Безымянное проклятье

      Гермиона вынырнула из-за вороха бумаг на своём столе и потянулась, разминая затёкшие мышцы. К концу января в Лондон пришло потепление. Вместо волшебного белоснежного снега город был покрыт ледяной крошкой, перемешанной с песком. Зимний дождь вперемешку с мокрым снегом лениво стучал по крышам и лип к окнам. Единственной радостью для Гермионы от смены погоды было то, что окно в ванной комнате вновь пропускало свет и больше не походило на сугроб изнутри.       Весь месяц она работала, почти не отвлекаясь на другие проекты. Этому поспособствовали и праздники, и послепраздничная ленца, — заказы почти иссякли, на её свободное время никто не покушался. Раз или два её просили перевести тексты, ради которых Гермионе не пришлось даже идти за справочником. Она так усердно работала над собственным проклятьем, что наторела в переводах с древних рун.       В остальное время Гермиона писала книгу.       Маггловский мир назвал бы этот жанр «научный роман». Чтобы выплеснуть эмоции и расстаться с болезненными воспоминаниями о произошедшем, она решила включить в книгу о поиске способа снятия проклятья двух учёных-магов, ищущих способ помочь другу и коллеге. В процессе повествования они всё ближе и ближе знакомились друг с другом, проникались симпатией и, в конце концов, влюблялись. В самом начале Гермиона планировала убить их проклятого друга, навсегда разлучив двоих учёных, но сейчас уже не была столь уверена в этой концовке. По её задумке каждый из них должен был обвинить в неудаче другого и на этой почве расстаться в страданиях, но спустя этот долгий месяц Гермиона настолько трепетно привязалась к своим героям, что уже и помыслить не могла о том, чтобы сделать им больно. Пусть и на бумаге.       Сейчас она заканчивала второй вариант черновика концовки — хэппи-энд. Первый уже лежал в её столе, и теперь ей предстояло найти первых читателей и посоветоваться, которая из развязок окажется самой логичной? Сама она, увы, уже не могла быть беспристрастной. Ей нужен был свежий, незамыленный взгляд на весь текст романа, и она надеялась его получить от Джинни.       Знакомая серая сова постучала по оконной раме кабинета, и Гермиона поднялась, чтобы её впустить. Письмо от Эйми было крайне странным:       «Дорогая Гермиона!       (Эйми никогда не опускалась до таких любезностей, и Грейнджер это крайне насторожило).       Не найдётся ли у тебя шкурки бумсланга? Это срочно. Пришли с этой же совой.       Твоя Эйми»       Гермиона с презрением спалила письмо коротким «Инсендио» и решила аппарировать к Эйми самой, чтобы разобраться, что случилось. Никогда в жизни та не обращалась к ней в таком нежном тоне, всегда была строга к себе и окружающим.       Она нашла её, завёрнутую в плед по самую макушку. Увидев Гермиону, Эйми вскрикнула:       — Не приближайся! У меня обсыпной лишай!       — Ты выглядишь вполне здоровой, — возразила Гермиона и только сейчас заметила Прытко-Пишущее перо, зависшее над диваном. Вопрос о внезапной любезности Эйми был закрыт.       — У меня слабая форма, — вздохнула она. — Врождённый иммунитет. Чувствую себя паршиво, но не покрываюсь струпьями. Заразна, правда, так же, как и остальные заболевшие. Так что приближаться ближе, чем на два метра, не советую.       — Зачем тебе шкурка бумсланга? — полюбопытствовала Гермиона и присела в кресло на безопасном расстоянии. В комнате были открыты все окна, гулял морозный ветер, но её это не смутило. Взмах палочки, и согревающие чары надёжно защитили её от холода. — И где, позволь узнать, ты смогла подцепить эту дрянь?       — Понятия не имею и знать не желаю, — Эйми шмыгнула носом. — Есть одно забытое зельице для экстренного лечения лишая… — взглянула на часы и вздохнула. — Но мы всё равно уже не успеем. Надо было отправлять тебе первый вариант письма, написанный этим безмозглым пером, и не мучить его три четверти часа, — она устало прикрыла глаза. — Сегодня день рождения у Тео. Он пригласил своих друзей, должна была состояться небольшая вечеринка. Начало через час. Зелью нужно полтора часа, чтобы настояться. Гермиона?       — М-м-м? — она постаралась не рассмеяться из-за истории с пером, в красках представляя, как его отчитывала болеющая Эйми, пытаясь заставить написать строгое письмо в собственном стиле.       — Ты не могла бы предупредить Тео? Мой камин подключён к его гостиной. Мне лучше ни к кому не приближаться…       — Ладно, страдалица, предупрежу.       Камин находился в коридоре, и Гермиона вышла из комнаты. В старом доме каминная сеть подразумевала выход из зелёного пламени будто из второй входной двери, чтобы случайно не потревожить домочадцев. Малые же камины в каждой комнате соединялись лишь для разговора и только внутри дома.       Бросая дымолётный порох в огонь, Гермиона никак не ожидала, что в гостиной Нотта увидит Драко Малфоя. Он увлечённо целовался с девушкой, сидящей на его коленях. Грейнджер закашлялась, тем самым привлекая внимание пары. Она благодарила всех богов за то, что каминная сеть неидеальна и не передавала все эмоции на лице говорящего.       — Тебя не учили, что подсматривать за другими нехорошо, Грейнджер? — холодно поинтересовался Малфой, а девушка на его коленях тихо засмеялась.       — А тебя не учили, Малфой, что подобными занятиями нужно заниматься в спальне? — она гордилась тем, что её голос не дрожал. Руки инстинктивно сжались в кулаки. Оказалось, так просто вернуться к колкостям, если вспомнить заносчивого мальчишку из её школьного прошлого и не вспоминать мужчину, который был с ней близок.       — Думаю, ты можешь оставить своё мнение для собственного дома, а не распоряжаться в чужом, Грейнджер.       — Бинго! Это и не твой дом, Малфой, так что не пытайся мной командовать, — фыркнула она и уже спокойнее спросила: — Где Тео? Мне он нужен.       — Если твоей конуре дали доступ к камину Тео, это ещё не означает, что ты можешь звать его, как верного щенка, в любое угодное тебе время.       — В моей конуре нет камина вовсе, — поправила его Гермиона и равнодушно уточнила: — Я у Эйми. И мне действительно нужен Тео…       — Для тебя он мистер Нотт, Грейн… — начал было свою речь Малфой, как двери отворились и вошёл сам Теодор.       — Гермиона? — встревоженно спросил он. — Как ты здесь оказалась?       От неё не укрылось, как Тео настороженно стрельнул взглядом в сторону Малфоя и недовольно поджал губы. Драко, увлечённый своей злобой, казалось, этого не заметил.       — Я от Эйми. Она приболела и не сможет прибыть на твой праздник. Кстати, — она кривовато улыбнулась, — с днём рождения, Тео.       Малфой явно хотел что-то сказать, но строгий взгляд Нотта заставил его замолчать. Тот поднял руки в знак капитуляции и отвернулся ото всех, включая свою девушку.       — Спасибо, Гермиона. Ты…       — Думаю, мне пора, — она хотела поскорее закончить этот разговор и сбежать, лишь бы не видеть, как тонкие пальчики незнакомки поглаживали грудь Драко, а полные губы что-то шептали ему на ухо, время от времени прикусывая его. — До встречи.       Вынырнув из камина, она впервые вздохнула глубоко и позволила себе обнять себя за плечи. Ей нужно было попрощаться с Эйми. Если она уйдёт без слов, та не поймёт. Вздохнув пару раз, Гермиона натянула улыбку и вышла в гостиную.       — Всё в порядке, я его предупредила, — Гермиона подошла к углу, в котором находилась точка для аппарации, и, не оборачиваясь, произнесла: — Шкурка тебе ещё нужна?       Эйми обязательно отметила бы её подозрительное поведение и слишком весёлый тон, но была больна, и из пледа выглядывал только кончик носа.       — Да, если ты сможешь её для меня раздобыть, я буду крайне признательна. Не хочу болеть этой дрянью целый месяц и сидеть взаперти.       — Конечно. Твоя сова ещё у меня, я пришлю с ней шкурку, как только она будет у меня. Пока!       — Пока, Гермиона, — послышался усталый голос Эйми, и она со спокойной совестью вернулась к себе домой.       