Совершенно другая история

«…бравые воины. Пошли их убивать!»

      «Галлюцинация?.. или сон?»       — Кто ты: ведьма или фэйри, или супруга Майкла Клири? — старая считалочка срывается с языка сама собой.       Я улыбаюсь, опуская взгляд и разглядывая крупные капли крови на снегу. Под моими ногами море, поверхность которого застыла белой твёрдой коркой, покрытая снегом.       А ещё напротив меня стоит молодой парень. Настолько близко, что только руку надо протянуть.       Он смеется так громко, так оглушительно, что мне хочется закрыть уши руками.       А ещё он… горит. Он горит. Горит ярче, чем сияет само солнце. И на белом фоне он выделяется так, что режет глаз. Не только тем огнём, что сверкающим ореолом окружает его тело, не только алыми крупными бусами на шее или оранжевой шляпой. Он громкий. Он громче всего, что я слышала до этого. И я знаю, что чувствую и ощущаю его чем-то, что находится внутри меня — это что-то неприятно зудит и рвётся наружу.       — Ты… горишь изнутри, — сдавленно бормочу я, разглядывая сверкающего человека. Сияние его исчезает так же неожиданно, как и появляется, и я думаю о том, что огонь где-то глубоко под его бледной кожей бежит по венам и бурлит, ожидая освобождения. И когда это случится, он сгорит, и мне страшно, что я сгорю вместе с ним. Сгорю, просто смотря на него. — Всё ещё невозможно ярко, — шепчу я онемевшими губами, делая шаг назад.       А парень громко смеется, глядя на меня. Молодой и сильный, буйный, с ветром в голове и в сердце. Ветром, что однажды станет штормом мира. И этот ветер разнесёт огонь, что сможет поглотить мир. Он — порох и спичка в одном, подожжёт и не заметит. Он делает шаг ко мне навстречу, щурит чёрные глаза, а я цепляюсь взглядом за веснушки, которые солнце разбросало по его щекам.       Его лицо так похоже на моё. Его лицо такое знакомое и незнакомое одновременно — и я хочу разглядеть его поближе.       Мы подходим друг к другу, и… мир вокруг трескается, готовый разбиться на миллион осколков. Тонкая паутинка трещин за его спиной и над нашими головами. И это страшно, потому что… так не должно быть.       Он не дает мне отшатнуться, большой ладонью обхватывая моё запястье.       — Психоделика какая-то, — бурчу я смущенно, делая шаг вперед и поднимая руки, чтобы коснуться его лица. Мне это необходимо. Я должна прикоснуться к нему! И сейчас, когда он наклоняется ко мне, когда закрывает глаза, мне становится интересно. Когда мой брат вырастет, то он будет таким? Таким же широкоплечим? Таким же сильным? Нет, понимаю я. Этот парень ни капельки не похож на моего родного брата, он словно моё отражение. Моя противоположность. Я, но не я. — Сумасшествие…       В ответ он громко и заливисто хохочет, запуская пальцы в мои волосы, наклоняя голову, чтобы и я могла вплести тонкие пальцы в густые чёрные волосы, короткие и чуть вьющиеся, совершенно непослушные. Когда я обрезала волосы, то они выглядели также, разве что не были такими жёсткими.       — Ты — это я, — тихо произношу, но парень непонимающе смотрит, снова касаясь горячими пальцами моих щёк, слегка их растирая.       И я понимаю, что он так настойчиво ищет. Веснушки. Они у меня были в другом месте, и, поддавшись моменту, я поворачиваюсь к нему спиной, собирая волосы и демонстрируя плечи, на которых были созвездия веснушек. Мама часто называла их созвездием феникса, что приносит на своём хвосте удачу.       «Как жаль, мамочка, что феникс не прилетел. Был пойман, застрелен, убит. Был найден с другими, а не со мной».       Когда ощущаю горячие ладони на спине, то слегка вздрагиваю, поворачивая голову в сторону юноши.       — Ты ненастоящий, — в голосе против воли слишком много сожаления. И я начинаю осознавать, что здесь нет ничего настоящего. — Ты ненастоящий, — настойчиво повторяю прошлые слова, но парень не понимает. Или не слышит. Или не может даже ответить. Я не знаю, но вижу на его лице удивление. Он выпрямляется, а бусы, алые и большие, ударяются об грудь. Я прикасаюсь к ним пальцами, не желая, чтобы он отстранялся, а украшение натягивается так, что видно тонкую нить, на которую нанизаны бусины. — Ты ненастоящий, ты моё отражение, — почти ласково говорю я, отпуская его.       Этот крохотный мирок, созданный моим воображением, осыпается маленькими осколками прямо нам в ладони, беспощадно раня.       «Его кровь горит», — думаю я, рассматривая ладони, на которых не остается и следа от царапин после того, как пламя нежно облизало их.       