my pretty little vixen

      В больнице Кассандру продержали ещё почти неделю. Даже не считая полностью опустошённого запаса энергии, который ей восполняли за счёт «донорства» тётушек, чья энергия теперь ей идеально подходила, ведьме понадобилась помощь с физическим состоянием. Почти половина её тела была покрыта сплошным багровым пятном, которое отметилось на коленях, а также расходилось от левого плеча и бедра, продолжалось на лопатках и шее.       Наконец, после очередного осмотра, лечащий врач Кассандры согласился с тем, что она может продолжить лечение дома. Диана была рядом с дочерью в этот момент и настояла, чтобы они все вместе отправились в отель и пообедали. При всём норове, который вырвался наружу после определения, Кассандра по-прежнему бережно относилась к чувствам матери, так что не стала спорить. К тому же, Талия метко заметила, что после всего случившегося Кэсси просто не может отказать себе в возможности принять хорошую пенную ванну вместо местного душа.       Но, как бы троица сестёр не пыталась занять её и не старались отвлечь, Кассандра чётко и ясно видела свою дальнейшую цель — в самое кратчайшее время отделаться от них и отправиться в кампус, чтобы разведать обстановку собственноручно. Так что, покинув стены больницы в начале второго, в половину четвёртого Кэсс торжественно водрузила вилку на опустевшее блюдо и сообщила, что у неё есть некоторые планы, которые она собирается осуществить в одиночку. Диана тревожно покосилась на дочь, но ограничилась вздохом, вслед за которым Кассандра заверила её, что не планирует ничего криминального и вернётся в отель к ужину. По большому счёту, три сестры именно этого и ожидали от неё, так что острых протестов не возникло.       Оторвавшись от «преследования», Кассандра вышла из ресторана в центре города и вдохнула полной грудью. Всё было странным, инородным — люди занимались своими повседневными делами и не замечали её, буквально восставшую с того света, побывавшую на самом краю. Хотя, пройдя по оживлённой улице всего квартал, дева тут же поспешила внести мысленные поправки — её замечали, ещё как. Несмотря на то, что на ней не было ничего слишком уж вызывающего, ей несколько раз посигналили с парковки и присвистнули вслед. Случись это пару неделю назад, Кэсс сделала бы вид, что не замечает этих идиотских знаков внимания. Но теперь всё было иначе, и она не скупилась на ответную реакцию — шутка ли, у одного парня даже кофе выстрелил из бумажного стакана, облив его самого и всю его машину.       Увидев кованную лисицу в лилиях над воротами, предваряющими территорию Академии Ланли, Кассандра испытала настоящую дрожь — такого трепета она не испытывала даже в августе, увидев свою альма-матер впервые. На первый взгляд всё было чертовски статичным, пустым, будто бы поставленным на паузу — Кассандра не нашла у административного корпуса и в аллеях ничего нового. Парковки были пусты, а дорожки — безлюдны.       Первым сюрпризом стал корпус практических занятий, около входа в который был устроен пышный алтарь с фотографиями погибших сокурсников Кассандры и мистера Солана, лучезарно улыбающегося с карточки. Вокруг были букеты цветов, венки, мягкие игрушки, а вместо свечей над алтарём парили сгустки энергии, неверно мерцающие в воздухе. Зрелище заставило Кассандру застыть на месте на несколько долгих секунд и тупо разглядывать ставшие уже знакомыми лица на фото. Сложно было поверить, что всё случившееся не было её кошмаром. Давя в горле ком, Кэсс всё-таки заставила себя пошевелиться и спешно продолжила свой изначальный путь — к кампусу.       