Совершенно другая история

Как говорится, победителей не садят…

      В груди болезненно сдавливает, словно кто-то просунул мне руки сквозь ребра и сжал лёгкие. Изо рта вырывается вода, и я, перекатившись с большим трудом на бок, продолжаю её отхаркивать, пока не ощущаю опустошение внутри. В моём носу неприятно жжётся, а на зубах хрустит песок, который, как мне кажется, забился даже в нос. В моей голове мысли вязнут, словно в сиропе, и я очень долго лежу, пытаясь понять, что происходит вокруг меня и во мне самой.       — Вот же… дерьмо собачье!..       Осознание заставляет мозги неприятно коптиться в черепной коробке. Под пальцами сухие листья, а сбоку ощущается знакомое тепло. Лежу в лагере, понимаю я, и, похоже, что вообще никуда отсюда не уходила. С большим трудом приподнявшись на локтях, замечаю большой зелёный лист, резко выделяющийся на бледной коже. Подцепив кончиками пальцев лист, я его слегка приподнимаю, морщась от отвращения, потому что он был смазан ядовито-жёлтым соком непонятного происхождения. Но, во всяком случае, точно обезболивающим, так как ранения я не чувствовала. В ином случае я бы избавилась от этого листа моментально, так как мысль о том, что это, возможно, чья-то слюна ужасала меня сильнее, чем смерть в пасти морского чудовища.       «Морского короля, он назвал его так…»       Он. Моя галлюцинация. Или же воплощение Бога в этом мире. Бог. Чёрт, не думала, что он существует! Значит ли это, что мне теперь нужно начать молиться, а ещё построить церковь, в которую я буду ходить по воскресеньям?       Порывисто вздохнув, я уставилась на внушительный шрам от зубов зверя на боку. Закрыв глаза, рухнула обратно в листья, опуская ладонь на тёплый шерстяной клубочек под боком.       «В каком-то смысле даже лестно, что Бог снизошёл до меня, смертной, и преподал урок, если это так можно назвать…»       Только после этого урока я едва кости собрала!       Впрочем, надо отдать должное божественным урокам. После них чувствуешь себя прекрасно, за исключением, конечно, легкой тянущей боли в боку и слабого давления в лёгких, но и это, к моему счастью, стало проходить.       Повернув голову и уставившись в глаза зверька, отражающие мягкий свет луны, я слабо улыбнулась.       — Берри…       Нежно погладив зверя по голове, порывисто выдохнула. Сколько бы я не думала об этом, всё кажется таким нереальным. Божий промысел? Не знаю, может, я просто сошла с ума. Но ничего из того, что происходило со мной — во сне? в голове? — не было здесь. Я просто лежала без сознания под надзором Берри и Неваляшки. Если верить информации, полученной от животных, то они совсем недавно перенесли меня в лагерь после прогулки по Диким землям, где я и получила шрам от пантеры.       Зато теперь у меня появилось несколько вопросов. Например, как мне объяснить то количество воды, которое я отхаркивала? И, даже если предположить, что я неправильно поняла животных, и они меня каким-то чудом спасли, когда я тонула, и вытащили на пляж, после перенеся в лагерь, то остается вопрос о том, как я так долго смогла прожить с полными водой лёгкими?       Чёрт, если я когда-нибудь вернусь к цивилизации, то напишу об этом книгу в жанре фантастика.       — Вы не поверите в то, что я вам сейчас расскажу, — прохрипела, перевернувшись с большим трудом на бок.       Не знаю, сколько я так пролежала, делясь историей о своих приключениях с Берри и Неваляшкой, но в какой-то момент просто замолчала, почувствовав, как боль возвращается. Мысль, которая возникла в голове, не показалась мне такой уж и абсурдной после всего, что я пережила, тем более Неваляшка подтвердил ту часть истории, которая касалась острова.       Тогда я не дала ответ. Я промолчала и предпочла убежать от него. Но сейчас, сейчас я могу это изменить. Я видела, что будет, если я не дам ответ, не выберу клан. Словно наяву перед глазами пробежали картинки того, как в одно утро, пока я спокойно сплю, на лагерь нападает свора волков. Борьба за территорию, в которую я вступила, появившись на острове. Мне некуда бежать — либо в пасть зверя, либо к морскому королю. Вполне возможно, что выбора не было с самого начала, но сейчас я могу выбрать. Выбрать то, что мне подойдет.       Волки, Орлекрылы, Змеи, Травоядные или Медведь.       «Выбор очевиден, не так ли?..»       Пристально смотря в глаза барибала, я произношу фразу, которая, возможно, круто изменит мою жизнь. Но пока понять в лучшую или худшую сторону я не могу, да и думать сейчас об этом отказываюсь.       — Орлекрылы. Я хочу быть частью клана орлекрылов, донеси эту информацию до всех, — мягко улыбнувшись, зарываюсь пальцами в шерсть на голове медведя, который возмущенно сопит, но не упрекает меня за выбор. — Не хочу продолжать убегать от проблем, приму всё так, как есть. Наверное, так будет даже проще, правда? Но есть кое-что от чего отказаться мне будет сложно. Я — человек, вряд ли я смогу забыть об этом. И я прекрасно знаю сладкий вкус свободы, раз ощутив её — отказаться будет сложно. «Буду делать, что хочу», — скажу это Бьюти и, если её это устроит, пусть подготовит мне комнатку пониже, чтобы я могла не карабкаться слишком высоко.       