Моё отражение усмехается мне в лицо, а после запрокидывает голову, смотря на что-то наверху, тихо смеясь и одевая мне на голову оранжевую шляпу. Обхватив мою ладонь своей горячей, раскаленной, рукой, он указывает пальцем на большую синюю птицу, что спускается к нам, уворачиваясь от осколков. Крылья птицы горят невероятным синим огнем.       — Феникс! — срывается удивленный вздох с моих губ, и парень поворачивает голову ко мне, открывает рот, но ни звука не произносит. Я могу лишь улыбаться, наблюдая за тем, с каким упрямым выражением он дергает меня за руку, пытаясь оттащить к красивой огненной птице. Поджимает недовольно губы, качает головой, но я всё никак не могу сдвинуться с места, словно мои ноги вросли в этот чёртов лёд…       — Это не твой мир, Энн, — Сай ласково улыбается, застывая позади парня, что всё также настойчиво дёргал запястье. Птица начинает обеспокоенно шевелить крыльями, огонь на них завораживает и пугает одновременно. — Они спасенье, не так ли? А ты считаешь, что ты его не заслужила.       И всё равно мне очень хочется пойти, погладить синие перья, сжать горячее, почти раскалённое, запястье своего отражения, но… Сай, наверное, прав.       Прав же, да?..       Тёмноволосый юноша, что так похож на меня, что-то тихо шепчет, поворачиваясь ко мне и пытаясь крепче стиснуть мою руку, но пальцы его внезапно не касаются меня. И это почему-то вызывает у него такое отчаянье, что я физически ощущаю его боль. Словно… словно он хотел спасти меня, но не смог. И эта боль отзывается во мне чем-то очень нежным — желанием его утешить хоть как-то.       Порывисто выдохнув, я кладу ладонь на его грудь, ощущая мощные удары сердца. Улыбка против воли появляется на моих губах. Живой. И я могу коснуться его, могу толкнуть к той птице, подарив спасенье. Они не будет погребены в этом мире отчаянья, в моём мире, лишённом тепла. Но я запомню, что они были здесь, что согрели на миг это место.       И я буду вспоминать его тепло, живое и пронизывающее. Согревающее изнутри, а не снаружи. Запомню, словно он это выжег на моих костях.       — Хорошая девочка, — ласково шепчет Сай мне на ухо, нежно положив голову мне на плечо. Ногам холодно от той воды, что собирается под ними. Словно я снова в море. Море собственной боли. — Мы теперь будем вместе, Энн. Тысячи и тысячи минут сожалений.       И я знаю, что так будет всегда. В этом тёмном мире только я. И только я могу себе помочь. И, что иронично, я этого не хочу, поэтому для меня всё потеряно.       Перед тем, как утонуть вновь, я успеваю заметить, как загораются ладони парня, как он поддается в мою сторону, как огонь проходит сквозь невидимую преграду, что не дает ему вместе с фениксом попасть на мою сторону. Огонь ласково и нежно лижет мои щёки, солёные от слёз, касается моего тела, но я уже почти ничего не чувствую.       Феникс и Огонёк, как ласково я мысленно назвала парня, пропадают.       И мне становится легче, когда они исчезают, а мир вновь восстанавливается, пугая меня своей чёрнотой.       Они — надежда в чистом виде…       Без надежды лучше, нечем тешить себя и разочаровываться.       В этом тёмном и пыльном мире, в этом мареве боли я сражаюсь в одиночку. Так проще, некого ранить и некого терять.       Лишь один стойкий оловянный солдатик с железным позвоночником и сломанным оружием. Лишь я.       Сай в ответ заливисто, издевательски хохочет, сжимая руками мои плечи и окуная поглубже в море.       Пусть так.       Подорвавшись на подстилке из листьев, я жадно хватала ртом в воздух, пытаясь прийти в себя.       «Очередной кошмар», — мне удалось подумать так почти безучастно, потирая заднюю сторону шеи ладонью, всё ещё ощущая то потрясающее тепло, когда парень сжимал мои руки. — «Снова шутка Бога? Нет, что-то другое, отличается от реальности, но почти как в реальности… почти как реальность… я уверена, что этот парень и птица были настоящими… и то удивление в глазах феникса, когда он меня увидел, такое было бы сложно подделать…»       Чёрт, это утро совершенно безрадостное и даже слегка печальное, а ещё громкое.       Просыпаться под визг Берри и раскатистое рычание Неваляшки — это не самое приятное занятие. Особенно, если ты ощущаешь, что вся тяжесть мира оказалась на твоих плечах. Я слишком давно подобного не испытывала, а потому это ощущение меня разбило на миллионы кусочков, а головная боль сделала меня ещё и злой.       