Гермиона рухнула на диван и закрыла лицо руками. Как же она была счастлива, что тогда позволила Нотту себя разговорить и выпустить боль, запрятанную глубоко внутри. Не будь того разговора, её вселенная сегодня пошатнулась бы. Больно? Конечно. А ещё гадко и противно. И печально. Слёз не было, но горе выедало внутренности где-то меж рёбер, мешало сделать глубокий вдох и выбросить из памяти образ Драко Малфоя, целующего другую девушку. Одна его рука покоилась на её бедре, тогда как другая почти лениво поглаживала волосы. Кажется, та была моложе Грейнджер… Гермиона мотнула головой. О чём она только думала!       Она застонала, когда поняла, что её память, будто издеваясь, подсовывала её сознанию воспоминания о том, как эти же руки скользили по её бёдрам, как эти же губы то едва касались её, то сминали в поцелуе и шептали бессмысленные слова так хрипло, так страстно.       Внезапный стук в дверь вырвал её из сладких грёз. Она сразу поняла, кто был её гостем.       Теодор Нотт серьёзно вглядывался в её лицо, едва она открыла дверь.       — Прости за то, что тебе пришлось увидеть.       Гермиона неопределённо махнула рукой и прошла обратно в квартиру, молчаливо приглашая его идти за ней.       — Рано или поздно это случилось бы, — вздохнула она. — Всё равно это был вопрос времени. Сомневаюсь, что такой человек, как Малфой, принял бы целибат из-за того, что ему снятся сны с горячей незнакомкой.       Нотт как-то непонятно хмыкнул. Они стояли у барной стойки, и Гермиона старательно опускала глаза, не желая встречаться с ним взглядом.       — Что ты думаешь о том, чтобы прийти ко мне на день рождения? — тихо спросил Тео.       Гермиона резко вскинула голову и нахмурилась:       — Не думаю, что это хорошая идея.       — Перестань, Грейнджер, — прервал её он. — Там буду я и Блейз.       — И Драко.       — И Драко, — согласился он.       — Со своей новой девушкой.       — Её зовут Астория Гринграсс.       — Мне плевать, как её зовут, — скривилась Гермиона, отдалённо припоминая, что Гринграссы чистокровны и богаты. Судя по тому, что она сегодня видела, ещё и недурны собой. Её замутило.       — Я не оставлю тебя после всего этого одну, — твёрдо сказал Нотт и, взяв её за плечи, слегка встряхнул. — Ну же, Грейнджер. Хватит жалеть себя. Как ты правильно сказала, рано или поздно вы бы всё равно повстречались. Так пусть это произойдёт в узком кругу, чем на улице или каком-нибудь помпезном приёме, — он неприятно улыбнулся, и она невольно вспомнила, что Теодор — выпускник дома Слизерин. — В худшем случае что может произойти? У меня на дне рождения подправлять память придётся гораздо меньшему количеству магов, не находишь?       Гермиона горько рассмеялась и уткнулась лбом в его грудь. В конце концов, она ничего не теряла. О том, кто там будет, она уже предупреждена, и это действительно было менее опасно, чем наткнуться на Драко на каком-нибудь благотворительном приёме. Нотт и Забини не дадут её в обиду. От этой мысли Гермиона улыбнулась более искренне. Кажется, у неё вновь появилось два друга, как Гарри и Рон, только среди слизеринцев. Глубоко вздохнув, она подняла на него взгляд. Нотт всё ещё держал её за плечи и был насторожен.       — И в качестве кого я приглашена? — задала она вопрос и грустно улыбнулась. Кажется, Нотт был действительно рад её согласию, ведь один уголок его губ приподнялся в столь редкой улыбке.       — Как мой друг. Мы будем дружеской парой. Блейз будет со Сьюзен Боунс.       Гермиона нахмурилась, припоминая.       — Рыженькая пуффендуйка?       — Верно. У нас получится неплохая компания.       — Кто ещё приглашён?       — Пэнси. Она будет с Кормаком Маклаггеном. — Гермиона выразительно фыркнула. — Ну да-ну да, она всегда была падка на блондинов.       — И всё?       — Да. Тесная компания. Как видишь, тебе некого бояться.       — Надеюсь, Кормак не вспомнит о том, что был заинтересован мной в Хогвартсе, — пробормотала она, на что Нотт хмыкнул.       — Надеюсь, у тебя найдётся подходящий наряд? — поинтересовался он. Гермиона хотела было сказать, что никакого наряда у неё не было, но потом закрыла рот.       На её лице расцветала зловещая улыбка. Кажется, она нашла способ, как сделать этот вечер капельку интереснее.