Завод бесконечного клонирования

Я держала в своей руке осколок зеркала, пытаясь в этой отражающей поверхности найти ответы на вопросы. Почему именно через это зеркало они попали сюда? Почему не через другие? Что в них такого особенного? А в ответ лишь гудение ламп, которые практически без остановки днём и ночью светили своим тусклым светом. Конечно, энергию экономили, но именно эта модель ламп, которые, скорее всего, были сделаны не в этом веке, требовала её мало и растягивала надолго. И поэтому эти лампы иногда выжигали глаза, а иногда еле светили, так, что не было видно собственных рук в темноте. Но сейчас эти лампы как бы слились с окружающей обстановкой, будто их и не было. Я помотала затёкшей головой из стороны в сторону, чтобы немного размяться от долгого смотрения на осколок. Я ещё раз провела своим пальцем по острой части стекла, едва не режась им. Так-то вроде обычное зеркало, только разбитое и ничего примечательного, но всё-таки это бывший портал в так называемый ад. А если ещё внимательней приглядеться в отражение, то можно заметить, что отражаемое на один тон темнее реального, что возможно будет зацепкой. Но больше ничего я так и не обнаружила и продолжала крутиться вокруг одного факта. Даже Хельсинг, которому я про демонов пока не говорила, сказал, что не знает, как это зеркало отличается от других, кроме неправильного света в нём. Просто было странное предчувствие, что именно это зеркало и есть проход меж двух измерений, если так можно выразиться. И больше никаких фактов, чтобы найти ещё одно зеркало, но целое. После того разговора с Шизо, я всё же рассказала Шраму, что Безумец очнулся и находится в сознании. И тогда ему стали всё рассказывать и про завод, про клонов, про Диктатора, в конце концов, и я наблюдала, как тот всё и больше и больше удивлялся и под конец уже дрожал. Хотя, если мне не мерещилось, можно было точно увидеть, что Шизо притворяется. Да, скорее всего он и не притворялся, но если соотнести с прошлыми событиями, то он мог вполне знать и о своём происхождении и об опытах. Хотя кто его знает…псих всё же и остаётся психом. Но вскоре Шизофреник пришёл в себя и стал нормально со всеми говорить, иногда совещаясь со своими «старыми друзьями», которые преследовали его везде, сопровождая и советуя, что как делать. Конечно, изумление Лидера меня заставило улыбнуться, когда он впервые увидел, как Шизо говорит со стеной, что-то приветливо шепча и махая рукой. Но это иногда мешало, как он говорил, эти существа иногда говорят слишком громко и заглушают других, живых существ, что было довольно таки пугающе и странно. Но уже на следующий день все свыклись с этой странностью, принимая это как должное. Не винить же бедного паренька… И теперь, я снова закрыла глаза, освобождаясь от бессмысленных мыслей, которые лезли в голову просто так и от глупых теорий и рассуждений. Как же хочется просто проснуться в своей кроватке, взглянуть на раннее солнце из окна и обрадоваться, что я просто жива и счастлива. Но, такого не случится, нужно через шипы искать выход, даже царапая свою кожу до крови об них. И почему я здесь? Что нельзя было выбрать другого, такого же любителя этого ужасного места и отправить сюда? Похоже, что нет, если бы я не попала сюда, то до сих пор бы хотела сюда попасть и грезить об этом во сне. Может мне нужно вынести из этого какой-то урок? Урок, что нужно искать выход и всех убивать? А может, и нет этого злополучного заключения, не выдумка же, не сказка со счастливым концом. Но, во всяком случае, цель у меня одна, выбираться из этого горящего ада, падая и забираясь снова… Из этих пессимистичных мыслей, меня вывели быстрые шаги позади меня, которые приятно стучали об пол, не оглушая слух и не раздражая его своим тихим шумом. Эту походку я выучила наизусть, как только попала сюда. Я резко повернулась и увидела Эля, который на умеренном шаге приближался ко мне, немного подозрительно смотря на руку. Я сначала не поняла, что не так с моей рукой, но потом заметила, что до сих пор сжимаю осколок бывшего зеркала, до некоторого покалывания на коже. Я ещё раз посмотрела на Эля, немного разжав руку и заметила в светло-голубом взгляде обеспокоенность и некоторый…страх? Да, страх либо меня, либо за меня. Я быстро убрала кусочек стекла в раму, не поворачиваясь к нему спиной, после чего показал свои целые руки с виновато-глупой улыбкой. Тот ещё раз подозрительно на меня покосился, но потом после некоторого напряжённого молчания вымолвил, слегка отводя взгляд в сторону: - Лидер сказал, что всем нужно собраться в главной комнате. Пойдём, все уже там. После чего дождавшись меня, проследовал по коридору в сторону этой самой главной комнаты, которую нам показывали в серии про Революцию. Конечно, хоть и эта часть здания выглядела, как обычный жилой комплекс, но за железными и ледяными автоматическими дверями, скрывались несколько комнат и самая большая из них. Они, скорее всего, были построены раньше, чем сектор, в котором я нахожусь всё время. Там, было до дрожи холодно и неприятно, чувствуя, как эти пустые холодные стены заглядывают тебе в душу, пытаясь заразить