Некоторое время я зло сверлила блондинку взглядом, пока та сжимала тушканчика в своих руках, прижимая его к своей груди.       «Задушит ведь беднягу…»       — Отпусти, — сквозь зубы процедила я. — Немедленно.       Челюсти в конце я стиснула с такой силой, что даже скулы свело, а настроение поползло вниз с невероятной скоростью. Девушка, наверное, каким-то шестым чувством ощутила угрозу, потому что тут же отпустила зверька, обиженно надувшись. Выглядит оскорблённой и злой, но я сейчас была злее, так что меня её выражение лица не впечатлило. После сумбурного, совершенно непонятного сна, меня вряд ли могло что-то впечатлить.       — Я просто погладила, что такого-то? — тихо спросила она, недовольно складывая руки под грудью, от чего та слегка приподнялась. Не знаю почему, но у меня взгляд против воли опустился ниже глаз и там остался. Просто с точки зрения эстетики. Красиво же, ну. Женские тела вообще прекрасны, мягкие и нежные, пластичные и изящные, полная противоположность телам мужчин, что словно высечены из гранита, если, конечно, они следят за собой. — О, так у тебя давно не было! Понятно всё с тобой! — воскликнула блондинка, хлопнув в ладоши и рассмеявшись. — Я бы тоже была злой, если бы я жила в одиночестве на необитаемом острове без мужчины. Хочется же периодически… ну, мужской ласки…       «Впервые рада, что не знаю языка, на котором говорит собеседник. Явно ведь что-то отвратительное сказала», — подумала я, рухнув обратно в листья и закрыв глаза.       Очень хотелось устроить себе день безделья, но план у меня уже был в голове. И план, должна сказать, был достаточно простым. Во-первых, нужно было решить, как вернуть преступницу обратно за решетку. Желательно сделать это как можно незаметнее, но меня терзали смутные сомнения, что пропажу уже заметили. В конце концов, возвращать её всё равно пришлось бы ночью, а до этого времени ещё далеко, к тому же… заключённых вроде как кормили. В обед или ужин исчезновение красотки заметят, она же там так горланила… И надо бы подумать, как вернуть её так, чтобы девушка и сама ничего не поняла. Во-вторых, если звёзды сойдутся и ей придется остаться на острове, то об этом следует сообщить кланам, иначе поднимется шум.       Конечно же, я была не против, если бы её съели, но последствия могли быть разными. Например, чужаки могли бы отказаться уплывать без неё с острова. И наверняка бы искали её до тех пор, пока не нашли её кости, перерыли бы весь остров, прежде чем отчалить…       — Пойдем, Берри, время завтрак готовить, — охнув, я погладила зверька, который всё пытался сунуть мордочку мне под поясницу, чтобы спрятаться от хищного взгляда преступницы, у которой до сих пор руки чесались потискать тушканчика. «Вот ещё, не доставлю ей такого удовольствия!» Я поднялась, позволяя зверьку удобно устроиться на плечах и осторожно погладив его шерстку. — И ты с нами, маньячка, накормить тебя надо, а то вдруг тебя за решётку посадили за то, что ты поедала людей? — подав девушке знак следовать за собой, я вывалилась из своего «дома» на улицу.       А погода была относительно хороша, хотя, конечно, было слегка душновато. Тот самый момент, когда ты, даже ничего не делая, ощущаешь, что теряешь влагу. Идеальный денек для купания в озере или море!       Стерев пот со лба, я сдавленно ухнула, когда на меня сзади навалились. Эта чёртова баба!..       — Духота, — протянула мне на ухо преступница, прижимаясь внушительной грудью к моей спине сильнее. — Даже не знаю, чего хочу больше: поплавать или поесть…       Кое-как скинув с себя девушку, я уставилась на барибала, что уже успел удобно устроиться в тени деревьев, лениво поглядывая на нас. Кажется, у него сегодня не очень удачный день. Если мне сейчас так жарко, то каково же ему этим слоем меха?!       — Как твоя лапа, большой брат? — спросила ласково, присаживаясь на корточки перед медведем, что лениво зевал, демонстрируя длинные чуть желтоватые клыки. — Прямо-таки мечта дантиста, — хихикнув, растрепала чёрную шерсть, слегка недовольно смотря на оборванные листья, висящие на лапе.       «Сколько не заматывай, а он всё равно снимет повязку… в следующий раз надо всего замотать, чтобы уж точно не снял…»       — Сегодня я с Берри пойду на охоту, ты уж проследи за ней, ладно? — тихо попросила я, указывая на девушку, которая тратила воду на умывание лица. Чёрт, вот втащить бы ей… Я эту воду с каждым дождем собираю, а она её тратит на такое бесполезное занятие. — И не дай ей растратить всю воду, чтобы мы не подохли здесь с жажды, сомневаюсь, что Королева позволит забрать воду у неё, она едва терпит нас, когда мы моемся.       