Трухлявые сердца

      Как известно, беда не приходит одна. Она похожа на шквалистый ветер, который взметнёт в воздух опавшие листья, который задерёт лёгкое девичье платье до макушки, который собьёт с ног зазевавшегося прохожего. Ветер перемен застал врасплох и Керен Лихман. Он пробрал её холодом до самых костей и принёс с собой кипу бумаг, в которых Керен извещали об увольнении.       Ничего не поделаешь. Да и она сама виновата. Дрянная работёнка закончилась так же паршиво, как и началась. Керен облила одного из постоянных клиентов кафе горячим супом. Это вышло случайно. Хотя… разве подножку ставят случайно, особенно когда идёшь с чем-то хрупким или жидким в руках?.. В общем, вышло ужасно. Клиент был в ярости, его костюм был весь в жиру и составляющих супа. Забавно. Грязным был он, а оплеванной себя чувствовала неуклюжая официантка Керен Лихман. Она слышала, как за её спиной мерзко хихикала Лорен Смит, стоящая ей козни с самого первого дня работы и поставившая ей подножку. Иногда и такое случается, что человек, с которым придётся работать, ненавидит тебя за один внешний вид. Что ж, Лорен своего добилась. Браво. Бешеные овации в студию!       А дома поджидали неприятности похуже. Вернее, одна неприятность. Одна большая, вспыльчивая, безответственная неприятность, которую три дня назад исключили из колледжа. Орит Лихман. Сестра-близнец, к которой Керен не питала родственных чувств. Так получилось, что родители Орит и Керен развелись. Орит осталась жить с отцом, Керен — с мамой. У Орит была мачеха, а Керен не осквернила своё сердце ревностью к родителю. В любом случае, Орит и Керен разделяли годы, решение суда и километры. Интересно, как далеко от Калифорнии до Луизианы? Керен плохо разбиралась в географии, но подозревала, что расстояние приличное.       Орит. Орит Лихман. Она была младше Керен на тринадцать минут, и, как выяснилось по присланным фотографиям, сёстры не были похожи. Если у Керен были большие и немного наивные глаза, то у Орит они были хитрыми и с нависшими веками. Губы Керен были тоньше, скулы шире, а под глазами залегли тени после бессонных ночей. Орит была другой. Её черты лица были тонкими и несколько… мужскими. Наверное, на ней отразилось проживание с папой и мачехой.       Керен не знала, что грызёт её сильнее. Увольнение или приезд младшей сестры? Лорен Смит… Одна мысль об этой высокомерной стерве вызывала тоску и отвращение. В носу Керен всё ещё стоял мерзкий, кислый запах супа, а на руках всё ещё чувствовался скользкий жир. Как же гадко. До чего же обидно и гадко. Керен поклялась себе больше никогда в жизни не варить и не есть чёртов суп.       Ладно. Следовало придумать, что сказать своей горячо любимой сестрёнке. «Орит, я скучала?» Не прокатит. Не скучала Керен по ней, и вообще исключение Орит из колледжа вызывало только разочарование. Ей всего восемнадцать, есть шанс поступить куда угодно, но чтобы вылететь в начале первого семестра первого курса, нужно иметь мастерство. Невольно Керен позавидовала всем, кто живёт в общежитии. Им не приходится встречаться с близким дальним родственником, если они этого не хотят.       Своей машины у Керен не было, и поэтому домой она добралась на метро. Хотела поймать такси, но в Лос-Анджелесе на такси добраться домой можно только через месяц после того, как ты сел в машину. Да и в толпе Керен было сложнее разрыдаться. Вокруг столько народу, взгляду есть за что уцепиться, и на ком заострить внимание. В какой-то момент Керен подумала, а не сигануть ли ей на рельсы, но решила, что Лорен Смит это доставит только лишнее удовольствие. Так сказать, постфинальный приз в игре под названием «Испорть жизнь тихоне».       