своим морозящим холодом. Свет, бездушный белый свет, который светил из специальных проёмов в стене, напоминал освещение в этом заводе, поэтому клонам там находиться было гораздо тяжелее, чем мне. Но, также этот сектор содержал огромную комнату, так скажем управления всеми двумя секторами, а также огромный операционный компьютер, который уже был взломан Шрамом на наличие данных на нём и теперь за счёт этого компьютера клоны знали, когда проходит очередной эксперимент. Также в этом секторе располагалась будка с подачей электроэнергии, но возле неё было ещё кое-что. Огромная колба, наполненная жутким зелёным веществом, и в котором в специальных датчиках находился клон, который очень сильно пострадал в ходе своего эксперимента. Радиоактивный или, как его нарекли другие Рад. Конечно, когда я его впервые увидела со своего роста, стало немного не по себе от закрытых глаз, которые смотрели прямо на меня и от двух пар рук и ног, которые появились от воздействия сильной радиации. Само собой, что Шрам уже придумал, как вылечить его и поместил в эту жидкость, чтобы излечить, но это отнюдь не быстрое дело. Наоборот, очень долгое и затратное. Поэтому, тогда отправившись от мимолётного испуга и недоверия внутри, я положила руку прямо на стекло этой колбы. Ничего от такого действия не изменилось, но как-то надо было поддержать этого клона, даже если тот не видит и не слышит, что я делала. Тогда я закрыла глаза и прислушалась к мирному жужжанию систем и накачки этой жидкости каким-то антибиотиком. Но сейчас, меня подстерегала некая паранойя и предчувствие чего-то плохого и необратимого. Как будто, я сейчас войду в этот зал и Шрам заявить, что я самозванка и того хуже, шпион Диктора, от чего все посмотрят на меня с разочарованием и болью, после чего разозлятся и будет, то что я больше всего боюсь. Либо меня подвергнут пыткам, что ужасно, либо выгонят, сказав идти куда угодно, но не к ним. Если при первом варианте пострадаю только я, то при втором всё сложнее. Я не смогу их спасти, если я не буду присутствовать на этой базе, тогда этот мир развалиться на части, пожирая самого себя, таким образом, пытаясь избавиться от этих демонических паразитов. И тогда конец. Тот самый необратимый конец без шанса перезагрузки. Возможно, из-за этого временного парадокса мир решит стереть сам себя и тогда, это измерение станет разваливаться на куски, исчезнет нить в потоке измерений, маленькие ниточки, оставшиеся от этой золотой переливающийся нити, разлетятся по всей чёрной пустоте. И тогда, никто даже не узнает, что одним миром стало меньше. Тогда, в последние его мгновения небо покраснеет, словно наливаясь собственной кровью, которая льётся из мира литрами. И тогда, эти существа обретут в последние мгновения существования полный контроль над этой вселенной, тогда они смогут посмотреть, во что превратиться этот мир. Они учуют своим животным носом запах разложения и протухшего мяса и лишь проведут по своим тонким впадшим губам остроконечным языком, который оставит капельки слюны на коже. Эти демоны, словно мухи, словно грязные надоедливые мухи, сядут на это гнилое мясо мира, и приняться его жрать. Хрюкая, будто свиньи, которые, наконец, получат, что хотели и, давясь мясом во время своей эйфории и как-то по-волчьи и человечески одновременно завывая в воздух, каждый раз при новой порции воя, задыхаясь, но, всё же продолжая свою песню, будто сама их дикая сущность, ликует и глухо смеётся. И в последние мгновения, когда в мире поднимется смертельный вихрь из крови и боли всего, что было в этой вселенной. Когда все животные умрут замертво. Когда вместо воды побежит протухшая жидкость, которая разъест каменистые берега рек. Когда мир пропоёт свою болезненную агонию. Тогда вселенная развалиться, смачно треща на части, тогда вырвется свет из глубин пространства, который расщепит всё на своём пути. И только сейчас я заметила, что слишком задумалась, позволяя своим не радостным мыслям разойтись в свой безумный танец, приводя на ум жуткие и порой тошнотворные картины, которые плотно и надолго заседали в памяти. Слишком пессимистично, пора немного от этого отдохнуть, ведь Революция ещё не скоро, ещё у меня в запасе несколько недель. Всего несколько недель до решающей битвы, а точней битв. Двух кровавых битв, сражения людей и клонов, сражения добычи и хищников. Не понимаю, кто решил, что эти две истории нужно объединить в одно, из-за этого получалась такая неразбериха из крови и мучений, что если сейчас по этим событиям что-то напишут, то читатель непременно устанет читать эти несвязанные мысли. А хотя, как такое вообще возможно? Глупые идеи, как такое вообще могло, прийти на голову. Ага, а ещё автор, который придумал всё это для чей-то прихоти. Как глупо и тупо… Лучше вернуться к реальности и посмотреть, что сейчас происходит. Эль и я до сих пор шли по этому коридору, медленно, но верно перебираясь в совершенно другой сектор здания. В самый холодный и спокойный сектор из всех, отопления там не было, и там было так тихо, что в ушах звенело. Словно на том заводе, только и ждёшь, чтобы запищала сирена о твоём