Убедившись, что барибал принял к сведению мою просьбу и за девушкой он присмотрит, я вместе с Берри направилась к ловушкам, всё время придерживая зверька у себя на плечах.       Уже глубоко в лесу я отпустила зверька на землю, несколько раз перед этим убедившись в том, что я в нужном месте.       — Давай, братиш, твоя работа, — кивнув ему, застыла, ожидая, когда зверёк прислушается и подаст мне знак.       Обычно с Берри я так и работала. Ловушек много, пока все обойдешь — завтрак может успеть сломать силки и улететь, или же сбежать. Даже при условии, что дичь ранена, всё равно сомнительная роскошь. Запах крови быстро привлечёт хищников-конкурентов, и это будет дополнительный урон — ты остаешься без еды, так ещё и вынужден чинить ловушки и снова ставить их. Для этого я и брала Берри, его слух позволял ему чётко определять, в каких ловушках завтрак будет, а в каких нет.       «Хотя обойти всё равно придется все на случай, если какие-то нужно установить снова…»       Бросив косой взгляд на зверька, что дёргал ушами, я усмехнулась кончиками губ. Берри ведь не только хорош в поиске еды, но и в охоте. На удивление зверёк оказался хищником. Он, конечно, мог питаться и ягодами, даже какими-то травами, но и мясо трескал за обе щеки. Забираясь на возвышенность, он сверху прыгал на ничего неподозревающую жертву, вцепившись острыми зубами ей в шею, сдавливая и терпеливо ожидая, когда можно будет отпускать.       Когда я впервые увидела, как он охотится, то чисто инстинктивно стала посматривать наверх, мало ли, сколько там этих Берри прячется, ожидая, когда я шею открою…       «Зато охотничья собака не нужна», — подумала я, тихо усмехнувшись и направляясь в сторону, указанную зверьком.       — Оооо! Сегодня у нас на завтрак пятнистая куугава! — довольно воскликнула я, доставая нож и без жалости отрубая голову большой птице. Всё равно голова несъедобна, да и девать её некуда после, а так можно щенку вожака в качестве подарка преподнести, когда буду проходить рядом с их землями. Вдруг повезёт и это сделает их сговорчивее. — Знаю, у нас сегодня пир, — я погладила ласково зверька, а после быстро вытащила птицу, не забыв снова установить ловушку. — Птицу на завтрак, а рыбу на поздний ужин, так как ловушки на берегу…       Берри со мной согласился, прекрасно понимая, что на берег без серьезного повода соваться опасно. Кстати, об опасности…       — Тебе не кажется странным, что она только одна?.. — тихо спросила я зверька, приподнимая птицу за сильные ноги. Пятнистые куугавы, названные мной так чисто из прихоти и незнания настоящего наименования вида, никогда не бегали по одной. Всегда парами, реже стаей. Они были достаточно умными птицами, пусть головы у них и были маленькими по сравнению с большими телами. — А мне вот кажется, — протянула я, так и не дождавшись реакции от тушканчика.       Вторая птица нашлась после. Причем не одна, а с таким же охотником, что тащил её в своё логово, чтобы разорвать на клочки. Нет, ребят, это уже перебор, воровать мою еду…       — Волки совсем обнаглели, да? — спросила я, наблюдая за тем, как волочится по земле голова, висящая лишь на кусочке кожи. Удивительно, не растерзал сразу, наслаждаясь ужасом жертвы, а гуманно отгрыз голову, чтобы не мучилась. — Передай вожаку, что у меня гости. Ещё один человек, но я собираюсь вернуть её к другим, так что надолго она не задержится, — волк, тянущий тушку, замер и выпустил её из окровавленной пасти, смотря на меня… хм, это, пожалуй, похоже на удивление. — Не хочу, чтобы вы её сожрали или напали на меня за то, что она находится на острове.       Да уж, представляю себе возмущение кланов. Особенно волков. Здесь с одной управиться им сложно, а тут их стало две. Я усмехнулась. Благо, что ненадолго нас двое…       Честно говоря, я даже и сама не знаю, хочу я уплыть с острова с чужаками или же нет. С одной стороны, на острове я уже прижилась и ко многим вещам привыкла, а с другой — хочется нормальную кровать, еду из магазина и человеческого общения, хотя я и сама прекрасно понимаю, что уже спустя пару дней от людей будет тошнить. Но всё равно пока именно этого мне и не хватает…       — Аккуратней с косточками, — усмехнулась я, поворачиваясь к Берри, что прижался брюхом к земле, явно испуганный появлением большого