Когда барибал уходит, скрываясь в густой темноте ночного леса, я позволяю себе провалиться в сон, решив для себя остаться на острове, пока не найду возможность вернуться к людям, и ещё принимаю решение навести свои порядки, если кто-то ко мне сунется. В конце концов, не конец же света это. Будет безумно тяжело, но я справлюсь, нужно будет лишь потренироваться охотиться.       «Жить по чужим правилам, чтобы не скончаться, да? Пошёл ты, я просто стану сильнее, чтобы устанавливать свои правила…»       Тяжелый, грудной мужской смех звучал в голове, когда я проваливалась в зыбкую темноту.       — Мы ещё посмотрим, Энн, мы ещё посмотрим.       Это случилось спустя месяц после того, как я удобно устроилась на острове, а мои раны затянулись.       Тогда мой дух был спокоен, а мысли чисты, и я прекрасно понимала, что на острове не так уж и плохо жить. Конечно, необходимо было быть достаточно сильной, чтобы выживать среди диких животных и драть им глотки каждый раз, когда они за тобой придут. А за тобой придут, обязательно. Стоит им узнать, что ты есть и живешь на нейтральной территории, то из интереса на безумца придут посмотреть. И вот тогда проблемы начинаешь грести лопатой.       Но всё же это было куда лучше, чем болтаться на плоту среди моря, надеясь, что куда-нибудь да приплывешь. Здесь, на острове, я могу добывать воду и еду. Как бы я это проворачивала, сидя на плоту? Тем более мою душу терзала догадка, что в море не один морской король, а куда больше!..       Но морские короли на острове меня не беспокоили. Вернее не так сильно, как волки, что постоянно приходили. И дня не было, чтобы я спокойно валялась и занималась своими делами. Нет, бесконечный цикл: я просыпаюсь от рёва, спасаюсь бегством, делаю незначительные мелочи, отрываюсь от них и снова спасаюсь бегством от взрослых самцов (только молодняк всегда предупреждает о своем прихода, те, что постарше, пытаются втихую запустить острые клыки в мою плоть) и после этого я ложусь спать, чтобы на следующий день повторить всё снова.       Ах да, иногда я ещё переставляю ловушки, потому что старые зверье начинают обходить. В итоге вокруг меня везде ловушки, за исключением дороги, ведущий к змеям. Те, хоть я и вступила в клан орлекрылов, договор держали. И я была не против, тем более змеи волков на свои земли не пускали, и я могла отдыхать спокойно. Если меня сильно доставали, то я уходила к Королеве, либо же к Бьюти.       Что касается клана, то меня приняли на правах птенца. Я не участвовала в патрулировании территорий (у орлекрылов это облет вокруг острова), не была на общих собраниях (да и что я бы там поняла?!) и за мной следили, как за яйцом. И ещё меня постоянно тискали. Стоило мне показаться в поле зрения орлекрылов, как кто-нибудь точно мог схватить меня, затолкать к себе в гнездо и сесть на спину, грея. Честно говоря, в такие моменты я думала, что помру, потому что это была тяжесть невероятная. И каждый раз, когда я думала, что я не переживу это, они делали что-то ещё более дикое. Например, они постоянно терлись об меня, практически толкая, и носили мне змей, чтобы я их ела. Однажды мне клубок змей пришлось затолкать себе в рот, ощущая, как они внутри шевелятся, пытаясь выбраться. После я очень долго объясняла Королеве, почему я её детенышей принесла ей во рту. И, должна сказать, что нет ничего более неловкого, чем объяснение того, почему чужие детеныши снова возвращаются в клан у тебя во рту. Да, это было не в первый раз. К счастью, Королева воспринимала это совершенно спокойно, за исключением Умы, которая всё ещё демонстрировала мне свои белоснежные клыки на фоне чёрной пасти и пыталась незаметно вцепиться мне в ногу, притворившись, что я на неё наступила.       Что касается защиты клана, то здесь была парочка подводных камней, которые выводили меня из себя, ибо я на них периодически поскальзывалась и уходила под воду с головой. В общем, как оказалось, клан просто не способен прикрывать мою спину каждый раз. То, что я была в клане, уже давало мне избежать войны, в противном случае без клана противники бы сыпались мне на голову каждую минуты без остановки, а с кланом я могу избегать этого, а также имею своеобразную защиту. К счастью, мой кусочек земли всё ещё остается моим, что приятно греет душу мне и, что самое прекрасное, заставляет скалить зубы от неудовлетворенности волков, которые чаще всего и нападают на мои земли. А теперь подводный камень: так как решение остаться в лесу было моим, клан не мог обеспечить мне защиту, иными словами все войны с волками являлись лишь моей личной борьбой с ними, пока это не происходило на территории клана орлекрылов, то есть непосредственно у подножия горы.       Правда, нашелся ещё один плюс. Клан как раз то единственное, что удерживает волков от полноценного нападения всей стаей. Слава об орлекрылах ходила по всему острову, как и их суровые законы. Убиваешь одного орлекрыла — рискуешь обратить против себя весь клан, который обиду никогда не забудет и положит все силы, чтобы отомстить за своего убитого собрата. И эти факты вносили свои коррективы в план, который был у волков.       