незаконном проникновении. Но этого не случиться, конечно, но неприятное ощущение всё ещё терзало где-то в груди. Но вот, сухой и какой-то уютный воздух, пропитанный ароматом старых досок и облезшей краски, исчез и появился запах чего-то химического и неживого. Из-за того, что здесь никто не жил, не было этой особенного житейского уюта и присутствия, что побуждали мысли об одиночестве, как будто тебя заперли, сюда и отсюда нет выхода. Никого, лишь пустые стены и холодные полы. Но тихие шаги тореадора разрушали эту композицию, возвращая из своих выдумок в настоящее. И кстати Эль и создавал эту житейскую особенность, ароматом чего-то острого и своим красным костюмом, который выделялся на фоне этого железа и серости стен, как никогда. Но вот мы прошли в главную комнату, а я лишь ещё раз огляделась и утвердилась в этом завораживающем величии просторности и высоты потолка, который уходил далеко вверх. Стены были хоть и потёртые годами, но всё-таки громоздкими и заставляющими немного пригнуться и сжаться под их вечным взглядом, в котором лишь выражалось призрение к другим, более меньшим, чем они, существам, но они же предпочитали молчать по этому поводу, считая, что резкая эмоциональность удел людей. Также в комнате имелись специальные устройства для показа голограмм, которые будут задействованы в Революции. Но они сейчас пылились где-то под потолком, никому не нужные, так как особого предназначения, кроме показа картинок у них не было. Я оглядела взглядом комнату, внимательно изучая, кто, что делает из присутствующих. Шрам лениво облокотился об стену, видимо ожидая нашего прихода, не сразу заметив моё появление, скорее всего, как всегда о чём-то задумавшись и в этом размышлении при своей выработанной коронной привычке. Нахмурив лицо, и немного опечалив глаза, которые снова казалось, отливали чем-то бирюзовым, но это конечно был обман и игра света в комнате. Перец, что-то говорил Бойцу, немного хихикая и закрываясь рукой, а также проводя по комнате глазами, чтобы удостовериться, что за ним никто не наблюдает. Скорее всего, опять что-то задумали, и конечно, эта задумка закончиться чем-то плохим, а точнее ором Шрама, какие они тупые, а также парой разбросанных вещей. В прошлый раз я чуть не попала под обстрел тарелками, вида метательного, ловко увернувшись и дезертиром сбежав с поля боя. Джеймс же что-то стал говорить Шраму, стараясь стараться выглядеть серьёзней и ловко управляться со словами в своей речи, соединяя это всё в приличное высказывание, которое Лидер слушал в пол уха, всё ещё находясь где-то у себя в воспоминаниях. Боб же к удивлению, тоже разговаривал, но более тихо с Шизо, который что-то показывал на стенах, а Пустынный с неким подозрением кивал, но ничего не говорил, принимая странности Шизофреника. Хельсинг походу не пришёл, так как полночи не спал, пытаясь разобраться с моей проблемой, так что с него сняли эту ответственность. И наконец, Флэш стоял подальше ото всех, задумчиво сложив руки в карманы и уставившись куда-то взглядом, иногда от нетерпения топая ногой, но всё равно этот стук заглушался громкими разговорами в зале, которые отражались от стен в виде эха. И вот, меня заметили. И скажу, это приветствие было довольно напряжённым и нагнетающим. Все повернулись и посмотрели на меня, кто задумчиво, кто с радостью, кто со скрытым призрением, что я опоздала, а кто вообще с прямым безразличием. Но главное, наступила такая звенящая тишина, которая воцарилась сразу после последнего эхо, что я порывалась закрыть уши руками и зажмурить глаза, но это не помогло бы мне не чувствовать на себе эти сжигающие взгляды, которые словно хотят что-то спросить, но бояться из-за повисшей неловкой ситуации. Я лишь замерла с полуоткрытым ртом, стараясь что-то сказать, но слова, как только подходили к горлу, падали куда-то вниз и выходило какое-то мычание. Шрам заметил, что все замолчали, ведь этот фоновый шум для него создавал какую-то приятную среду, в которую хотелось утонуть, но та исчезла, оставив чистую тишину, из-за которой мысли стали слишком громкими и нельзя было различить, говоришь ли ты или думаешь. Поэтому Шрам прокашлялся и вышел вперёд, держа даже сейчас спину ровно и немного поднимая голову, чтобы казаться выше и грознее в плане Лидера. После чего стал, как ни в чём не бывало говорить, немного повышая тон на ключевых словах в его указаниях: - Остальные уже знают, для чего их сюда созвали, но я повторю, для тех, кто не услышал, и для вас, - после последнего появилось чувство стыда, как будто в школе перед доской, не зная ответа на поставленный вопрос – Я вас всех созвал, чтобы провести уборку и ремонтирование жилого сектора и этого. Перец идёт с Бойцом убирать обломки в углах этой комнаты, Джеймс и я разберёмся с главным компьютером, немного почистив его и, возможно мы откопаем новые файлы. Эль, ты идёшь с Шизо в жилой сектор, чтобы заделать двери, особенно главную дверь, после выходки Флэша, когда тот случайно врезался в неё. - Шрам укоризне взглянул на Шустрика, вспоминая вчерашний случай, когда тот не рассчитав сил, врезался в дверь – И как раз ты, будешь выяснять