Безымянное проклятье

      Едва лохматая голова Грейнджер скрылась в камине, Малфой почувствовал себя лучше. Что нельзя было сказать о Нотте. Тот подошёл ближе и холодно обронил:       — Следи за своими манерами, Малфой. Ты находишься в моём доме, так что будь добр уважать моих гостей.       Драко хорошо знал этот взгляд Теодора Нотта, потому смолчал, лишь скрипнув зубами. Он понятия не имел, чем именно запала Грейнджер в душу Тео, но тот защищал её практически так же, как защищал бы его, Драко. Чем она могла заслужить подобную лояльность? Одним лишь свиданием? Или они переспали? Тогда почему Нотт переключился на другую? Теодор больше месяца отказывался давать любые комментарии на тему его отношений с Грейнджер и отмалчивался. Малфой тихо бесился, но сделать ничего не мог.       Он не был уверен в том, что сейчас только что произошло. Увидел Грейнджер в пламени камина, и в груди возникла совершенно иррациональная… вина. Это чувство он ненавидел даже больше, чем чувство униженности или беспомощности, и защитный механизм сработал гораздо раньше, чем он смог опомниться, — первая колкость слетела с его губ практически на автомате. Хотелось унизить её, растоптать, смешать с грязью совсем как тогда, в Хогвартсе, когда ещё не было проигравших и победителей. Когда он мог гордиться одним своим происхождением. Ну и новой метлой.       Малфой ждал гневной тирады, испепеляющих взглядов, презрительно поджатых губ, в конце концов, но получил вполне достойный, спокойный ответ и впервые осознал, что Грейнджер выросла. А ещё за неё заступался Теодор Нотт, и это кое-что да значило.       — Не пригласишь же ты её вместо своей заболевшей подружки? — сказал Малфой больше для того, чтобы хоть что-то ответить. Он сомневался, что Нотт осмелится притащить Грейнджер на их вечеринку.       — А вот это, — спокойно возразил тот, подходя к камину, — уже совсем не твоё дело.

***

      Сегодня ему вновь снился танец с Ней. Пожалуй, из всех своих повторяющихся снов этот он любил больше всего. Драко невольно потёр большой палец об указательный. Там, во сне, каждый раз он явно ощущал материал её платья. Зелёного, разумеется. Почему-то при мысли об этом глубоком изумрудном оттенке каждый раз его охватывал необычайный восторг. Танец заканчивался поцелуем. Каждый раз. И обычно в этот момент он просыпался, но сегодня утром в его постели была Гринграсс, так неосторожно прижимавшаяся к нему во сне. Видение поцелуя развеялось, как только он начал просыпаться и ощущать, что губы, его целующие, не те. Не тот и аромат обнажённого тела Астории, которую явно вдохновил его утренний поцелуй. Обычно он старался избегать любых прикосновений после пробуждения и по возможности исчезать раньше, чем она просыпалась.       Малфой не хотел брать с собой Асторию на день рождения Тео, но Блейз проболтался при ней, и Драко был готов проклясть его за это. Забини, поняв свою ошибку, натянуто улыбнулся. Вопреки своему обычаю, он не стал выуживать подробности их с Асторией отношений. Обычно он вытряхивал из него душу, узнавая о новой интрижке. Но в этот раз даже не попытался разузнать, почему Драко не хотел видеть Гринграсс на вечеринке. Малфою казалось, что Блейз, грёбаный, Забини, понимал порой его лучше, чем он сам.       Собираясь на день рождения, Драко надеялся отдохнуть. Взять перерыв и в этот короткий промежуток времени не быть никому ничем должным. Не притворяться (в меру воспитания) и не играть привычную роль. В конце концов, должна была собраться старая и приятная компания, но одно неаккуратное слово, брошенное Блейзом, и теперь Астория стояла с ним рядом. Ей приходилось потакать, хотя, видел Мерлин, Драко сопротивлялся как мог. Пока это было ничем не обязывающей связью, он этим пользовался. Малфою приходилось быть крайне аккуратным во всех разговорах с Гринграсс. Их семья славилась железной хваткой, ему следовало быть внимательным и осторожным, чтобы связь не стала чем-то большим для обеих сторон. Драко понимал, что наводку на него Астория получила от отца. Её же сердце было совершенно свободно, хотя Драко и не был ей противен. От расчётливости у него сводило зубы. Казалось бы, такой порядок в чистокровных семьях традиционен, но почему-то сейчас подобное отношение ощущалось грязью и бесчестием.       