Там тоже всё было в порядке на первый взгляд, только снова оглушительно тихо и удивительно пусто. Оказавшись внутри, Кассандра почувствовала некоторое обманчивое облегчение — ей почему-то казалось, что в этих стенах будут все ответы на её вопросы. Она прекрасно знала, куда хочет отправиться, и это вызвало дрожь в коленях, которую ведьма тщетно пыталась унять.       Всё решится через какие-то считаные минуты. Она всё узнает и всё поймёт. И это либо спасёт, либо убьёт её. Но всё было лучше, чем оставаться в этом слепом и глухом неведении, душившем её сильнее, чем душил пожиратель. Она взлетела по лестнице, не помня сама себя. Дверь была всё та же, исписанная и вычурно-яркая по сравнению с соседскими. Остановившись перед ней, Кэсс перевела дух и бережно коснулась двери рукой, не стараясь сразу открыть её. Она задержала ладонь на дверной ручке и подумала о том, сколько раз Тай касался её. Это заставило её сердце биться быстрее, рука едва дрогнула, и послышался щелчок — дверь была открыта и легко поддалась. Это вскружило Кассандре голову — ведь разве не потому дверь в дом бывает открыта, что хозяин там? Она уже была внутри и только потом подала голос, осёкшись:       — Тай?       Ответом была тишина. Он мог спать, подумала ведьма. Или он играет с ней, предвкушая их встречу и её горящие глаза. Скалится там, за углом, у комода, довольный своим остроумием. Кассандра сделала несколько быстрых шагов, минуя ванную и преодолевая оставшееся расстояние до комнаты, чтобы найти там пустоту. Идеально белая постель, воздушная, как облако, оставшаяся неизменной карта мелом на стене, окно без занавесок…       Всё было по-прежнему. Но, чем больше Кассандра озиралась, не понимая, куда мог спрятаться Тай, тем больше деталей замечала — маленький кактус на подоконнике, кажется, снова морили жаждой; этажёрка, которую дева сначала даже не признала, просто была совершенно пуста, от чего и изменилась до неузнаваемости. Не подходя, Кассандра сделала едва уловимый жест, не слишком бережно магией вырвав ящики из комода. Оттуда могли бы прыснуть внутренности тряпья, но комод был пуст.       Это заставило её задохнуться. Она схватилась рукой за стену, около которой стояла, и даже чуть наклонилась вперёд, пытаясь сделать вдох. Наконец, дева вскинула голову, словно вынырнула из толщи воды, и задышала громко, жадно и с дрожью. Она не плакала, только дрожала и хватала воздух, как будто её только что снова душили. Потом вдруг выпрямилась и, не совсем отдавая себе отчёт в действиях, обошла кровать и взяла с подоконника жалкое растение. Стопки там не было, поэтому она просто направилась в ванную. Дойдя до середины на ощупь в темноте, Кэсс остановилась примерно там, где должен был быть умывальник, если верить памяти. Нащупав холодную поверхность, она открыла кран и услышала плеск воды, но замерла с маленьким горшочком в руке. Для того, чтобы не смыть почву из горшка и не залить кактус сверх меры, нужно было контролировать процесс. Поэтому совершенно машинально Кэсс приподняла руку и щёлкнула пальцами. Свет вспыхнул по команде, после чего ведьма увидела себя в зеркале, перед которым она стояла во тьме.       Глаза огромные и пустые, под ними — тени, в руке маленький горшочек с кактусом, а другая вздернута вверх. Вдруг у Кассандры самой словно вымыло почву из-под ног. Она снова стала задыхаться, но не останавливалась — поднесла кактус к струе воды и позволила ему напиться вдоволь. Прежде чем закрыть кран, дева отступила от умывальника на шаг и вдруг завыла, как животное. Свет включился не по её велению — она не вложила в щелчок ни капли энергии. Она просто сделала это, как делал Тай. И это подействовало. Словно эхо его голоса гуляло в этих стенах. Не в силах остановить свой вой, Кассандра согнулась пополам и попятилась, задев локтем душевую кабину и уронив на кафель горшочек. Такого жестокого испытания глиняный домик не пережил, и чёрная от воды земля рассыпалась на кафеле, как чернильная клякса, а сам житель сиротливо лежал среди осколков глины, обнажив свои скромные корни. Это зрелище почему-то показалось Кэсс хуже всего того, что она видела до сих пор. Она почувствовала, как теряет остатки контроля над собой, оседая на пол и не прекращая выть. Ей казалось, что она убила ребёнка или щенка, кого-то столь беззащитного и беспомощного, что более жестокого поступка и не придумаешь.       