причину нерегулярной подачи электричества в жилой сектор. Ну, а ты…, - Лидер повернулся ко мне, изучая взглядом – Разберёте с Бобом самую дальнюю кладовку, я там вроде видел оружие в последний раз, но всё руки не доходят. Принимайтесь за работу! На этой ноте Шрам направился в комнату с главным компьютером, после чего за ним последовал Джеймс, что-то обдумывая, ведь по-другому такую медленную походку нельзя было объяснить. Все сразу же разбежались, Перец с Бойцом сразу же скрылись в тени этой комнаты, но было слышно какой-то шёпот и сдерживаемый смех. Эль с Шизо скрылись максимально быстро и незаметно, походу Шизофреник заразил испанца этой особенностью. А Флэш обречённо вздохнув с кислым лицом, направился в рубку. И вот, фактически на этом месте остались только я и Боб, который не мог отойти от мысли, что будет работать со мной. Похоже, он рассчитывал, что будет работать один, подальше ото всех, в спокойствии и жужжании старых ламп, но потом пришла я. И всё, как всегда испортила. Но, теперь я поставила себе задачу: Разговорить этого интроверта, попытаться выяснить его настоящую личность, а не эту фальшивку. Хоть я и не сильно была довольна выбором, лучше бы я поговорила о чём-то приятном с Элем или поспрашивала Флэша о работе на заводе, а он про мой мир. Но возможно Боб и не такой уж простой с виду? Может быть, он личность не хуже других, имея свою историю, свои страхи и переживания, свой юмор, свои мысли обо всём. Походу, мне предстоит с этим разобраться. Я подошла к Бобу, заметив, что-то тот немного с непривычки опустил взгляд, стараясь не смотреть на меня, пытаясь по его попыткам исчезнуть. Тот нервно закусил губу и стал водить носком кеда по полу, от чего раздавался тихий, как писк комара, звук трения пола и обуви. Я лишь вздохнула, понимая, что это будет ой как не просто с ним и немного неловко рассмеявшись, проговорила: - Ну, получается, мы будем работать вместе, верно? Пустынный взглянул на меня изучающим взглядом и, только сейчас я заметила, что оттенок его глаз не ярко-бирюзовый, а немного светлее, чем у других клонов, ближе к белому, что было необычно. Тот не заметил моего скрытого наблюдения и ответил, своим на удивление немного дрожащим и заикающимся голосом, который был на удивление красив, если бы не заикался: - Н-ну да… Я порадовалась, что тот не ограничился кивком и даже ответил мне, хотя я знаю, что именно со мной он никогда ещё не разговаривал за всё время, которое я провела здесь. И тогда я лишь кивнула, немного улыбнувшись, после чего махнула рукой в сторону коридора, соединяющего левое крыло и правое. Теперь же увидев мою беспечную и широкую улыбку, Боб лишь что-то промычал и немного ссутулившись, пошёл за мной, склонив голову и смотря в пол. Я же в ответ пожелала себе побольше терпения и последовала за ним, наблюдая, как Пустынный отворачивает голову, будто не желая показывать мне свои эмоции, умело стараясь скрывать их. Я тоже немного сдулась в плане своей задумки и поэтому мы шли в тишине, слушая скрип пола под ногами и треск старых ламп над головами. Наконец пришёл этот долгожданный запах этого сектора, который заставил чувствовать меня снова спокойно и главное – не под чувством вечного наблюдения, которое терзало каждого в том секторе. И немного замечтавшись и вслушиваясь в эту тишину, я и не заметила, как Боб лучезарно улыбнулся, очень искренне, немного прикрыв глаза. Похоже, он получал удовольствие от этой тишины, с чем я была полностью согласна. Лучшая тишина из всех с тихим фоновым шумом. Наконец, мы подошли к кладовке, которая была хоть и частично, но пыльная. Чувствую, что там никто не убирался уже очень многое время, так как паутина на двери в самом уголке говорила об этом. Я приоткрыла дверь, от чего та протестующе и неприятно скрипнула, словно старая старуха, которая, наконец, увидела кого-то шумного гостя, который нарушил её спокойствие. Я рукой нащупала гладкий включатель и нажала на него, после чего раздался щелчок, и единственная лампочка в этом закутке загорелась, но немножко время от времени мерцая. Я посмотрела на две коробки, которые были единственным содержимым здесь стояли посередине комнаты, что каждый мог их увидеть. Я прошла в кладовку, после чего следом за мной зашёл Боб, который сразу сел на пол, пододвинув к себе коробку, но потом поставил её посередине, чтобы я смогла тоже разбирать её. Я конечно немного удивилась, ведь рядом стояла другая коробка и было бы логичней, чтобы я её разбирала, но Пустынный уже во всю увлёкся изучением вещей в коробке, которые были не особо удивительными – болты, гайки, прочий металлический мусор и мытая бумага. Не знаю, где Шрам увидел здесь оружие, возможно просто решил подальше увести, чтобы мы не мешали. Ну и пусть, сами справляются со своими проблемами. Тут хотя бы дальше ото всех остальных тихо и спокойно, представляю, как Лидеру приходиться работать рядом с Перцем и Бойцом, которые что-то опять задумали и хотели воплотить это что-то в жизнь. Поэтому, предполагая, что Бобу не требуется помощь, я потянулась за другой коробкой, которая на удивление была открыта и на вид свежая. Но