Керен жила с мамой в частном двухэтажном доме. Небольшая лужайка с высоким забором, система сигнализации и… чей это пикап у дверей гаража? Неужели Орит водит такой четырёхколёсный ужас? Нет. Наверное, она приехала с отцом. Отец всегда любил большие и мощные машины, хотя сам, если честно, оказался маленьким и слабым, раз уж не смог хранить верность одной женщине… Впрочем, долой эти мысли. Керен уже привыкла, что её мнение насчёт отца неинтересно ни матери, ни отцу, ни Орит, ни ей самой. Она какое-то время стояла у входа, глубоко дыша, закрыв глаза и прислушиваясь к звукам в доме. Умно, Керен. Что можно услышать сквозь стены и закрытые окна? Собравшись с духом, она едва слышно открыла дверь ключом.       Создавалось такое чувство, будто Керен включила свет в подвале и распугала находящихся там крыс и тараканов. На мгновение звуки в доме затихли, стоило ей закрыть за собой дверь.       — Я дома!       Мама вышла встретить её первой. В рабочей одежде — она отпросилась с работы только для того, чтобы встретить Орит. От неё пахло сиренью. Керен закрыла глаза, оказавшись в объятиях матери. Только запах сирени наконец-то перебил запах этого чёртового супа.       — Керен, мне так жаль, — говорила она, гладя дочь по спине, волосам. — Не переживай. Лучше посвяти время учёбе, сейчас это приоритетнее…       — Я знаю, мам. Спасибо.       Сказать нормально не получилось, Керен всхлипнула и часто заморгала, только чтобы не расплакаться. Мама выпустила её из объятий. За её спиной стояла, потирая руки, такая повзрослевшая, такая выросшая и непохожая на Керен Орит.       В самом деле, Орит… была другой. Несколько иной, чем на фотографиях. Наверное, отец подбирал самые невинные кадры с ней. Ошейник с шипами, кулон в виде черепа с костями, кожаная куртка и драные джинсы. Но… Керен больше смущала татуировка-змея на левой руке с красной розой и яркие, едва ли не режущие глаз фиолетовые волосы. Ну, хоть цвет глаз не поменяла. Такие же, как у Керен, голубые.       — Орит…       — Йо, — Орит улыбнулась, подошла и несмело обняла Керен, постучав её ладонью по спине, между лопаток. Керен ответила тем же. От Орит пахло крепкими, дорогими сигаретами. — Думаю, бесполезно спрашивать, как у тебя дела. Понимаю, хреново. Может, хочешь прошвырнуться по Эл-Эй, проветрить мозги и потусоваться до поздней ночи на набережной? С меня тачка, с тебя бензак — идёт?       Вообще-то, Керен не одобряла слэнг, но представить, что Орит говорит высоким слогом, было невозможно. Керен перевела взгляд на маму, молча прося разрешения. Она не была хорошо знакома с Орит и потому не до конца ей доверяла.       — Не успела приехать, а уже уезжаешь? — с ехидством спрашивала мама, потрепав фиолетовую голову дочери. Орит улыбнулась, но посмотрела в сторону. Было видно, что подобный жест ей неприятен.       — Да брось, мам, — просто ответила Орит. Её хриплый голос странным образом располагал к себе. — Я же не в Орлеан её везу. Покатаемся, пошатаемся… а мозолить глаза я буду тебе ещё пару недель, если не больше.       — Ну… ладно, — сдалась мама. — Керен, ты что скажешь? Готова, как говорится, зажечь?       Керен уныло кивнула. Она быстро переоделась в белые джинсы и серую толстовку. Сегодня было довольно ветрено, а ночь вообще обещала быть холодной. Орит напялила сапоги.       — Терпеть не могу, когда взрослые говорят слэнгом, — проговорила Орит, закуривая сигарету и предлагая сестре.       — Нет, спасибо, — вежливо отказалась та.       — Что? Не куришь? А как насчёт нажраться?       — Орит, ты же за рулём…       — Да я по пьяни вожу только лучше, — она усмехнулась. — Не ссы. Устроим всё так, что матушка от души наорёт на меня. Осточертели эти телячьи нежности по поводу моего приезда…       — Мама соскучилась, всё-таки ты не была здесь с самого детства…       — Знаешь, нахуй это, — она села в машину. — Я приехала ненадолго и не за тем, чтоб меня жалели.       — Ненадолго? — Керен села рядом. В машине было всего два места.       — Иеп. Думаю рвануть в Нью-Йорк, ну или потусоваться в Голливуде. А может и в Нью-Джерси. Есть ещё время до следующего учебного года.       Орит достала GPS-навигатор из бардачка и задала ориентир на пляж. Завела мотор и выехала довольно плавно на дорогу. Керен поражало это. Её младшая сестра прекрасно водит, в то время как она спокойно и самозабвенно летит в ближайший столб.       — Орит, — решила заполнить молчание Керен. — Почему тебя исключили?..       — О, папаня тебе не рассказал? — хмыкнула девушка. — Странно, я думала, он сообщил об этом каждому ёбаному садовому гному, — она стиснула зубы. — А, неважно. Короче, на него надавила моя любезная новая матерь, и он направил мою задницу в юриспруденцию. Долгая история, но я прилагала все усилия, чтоб меня исключили, — она пожала плечами. — А ты как? Ну… так же поступила со своей работой, как и я? Или тебя уволили без твоего вмешательства?       Керен опустила взгляд. Орит вызывала у неё доверие, хотя их и разделяли долгие годы разлуки. Она была честной и не скупилась на эмоции, оттого казалось, что она живёт. Живёт по-настоящему, не тратя время и силы на лицемерие.       — Я… меня уволили, — Керен опустила взгляд. — Лорен Смит… ещё одна официантка в нашей тошниловке поставила мне подножку. А я несла поднос с супом… В общем, из-за неё я споткнулась, и весь суп… прямо на клиента.       — Вот сука!       Керен позволила слезам пролиться. Она закрыла лицо ладонями, беззвучно сотрясаясь в спазмах рыданий. Орит остановила машину прямо посреди дороги — её не волновали ни правила дорожного движения, ни правила приличия — и крепко сжала дрожащие плечи Керен. От обиды, боли и бессилия Керен, уткнувшись носом в плечо Орит, завыла.       — Хреново, чувиха, вот что я тебе скажу, — говорила Орит, не обращая внимания ни на гудки машин, ни на ругательства водителей. — Эй, не вешай нос. В конце концов, мы можем и отомстить ей. Ты как?..       — Н… нет, Орит. Не надо…       — Что значит «не надо»? — передразнила Орит, хмурясь. — Лить слёзы в моей тачке — вот что «не надо». Ладно, не кисни. После пары бутылок ты уже забудешь об этой… Лорен?..       — Смит.       — Лорен Смит, — ухмыляясь, повторила Орит. — Ну? Будем реветь дальше, или дождёмся когда мудила на тёмно-синей мазде подойдёт к нам и выскажет свои взгляды по поводу нашей остановки посреди дороги?       — О Господи, Орит! — опомнилась Керен. — Ты что… посреди дороги?! У тебя же права отберут!       — Не ссы, у меня их нет, — Орит тронулась с места и скрылась от недовольных водителей за ближайшим поворотом. Заметив белое, как снег, лицо Керен, она расхохоталась. — Тебя так легко обмануть, Лихман! Мать твою, неужели ты решила, что наш сраный папаша пустил бы меня за руль, не получи я прав во всех возможных категориях?!       — Ты… так грубо говоришь о папе…       — Ну да, я должна быть лапочкой с человеком, который не в состоянии думать головой, а не хуем. Думаешь, он моей мачехе не изменяет? Пффф… Ты слишком высокого о нём мнения.       — Неужели?..       — А то! Только в этот раз он стал осторожнее и научился заметать следы.       — Ужас…       Они доехали до пляжа, слушая радио и точные указания навигатора. В какой-то момент Керен почувствовала себя в машине сестры невероятно уютно. Их сблизило нечто общее: обе были с позором изгнаны из общества, к которому не стремились, обе таили обиды на свою семью. На приборной панели стояла фигурка скелетика с качающейся головой, на зеркале висел плюшевый бельчонок. Этот контраст создавал ощущение, что владелец автомобиля не способен разобраться в себе. Валяющиеся в бардачке сигареты и небрежная заплатка на сидении усиливали впечатление. В этой машине было аккуратно небрежно, очаровательно беспорядочно, одним словом — уютно.       