хищника. Защитник мой… — Ничего, братец, у нас с тобой всё равно осталась птица. Но, к сожалению, этого явно не хватит, чтобы накормить медведя…       А Неваляшка по десять штук таких за раз съесть может. Дела всё хуже, ему для восстановления нужна еда, а еду без охоты не добыть. Чёртов замкнутый круг, придется мне сегодня сильно постараться, не оставлять же его голодным! Я, конечно, сильно сомневаюсь, что он накинется на меня с Берри, но на всякий случай лучше найти ему ещё что-нибудь, что можно будет пожевать. Наверное, придется потратить время на собирание ягод, он их тоже ест, может, на первое время этого будет достаточно…       «Чувствую, ворчать он сегодня будет долго из-за своей диеты. А вообще он же такой огромный, вполне способен потерпеть маленькие порции еды пару дней… Не помрёт с голоду!»       Только вот непонятно, будет это «пару дней» или же они растянутся на пару недель. Чёртова неизвестность.       — Да, Берри, плохие деньки бывают у всех, — пробормотала я, стирая тыльной стороной ладони пот со лба. Чёртова птица была такой жирной и тяжёлой, что тащить её сплошная мука. А ведь дома её ещё надо будет разделывать, снимать кожу вместе с перьями, рубить на кусочки, чтобы после приготовить, нанизав части на палки. Тихий скулеж и тушканчик вцепился мне в ногу, острыми когтями царапая кожу. — Берри, что с тобой не так, а? Мне тяжело, что ты там уви…       Запрокинув голову, я замерла. Не то, чтобы я не ожидала увидеть толпу людей у лагеря, просто… просто гораздо больше поражало то, что было за их спинами.       Дом.       Огромный, мать твою, деревянный дом без стёкол в окнах. Он словно вырос из огромного древа, в корнях которого я сделала себе жилище. Правда, из-за того, что он был соединен с деревом, он был слегка кривым и деформированным, но всё же двухэтажное здание выглядело просто потрясающе…       — Какая кроха и с уловом! Эй, капитан, у нас гости!       Тихий смешок заставил меня вздрогнуть, вдруг поняв, что вокруг меня множество людей. Мужчин с оружием. И они самодовольно усмехались и перекидывались фразами на непонятном мне языке, иногда сопровождая их жестами. Правда, гул голосов стих сразу же, как только я подошла ближе к дому. Удивленно моргнув, я уставилась на преступницу, из рук которой вытягивалось… дерево?!       — Какого чёрта здесь творится?!       Мой вскрик заставил блондинку вздрогнуть и повернуться ко мне лицом. Она опустила ладони, из которых вытягивалось дерево, и широко улыбнулась.       — Ты уже вернулась, — девушка что-то довольно защебетала, приближаясь ко мне и подавая знак одному из мужчин, который тут же выдернул из моих рук птицу. Смерив коренастого мужчину взглядом, я вновь грозно уставилась на девушку, требуя объяснений, хотя прекрасно понимала, что не пойму их. — А ты быстро! Просто потрясающе, как тебе удалось поймать такую махину. Пока тебя не было, я решила отблагодарить тебя за помощь, но в голову пришло только это, — блондинка громко рассмеялась, открывая для меня дверь и пропуская вперед. — Мне пришлось постараться, но в итоге этот дом всё равно похож на тот, в котором жила я до того, как вышла в море и стала пиратом…       Внутри было практически пусто. На первом этаже была парочка окон, а ещё находилась лестница, которая вела, видимо, на второй этаж. Я опустилась на корточки, проводя кончиками пальцев по гладкому полу. Ну, конечно, он сделан не из досок… Просто сплошное дерево, если так посмотреть, то здесь вообще нет никаких «щелей». Единственные «щели» в доме — это окна. В голове просто эти чудеса не укладываются… Ни у меня, ни у Берри, что вцепился мне в ногу и не отпускал, сворачиваясь шаром.       — Всё это за пределами человеческих возможностей, — прошептала тихо я, нервно косясь в сторону девушки, которая поглаживала кончиками пальцев столик. Стоило ей коснуться пола, как из него тут же вырос стул. — И это чертовски заметно, сюда ведь могут заявиться люди из флота, а этот дом, словно огромный плакат: «Мы удобно устроились тут»…       — Я съела Дьявольский фрукт. Но ты не слышала о таком, да? — преступница выглядело удивлённой, но быстро взяла себя в руки, а одновременно и меня подхватила под локоток, ведя в сторону лестницы на второй этаж. — Тебе не стоит беспокоиться, я помню добро и всегда помогаю тем, кто помогает мне. Не хочу быть обязанной чем-то.       