как только я рукой дотронулась до картонки с крышки, от чего вышел неприятный шелест, Пустынный как будто проснулся и вскочил, смотря на меня умоляющим взглядом, а потом на коробку. Впервые я видела на нём это волнение и испуг, что меня напугало, но потом я увидела эту застенчивость и скромность, которыми как раз таки были вызваны эти чувства. После чего он постарался прокричать, как можно убедительней, но вышло это плохо, так как голос дрожал: - Н-не трогай эту коробку! Там…М…Н-некоторые мои вещи! Я посмотрела на Боба довольно подозрительно, думая, что может быть в этой коробке, раз Пустынный смог даже повысить голос, что для него проблематично. После чего поняла, что нужно выяснить или разболтать Боба, чтобы тот хоть немного открылся. И так, первый шаг по моему плану. Я прокашлялась и стала говорить, немного ухмыльнувшись, чтобы тот понял, что я серьёзно и сдаваться, не готова: - А что там? Знай, я всё равно найду это, так что скажи сейчас. Боб лишь со своей скромностью и замкнутостью, потупил взгляд в пол, после чего проговорил еле слышным голосом, нервно сжимая руки в карманах: - Т-ты…назовёшь м-меня странным… Я лишь непонимающе посмотрела на него, удивляясь, что Боб может быть странным, если судить с его слов. Конечно, возможно я посчитаю его странным и другим, если он всё же расколется и расскажет мне, но по сравнению со мной и во что я влипала за это время, назвать меня странной будет более гуманней. Так, что я лишь покачала головой, показывая, что не назову его таковым. Тогда Боб вздохнул и полез к коробке, после чего лёгким движением руки ее открыл, и с шелестом картона достал большую стеклянную банку, которую с шумом поставил на пол. Я лишь недоумённо на неё посмотрела, увидев, что она практически полностью заполнена маленькими обрывками бумажек, которые в хаотичном порядке были раскиданы внутри. И потом, приглядевшись, увидела, что все эти бумажки исписаны, но из-за мелкости почерка было сложно понять, что именно. Я посмотрела на Пустынного, беззвучно спрашивая, зачем эта банка и что там. На мой вопросительный взгляд, Боб лишь тяжело вздохнул и не смотря мне в глаза стал отвечать, сначала тихо-претихо, но позже говоря нормальным голосом, слегка перебирая в руке ткань своей жилетки: - В-в этой банке я храню бумажки, на которых записаны всё лучшее, что со мной произошло или даже не со мной, а с моими друзьями. Каждый весёлый случай, каждое решение какой-либо ссоры – в общем, всё хорошее, что приносить радость. Спросишь, зачем я записываю всё это и храню дальше ото всех? Ответ простой – я боюсь. Я боюсь, что в какой-то миг мы не вернёмся с очередной вылазки или хуже того проиграем Революцию, и тогда все эти моменты исчезнут. Если бы кто-то услышал, что я усомнился в нашем плане, то, скорее всего, подозрительно на меня посмотрели. Поэтому я ничего не говорю.… Поэтому я сильно не привязываюсь ни к кому… Я б-боюсь потерять своих д-друзей…, - последнем предложении Боб стал заикаться, как бы грозясь сорваться, ведь он уже дрожал, а ноги подкашивались. Я лишь уставилась куда-то в пол, уже жалея, что спросила об этом, доведя паренька до такого состояния. И самое главное, что я его отлично понимаю, ведь тоже испытывала такие чувства совсем недавно. Я не хотела разговаривать с остальными, представляя, что может с ними случиться в случае моей неудачи и поэтому не желала, чтобы из-за привязанности к моим братьям мне потом было очень плохо. Но тогда я себе сказала, нужно жить и идти дальше, потом уже сожалея о своих поступках. Я всегда буду так же, как и он бояться их потерять и это совершенно не глупо и не странно. И поэтому, проводя каждый новый миг с ними, в душе зарождается приятное чувство, которое только быстрее заставляет идти дальше и сильнее сражаться за них. И теперь пора это Бобу рассказать и показать, что не он один беспокоится за остальных. Поэтому я подняла взгляд и увидела, что на глазах Боба возникло что-то блестящее и сам он, полностью повернул голову в сторону, после чего стала говорить спокойным голосом, стараясь донести до него свою мысль: - Я тоже боюсь. Очень сильно боюсь, каждый день, переживая за каждого. Но это не повод пытаться спрятаться от этого всего, каждую минуту думая, что однажды кого-то не станет. Да, так может случиться, все мы смертны. Но в таком случае нужно, как можно чаще проводить с ними время, дорожа каждым воспоминанием и пока это возможно больше проводить время с братьями. Ведь так? Боб снова посмотрел на меня, но уже с улыбкой, еле заметной и очень маленькой, но всё же это был знак, что я донесла свою мысль до него. Из-за этого я тоже широко улыбнулась, внутренне радуясь, что смогла понять и главное исправить эту не беспричинную замкнутость. Но, что бы было, если меня здесь не было? Что должно было случиться по канону? Возможно, на моём месте должен был быть Эль или кто-нибудь ещё, кто бы его смог понять. А может быть, так и никто бы не узнал, почему Боб не с кем не разговаривает и вообще сторониться большой компании. И тогда бы, не будь этих демонов и всей этой неразберихи с ними, здесь бы уже покрываясь пылью, стояла эта коробка, в которой бы лежала эта самая банка, зарастая паутиной, а бумажки в ней бы уже стали желтеть.