Вечеринка Теодора, как и всегда, была скучна и старомодна. В углу небольшой залы играли зачарованные инструменты, предлагая гостям потанцевать классические танцы. Бар, диванчики, стол для азартных игр и парящие подносы с закусками — вот и все развлечения на вечер. Драко, Блейз и Пэнси уже привыкли к такому распорядку, а вот Астория кривила носик. Она явно ожидала чего-то большего. Драко не упустил возможности подметить:       — Вот поэтому я и не планировал тебя приглашать. Нотт — книжный червь, каких поискать. Он знает толк в расшифровке древних рун или сложных законах, но не в веселье.       — Что ж, — Астория ослепительно улыбнулась Пэнси, которая в кои-то веки привела с собой парня из Хогвартса, — теперь я тебя окончательно прощаю.       Малфой едва удержался от желания закатить глаза. Будто бы ему было нужно её прощение. Будто бы на него действовали её уловки с обидами. Будто бы она действительно обижалась. Будто бы…       Драко заметил её издалека. Этот оттенок зелёного он бы не перепутал ни с каким другим, но та, что носила теперь платье такого цвета, вызывала лишь желание заковыристо выругаться. У него было так мало от той девушки из сна, что, глядя на Грейнджер в похожем («Только похожем!» — внутренне уговаривал себя он) платье, Малфой чувствовал, что его обокрали. Конечно, это было совпадение! Конечно. Никаким другим образом он не мог объяснить появление Грейнджер в этом наряде. Под руку с Ноттом. Малфой всё-таки тихо выругался. Возможно, именно он и подал Теодору идею привести Грейнджер с собой.       Краем глаза он следил за ней. Куда делось то лохматое существо, выглядывающее из камина буквально час назад? Малфой мог бы соврать самому себе, назвав её непривлекательной, но зачем ему это делать?       Астория крутилась вокруг, пытаясь помягче намекнуть на желание с ним потанцевать. Драко выпил ещё огневиски. Скривился от приводящей в чувство горечи. К сожалению, в этот раз опьянение не давало ощущение покоя. Рой мыслей и воспоминаний усиливал тошнотворное действие, которое на него оказывала улыбка Грейнджер с другой стороны зала. Почему она? За что? Если бы это платье оказалось даже на Пэнси, он бы всё простил. Ему не чудилось бы предательство, обида не застилала бы ему глаза, и, возможно, он бы даже мог смеяться со всеми вместе. Или Боунс. Если бы она пришла в нём, он бы, конечно, скрипнул зубами, но быстро успокоился. Но на ней… Её платье на Грейнджер. Безумство.       Когда он выпил ещё, Гринграсс, наконец, смирилась с его мрачным настроением и безуспешностью попыток увести его танцевать. Он стоял здесь в одиночестве уже час и смотрел на веселящихся друзей. Никто не потревожил его уединения — на Слизерине так не принято. Он видел несколько осторожных взглядов Блейза и буквально пару — Нотта в свою сторону. Дай он им единственный намёк, они бы уже подошли и вовлекли его в беседу, но он стоял здесь один и с мрачным отвращением на лице наблюдал, как Грейнджер уводил в танец то Блейз, то Тео, а то и этот напыщенный индюк — Кормак Маклагген. С последним она смеялась меньше всего.       Стекло жалобно заскрипело, когда Драко с силой сжал стакан. Грейнджер вновь танцевала с Блейзом и смеялась, смеялась, смеялась. Где-то на краю сознания он отметил, как Маклагген кружил в танце Асторию и его ладонь смещалась ниже с талии. Отчего Грейнджер так смеялась? Что такого мог сказать Блейз… О чём вообще они могли говорить? С каких пор его лучшие друзья стали с ней так близки? И какого дракла он ничего об этом не знал?       