Мягкий голос почти успокаивал, но я всё ещё крепко держалась за своё удивление. Девушка указала рукой на кровать, а после на мои вещи, что лежали на полу. Вздохнув, я приблизилась к ним, опускаясь на корточки и мысленно отмечая, что кровать росла из пола и ее вряд ли можно подвинуть. Чёрт, это на самом деле было здорово, что у меня была кровать, но мне явно придется подумать, как сделать так, чтобы на ней можно было спать…       «Удивительно, что я так быстро приняла это… Хотя это дико странно. Если она была способна делать такое, то почему просто не сбежала сразу? Или же у флота какие-то особые решётки?..»       — Знаешь, — раздавшийся за спиной голос заставил меня вздрогнуть, резко повернувшись к девушке лицом. Запахло угрозой, чёрт… — Мы планируем напасть на дозорных среди ночи и всех убить, если потребуется. Я надеюсь, что ты не встанешь у меня на пути, убивать тебя будет жалко, но я переступлю с легкостью через себя, чтобы достигнуть своей цели… Один… глупый человек ждет меня в Ватер 7. Я не могу опоздать ещё сильнее…       «Вода?..»       Даже странно, что я смогла выловить одно знакомое слово в её речи, однако… Я всё ещё не понимаю, что происходит и почему она стала вдруг такой серьёзной.       — Всё хорошо, Берри, — я мягко погладила рычащего зверька по голове, а после вздохнула. Хорошо, что барибал где-то на улице, иначе точно бы напал. Животные угрозу чувствуют намного острее, чем люди. — Пойдем уже, маньячка, не знаю, о чём ты там говорила, но обед по расписанию — и так уже задержались.       «А оружие я всё равно взяла с собой, ничего не меняется», — с усмешкой подумала я, выходя на улицу и тут же оказываясь рядом с медведем, который недовольно разглядывал людей. Те, в общем-то, к клыкастому соседу отнеслись равнодушно, зато весело оскалились, как только заметили меня. Горячие головы, подумала лениво, облокачиваясь спиной на барибала и вытягивая ноги.       — В конце концов, я мясо добыла, а уж приготовить — их забота, коли едят с нами и живут на нашей территории, — пожала плечами, поймав недовольный взгляд тушканчика.       Должна заметить, что работали парни слаженно и достаточно быстро. Мужчина, что забрал у меня птицу, уже ловко её разделывал и обтирал листьями, которые формой напоминали листья одуванчика. Я уже видела эту траву, она росла у подножия горы и не имела запаха. Этот человек… надеюсь, что он знает, что делает.       «Пожалуй, есть первой не стану и дождусь, когда все они попробуют еду», — подумала я, прикрывая глаза и глубоко вдыхая приятные ароматы.       Сейчас было так спокойно, хотя я понимала, что это спокойствие не будет долгим. Совсем скоро придут другие люди с ружьями, и начнется отстрел преступников. И я уже никак не помешаю. И если уж быть откровенной, вступать в сражение я не собиралась. И так понятно, что победа будет на стороне флотских, их больше. Преступников в бою я не видела, их навыков не знаю, но… даже самые натренированные бойцы против армии не выстоят.       Навыки — это важно, но численность тоже важный фактор в сражении. Я думаю, что девушка понимает это также хорошо, как и я. Однако она всё равно сидит здесь, улыбается и смеется вместе с ними. Интересно, что это. Слепая вера? Отчаянье, превратившееся в безразличие?       — Страх удваивает страдания, — тихо прошептала я себе под нос, криво усмехаясь и щелкая Берри по носу, когда он забрался мне на бедра и облокотился лапками об грудь, мокрым носом тыкаясь в подбородок. — Кажется, поняла. Если не верить в победу заранее, то можно считать, что уже проиграл сражение. Да уж, истина тех, кто провел всю свою жизнь в борьбе…       Игнорируя мужчин, что поглядывали в мою сторону, я хмуро уставилась на девушку, всё ещё пытаясь разгадать тайну её невероятных способностей. Интересно, она одна такая или есть ещё люди вроде нее? В моем мире её бы давно показывали по телеку и восхваляли, но…       «Чёрт, кто же вы такие, а?..»       Больше всего Наомаса любил истории. Удивительно, но именно это желание и вытолкнуло его в море, а вступление в дозор стало лишь необходимостью для достижения цели.       Иногда, сидя на палубе ночью и разглядывая сверкающие звёзды, он вспоминал своё детство, проведённое на чудесном острове, где круглый год небо было покрыто этими прекрасными пылинками звёзд. Тогда его, как и всех мальчишек, манила неизвестность. Не опасность, нет — он был слишком далек от этого детского желания ворошить голыми руками угольки, чтобы любоваться искрами. Его манила неизвестность: «Что там за морем?», «Какие ещё острова можно встретить?», «Такое же небо на других островах, как и на его родном острове?» За морем было море, острова были невероятными и поражающими воображение, а небо было разным — он узнал это намного позже, когда сам вышел в море. Будучи мальчишкой без ответов он всегда обращался со своими вопросами к странствующим торговцам, что за кружкой рома в пабе щедро делились с ним историями.       