… И тогда бы сбылась задумка Пустынного – воспоминания не потерялись бы, даже после того, когда некому было бы их хранить… Я выбросила эти немного пугающие мысли из головы, уже полностью представив эту картинку, не только из-за того, что это представление было жуткое, но из-за того, что Боб наконец-то ответил на удивление довольно громко, что было необычно и подтверждало, что Пустынный больше не будет столь зашуганным и замкнутым: - Спасибо, что поняла меня. Я думал, что ты рассмеёшься и скажешь, что я всё это выдумываю и накручиваю на себя. Но ты, оказывается, чувствуешь похожее. И приятно знать, что не я один, так думаю. Но всё-таки от банки я не избавлюсь – именно так я и храню и дорожу воспоминаниями, так надёжнее. И может,…ты запишешь это воспоминание и положишь в эту копилку? Я, конечно, немного удивилась с последней фразы, понимая, что раньше Боб никому даже не рассказывал про этот секрет, а мне доверился и предложил записать это воспоминание. Конечно, это было что-то вроде жеста, что он мне доверяет и поэтому я не могла отказаться. И, в конце концов, не подобрав слова, многозначительно кивнула, после чего снова улыбнулась, показывая, что только рада поучаствовать в этом своеобразном сохранении воспоминания. Тогда Пустынный достал из этой же коробки потрёпанную, но пишущую ручку, а также оторвал от листа бумаги маленький клочок, который и послужит основой для написания маленького сообщения. Я лишь взяла из его рук эти вещи и, придерживая бумажку возле стены, хотела уже приняться писать, но потом поняла, что не знаю, что именно изложит на этот листочек. Поэтому, я, немного подумав, стала выводить буквы, стараясь как можно красивее, но недели без писания чего-либо сказали своё и поэтому буквы скакали по листку. Кривая, но читабельная надпись говорила такое: «С этого момента, копилка воспоминаний принадлежит Дефекте и Бобу.» Конечно, звучит это по-детски и глупо, но всё кратко и дословно, ведь большего и не надо, не сочинение же в школе. После этого я стала медленно откручивать металлическую крышку от банки. Открылась она довольно быстро, это было понятно по звуку, который похож на вылетание пробки из бутылки. И наконец, я просто кинула эту бумажку в банку, наблюдая, как та медленно опускается и легко ложится на такое же покрывало из других бумажек. Боб лишь улыбнулся ещё раз, видимо ещё не отойдя от осознания того, что кто-то принял эту странность. Я лишь на его жест кивнула и взглянула в сторону коробки, которая была уже вся разобрана. В общем, то вся работа сделана, оружия нет, лишь какие-то части от компьютеров и прочий электронно-железный мусор. Потом я увидела, что Боб лишь закатил глаза, после чего проговорил с некой усмешкой: - Пф, я эту коробку ещё месяц назад разобрал, ничего там не было. Я лишь усмехнулась, немного поражаясь находчивости Пустынного, после чего поняла, что делать особо нечего. Ну, вся работа сделана, которая была очень лёгкой, как будто Шрам просто хотел избавиться от лишней рабочей силы, чтобы мы не мешали. Но, хотя бы я разговорила этого интроверта, увидев его секрет и узнав, что тот такая же индивидуальная личность, как и другие. Увидев, что я немного задумалась, пялясь на коробку и коридор, думая, что теперь делать, ведь сейчас как-то уходить неприятно, Боб покачал головой и подошёл к двери кладовки, после чего сказал уже собираясь выключать свет, но я успела подбежать к выходу: - Я сейчас пойду убирать кухню и готовить обед для всех, раз освободился. А ты можешь помочь Флэшу, думаю ему до сих пор обидно, что его отправили на самую сложную работёнку и без какой-либо помощи. Я кивнула, поняв, что совсем забыла про других. И, в общем, я давно уже не говорила с Флэшем и другими клонами, ограничиваясь общением либо призраков, либо по делу с Хельсингом или Шизо. Так что, пора это исправлять. Я направилась к самому ненавистному мной сектору, снова впадая в размышления. Всё-таки времени до Революции всё меньше и меньше, что конечно действует на мои нервы, которые после последних событий измотаны, как никогда. Нужно позаботиться о том, чтобы эти демоны не запустили этот временной парадокс снова, тем самым либо, погубив себя, если мир решит стереть их, как потенциальную угрозу, либо мир сотрёт себя, что для них только лучше. А ещё не нужно забывать о смертях клонов, которые возможно не будут в руках демонов, если я всё сделаю как надо, но тогда они просто умрут, как в каноне, обретясь в кристаллы. Ведь нужно попытаться отговорить Флэша от предательства, как раз таки сейчас, эта будка на удачу, находится подальше ото всех и можно нормально поговорить, не опасаясь быть замеченной. И может, если повезёт, что конечно практически невозможно, Скоростной передаст эту информацию Диктору, и возможно, он найдёт другой способ всё решить, без насилия и крови. Хотя я понимаю, что это не моя битва и там мне делать нечего, главное спасти себя и тех детей, ведь это важнее, чем мои проблемы. Но есть, одна причина, по которой я пытаюсь до сих пор бороться всегда и