В голове шумело. В висках стучали маленькие молоточки, пытаясь донести до Драко простую мысль: он слишком много выпил для одного вечера. Малфой с силой потёр виски, стараясь не раздражаться из-за смеха и голосов с той стороны зала. Он не понимал причины, но злился на Грейнджер. Она раскраснелась от вина и, кажется, комплиментов в свой адрес, и в какой-то момент Драко успел перехватить её взгляд — настороженный, внимательный. Кто она такая, чтобы смотреть на него так — как на диковинную зверюшку? А он-то чуть было не признался самому себе в том, что находил её немного (совсем немного!) привлекательной. И что ей шло это проклятое платье. К чёрту! Не шло оно ей вовсе!       А может, это и не оно? Драко взглянул на собственные пальцы и потёр большой об указательный, на мгновение прикрыл глаза. Достаточно ли он помнил, чтобы определить? Малфой глубоко вздохнул. Возможно, на Грейнджер висела дешёвая подделка. Если бы он знал наверняка, то смог бы перестать переживать по этому поводу. Ведь Грейнджер не могла быть той девушкой из сна? Ведь не могла? Он мотнул головой, разгоняя непрошенные мысли.       Позже он говорил себе, что, будь в его крови чуть меньше алкоголя, он никогда бы не пригласил Грейнджер на танец.       Казалось, что его уже никто не ждал, но смех мгновенно стих, стоило Драко приблизиться к веселящейся компании. Он отставил бокал на поднос с канапе и склонил голову в приветствии. Позже он вспоминал, что, вероятнее всего, его движения были замедлены алкоголем, так как он отчётливо слышал сдавленный смешок Пэнси.       — Грейнджер, — протянул холодно Драко и посмотрел ей прямо в глаза. Ему хотелось быть уверенным в том, что язык его не заплетался, а голос достаточно твёрд.       — Малфой, — в тон ему ответила Гермиона и улыбнулась уголком губ, хотя в глазах не было и толики веселья. Боковым зрением он отметил, что Тео и Блейз обменялись коротким взглядом. Драко пообещал себе подумать об этом после.       — Кажется, ты уже исчерпала весь арсенал местных развлечений, — язык ворочался совершенно автоматически, а фразы, приправленные ядом, чудом складывались в затуманенном хмелем мозгу. — И пока вечер окончательно не завершился, может, ты хочешь узнать, каково танцевать с тем, кто это действительно умеет?       Грейнджер нервно облизнула губы, и Малфой проследил это движение взглядом. Кажется, Пэнси подавилась, и Блейз стучал её по спине, Боунс глупо хихикала, а Астория… кажется, она прожигала его гневным взглядом, но Драко было плевать. Он развернулся, не предложив Грейнджер руки, и вышел в центр зала. Ему не нужно было оборачиваться, чтобы знать, пошла ли она за ним.       С первым тактом музыки он развернулся к ней лицом и в поклоне предложил ей свою руку. Казалось, Грейнджер успела успокоиться за этот короткий промежуток времени, но румянец на щеках выдавал волнение. Или она зарделась от духоты зала и выпитого вина? Ему хотелось, чтобы она чувствовала себя не в своей тарелке рядом с ним. Так же, как чувствовал себя он, когда только увидел её в этом чёртовом платье. Как только вообще её увидел.       Драко закрыл глаза, чтобы не сбиться с ритма. Ткань её платья была идентична той, что украшала девушку из его сна. Он ощущал тепло её тела под своей ладонью и чувствовал себя… уязвимым. «Какого чёрта, — гневно думал он, предельно осторожно ведя Грейнджер по паркету. Малфой старался минимизировать возможность прямого контакта. — Это она должна волноваться. Ей должно быть неуютно. В конце концов, мы так враждовали в Хогвартсе. Ведь так?..»       