И он слушал, жадно слушал, заворожённый глазами странников. Какие-то истории были совсем сказочными, и поверить в них было сложно, какие-то дали ему понимание, что море, как и мир в целом, жестоко. И люди, чтобы не погибнуть, сами стали жестокими и беспощадными, переступая через край — пираты тому прекрасный пример. На его родном острове пираты были частыми гостями, и не все из них были плохими, но встречались и те, глядя на которых хотелось взвыть и спросить, как же земля их носит.       И вот он уже юноша, и ему хочется самому найти ответы на свои вопросы, и он вышел в море, гонимый несколькими желаниями: получить ответы и, конечно же, утолить свой голод по историям.       После какими-то своими хитрыми путями жизнь привела его в Дозор, где он служил до сих пор. Он всё ещё плавал в море, делился и слушал истории, но как только его повысили в звании, общаться нормально он мог лишь с книгами, а землю и города видел всё реже. А сейчас болезнь отнимала и эту возможность, буквы плясали перед глазами и упорно не складывались в слова, а если и складывались, то в те, которые не вязались друг с другом по смыслу.       Наомаса был стар. И болен. И он совершенно точно был уверен, что устал и хочет нормальную жизнь. Он не жалел о тех годах, посвящённых поиску историй и службе народу (хотя некоторые приказы вызывали у него такую же дрожь, как самые отвратительные пираты, но такова уж судьба солдата — говорят, исполняй!), но сейчас ему требовался маленький островок, гамак и чистое небо над головой. Его приключение подошло к концу.       — Разрешите доложить!       Отложив книгу в сторону и устало потерев красные глаза, Наомаса уставился на юнгу, что нервно сглотнул. А ведь когда-то Наомаса и сам был таким! Также дрожал перед начальством, также боялся сообщить неприятные новости, боясь гнева, что падет на него после.       «Наверное, тянули жребий, кто придёт ко мне», — подумал он, тихо усмехаясь.       — Докладывай, — откинувшись на спинку кресла, он сложил руки на груди.       — Капитан… все пираты сбежали!       Это была неприятная новость. Золотоволосая Салли представляла опасность для всего мира, ведь она была неуправляема, излишне жестока и любыми методами добивалась своей цели. Впрочем, бежать ей всё равно было некуда, единственный корабль, на котором она сможет уплыть, это был корабль дозора.       — Передай всем, чтобы подготовились. Нужно поймать их раньше, чем они восстановят силы.       — Есть!       И всё же ему было интересно, как они все сбежали. Возможно ли, что пиратам кто-то помог?..       Наомаса наклонился к столу, поправляя книгу, двигая её четко к углу стола.       «Тогда, на палубе, мне не показалось?..»       — Не волнуйся, я полностью контролирую ситуацию.       Но правда в том, что нет. Я ни черта не контролирую: ни ситуацию, ни себя, ни этих людей, что ели мясо и веселились.       — Я контролирую ситуацию, — уже тише повторила я, зарываясь пальцами в густую шерсть Берри и наблюдая за тем, как барибал жует кусок мяса, который ему кинули мужчины. Этого, конечно, было мало, но какой у нас был выбор? Я же тоже послушно вгрызалась в кусок, который достался мне, а ещё отщипывала маленькие кусочки тушканчику, что вертелся рядом. — Контроль. Хорошее слово…       — Что она там бормочет?       — Оставь, она так всё время сидит. Мало кому нравится компания пиратов.       Мужской смех нервирует даже больше, чем их взгляды. Есть что-то необузданное, угрожающее, из-за чего кажется, что ничто не сможет их сдержать. Я чувствую всё это чем-то глубоко внутри, словно… там, где-то глубоко, есть струна, а все они мастерски ударяют по ней, извлекая звук. И в зависимости от эмоций, с которыми они касаются этой струны, звук либо спокойный, либо угрожающий.       Это сложно объяснить… Возможно, что я просто сошла с ума от гула голосов, что звучали внутри меня, вырываясь наружу.       — Что такое, Берри? — склонив голову, я с интересом уставилась на зверька, который прижал ушки к голове, а после прыгнул куда-то в кусты. Барибал рядом обнажил зубы и зарычал, начиная волноваться. — Что такое?..       