везде. Я не эгоистка. И это единственное, что держит меня наплаву всё это время. Возможно, если бы не эта слепая надежда и жжение в груди, когда кто-то страдал, то я бы здесь долго не продержалась. Во всяком случае, главный зал показался относительно быстро, вновь приветствуя меня своей хладнокровностью и вечным ощущением слежки, раскрывая свои металлические и не живые объятья. Я лишь проигнорировала это и стала искать эту самую рубку электроэнергии, которая оттуда и контролировалась, что было обыкновенным и обыденным, что-то на подобии трансформатора, но гораздо массивней, раз превратилась эта рубка в целую комнату. Но это объяснимо – обеспечивать электричеством два огромных сектора это вам не расплюснуть, если судить, что за этой базой никто не следил, пока Шрам её не нашёл. Вот вскоре я нашла источник света, который и являлсярубкой. Она был практически в тени, а оттуда звучал монотонное и надоедливое гудение проводов. Но всё же я осознавала, что беспокойные мысли и вопросы лезут в голову, заставляя меня принять задумчивый и депрессивный вид, впадая в бездну этих мыслей и идей, словно те силой тянули меня вниз. Например, может быть только с людьми Диктор обходится снисходительно, а к клонам чрезвычайно жесток. И тогда у Флэша просто не будет выбора. Предаст – всё будет так, как задумывалось и возможно меня не обратят в кристалл, и я буду помогать на заводе, что будет ещё мучительней. Не предаст – Диктор может отправить на ту ещё мясорубку, ведь, похоже он сам договорился с ним сотрудничать, без применения насилия со стороны его Создателя. Или может…с применением? Всё-таки, как бы я не старалась, всё же остаются закрытые участки этого спектакля, – в котором два занавеса, два из которых я успешно открыла, но не до конца каждый. Кто эти демоны? Зачем они едят детей и именно их, не считая вкусовых предпочтений? И ещё несколько вопросов этой уже практически поднятой ширмы. И просто множество, к только приоткрытой, совсем чуть-чуть ширме из красной ткани. Конечно, одна из самых главных тайн понята и выслушана – теперь я знаю, зачем Диктор всё это делает. Но другие секреты, до сих пор закрыты от меня, прячась в этом спектакля по углам, словно жуткие пауки от дневного света. Кто является оригиналом? Зачем Скоростной предал? Как Шизо может вызывать, что на подобии магии? И многие другие, которые я просто от лени не стала перечислять в своей голове. И эти вопросы отуманивали разум и… Так, всё хватит. Я сказала, что мне от этого нужно хоть денёчек отдохнуть, но получается ровно наоборот. Я не заметила, как уже давно пришла и стою возле двери, так и не решаясь зайти. Это выглядит странно со стороны, я просто молча подошла к двери и смотрю на неё. Да, пора чаще быть в этом мире, не в измерении своих мыслей и воспоминаний. Я зашла внутрь, не стучавшись, подумав, что Шустрый узнает меня по походке. Так и было, Флэш лишь кинул какое-то приветствие, но как-то тихо, что для него не свойственно. Я упёрлась руками в бока и стала осматривать маленькую, но очень вмещающую всё здесь комнатушку. Несколько ярких ламп, вкрученных в потолок, которые светили ярко и ослепляющим светом, если на них долго смотреть. На стенах были закреплены большие чёрные провода, которые переплетались с другими более маленькими. Возле самой большой стены стоял трансформатор, но более громаднее, чем обычные. На трансформаторе красовалась стёртая годами надпись угрозы удара током, а самая крышка была серой. Внутри копался Флэш, как я предполагала, даже без перчаток, натянув на одну руку какое-то подобие резиновой ткани, которой утепляли здешние здания. Я лишь глубоко вздохнула, вспомнив, что тот даже не отключил ток в этой зоне, оставив смертельную энергию гулять по проводам. Но, с этим я ничего не могла сделать – оборудования для работы с электроприборами под токовым напряжением на базе не было и приходилось обходиться тем, чем приходится. Так что я тоже поздоровалась и присела на один из блоков трансформатора, подогнув ноги под него и пытаясь высмотреть, что Флэш пытался починить и наладить. Скоростной, похоже, увидел, что я пристально рассматриваю провода и кабели, поэтому объяснил, но потом стал жаловаться, как бы радуясь, что он может излить всё мне: - Пытаюсь наладить и выяснить, почему эта энергия не поступает дальше в наш сектор, накапливаясь здесь. Всё уже посмотрел и проверил: провода на месте, кабели тоже, даже регулирование подачи тоже в норме. Не понимаю, что не так.