Я не смогла сдержать ухмылки, ощущая злорадство, что поднимало свою уродливую голову где-то внутри.       Орлекрылы были серьезными противниками, с которыми приходилось считаться. Их боялись, но и настолько же уважали. И я не могла отрицать того, что было за что. Во-первых, эти огромные птицы, имеющие острые когти и большие крылья, с легкостью могли поднять противника в воздух, чтобы после, набрав высоту, резко отпустить и превратить врага в груду мяса с переломанными костями. Во-вторых, орлекрылы могли нанести большой ущерб, если бы сверху сбрасывали камни на противников. Правда, сильные и мощные существа имели свои слабости, которые, впрочем, легко скрывали. Ночью на орлекрылов проще всего было напасть и убить, потому что они очень крепко спят. Выбор места жительства при знании этого можно было назвать умным ходом. И ещё, как маленькая приправа, орлекрылам было проще сражаться на открытой местности. Если враг скрывается за мощными кронами деревьев, то большим птицам до него не добраться.       Но для меня самым потрясающим качеством орлекрылов являлись полеты! Я очень быстро избавилась от своего страха, полюбив ветер, бьющий в лицо и ощущение свободы, что пахла морем. Теперь я так себя баловала в конце дня, просто брала Бьюти и на ней облетала весь остров, наслаждаясь видом сверкающего моря и огненного столба на воде, тянущегося к горизонту. Я наслаждалась самым прекрасным закатным небом, раскрашенным фиолетовыми и тёпло-оранжевыми красками, пушистыми облаками, напоминающими сахарную вату. А ещё я жадно вдыхала полной грудью солёный воздух, словно только научилась дышать и дышала одновременно с этим в последний раз. Я вообще всё делала, как в последний раз.       …потому что никогда не знаешь, когда умрешь.       …потому что все пытаются убить меня, кроме своих.       …потому что я хочу быть живой, жить сейчас, а не жить для того, чтобы жить потом.       …потому что я чертовски сильно хочу наслаждаться своей жизнью, а не думать о том, когда и в какой момент она оборвётся.       Тяжело вздохнув, я легла грудью на мощную спину орлекрыла, ощущая, как двигаются стальные мышцы. Ветер бил в лицо, играл с моими волосами, и мне было невероятно хорошо и спокойно, словно я нахожусь в самом безопасном месте в мире. Месте, в котором всегда хотела оказаться, с самого детства. И это была самая желанная и опасная иллюзия, ибо именно она вызывает привыкание и имеет возможность убить меня, стоит мне расслабиться.       Бьюти подо мной громко крикнула, видимо, пытаясь привлечь к себе внимание. Или же к тому, что видела. Не знаю. В последнее время я слишком часто задумывалась о чём-то и терялась в собственных мыслях. Словно старуха, всё чаще задумывалась о жизни и о том, как правильно жить. За то время, что я нахожусь на острове, мои взгляды круто поменялись. Те вещи, которые вызывали отвращение, теперь я делаю с невероятной легкостью. Хитрить, обманывать противника — раньше я не позволяла себе этого, используя грубую силу, но сейчас только так и выживаю.       — Что такое, красавица? — склонив голову к шее птицы, зарылась кончиками пальцев в мягкие и нежные перышки, наслаждаясь силой, бурлящей внутри такого мощного существа, что с такой лёгкостью могло со мной на спине летать. — Ты заметила что-то интересное?..       И ведь явно что-то заметила, у неё зрение было мощнее, чем моё, я вот ничего нового не видела. Всё та же густо-синяя вода с белоснежными гребешками волн и со сверкающими бликами от солнца. Как же быстро меняется здесь погода, а ведь ещё утром вода была почти черной, словно набирающей силы для шторма. Уже знакомая стая дельфинов показывала мне свои гладкие спины, уплывая вдаль от острова, чтобы следующим утром снова вернуться и угоститься рыбешкой, плавающей у поверхности воды рядом с моим домом. Они ведь частенько плавают здесь, как-то раз я даже делала это вместе с ними. Было здорово, пока Бьюти меня не выдернула за ногу из воды и не отнесла в пещеру на горе. Было очень обидно, хотя одновременно я почувствовала облегчение, ведь морской король вполне мог прихватить меня зубами и утянуть на морское дно. Удивительно, что я вообще так долго проплавала рядом с дельфинами, не заинтересовав это огромное чудовище.       Порывисто вздохнув, отгоняя от себя не радужные мысли, я привстала, щуря глаза и прижимая одну руку козырьком над бровями, чтобы солнце не мешало смотреть. «Не вижу ничего странного!» Все было, как обычно: морской король, дельфины, а дальше была видна черная точка, которая по форме мне отдаленно напомнила…       — Корабль! — охнула я, сжав перья Бьюти сильнее, чем следовало, вызывая у неё недовольное ворчание. — Ближе, — тихо попросила я, ощущая, как внутри начинает биться в истерике паранойя, но вместе с тем просыпается женское любопытство с безрассудством, уверяющие, что всё будет пучком.       