Солнце садилось. Холст закатного неба покрыли неровные пятна облаков. Погода в прибрежных городах меняется быстро, вполне возможно, что через пару часов начнётся шторм. Да и море было неспокойным. Если Орит хотела поплавать, то её ждёт конкретный облом: волны поднимались на три метра в высоту.       — Ах, Калифорния, — протянула Орит, потягиваясь, полной грудью вдыхая солёный воздух. — Лос-Анджелес называют городом ангелов. Думаю, море такое солёное от ангельских слёз. Они увидели людей и бились в такой истерике, что даже создатель не смог их успокоить.       — Цинично и романтично.       — А то. Ну-с, — Орит хлопнула в ладоши. — Куда двинем, шеф?       Керен смерила взглядом задорную улыбку Орит и посмотрела на море. Орит явно была душой компании: позитивная, улыбчивая и неформальная. Она ждала, что Керен захочет влиться в новую толпу, но на деле ей хотелось побыть одной. Погрустить в одиночестве. Ветер трепал фиолетовые волосы Орит, солнце сделало их ещё ярче. Керен вздохнула.       — Причал. Не хочешь на него?       — О, угнать водный мотоцикл? Как скажешь, шеф!       — Орит, нет!       На этих словах Орит расхохоталась и, взяв сестру за руку, потянула её за собой по остывающему песку. Чаек не было в небе, значит, точно будет шторм. Добравшись до деревянной поверхности причала, Керен пошла вперёд, в то время как Орит немного отстала. Это хорошо. Керен не хотела, чтобы кто-то знал, как ей сейчас хочется разогнаться, прыгнуть в буйные воды и утопиться.       — Загадай желание, шеф, — лукаво проговорила Орит, всовывая в ладонь Керен монетку. — Кстати… запечатлим момент для истории?       Она достала телефон, встала в обнимку с Керен спиной к закату и сфотографировалась.       — Назовём это фото… хм… Неудачники на прогулке?       — Дай посмотреть.       Обе вышли на селфи весьма удачно. Лицо Керен не было опухшим от слёз, а в пацанской физиономии Орит даже отобразилась нежность. Глаза одинаковые, — решила Керен, — у Орит такой тяжёлый взгляд, да и у меня ничем не лучше.       — Мы, — Керен вздохнула, подбирая слова, — мы… не совсем правильные.       — В смысле?       — Ну… испорченные, ржавые, трухлявые… Точно не неудачники, просто поломанные изнутри без возможности восстановления.       Орит сощурила взгляд, вновь взглянула на фото, а после даже рассмеялась.       — А знаешь, мне нравится! — изрекла она. — Трухлявые сердца! Подходящее название для Лихман-дебелихман.       Она протянула вперёд кулак, Керен стукнула по нему костяшками пальцев.       — А теперь желание, шеф, — Орит подбросила в руке монетку. — И нахуяримся так, что очнёмся в Польше.       — Не выражайся, — буркнула Керен. — Ну… не знаю, — она смотрела на монетку в руке. — Ты что загадываешь?       Орит подумала с мгновение, а потом улыбнулась и замахнулась.       — Хочу страстного красавчика на мотоцикле, — она швырнула монетку, которую приняли в свои объятия бурные волны. — И на самом мотоцикле и под ним и без него.       — Орит! — воскликнула Керен. — Извращенка!       — Мне восемнадцать. Могу подать в суд, завести пиздюка и трахаться по обоюдному согласию, — она усмехнулась. — Ну? А ты чего хочешь?       Керен замахнулась.       — Хочу, чтоб конкретно не повезло Лорен Джейн Смит.       Её монетка плюхнулась в воду чуть ближе к причалу, чем монетка Орит. Странно, но, сказав это, Керен испытала некое подобие покоя. Как будто слова были мощным проклятием, а она — ведьмой, наславшей чуму на ненавистных ей людей. Ей даже больше не хотелось плакать. Грусть ушла, осталась пустота. Ветер трепал её каштановые волосы, до неё долетали брызги волн, а она смотрела на солнце и улыбалась.       — Бу-я, — с улыбкой проговорила Орит. — Заклинаю на исполнение!       — Знаешь, Орит, — улыбнулась Керен. — Я рада, что ты приехала.       — Пустяки. Всего-то стоило исключиться из колледжа…       — Не говори так!       — Уже сказала. И что ты мне сделаешь за мои слова? По попке отшлёпаешь?       — Ты невыносима, — улыбнулась Керен.       — Хочешь открою одну тайну?       — Ну?       — Я уже приезжала в Эл-Эй. Несколько раз. В последний раз была тут месяц назад. На самом деле, это даже прикольно: смотреть на ваш с мамой дом из окна машины и знать, что вы крепко спите.       — Орит… почему ты не зашла?       — Не хотела. Я у себя-то дома лишняя, что говорить о вас? Спите там себе спокойненько, а мне и в моей тачке неплохо. Видела, какая она здоровая? Вмещает четверых человек, и ещё шестерых в кузове.       Мастерство Орит переходить с одной темы на другую поражало. Керен, представив неформальную компанию сестры, почти забыла о её одиноких вечерах под окнами родного дома.       — Ну-с? По бокальчику пива? — предложила Орит.       — Ты за рулём!       — Агх, твоя взяла, госпожа зануда! Буду хлестать кефир, в нём тоже есть градусы!       — Вообще-то, я тоже не хочу пить.       Лицо Орит стало мрачнее тучи.       — Просто, — вздохнула Керен. — Мне и без алкоголя хорошо. Вот так… вместе, вечером на берегу.       — Ну, ладно, госпожа мелодрама, — Орит пожала плечами, достала из кармана пачку сигарет и прикурила ещё одну. — Но стоять на одном месте тоже не в кайф. Пошли хоть прокатимся.       — Ты дашь мне сесть за руль?       — Меня заебала жизнь, но не настолько.       Керен не могла злиться на очевидную грубость. Орит сказала это так просто, будто хамить для неё такой же естественный процесс, как сердцебиение и дыхание. Ветер усиливался, пригнал с собой тучи. Постояв ещё немного на берегу, сёстры вернулись в машину.       — Люблю дождь, — с улыбкой проговорила Орит. — У меня даже мотивчик для него есть. Зацени.       У телефона Орит был убойный по силе динамик. Керен даже вздрогнула не столько от звучания гитары, сколько от громкости звука. Орит расхохоталась. Керен взглянула на экран телефона, чтобы увидеть название песни. Hypnogaja – Here Comes The Rain Again. Керен никогда не слышала ни эту песню, ни вообще каких-либо песен этой группы, но ей нравилось.       — Я придумала, как нам развлечься, — хмыкнула Орит. — Пристегнись, малышня.       — Я старше тебя.       — У кого тачка, тот и старший.       С этим трудно было поспорить. Керен послушно пристегнулась.       — Что ты задумала?       — Не хочешь нажраться, значит будем развлекаться адреналином. Скажи мне… ты когда-нибудь ездила по встречке со скоростью сто двадцать километров в час?       Керен похолодела.       — Орит, ты же не думаешь?..       — Именно об этом я и думаю!       — ОРИТ!       — DON'T PRAY FOR MY SINS, I STILL GOT HELL TO PAY! IT'S TOO LATE!* — звонко запела она, перекричав сестру, строки совершенно из другой песни.       Орит вдавила педаль газа в пол, а Керен чувствовала, как от ужаса шевелятся волосы у неё на голове. Орит точно собралась расстаться с жизнью и заодно прихватить с собой сестру! Керен не пыталась вырвать у сестры руль — знала, что сделает только хуже.       На своей полосе они неслись на полной скорости, иногда даже проскакивая на красный сигнал светофора. Керен тупо уставилась в лобовое стекло, вцепившись в волосы пальцами. Вся жизнь пролетела у неё перед глазами и даже обида на Лорен Смит ушла на второй план — в её жизни было много других, более серьёзных обид! Орит пела, свистела и кричала, точно подбадривая и себя, и Керен. Вот только Керен чувствовала, что сейчас умрёт от одного страха скорости.       