала всего лишь двенадцать часов, но за это время Тай успел собственноручно вернуть их домой, а точнее — в особняк Родманов, памятуя, что все были в сборе именно там. Оттуда Кассандру с диагнозом «общее истощение» отправили в больницу, где она и проспала всё остальное время.       А Тая… Тая после этого не видели. В смысле, не видели Сэм и Ребекка, как они сами сказали, когда навещали Кэсс. Двойняшки Родманы-младшие приехали к Кассандре только на следующий день, и то, чтобы попрощаться с ней. Потому что появившаяся сначала в Академии Ланли, а потом в особняке Родманов троица Карпентер объявила о желании забрать Кассандру домой как можно скорее из «этого бардака».       Спорить с ними никто не пытался. Скрыть новость о массовом убийстве на территории академии было невозможно, она мигом донеслась до всех родителей. Был объявлен траур по погибшим, а в таких условиях никакой речи об обучении не шло, поэтому многие стали уезжать в первые же сутки после разлетевшихся мрачных новостей. К тому же, то, с каким апломбом Карпентеры заявились, устраняло какие-либо вопросы о спорах и конфликтах с ними — директор просто хотел поскорее избавиться от этой семейки и повиновался всему, что они хотели от него тем вечером. К счастью, Тай с Кассандрой на руках оказался на разнесённом пороге дома буквально через пару часов — иначе Талия и Моргана свели бы директора в могилу.       Но, услышав об отъезде домой, Кассандра стала биться в неистовой истерике и наотрез отказалась даже от обсуждения этой темы. Диана не пыталась склонить её, этим занимались поочередно Талия и Мо, но все разговоры заканчивались криками — и не только Кассандры, из палаты частенько доносились вопли её тётушек, не способных уступить племяннице в споре. В конце концов, они сошлись на нечётком компромиссе — уехать, как только «прояснится ситуация». Речь шла, конечно же, о Тае. Кассандра никак не могла бросить всё, не выяснив, где он, и почему им не дают увидеться.       На второй день после возвращения Кассандры три сестры вернулись в свою люкс в отеле поздно вечером, оставив её в больнице одну — Кэсс никого не хотела видеть. Диана вот уже несколько минут с меланхоличным видом сидела у окна, а Талия и Моргана на двоих распивали бутылку красного вина, закинув ноги на широкий обеденный стол.       — И всё-таки я должна это сказать, — смакуя вкус напитка, протянула Талия, жмурясь от удовольствия, как кошка. — Этот её Тай ну очень хорош. Принёс её на руках — это был будто кадр из фильма. И весь в крови… Жаль, что Закария спрятал его.       — Ты бы не стала уводить парня у Кэсси, верно? — строго уточнила Моргана.       — Возможно, это даже наоборот — хорошо… — задумчиво, как бы про себя продолжала рассуждать Талия, но вдруг, сделав жадный глоток из бокала, спустила ноги на пол и встала. — Раз уж парня племянницы мне нельзя и не достать — потусуюсь с каким-нибудь другим.       — Откуда в тебе столько энергии, — риторически бросила в воздух Моргана, провожая оживившуюся сестрицу взглядом и переводя его на другую, всё так же неподвижно сидевшую у окна. — Она сразу преобразилась, да? — с улыбкой сказала Моргана, вертя в руке бокал. Диана задумчиво улыбнулась, не оборачиваясь.       — Ей много для счастья не надо, — вздохнув, заметила она. Моргана переключила внимание обратно на Диану, помолчала задумчиво, а потом её лицо прояснилось.       — О, я не про Талию. Я про Кэсси.       — Что? — Диана сразу же изменилась в лице и устремила взгляд на Моргану.       — Ты же заметила, Ди?.., — уже без улыбки спросила она, но поняла, что ответ на её вопрос отрицательный. — Сестра, твоя дочь определилась. Она тёмная.       — О… — Диана издала ещё один вздох, вдруг испытав замешательство и такую тоску, что не могла вымолвить ни слова пару секунд. — Я ничего не увидела за её слезами и криками, надо же…       — Материнство так загадочно, — снова улыбнулась Моргана. — Она определилась прямо там, в палате. Я не присутствовала в эту секунду, но, думаю, причина в том, что у неё отняли игрушку.       — Мо, она сильно влюблена. Так сильно… — сердце Дианы сжалось от собственных слов.       — Как раз такие вещи заставляют выбрать сторону, если ты противился слишком долго, — протянула задумчиво Моргана.       — Я боюсь за неё.       — Тёмной быть весело и совсем не страшно, взгляни на меня, — с некоторым пафосом сообщила Моргана. Диана тускло улыбнулась в ответ.       — Ты же знаешь, что я не об этом. Она действительно очень сильно влюблена.       — Со всеми это случается, разве нет? И мы все — живы, — торжественно провозгласила Мо, подливая себе вина в бокал и поднимая со стола телефон. — Нужно позвонить в Дом, то-то старухи обрадуются новостям!