И ведь упрекнуть саму себя не могу! Это ведь были совершенно новые люди, иномеряне. Я ведь пока ещё не сталкивалась с жителями этого мира. Безумно интересно, насколько они отличаются от меня и тех, кто был в моём прошлом. Все ли руки у них есть, ноги, столько же пальцев, как и у меня? Есть ли у них религия? А политика? Хотя куда уж без этого? Лично я представляла себе великанов, учитывая размеры животных на острове, где я живу!       Но я не собиралась забывать, что другой мир населяют и другие люди, чья психология вполне может отличаться от моей. Иногда не знаешь, что у своих в головах, а что говорить про этих, чей жизненный уклад мог разительно отличаться. Рисковать мне не хотелось, так что я собиралась задушить своё доверие и подбираться к ним слишком близко не хотела. Будет настоящая катастрофа, если они агрессивно настроены и заметят меня. Причём и без лишней помощи.       Я недовольно цыкнула.       «Хоть бы не заметили, а… Бог, ты мне задолжал, так что, пожалуйста, пусть они нас не заметят…»       — Мечты умирают первыми. Из вороньего гнезда вид на нас неплохой при наличии бинокля, — тихо фыркнула, вслушиваясь в крик чаек, что летели под нами. Откуда они взялись? Удивленно моргнув, я услышала воркование Бьюти, что держалась рядом с кораблем, но слишком близко старалась не подлетать. Умница, девочка. — Ты о «вороньем гнезде»? Так называют наблюдательный пост, ещё используют термин «марсовая площадка», — ответила я, прижимаясь сильнее грудью к спине орлекрыла и рассматривая корабль, над которым мы как раз и замерли. — Если честно, палево жёсткое такое… Одна огромная птица в небе, если не вызывает подозрение, то точно привлекает внимание к себе.       Бьюти мне, естественно, не ответила, а я вот снова воспользовалась мгновением, чтобы подумать.       Честно говоря, то время, что я провела на острове, отразилось на мне не только внешне, но и внутренне. Как бы это помягче с собой-то… Крышей я, в общем, капитально поехала из-за отсутствия людей и общения. Нет, конечно, крыша у всех людей слегка протекает, но у меня крыша уже съехала. Для примера, разговоры с животными и с самой собой — это самое безобидное из всего, что было. Это случается с каждым. Но как много людей могут сказать, что животные им кажутся людьми, что просто натянули шкуры зверей? И я, считая так, веду себя с ними, как и с людьми. Разговариваю, шучу, общаюсь. Они ведь каждое моё слово понимают, просто иногда вредничают и делают вид, что нет.       Только вот это не единственная странность. Мне кажется… иногда, когда я сосредотачиваюсь, мне кажется, что животные мне отвечают. Не рычанием, фырканьем и чем-либо таким, а словами. Обычными словами. Я слышу разные их голоса в голове, и моя интуиция молчит, словно так и надо. Словно это обычное дело. Вообще беспокойства по этому поводу ноль.       «Шарики за ролики, и все дела», — тихо усмехнулась я, прищуриваясь и разглядывая внимательнее судно.       Корабль был покрашен в красивый ультрамариновый цвет, имел две мачты с тремя воздушными, словно зефирки, парусами на них. Приглядевшись, я заметила, что на парусах было нарисовано что-то вроде птицы, что держала в клюве гаечный ключ, а чуть выше была большая синяя надпись: «MARINE». Честно говоря, первая ассоциация была с одним русским именем, но я сомневалась, что кто-то стал бы так называть так корабль. Скорее всего, в этом случае нужно было опираться на английский. Морской флот. Это… название корабля? Или?..       «Вот я тупица, флот морской!.. Легавые на воде!»       Порывисто вздохнув, я качнула головой. Ну, с органами охраны населения разобрались, вот первый представитель — изучай, сколько влезет. Но теперь появился другой вопрос, касающийся Исонадэ, огромной морской рыбы, которая их не трогала. Значит, как мой плот с восторгам атаковать — так пожалуйста! Как орлекрылов из воды атаковать, так с радостью! А как на корабль напасть… Я явно чего-то не понимаю в психологии морских королей. Жаль, что нет инструкции по применению, я бы прям изучила, вчиталась бы…       Впрочем, вполне возможно, что здесь есть какой-то секретик? Например, большие корабли не трогают. Или же иномерянам нечего опасаться, потому что они свои? Как-то сложно. Наверное, снова божий промысел, который смертному не понять.       «Зато теперь я с уверенностью могу сказать, что у ребят из этого мира есть закон, правительство… Я даже в относительной безопасности. В этом мире обо мне не знают, как и обо всех моих делах», — но мне всё ещё до зубного скрежета не хотелось, чтобы они подплывали к моему острову. Не то, чтобы я была такой ревнивой, просто доверия у меня к ним пока не было. И я сомневаюсь, что в ближайшее время появится, к интуиции я обычно прислушивалась, а она прямо визжала, брызжа слюной, что с этими ребятами каши не сваришь.       И теперь, когда интуиция подтвердила мои худшие догадки, включилось кое-что посерьёзнее простого недоверия. Во мне проснулся параноик. Как только я поехала крышей — параноик во мне и появился. И он приказывал никому не верить, находя обман даже в самых безобидных вещах. Разумом понимаю, что всё хорошо, но… всё равно всё проверяю и перепроверяю. К сожалению, это очень опасно, ибо проверяя каждую мелочь — быстро выдыхаешься, а это опасно.       