Сколько всё это длилось, Кэсс не поняла. В какой-то момент её взяли под руки и, трясущуюся, вывели из ванной, усаживая на кожаный диван. Затем в поле зрения возник Ривер. Он ничего не говорил, просто стоял перед ней на коленях и заглядывал в лицо, держа её дрожащие руки и стараясь унять их. Это дало свой эффект — наконец, она смогла различить тишину вокруг вместо застывшего (или непрекращавшегося?) собственного крика. Тогда он отпустил её руки, взял в свои ладони её лицо и без стеснения отёр с них слёзы.       — Ты не должна столько плакать, — сказал он. Он вот так утешал — не пытаясь уговорить, успокоить словами, а просто сообщая или рекомендуя.       — Я щёлкнула пальцами, и свет включился, — икая от своих рыданий, сказала Кассандра, и Рив грустно улыбнулся.       — Это так здесь и работает, — кивнул он, отпуская её лицо и снова беря её за руки.       — И я разбила… кактус, — она снова всхлипнула и поморщилась, от чего Ривер напрягся — он тут же понял, что это стало катализатором.       — Эй! — перебил парень даже слишком громко. — Я всё починю, а ты не реви — договорились? — она смогла только кивнуть в ответ. Ривер мгновенно исчез и вернулся с горшочком и кактусом в первоначальном виде. Даже лучше — кактус теперь был полит. — Он справится, это крепкий малыш, — со слабой улыбкой сказал Рив и бережно опустил горшочек в руки Кассандры.       — Где он, Ривер? — вместо улыбки с горечью спросила она, уставившись на растение.       — Он уехал, Кэсс. Ему нужно было уехать. Это был единственный выбор, который ему дали, — с едва различимой злостью в конце фразы ответил Ривер.       — Надолго?       — Никто не знает. Но… Не жди его, не надо, — добавил парень нехотя. Кассандра сжала крепче горшочек в руках и наклонила голову ниже, чувствуя, что снова жжёт глаза. — Мне очень жаль, Кассандра.       — Да, — ответила она, лишь бы что-то ответить.       — Не ходи сюда. Скоро здесь всё поменяют. Не трави себе душу.       — А как же вы? — с отчаянием в голосе спросила дева, вскинув голову и уставившись мокрыми глазами на парня.       — Мы заканчиваем в этом году, — маг пожал плечами. — Не знаю, когда это произойдёт из-за траура. Но нас здесь держит только неоконченное обучение, — Рив помолчал и добавил с ожесточением, сжав кулаки: — Я не перестану искать его.       — Я с тобой! — с жаром выпалила ведьма ему в лицо.       — Нет, — вдруг удивительно жёстко ответил парень. — Я сделаю так, что ты не найдёшь и меня. Не хочу так поступать с тобой, Кассандра, но… — он запнулся, подбирая слова. — Он мне как брат. Мы выросли вместе. Я не могу оставить всё так. Он был сломан, когда я видел его в последний раз. Он чувствовал свою вину за всё, что случилось, за то, в каком состоянии была ты. Он поэтому так легко дал им управлять собой. И я знаю, что, возможно, ничего никогда не добьюсь. Но ты… Тебе нужно справиться со случившимся и жить дальше, — он встретил её яростный взгляд с готовностью. — Кассандра, пойми, это был просто парень.       — Ривер! — обвиняюще крикнула она ему, не веря своим ушам.       — Нет, стой, прошу тебя, — взмолился он и отшатнулся, опускаясь с коленей и садясь на пол.       — Ты думаешь, что всё так легко и просто? Я не дура и не стала бы делать трагедию из… — она перебрала в голове тысячи крепких вариантов закончить фразу, но Ривер опередил её.       — Из чего? Сколько ты знала его? Ты уверена, что всегда будешь любить его так сильно, как сейчас? Ты уверена, что хочешь обречь себя на страдания ради того, в чем не успела разобраться?       — Да как ты можешь судить?! Ты-то во всём разобрался? — она вскочила с дивана, возвышаясь над сидящим собеседником, но всё ещё глупо сжимая перед собой горшок с кактусом.       — Я не хотел обидеть тебя, — поднимаясь, сказал Ривер мягче. — Я просто пытаюсь помочь тебе сделать сейчас верный выбор, когда ты так разбита. Выбери себя и своё будущее. Тай — просто эпизод, пусть яркий и запоминающийся, но он мог просто бросить тебя или надоесть тебе — это было бы то же самое.       — ЭТО НЕ ТО ЖЕ САМОЕ, — взревела Кассандра и вдруг резко выдохлась. — Но я поняла тебя. Не искать его вместе с тобой? Легко. Прости, что накричала. Я расстроена, — объяснила она нарочито небрежно.       — И только-только определилась, — добавил Ривер, тускло улыбнувшись. — Я поздравляю тебя с этим.       — Что? Это здесь при чем? — уже направившись к двери, дева остановилась.       — Это сильно воздействует на эмоции и настроение, тебе не говорили?       — Ах, вот оно что, — всё так же холодно ответила Кэсс. — Пока, Рив, — бросила она через плечо и вышла за дверь, не дожидаясь ответа.       Только на улице Кассандра поистратила свою решимость и поняла, что пока не готова возвращаться в отель, так что совершенно не знает, куда пойти. В руках у неё был горшок, поэтому «Преференция» отменилась сама собой — тошно было даже представлять недоумение официантов и их перешептывания при виде ведьмы с кактусом в ресторане.       Поэтому «Летний двор», который она не посещала уже довольно давно, стал отличной альтернативой. Войдя внутрь, Кассандра без колебаний проследовала к бару, чтобы заказать пива. Она водрузила своего «спутника» на стойку и сделала заказ у бармена, менее жизнерадостного чем всегда. В баре было занято всего пару столиков, и всё-таки Кэсс решила остаться у барной стойки, когда получит свой заказ. Она увлечённо наблюдала, как наполняется пенным напитком её бокал, когда к стойке справа подошёл новый посетитель, которого бармен поприветствовал кивком.       — Здравствуй, Кассандра, — раздалось совсем рядом. Ведьма вздрогнула и инстинктивно схватилась за горшочек с кактусом прежде, чем обернулась. А сделав это, она застыла на мгновение.       — О, здравствуй, Том, — вымолвила дева, наконец.       Он выглядел ужасно. Загар, легший на его кожу слоями за долгие годы жизни в Позитано, будто бы весь вытянули через трубочку, сделав кожу зеленовато-сизой. Глаза на её фоне потускнели, а под ними залегли такие тени, с которыми Кассандра и не могла посоревноваться.       — Как ты? — спросил юноша, переводя усталый взгляд на только что принесённый ведьме бокал.       — Зачем ты спрашиваешь? — вдруг ощетинилась дева, не успев толком разобраться. — Чтобы узнать, как у меня дела, или сообщить, как ты рад? — эта резкость заставила Тома помрачнеть и отшатнуться. Он встал из-за бара, собираясь уйти.       — Я просто хотел узнать, как ты после всего, что с тобой случилось, — на долю секунды во время этих его слов Кэсс вспомнила того прежнего Тома, который обо всех и обо всём переживал и заботился. Но его следующие слова стерли этот образ. — Но, да, я рад, — жёстко закончил парень.       — Это замечательно, — сказала холодно Кэсс. — Впервые за долгое время у тебя появился повод для радости. Ты идёшь на поправку, — она впечатала в него свои слова, не отводя глаз.       Том смотрел на деву ещё секунду долгим, задумчивым и отчуждённым взглядом, словно видел что-то незнакомое и неприятное, а затем отвернулся и, не попрощавшись, направился к двери. Бармен, ставший невольным свидетелем разговора, протирая что-то, отвернулся от Кассандры раньше, чем за Томом закрылась дверь.       