… Это Шрам специально меня сюда направил, зная, что я вообще в этом не разбираюсь! А ещё вдобавок одного, хотя даже Бобу тебя в помощники дали, хотя он мог всё сделать один. Извините, конечно, но сверхзвуковую скорость сложно контролировать, даже на маленьких расстояниях! Побудь Шрам в моей шкуре…, - под конец Шустрый уже что-то бубнил про себя, но потом кое-что вспомнил и спросил – А ты же вроде сейчас должна быть в жилом секторе, помогать Бобу? Я лишь многозначно покачала головой и немного соврала, решив не выдавать наш с Бобом маленький секрет и после с некой скукой ответила: - Закончили раньше. Там было нечего делать, две коробки и всё. И да…, - я всё-таки захотела спросить, то, что задумывала ещё в коридоре. Флэш вылез из трансформатора, так, что показалась лишь растрёпанная голова, но, по-моему, тону Скоростной понял, что я говорю максимально серьёзно, после чего кивнул, чтобы я продолжала. Тогда я глубоко вздохнула и выдохнула и спросила тихим и неуверенным голосом, понимая, что затрагиваю больную тему: - Флэш…так ты зачем их предал? Скоростной на секунду впал в воспоминания, далеко не приятные, после чего нахмурившись, произнёс, смотря в пол и не отрывая свой практически стеклянный взгляд от него: - Я…практически не помню, всё было, как в тумане, но скажу лишь, что это было моё решение. Ни пыток, ни мучений от Диктора не было, чтобы он меня этим переманил на свою сторону. Лишь моё трусливое и эгоистичное решение. Тогда… Я увидел, что возможно я погибну, когда буду на Революции. План тогда был практически таким же, как и сейчас, но некоторые изменения после были, но не имели большого значения. Я посчитал, что, скорее всего, умру на Революции. Тогда я и решил, что, если я попрошу помощи у Создателя, то я буду жить. Я ещё не знал,…что Диктор задумал убить моих братьев. И я теперь…не знаю, что делать…как меж двух огней, - Флэш опустил руки, но потом закрыл ими лицо в попытках спрятаться от этого мира. Я горестно покачала головой, после чего положила руку ему на плечо и стала говорить, иногда затихая, а иногда повышая голос, словно во мне говорили две разные личности: - Понимаешь, я знаю, что будет потом. Диктор убьёт их всех, а Шрама введёт в тяжёлую кому. Но, когда он из неё выйдет, тебя обратят в кристалл. И всё, Лидер будет собирать новую команду из других клонов для новой Революции. Ты этого хочешь? Поверь, лучше выбрать раз и навсегда, не бегая туда-сюда. Флэш посмотрел на меня с изумлением, что я знаю такую информацию из будущего, но представив всё это, сглотнул и посмотрел на меня глазами, в которых боролся его собственный эгоизм и сочувствие. Всё-таки победило второе, на повал, сразив первое, вонзив клинок в грудь. И тогда Скоростной изрёк, медленным тембром и низким голосом, что мне на секунду показалось, что говорит не он: - Я останусь участником команды «Свобода». Я лишь улыбнулась, чувствуя, как с души свалился огромнейший камень, глубоко вниз, рассыпавшись в каменистую пыль. Теперь можно не бояться за жизнь клонов, но тут же пришло другое осознание, которое согнало с меня улыбку, после чего я осторожно намекнула: - А что насчёт Диктора? Шустрый отвернулся и проговорил, нервно рассмеявшись, после чего, с такой же виноватой улыбкой замер: - Не знаю… Просто, не буду бегать на завод, отговариваясь от похода за припасами.… Несколько недель же, пролетят незаметно.… А потом… Кто знает, может Диктор меня убьёт, но я буду знать, что вы все в безопасности… Я, обеспокоенно сжав плечо Скоростного, заверила его, сама же заверяя себя заодно: - Не будет такого. Он человек рассудительный, не думаю, что будет мучить тебя. Флэш попытался натянуть нормальную улыбку, как бы веря моим словам, но у него это получилось плохо, и я понимала. Мои слова, скорее всего чистая ложь, у Диктора есть хороший помощник и будет обидно, если он перейдёт на сторону врага. И, наверное, Скоростной знает что-то о кристаллах и заводе больше чем все здесь вместе взятых, поэтому эта ещё одна весомая причина пыток Флэша. Я хотела, что-то ещё сказать, но почувствовала запах чего-то горелого, который неприятно жёг глотку, оставляя горькое послевкусие во рту. Я в недоумении посмотрела на Флэша, которого было уже не слишком чётко видно в этой сероватой дымке. Тогда в тот момент на несколько мгновений впал в ступор, но потом, схватившись за голову, крикнул: - Чёрт! Я совсем забыл, что оставил паяльник и главный провод открытыми, значит, что -, - не успел закончить предложение Скоростной, как свет предсмертно моргнув выключился, похоже, как и вся электроэнергия, так как были слышны крики со стороны комнаты с главным компьютером. Наступила звенящая тишина, которая разрушалась лишь моим и дыханием Шустрого, в этой полной и пугающей темноте. Конечно, темноты я не боялась, но эта прохлада с сочетанием с тьмой наводили редкий, но ужас. Но после, я заметила в углу комнаты кое-какой ориентир света, что было невозможно, так как весь ток вырубили. Но подойдя ближе, я открыла глаза от удивления и вздохнула от испуга и шока. Это было зеркало. Но не обычное зеркало, а которое светилось внутри, как бы утягивая в себя что-то светящееся, напоминающее приблизительно свет. Потом, этот свет полностью пропал в зеркале, как бы утонув в нём. И в этот момент, я догадалась, хлопнув себя по лбу в этой тишине и темноте, тем самым разрушив эту тишь. Как же я раньше не поняла! Зеркала-телепорты потому и темнее на один оттенок, что им не хватает света, потому они его поглощают, засасывая внутрь, как и всё другое, что съедобно. Умно и хитро, скажу я вам. Но самое главное, что я смогу отличить обычные зеркала от нужных мне! Но также, невозвратимо близилась Революция и мой бой. Тик-так, тик-так, это отбывает время до главных битв. Время уже практически закончилось.