Чёрт, супер… Теперь я не доверяю самой себе, что уж тут говорить про чужаков на корабле?! Боюсь, что в какое-то утро я могу проснуться в ссоре с самой собой…       Заметив краем глаза движение, я тут же опустила взгляд вниз, рассматривая людей, что сейчас заполнили палубу. «Интересно, для чего они сюда приплыли?» Бегающие по палубе мужчины с высоты казались мне муравьями. Они кричали, что-то говорили, но я так и не смогла расслышать слов. Очень жаль, что нельзя спуститься ниже и послушать, о чём они говорят. И так одна птица в небе выглядит странно, особенно, когда застыла над кораблем.       А тем временем на палубе происходило что-то дико интересное! Честно говоря, мне ещё никогда не доводилось видеть построение, но это впечатляет. Ребята очень организованные. Или же выдрессированные хорошо. Во всяком случае, сейчас они выстроились в несколько идеально ровных шеренг и прижали ружья к плечам, напряжённо застывая и ожидая чего-то. Действуют так слаженно, как единый организм, кажется, что даже эмоции на всех одни, но ведь этому и учит армия, верно? Одевая ребят в одинаковую униформу, они отнимали у них индивидуальность, а наличие старшего по званию должно было показать высоты, которых они могут добиться, ну и одновременно с этим на кого нужно равняться. Но лично меня это слегка раздражало. Белые рубашки без рукавов, синие штаны и кепки, на которых та же надпись, что и на парусах — все это заставляло меня теряться, потому что я не могла отличить одного рядового от другого.       «Двое из ларца — одинаковых с лица…»       Бьюти подо мной заволновалась, слегка набирая высоту и стараясь отдалиться максимально от корабля, а люди на палубе вздрогнули так, что даже я с высоты заметила. То, что заставило напрячься Бьюти и испугаться этих людей…       В груди словно неожиданно громко стукнуло сердце, заглушая все звуки мира.       Я… ещё никогда не видела таких людей. Кажется, теперь понимаю, что вызвало страх.       Мужчина, что поднялся на палубу и застыл перед юнгами (на его фоне я их не могла даже назвать офицерами, впрочем, что я смыслю в иерархии морского флота?), просто давил своей аурой. У меня, ещё ни разу не ощущающей ничего подобного, что-то невыносимо коротило и дрожало внутри.       Мне будет сложно описать словами всё, что я почувствовала, но это всё было сплошным клубком напряжения и страха. Это как оказаться перед огромной пушкой, заправленной ядром и с зажжённым фитилем. Это словно дикий зверь, что уже прижал тебя лапами к земле и, оскалившись, склонился к твоему лицу. Этому мужчине не нужно было давить словами, он давил аурой так, что ты ощущаешь себя букашкой под микроскопом. Он даже не смотрит на меня, но я ощущаю, что он знает обо мне всё. Отвратительнейшее чувство. Чувство, что я проиграла, даже не начав бой.       Проигнорировав собственные ощущения, я жадно впилась взглядом в этого человека. В отличие от других он не носил форму, а был в простом строгом костюме, поверх которого был прикреплен плащ со странным иероглифом, значение которого я не знала, хотя мне вдруг стало интересно. Приглядевшись к нему, заметила, что к поясу был прикреплен меч. Это уже заставило меня заволноваться, потому что в случае стычки я бы вряд ли выстояла. Фехтование — неизведанная территория для меня. Фехтование — это вообще не моё. Другое дело рукопашный бой или метание ножей…       Мужчина что-то сообщил юнгам, что они восприняли явно не очень радостно, а после отдал приказ, и все они разбежались по палубе. Вроде бы было самое время уже улетать, но я задержалась, и зря, потому что кое-что странное случилось после.       Что-то дикое.       Невозможное.       Что-то, что заставило меня испугаться, а после вцепиться в перья Бьюти, вызывая у нее слабый болезненный вскрик.       Мужчина, стоящий на палубе и мирно разглядывающий клинок в руках, резко запрокинул голову, впиваясь глазами прямо в нас с Бьюти. Расстояние было большим, и я прекрасно осознаю, что не могла увидеть его глаза, но в какой-то момент его глаза сверкнули красным, когда он смотрел на нас.       «Бред, не может же он нас засечь», — судорожно вцепившись в перья орлекрыла, я зубами практически прокусила нижнюю губу. Очень странные ощущения: всё буквально кричит, что он опасен, как лезвие в умелых руках, хоть с виду и кажется простым мужчиной с сединой в густых волосах. «Хлебну с этим товарищем ещё проблем», — подумала я.       — Бьюти, — тихая, едва слышная, просьба, и птица уже направляется в сторону острова, взлетая достаточно высоко. А я всё ещё ощущаю взгляд того человека, сверлящий дырку во мне. Что же это такое?.. — Надо предупредить всех, — а ещё подумать, что делать с чужаками и надо ли что-то делать. Дать отпор с помощью грубой силы? Не выход, даже не вариант — нас быстро скрутят. Значит, надо избавиться от них втихую. Или же придумать что-то чего они не будут ожидать.       