Кэсс выпила холодное и вдруг ужасно горькое пиво почти залпом, от чего свело зубы и дало в голову, что она заметила, только когда уже встала с высоко стула и направилась к двери, бережно прижимая к груди горшочек. Не глядя на часы, можно было предположить, что прошло не более тридцати минут с тех пор, как Кэсс вошла в «Летний двор», а желания возвращаться в отель не прибавилось.       Она бесцельно брела по аллеям, ёжась от позднеосеннего ветра, порывами залетавшего под куртку. Можно было только догадываться, где сейчас были Сэм и Ребекка — наверняка Родманы поселили их в своём доме, как единственных не эвакуированных иногородних студентов. Почему-то от этой мысли Кэсс на мгновение впала в ярость, возненавидев всех четверых друзей. Но, на самом деле, это была просто слепая злоба, которую ей некуда было деть, и она копилась, росла, бурлила, выплескивалась на всё, что движется.       Стоит предположить, что ноги сами принесли её к тому месту, на котором Кассандра осознала себя спустя некоторое время бесцельных прогулок по территории академии. Всё ещё прижимая к груди горшок с кактусом, она стояла перед алтарём, полным фотографий погибших однокурсников, и вглядывалась в лица. Они были знакомы ей, но дева с удивлением осознала, что она не запомнила ни одного имени, отгородившись своим маленьким быстро организовавшимся мирком, который теперь распался и оставил её одну на пустоши.       Иана и Оливии здесь не было, а мистер Солан на фото был даже красивее, чем в живую — на фотографии он был моложе и откровенно улыбался, что стеснялся делать на занятиях. Чувствуя какую-то личную причастность к этой трагедии, Кассандра освободила одну руку, и с её ладони поднялся маленький плотный шар-звезда, вспыхнувший и занявший своё место у алтаря среди других. Вдруг в голову сама собой закралась гадкая мысль о том, что фото Тая здесь в принципе тоже можно было бы поставить — его ведь наверняка упекли далеко-далеко и никогда не вернут. Это заставило Кассандру снова утратить опору под ногами и воздух из лёгких. Она почти наклонилась вперёд, но новый порыв ветра принёс с собой звук из-за её спины. Кэсс слышала такой звонкий металлический щелчок столько раз за последние недели, что он стал плотной ассоциацией с предметом, который его издавал — металлической зажигалкой, которой так виртуозно орудовал Тай, устраивая целый перфоманс прежде, чем закурить.       Этот звук будто ударил её током, она обернулась так быстро, как только позволял ей запас энергии (не особо-то большой на тот момент). И увидела совсем не то, что ожидала. Это были другие — ещё более тонкие — пальцы, зажимающие обычную сигарету, а не самокрутку с травкой. И руки, оголённые закатанными рукавами ветровки, были чисты, не запятнаны чернилами, а кожа была чуть тронута солнцем. Она увидела не выжженную лохматую чёлку, а золотую ангельскую прядь, упавшую на лоб таким живописны завитком, что ему позавидовали бы все девушки.       Это был Кёртис Галлахер, который неспешно прогуливался по аллее. Тренер, закуривающий сигарету, бережно укрывая огонёк своей Zippo от бешеных порывов ветра. Закурив, он таким знакомым движением руки захлопнул зажигалку, что у Кэсс ёкнуло внутри. С удовольствием затянувшись (он, кажется, даже закатил глаза при этом), Кёртис выпустил дым, сорванный с его губ ветром, и только потом поднял глаза, увидев Кассандру, которая неотрывно следила за всеми его движениями без всякого стеснения.       