А потом Орит вырулила на встречную полосу.       Она ловко скользила на огромной машине среди едущих навстречу автомобилей. Перед глазами мелькал яркий, режущий глаза свет фар, а вдогонку сёстрам доносились гудки и скрип тормозов.       — Смотри! — хохоча, окликнула Орит бесчувственную Керен. — Без рук!       На этот раз Керен завизжала и закрыла лицо руками. Орит же, вдоволь накатавшись, вырулила обратно на нужную полосу и сбавила скорость. Она тяжело дышала, смех так и рвался из её груди со спазмами, руки дрожали.       — Чувиха! Это было что-то!       Керен едва могла что-то сказать. Из неё вырывались только нечленораздельные восклицания и крики, саму её трясло, но… она больше не думала об увольнении. Она, видя смерть в этих ярких огнях фар, слыша её в гудках и скрипе, чувствовала, будто проснулась.       — Ты… Идиотина!       — Я V.I.P! — смеялась Орит, вновь останавливаясь на красные сигналы светофора и вовсю соблюдая правила дорожного движения. — Давай! Ты же знаешь эту песню! Все её знают! Wake up haters I’m a V.I.P! I know that everybody wants to be like me!**       — Никогда не слышала.       — Тьфу на вас, — Орит перестала петь, но продолжила насвистывать мотив незнакомой Керен песни.       Они ехали тихо. Керен приходила в себя после случившегося — к её остывшим пальцам вновь возвращалось тепло, а сердце возобновило привычный ритм, и от чего-то резко захотелось спать. Она слышала, что всплеск адреналина гораздо круче оргазма, но… никаких но! Это поездка была тем, что всегда было нужно Керен! И после неё ей на мгновение показалось, что жизнь перестаёт быть такой уж серой.       — Ну-с, мисс Не-слышала-об-Eskimo-Callboy, куда теперь? Мы в Эл-Эй, тут грешно по ночам сидеть дома, а я человек религиозный.       — Ты? — нервно хмыкнула Керен. Теперь она не знала, чего ожидать от сестры, но знала, что это будет бешено, безрассудно и круто.       — Ага. Моего бога зовут Апохуй, он покровительствует всем долбоё…       Она не успела договорить. Керен видела, что Орит внимательно следит за дорогой, убедилась, что реакция на движущиеся автомобили у неё отменная, поэтому и не знала, как это вышло. Выехавший на перекрёстке мотоциклист. Орит давит по тормозам, но от столкновения это не спасает. Удар. Сильный и громкий — громче любого динамика на телефоне Орит. Ремень впился Керен в грудь, Орит была не пристёгнута, она приложилась носом к рулю, у неё пошла кровь.       — Твою мать, — прервала молчание Орит. — Ебануться…       Она выбежала из машины. Керен подняла глаза на лобовое стекло. Мотоцикл врезался в стену пустого здания, а мотоциклист, сбитый, лежал далеко от него. Кожаная куртка, шлем… какой беззащитный, — подумала Керен. Её сердце кольнуло от страха. Орит подбежала к парню. Из других машин тоже вышли водители, кто-то звонил по телефону, а кто-то… снимал на камеру. Керен сжала руками рот. Ей стало дурно.       — Я тебе яйца оторву, сраный урод, и затолкаю камеру так глубоко в жопу, что ни один доктор не найдёт! — орала Орит. Где-то далеко. Керен казалось, что её голос звучал в другой реальности. Пальцы онемели, она едва расстегнула ремень и выбралась из автомобиля. — Тащи аптечку, блядь!       Её шок перешёл в агрессию и почти срывался в истерику. Керен подошла, хотела коснуться её, но Орит её едва не ударила.       — Боже мой, — всхлипнула она, опустившись на колени рядом с незнакомцем. — Боже мой. Чувак… держись. Как ты вылетел-то передо мной… Господи.       В этот раз Керен удалось её обнять. Плечи Орит тряслись, она трясущимися пальцами касалась мотоциклиста, желая помочь и боясь навредить ему ещё больше. Принесли аптечку, но она уже была не нужна. Прибыла служба спасения.