А мне ведь определенно есть чем их удивить! Например, животными. Их размеры просто поразительны. Ещё можно было бы удивить их Дикими землями, но это трудновыполнимо, только если они высадятся у них. Как вариант, привести их в ту часть, но это тоже сложно. Ловушки тоже неплохой (и пока самый оптимальный) вариант, так как чужаки не будут их ожидать на необитаемом острове.       Но с использованием ловушек был один нюанс. Момент неожиданности (один из самых важных факторов в сражении) был потерян, если нас таки заметил капитан корабля. На ловушки надеяться сильно опасно, лучше вообще готовиться к самому плохому раскладу событий. И ещё следовало учитывать, что у военных какая-никакая, а подготовка есть. С их стороны тоже можно ожидать чего угодно.       Если правильно разложить карты, подумать, то… шансы на спасение есть. Моя главная цель: защита разумных животных, так как на данный момент они моя семья, а эти люди, приплывшая на остров, чужаки и захватчики.       — Ну, может, всё не так уж и плохо. Щепотку времени и невероятно свершим, — пробормотала я себе под нос, скатываясь со спины орлекрыла и подходя к своим вещам. Я всегда на берегу во время полетов оставляла рюкзак. Какое счастье, что корабль пока ещё далеко и заросли мешают меня разглядеть.       Накидывая рюкзак на плечи, я успокоилась, ощутив привычную тяжесть. Наличие оружия, конечно, успокаивало, а оно у меня всё ещё было. Патронов мало, конечно, но, если расходовать с умом, то мне ничего не будет грозить. Тем более у гостей я видела ружья, которыми тоже можно было воспользоваться, если знаешь, где и у кого взять.       «Ооо, это обещает быть очень весёлым!» — плотоядной усмешки просто не смогла сдержать. Наконец-то моё умение проскальзывать незаметно в чужие дома мне пригодится! Я уж думала, что никогда больше не воспользуюсь своим опытом. С животными, конечно, так не поиграешь. Их умение остро чувствовать запахи позволяло заметить чужака на собственной территории. Но у людей… такого острого нюха нет.       Решено! Я хочу попасть на корабль и узнать, что чужакам надо. Всё же я считаю, что нападать без причины сразу же глупо, тем более на органы охраны населения! Если они смогут меня забрать отсюда, то мне хотелось бы иметь с ними тёплые отношения, а не уплывать с острова в кандалах. Это же мрак, не хочу сразу же оказаться в тюрьме и питаться пресной кашей, слушая пошлые шуточки заключённых!       «Ладно, сначала — дело, потом — мысли и прочее…»       — Бьюти, я хочу, чтобы ты предупредила своих и тех, кого сможешь.       Поцеловав птицу в широкий лоб, я помчалась через лес к своему лагерю.       Пока Бьюти предупредит Травоядных, так как их земли близко к территории орлекрылов, я предупрежу волков, а дальше уж само распространится. Главное действовать быстро. И действие не предполагало тратить время на такую глупость, как страх перед волками. Как я уже говорила, им просто не выгодно развязывать конфликт с орлекрылами.       Громкий вой заставил меня усмехнуться. Молодняк как раз патрулирует территорию. С подрастающим поколением, которое только-только учится охотиться и сторожить границы территории, я общий язык нашла быстро и даже научилась с ними играть. Конечно, не без маленького риска для жизни…       Острые зубы щелкнули практически возле плеча, но мне уже была знакома эта игра. Подмигнув зверю, который бежал рядом со мной, сопровождая, я ловко перепрыгивала через корни деревьев и камни, что были на пути. Этой дорогой я часто уходила после полетов на Бьюти, так что знала тропу наизусть. Но сейчас мне нужно было заглянуть кое-куда, так что пришлось свернуть и ускориться, так как волк этим не был доволен. Он совсем немного отставал, громко рыча и пытаясь меня остановить.       Вой, от которого, казалось, сама земля дрожала, раздался впереди и на тропу выпрыгнули несколько волков, перегораживая мне дорогу к клану. «Глупые псины!» — зло подумала я, понимая по оскаленным клыкам, что игры кончились. А жаль, ведь я бы ещё потанцевала, да время на самом деле поджимало. Времени практически не осталось, а распространить важную информацию по острову было необходимо.       — Передайте вожаку, что к острову причалили незнакомцы, — начала было я, но замерла. Звери оскалились сильнее, зарычав громче. Вот же, не верят! Кто бы сомневался в этом. — У меня нет времени на ваше недоверие, слышите?! Пока неизвестно, зачем они здесь, но не лучше ли нам обезопасить себя, если они, к примеру, причалили, чтобы пополнить запасы? А самое питательное, что есть на острове — это мясо, мы. Голодному человеку будет всё равно, ест он мясо разумного зверя или нет!       Да и я что-то сомневаюсь, что они будут узнавать, насколько разумна их еда. Думаю, что разговор вообще будет короткий: выстрел, а после на огне готовится рагу или суп, в зависимости от предпочтений человека.       — И у них есть оружие, — хмуро сообщила я, ожидая, когда кончится уже эта бесполезная болтовня. Вообще не понимаю, зачем здесь нахожусь, станет их меньше — мне же лучше и спокойнее.       