Грейнджер послушно скользила за ним в танце. Он ощущал, будто тело помнило, как танцевать с ней, но рассудок отвергал подобные мысли. Драко никогда в жизни не танцевал с Гермионой Грейнджер. И будет лучше, если этот танец окажется первым и последним. Открыв глаза, он понял, что она смотрела куда угодно, кроме него самого. Проследив за её взглядом, Малфой не сдержал усмешки: Астория пыталась мило беседовать с Пэнси, но сама то и дело бросала на него гневные взгляды. Грейнджер, казалось, тоже это заметила:       — Кажется, твоя девушка обижается на тебя, Малфой, — она всё ещё не смотрела в его сторону, но голос звучал ровно и твёрдо.       — Кажется, тебя не должно это волновать, Грейнджер, — в тон ей ответил Малфой.       — Надеюсь, её обида не будет причиной моего отравления, — продолжила та, ничуть не смутившись. — Сейчас как раз удобный момент, чтобы подлить яд в моё вино.       — Не в доме Тео. А вот в Косом переулке, будь я тобой, поостерёгся бы пить кофе в общественных местах.       — Как хорошо, что я не посещаю магический Лондон и живу далеко за его пределами.       Малфой едва не сбился с ритма из-за неожиданности. Она жила в маггловском Лондоне? Немыслимо. Как можно добровольно покинуть волшебный мир? Разве что…       — Дай угадаю. Прячешься от клана Уизли?       — Я ни от кого не прячусь, — мгновенно вспыхнула она и наконец-то подняла на него взгляд. Её голос был твёрд, но что-то подсказывало ему, что она всё-таки пряталась, хоть и не от Уизли. Но, нащупав не равнодушную ей тему, Драко не упустил возможности её развить.       — Ну, конечно, наверняка они бесятся оттого, что упустили шанс обогатиться за счёт героини войны, — протянул он и вновь бросил взгляд на друзей, которые почти в полном составе безмолвно наблюдали за их танцем.       — Они небедны, чтобы ты знал, — начала злиться Грейнджер. Вот этот тон он прекрасно помнил со времён их учёбы, — и Рон тоже один из героев…       — Пф-ф-ф, даже несмешно, — усмехнулся Малфой. — Поттер — спаситель волшебного мира. Ты — мозг всего Гриффиндора. А что умеет Уизли? Кроме как сносно летать на метле?       — Рон хороший и…       — И всё? — насмешливо перебил её Драко.       — Ты не имеешь никакого морального права, — моментально взвилась она, — рассуждать о чужих достоинствах, когда сам начисто лишён собственных.       Что-то очень похожее на здравый смысл говорило ему остановиться, но хмель в крови, близость её тела, раздражение из-за её появления в этом платье, само платье, нежелание видеть здесь Асторию и накопившаяся усталость сделали своё дело, и он как мог холодно ответил:       — Дай мне хоть один шанс, Грейнджер, и я докажу тебе, что у меня есть как минимум одно.       Она остановилась и сделала шаг назад, разрывая вынужденные объятия. Музыка тут же стихла. На её лице, казалось, боролись совершенно несовместимые эмоции — смех и злость, — и это противостояние сбивало Драко с толку. Мгновения шли, а Грейнджер всё так же молчала, с какой-то странной пытливостью всматриваясь в его лицо. Наконец она шумно выдохнула, отвела взгляд и улыбнулась, как будто вспомнила нечто приятное, но давно ушедшее. Он не успел зафиксировать свои эмоции, когда она, приблизившись к нему максимально близко, приподнялась на носочки и шепнула:       — Не волнуйся, Малфой. Я точно знаю, что это достоинство у тебя есть.       Грейнджер стремительно покинула зал через один из балконов. Драко знал, что там была точка для аппарации, но сейчас его мысли находились далеко. Её шёпот, её дыхание напомнили ему что-то нестерпимо важное, но утерянное. Мысль отчаянно пыталась сформироваться в его затуманенном алкоголем мозгу, но раз за разом Драко не мог поймать её за хвост. Он мотнул головой, пытаясь привести себя в чувство, и с удивлением обнаружил Асторию рядом с собой. А ещё пытливый и изучающий, почти как у Грейнджер, взгляд Забини.