Парень, что стоял ближе всего к нам, вздохнул.       — Кажется, они здесь… Ну и ладно, всё равно уже собирались идти, — голос блондинки потерялся среди громких выстрелов, что заставили меня закатиться под ближайшие кусты, быстро среагировав. Барибал заревел, падая на меня сверху, заставляя охнуть от тяжести. На место, где я сидела, упало тело.       Это был тот парень. У него… не было головы.       Я начинаю задыхаться, смотря, как кровь вытекает из ровного разреза на шее.       — Ты помнишь своё первое убийство? — Сай скрестил ноги в лодыжках и слабо потёр ладони, испачканные в крови. Энн боднула его плечо своим, слабо улыбаясь и губами присасываясь к горлышку бутылки, передавая её после другу.       — Нет, помню только глаза, — спокойно ответила она, разминая устало шею и морщась от тянущей боли. — Они… знаешь, они казались мне огромными на его лице. Они были потрясающе серыми, такими пронзительными. И в них был тот же ужас, что и в моих.       — Ты не была готова?       — К этому ты никогда не будешь готов, Сай, — хлопнув друга по спине, она цинично улыбнулась. — К этому можно только привыкнуть. Привыкнуть к боли в теле после, к тому, как смываешь кровь с оружия. Ты никогда не будешь готов — сердце всегда будет замирать и стучать в горле или висках, ладошки потеть, но к этому сможешь привыкнуть.       Потянувшись, девушка слабо махнула ему рукой.       — Я пойду в дом, ты тоже иди, — она улыбнулась Саю и уже открыла дверь, но замерла, услышав слабый голос парня.       — Энн… как называют людей, которые готовы?       — Чудовищами.       — Энн…       Сай отхлебнул немного пива, порывисто выдыхая. Его руки всё ещё тряслись.       — Энн, ты… кажется, ты — чудовище.       — Чертовски верно, твою мать, — выдохнула я, не в силах наблюдать за тем, как притесняют преступников.       «Ты снова прав, Сай, снова…»       Сжимая в руке нож, я выкатилась из кустов прямо под ноги флотскому, сбивая его и делая резкий удар рукоятью в живот, заставляя того согнуться достаточно, чтобы я могла схватить его за голову и ударить об колено, вырубая.       — Крошка с нами! — раздался чужой смех среди грохота выстрелов и стонов боли.       Но я не отвлеклась на голос, уходя с линии атаки другого парня. Молоденький, совсем неопытный, у него дрожали колени и губы, он плакал, наставляя на меня ружье, но выстрелить не мог. А я смогла с легкостью, стреляя ему прямо в плечо. С такого расстояния промахнуться было сложно. Согнувшегося мальчишку я грубо ударила ногой в подбородок, откидывая после в кусты и широко улыбаясь, когда нескольких парней, бежавших в мою сторону, сбил взбешённый барибал, рычащий и злобно скаливший зубы.       — По сторонам смотри, дура! — громкий голос блондинки раздался прямо под ухом, из земли выросла деревянная стена, скрывая меня от мужчины, что уже прицелился и спустил курок. — Ты неплохо держишься, и тебе совсем не страшно, но это не значит, что тебя не могут убить! Парни, следите за нашим союзником!       — Есть, капитан!       Следующим я отключила мужчину, пытающегося выстрелить в барибала. Я сбила его с ног, падая сверху и замахиваясь для удара рукоятью ножа по его лицу, но тот за секунду до удара обхватил мою руку у своего лба. Большая ладонь чуть дрожала, но второй удар кулаком он всё же пропустил. Голова его откинулась, когда мой кулак опустился на его лицо, а ладонь ослабла, но я всё же ещё один раз ударила его, чтобы наверняка. Блондинка рядом отправила нескольких людей в полет. Ещё нескольких за ноги держали в воздухе деревянные лианы.       Это стало для меня открытием, но я смогла с преступницей образовать идеальную пару. Мы раскидывали флотских, прикрывая друг другу спины.       Тихо усмехнувшись и пнув в голень парня, что так неудачно открылся, я прижалась спиной к спине блондинки.       Когда тот человек, которого я встретила на палубе корабля, возник рядом, я даже не успела среагировать, в ужасе смотря на него. В чёрных глазах мелькнуло удивление и быстрый расчёт, прежде чем он толкнул меня в плечо рукой с такой силой, что я покатилась назад, чуть не свернув себе шею. Рядом яростно зарычал барибал. Сквозь глаза, полные слёз от боли в ране на бедре, я видела, как медведь нападает на мужчину и как его откидывают в сторону.       — Салли, я хочу договориться, — раздался громкий голос мужчины, а после меня накрыла темнота.       «Я была слишком невнимательна», — подумала я.