Он ничуть не изменился в лице, столкнувшись с ней взглядами — будто знал, что от него невозможно отвернуться — и нахально продолжал курить, направляясь ей навстречу неспешным прогулочным шагом. Ветер потрепал его волосы (что ему, безусловно, только шло), а он отработанным и больше картинным, чем практичным, движением поправил их, проводя свободной рукой ото лба и назад до затылка. Ужасно павлинье поведение, подумалось Кассандре. Когда он был уже в трёх шагах от неё, и она почувствовала запах сигареты, дева, наконец, отвернулась обратно к алтарю. Тренер остановился в шаге позади, продолжая курить. Они не проронили ни слова несколько долгих секунд, а потом его рука возникла в поле зрения Кассандры — с сигаретой, предложенной ей.       — Я знаю, что тебе нет восемнадцати. Но такое дерьмо, как мне кажется, стирает эти тупые границы, — он, очевидно, подумал, что Кассандра жутко скорбит о погибших сокурсниках.       Это почти заставило её усмехнуться, но вдруг на неё обрушились слова Ривера о том, что она должна выбрать своё светлое будущее, забыть это всё, потом перед глазами встало лицо Тома, а в конце, как шуруп, прямо в грудь ввинтилась совершенно новая мысль: она так и не сказала Таю всё, как надо. Она не сказала ему в глаза ту новость, которую он «сообщил, как только сам узнал». Она будто игралась этими словами на крыше гонконгского небоскреба, так и оставшись той сомневающейся малолеткой, которая не сказала их ему ни просто в ответ на его признание, ни от всего своего сердца всерьёз, как положено. Может, поэтому Ривер решил, что это неважно для неё? Может, так думал Тай и сказал ему? Что она наделала? Почему она не сказала, когда уже точно знала? Сколько у неё было времени? Она уже чувствовала это, когда не знала, откроет ли он глаза после падения с алтаря Иана на подземной парковке. В тот момент она любила его больше всего на свете, но ещё больше она боялась, поэтому тогда было не до признаний. А потом? Умер Лукас, умерла Лив, и Тай закрылся ото всех. Но ведь у неё было время, он дал ей все шансы, какие мог дать.       Уже не видя ничего за пеленой слёз, Кассандра всё-таки наклонилась вперёд, не издавая ни звука, и стала оседать к земле. Она бы смело села перед алтарем и самозабвенно рыдала бы здесь до следующего дня, но тренер вернул сигарету в зубы и подхватил её за плечи, поднимая обратно на ноги.       — Так, ясно, давай-ка, переставляй ноги, — строго протараторил он и потащил её куда-то.       Когда позади грохнула дверь, Кассандра впервые сделала вдох, оглушительно громкий и будто открывший портал в ад — так она взвыла. Кёртис усадил её куда-то в полной темноте и только потом включил свет. Это был его кабинет в тренировочном корпусе, который находился как раз рядом с аудиторией, где убили людей. Кёртис озабоченно посмотрел на свою гостью, которая захлебывалась от слёз. Он не пытался это прекратить, но и не старался отстраниться. Галлахер взял с полки башенку из пластиковых стаканов, отделил от неё один и налил в него воды из кулера, стоявшего в углу. Наполнив стакан почти до краёв, Кёртис обернулся к ревущей Кассандре и вставил стакан в её руку. В этот момент она резко перестала реветь и уставилась сначала на стакан, потом на тренера.       — Где кактус?       — Оставил у алтаря, — заметно расслабившись, ответил мужчина. — Сходить за ним?       — Нет, — после паузы ответила Кассандра, опуская глаза. — Пусть будет там, — пробормотала себе под нос она и с жадностью принялась за воду. От холодной влаги в голове прояснилось. — Простите за представление, — сказала ведьма после того, как осушила стакан, и Кёртис потянулся к нему, чтобы выбросить.       — Брось. Тебе нужно от этого избавиться. Ты ночуешь в кампусе?       — Нет, — ответила Кэсс слегка виновато. — Я хотела… Проверить кое-что, — нехотя объяснила она. К её удивлению, Кёртис выбрал максимально комфортный вариант для продолжения беседы из возможных:       — Я не психолог, но искренне считаю, что физическая работа помогает избавиться от такой дури на душе. Или дело в том, что это всё, что я могу предложить в качестве помощи? — он задумался вслух и заставил Кассандру рассмеяться сквозь слёзы.       — Я готова проверить и дать вам ответ, — предложила она.       — Сейчас? — в глазах тренера тут же вспыхнул неподдельный огонь азарта.       — Если я не отвлекаю вас ни от чего важного, — поспешно добавила дева.       — Тогда выметайся в раздевалку, в твоём шкафу всё на месте, прими подобающий вид и возвращайся, потренирую тебя.       Переодевшись в свою тренировочную форму, Кассандра посмотрела в зеркало и, отерев лицо, собрала волосы в хвост. Это было странно и будто во сне, но всё было лучше сейчас, чем остаться одной или вернуться в отель, где её окружат заботой три сестры, словно она только что получила инвалидность. Когда Кассандра вернулась в зал, Кёртис уже разогревался на матах, заламывая за спину руки и разминая шею. Он предложил ей присоединиться, и Кэсс поочерёдно проверила на готовность свои суставы — размяла шею, потом поводила плечами, от чего левое сразу отдало тупой знакомой болью. Но дева проигнорировала это и продолжила разминку, наклонив туловище вперёд и в стороны, а потом размяв колени и ступни.       — Ну, давай так. Раз у тебя в этот раз без избытков, то я побуду твоей грушей, а ты постараешься выжать всё, на что способна, чтобы избавиться от перегруза в голове.       — Просто бить? — уточнила Кэсс, уже вставая в стойку и укрепляя ноги. Этому Кёртис успел научить их на занятиях.       — Не знаю, как хочешь. Выбери то, что тебе сейчас удобно и хочется.       Её не пришлось просить дважды. Она нанесла первый удар тут же, пока Кёртис ещё говорил последние слова. Он улыбнулся, парируя, и подозвал её, предлагая продолжать. Ведьма ударила его кулаком снова, и он снова поймал его ладонью, амортизируя удар так, словно вся инерция её руки впитывалась им без усилия. Сделав ещё пару ударов, Кассандра рискнула — и махнула ногой для отвлечения, а потом всё-таки попала тренеру рукой в грудь. Удар вышел слабый, но важнее была техничность — или он просто очень уж расслабился? И всё же у обоих это вызвало улыбку. Тогда Кэсс продолжила, наращивая темп, действительно увлекаясь, и, в конце концов, в свой очередной удар вложила немного энергии, от чего Кёртис попятился уже без притворства и хохотнул, разрывая сосредоточенную тишину зала.       Кассандра отлично справлялась со своей задачей, ей было даже слишком легко, поэтому тренер сменил тактику и стал нападать на неё в ответ — легко и не во всю силу, лишь проверяя реакцию и не давая расслабиться. К тому же он перестал просто отпускать её кулаки, летевшие ему в грудь и к лицу, а блокировал, хватая и уводя себе за спину, мешая настроиться на новый удар. Всё это на фоне ускорения перестало быть лёгким для Кассандры, она увлеклась по-настоящему и совсем перестала стесняться применять все свои ресурсы. Поэтому, когда тренер выставил блоком ногу, а её руки схватил одной своей и потащил, смещая её центр тяжести, Кассандра сделала совсем уж наглый и девчачий ход. Достаточно приблизившись к тренеру, который всё ещё тянул её за руки, она извернулась и ударила его плечом в грудь так сильно, как смогла в этой ситуации. Кёртис уж точно не ожидал этого, так что нападение, будь оно подкреплено энергией, вполне можно было бы засчитать. И всё бы хорошо, но Кассандре этот ход обошёлся даже дороже, чем её противнику. Он смеялся и уже выпустил её руки, отступая, когда она, улыбаясь и морщась одновременно, отшатнулась от него и ухватилась за плечо.       — Эй, ты в порядке?       — Да, я просто пошла ва-банк, это моя вина, — для объяснения Кассандра чуть оттянула ворот тренировочной футболки, открывая цветущий на её плече багровый след.       — Нда, помимо техники, видимо, стоит поработать и над тактикой, — уже без улыбки заметил Галлахер, мрачно глядя на синяк, скрывающийся обратно под чёрной футболкой.       — Это глупости. Я так увлеклась, что всё ушло на второй план. Правда, Кёртис, — искренне заверила его дева.       — Обращайся, когда угодно. Я рад, что могу как-то помочь в такой момент.       — Наверное, я скоро уеду домой, — ответила разочарованно Кэсс, когда они уже направлялись в сторону выхода из зала. — Но я бы хотела повторить. Чёрт, это звучит хуже, чем я думала, — протянула со стоном Кассандра. Кёртис засмеялся.       — Ну, мы погано начали — я предложил сигарету, так что это не твоя вина. Я понял, что ты хотела сказать. Потренируем тебя, когда начнётся следующий учебный год. Насколько я понял, всё достаточно сложно, и ваш курс не вернётся на учёбу до следующей осени. В смысле… Пока не наберут новый первый курс, — стараясь быть аккуратным в словах, уточнил Кёртис. — Так что в следующем сентябре у тебя будет куча времени, будешь ходить ко мне, поддерживать боевую форму. Как тебе план?       — Было бы неплохо, — искренне заметила Кассандра.       Распрощавшись с тренером около его кабинета, Кэсс направилась в раздевалку, оттуда в душ, а потом собираться. Теперь вариантов особенно не осталось, но Кассандра всё ещё не торопилась. Когда она вышла из тренировочного корпуса, уже садилось солнце. И всё-таки дева не направилась к выходу. Она вернулась к алтарю и постояла там ещё несколько долгих минут. Около фотографий и правда остался кактус, принесённый ею. Недолго думая, дева бережно провела рукой над растением, будто погладила его невидимый купол, создавая микроклимат над растением и почвой в горшочке — иначе кактус на осеннем ветру долго не простоял бы.       Последней попыткой потянуть время было возвращение в кампус, но теперь уже в свою комнату, о которой Кассандра почти забыла сначала от предвкушения несостоявшейся встречи, а потом от накрывающих эмоций. На самом деле Кэсс заранее предусмотрела шанс попасть в свою собственную обитель, поэтому при себе у неё был ключ.       Открыв дверь, Кассандра шагнула в тёмную комнату и сразу включила свет, не боясь, что кому-то помешает. Она знала, что некому. Здесь был бедлам — Ребекка в спешке собирала свои вещи, чтобы переехать к Клоду на время ожидания своего рейса до дома. Но и на кровати Кэсс был бардак — её вещи собирала Талия, когда Кассандру готовили к выписке из больницы — ей нужны были её вещи, чтобы не покинуть лечебницу в запачканных кровью вещах из нью-йоркского клуба. Талия, на самом деле, никогда не отличалась любовью к порядку, так что оставила всё так, словно по комнате прошёлся ураган.       Кассандра машинально собирала вещи, разбросанные по полу, и на руках сортировала на свои и соседские, чтобы, дойдя до шкафа, сложить их на разные полки. После этого она задумчиво прошествовала к мини-холодильнику и с облегчением обнаружила там несколько бутылок с водой, одну из которых тут же откупорила — жажда после тренировки подстегнула её только теперь. Остановившись напротив окна, дева с наслаждением залила в рот воду и проглотила её, а второй глоток сделала только, открыв глаза. Её взгляд тут же остановился на дереве, растущем напротив окна их с Беккой комнаты. Это было то самое дерево, с ветки которого в её комнату неоднократно заглядывал Тай. Но Кассандра никак на это не среагировала. Она даже мысль эту не прокрутила в голове. Просто дерево, подумаешь.       Это был первый раз, когда она сделала вид, что это ничего не значит. И, надо сказать, это понравилось ей так же, как тренироваться с Кёртисом — будто всё и правда было в порядке.