Последний аргумент, наверное, стал для них решающим, потому что несколько из них тут же скрылись в кустах. Волчий вой снова сотряс воздух, вызывая у меня усмешку. Они собирают совет. Снова. Ну, может, это и хорошо. Волки — самый многочисленный клан, их много и у них есть шанс спастись, если будут держаться вместе. Но какова вероятность, что они смогут выстоять против того оружия, что было у чужаков? На самом деле, у них достаточно огневой мощи, чтобы перестрелять большую часть животных. Было бы лучше, если бы иномеряне высадились у Диких земель…       Тех животных я не жалею. Особенно после того, что один из них сделал со мной.       Я прижала руку к шраму на животе, ощущая острый укол знакомой боли. Иногда шрам болел, напоминая о себе. Они все частенько болели, не давая забывать о себе. Но это ничто по сравнению со смертью. Ничто по сравнению с теми шрамами, которые остались на душе. Шрам — это лишь отпечаток тяжёлого прошлого, который не сойдет с тела и будет напоминать о себе тёмными ночами или дождливыми днями. Но шрамы, остающиеся на душах… именно эти шрамы способны сводить людей с ума, ломать их, заставлять терять себя в прошлом.       «Я не сломаюсь», — упрямо поджав губы и тяжело дыша, я замерла напротив своего лагеря. Резко выдохнув, кивнула барибалу, валяющемуся возле самодельной печки, а после ловко поймала Берри, что прыгнул прямо мне на руки с ветки дерева. Вот же зайчонок мой, всегда так радуется мне, как родной!       — Кому-то следует поучиться гостеприимству у Берри, — показала я язык барибалу и скинула на землю рюкзак, позволяя тушканчику удобно устроиться на плечах на манер шарфика. Быстро разбирая свою походную сумку, я разложила перед собой оружие: ножи и пистолеты с патронами. Медведь тут же заинтересованно на меня посмотрел, за месяц примерно поняв, что просто так за оружие я не хватаюсь. — Корабль плывет в нашу сторону, а там люди с оружием. Ружья. Много. И я не знаю, единственное ли это оружие на корабле. Честно говоря, я даже немного напугана…       А ещё ощущаю сладкое предвкушение, которое, признаться честно, уже ощущала последний раз пару лет назад. Давненько я себя не радовала незаметными проникновениями на чужую территорию, а это так поднимает настроение и самооценку! Может, это, конечно, немного безумно, а ещё безумно опасно, но мне хотелось это сделать. И ещё в этом была необходимость. Во-первых, чтобы узнать, что нужно этим людям. Во-вторых, нужно было узнать, сколько у них оружия. Если повезёт, то можно будет что-нибудь тиснуть даже. В-третьих, мне был очень интересен тот мужчина, капитан корабля. Его взгляд — это что-то невероятное.       «Было ли совпадением то, что он посмотрел прямо на нас?.. Может, у него просто затекла шея, и он пытался её размять? Не знаю, но это…»       — Чёртова мазохистка, — прошипела я, ударив себя по лбу ладонью и ворча. Берри с интересом дернул ухом, уставившись на меня своими большими глазами. Барибал же смотрел так, словно я сошла с ума. Хотя почему «словно»? — Мне бы испугаться, а я тут играюсь.       Но благодаря этому у меня быстро созрел в голове план. С проникновением в любом случае придется повременить, оттянув это мгновение до ночи, а вот последить за гостями следовало. Не хочу неловких ситуаций. Звери на острове все умные, так что по возможности попадаться не будут, но кто знает, что произойдёт? И, если уж говорим про незаметность, то…       Куда можно спрятать огромного медведя?!       — Неваляшка, — барибал, услышав свое имя, дернул ухом, но по интонациям, видно, понял, что ничего хорошего не услышит. — Ты сидишь в лагере, понял? — погрозив немного ему пальцем, я повернула голову в сторону берега. Кажется, слышу какие-то странные звуки, наверное, чужаки добрались и уже даже высадись. Усмехнувшись, я запустила пальцы в тёплую шерсть друга. — Не было бы счастья…

* * *

      Они были сильнейшими, потому что иначе и быть не могло.       Они были одной из самых сильных пиратских команд во всех морях.       А их капитан был сильнейшим, без преувеличения, человеком в море. Одно лишь его имя защищало острова от нападений разбойников, одним лишь своим присутствием он мог заставить сражение стихнуть, а противников отступить в страхе. И он был их Отцом, они называли его Отцом.       Они… были сильнейшими. И это был неоспоримый факт, который, к сожалению, не всегда останавливал молодых щенков от нападения. Безрассудные, всегда смеялся Капитан, оглядывая с теплотой в янтарном взоре своих сыновей, что рассказывали ему о том, что происходило в море. Отец был стар, но далеко не слаб, однако здоровье было уже не то и, порой, он предпочитал оставаться у себя и отдыхать.       А они, его сыновья, защищали их дом, корабль. И никто из команды не жаловался, потому что сражения — это часть жизни пирата. Не только поиск сокровищ, но и борьба за жизнь. Выживание. Да, это можно назвать и так.       Потргас Д. Эйс криво усмехнулся, отправляя в полет очередного пирата из команды, что посчитала, что может безнаказанно нападать на Йонко. Это было даже смешно, хотя Эйс не мог отрицать, что ребятки были сильными.       «Нет, — подумал он, хмурясь и позволяя огню разгореться вокруг себя. — Дерутся, как в последний раз».       Но разве могло быть иначе, когда нападаешь на Йонко?       А ведь он тоже так сражался. Нападал свирепо, выжимая всё, что было внутри. Превращал свою ярость в огонь, позволяя ему пожирать жадно всё, чего касался.       — Эйс! — Марко, как обычно, оказывается за спиной бесшумно, прикрывая спину своего неугомонного братишки. — Следи не только за тем, что происходит перед тобой, чёрт возьми, — мужчина слабо рычит, прежде чем отразить удар противника.       Где-то над головой пролетает несколько пиратов, отправленных в полет после удара оцути, который достал из своего кармана Бламенко. Эйс в этот момент с сожалением думает о том, что слишком голоден.       — Скорее бы обед, — пробормотал себе под нос парень, вытаскивая нож и удивленно вздрагивая, когда заметил, как кружится в смертоносном танце Сатч, которого отвлекли от готовки. — Наверное, к нему лучше не подходить с этим вопросом пока, — тихо хмыкнул парень, ощущая, как по пальцам стекает чужая кровь, от чего рукоятка начинает скользить в руках. Раненный противник взвизгивает, отшатываясь от него.       — Я тоже так думаю, — просто отвечает Марко, прежде чем добить последнего пирата.       День начался относительно неплохо.       Она была сильной.       Эйсу не нужно драться с ней или использовать волю, чтобы понять это. Того, как она щурит угольно-черные глаза, как упрямо вздергивает подбородок, словно бросая вызов, — достаточно.       Боже, как это знакомо!       Эйсу не нужно присматриваться внимательнее, чтобы понять, что у неё в душе. Эйс почему-то знает, уверен, что под её веками плещется море, выедающее глаза своей солью. А ещё знает это выражение лица. Ему не нужно спрашивать, не нужно знать, чтобы услышать крик. Он слышит. Где-то там, глубоко внутри, бьется маленькая девочка, плачущая и просящая: «Ну, прими же меня, прими!» А как принять-то её, если она себя не принимает?       У Эйса внутри тоже кричал мальчик. Но больше не кричит. Эйс придушил его веревкой от шляпы, привязал к якорю и пустил на дно. Кричать некому. Но с тех пор Эйс отчетливо слышит крики детей, умирающих внутри людей. Слышит отчетливо, будто наяву. Их крики никогда не смолкнут, как и крики того, кого не вернуть.       Девушка поворачивает голову к нему, а глаза у неё угольно-черные. Глаза у нее такие, словно внутри неё горит дом, и сколько людей сгорело в нем?.. Кажется, и сама догорает там. И она, и девчонка: такая же улыбчивая, пухлощекая с двумя чёрными хвостиками и надеждами. Откуда только взялась? Надежды ныне нигде не продают, повезёт, если тебе отсыплют чуток.       Незнакомка хмыкает, сжимает тонкими пальцами самодельное весло, вглядывается в лазурные воды Гранд Лайна, словно ищет что-то на дне. А Эйс стоит на воде рядом с ней и её плотом, осознавая, что ненастоящая, выдуманная, что мираж. Сон. Он был фруктовиком, а вода его злейшем врагом, так что он, не являясь богом, никак не мог стоять на воде, но об этом и подумать почему-то страшно. А ещё страшно за неё, незнакомку, едва удержавшуюся на дрожащих ногах, когда об плот снизу что-то ударилось несколько раз.       Под его ногами плавает рыба, а ещё морской король, что погружается всё глубже под воду, скрываясь в её темноте, чтобы после того, как опустится на самое дно, подняться на огромной скорости к плоту и ударить по нему, скинув будущую еду в воду.       Девушка улыбается так широко, что можно услышать, как трескается что-то внутри. Как трещит что-то поважнее костей. Кажется, маленькой девочке только что свернули шею.       Эйс не слышит ни крика, ни дыхания.       — Может, ты мне поможешь? — насмешливо спрашивает она, впиваясь чёрными глазами в его лицо. И Эйс вздрагивает, ибо сходства поразительно и нереально. Эйс повторяет это себе, словно мантру. Неосознанно делает шаг вперёд, протягивая руку к чужому лицу, но натыкается лишь на ледяную корочку льда. Лицо. Глаза. Слегка вьющиеся волосы. Как две капли похожа на него.       Лицо её не меняется, когда плот под ногами разлетается. Нет страха или злобы. Смирение. Такое знакомое, что хочется кричать.       Он падает на колени, пытаясь в последний момент схватить тонкую кисть, когда девушку за ногу морской король тянет на дно. Но что-то в ушах громко и насмешливо смеется над ним, потому что пальцы проходят сквозь её руку. Он чувствует прохладу воды, пробирающую до самых костей, ослабляющую его тело. Он проваливается следом, ощущая, как вода накрывает жадно его с головой.       Но девушки нет. На дне её нет.       Осознание заставляет его шире раскрыть глаза. Он только что сам добровольно ушёл под воду. Сверху сияет лазурное, ярко синее, пламя, обретающее очертания птицы, что стремительно летит к воде.       Марко ухитряется его схватить лапами и выдернуть до того, как он погрузится так глубоко, что Феникс не сможет его достать.       — Эйс, дурень! — Сатч, перекинувший привычным жестом полотенце через плечо, хмурит брови, смотрит строго. Эйс видит отчетливо испуг и заботу, а после слышит ребёнка, кричащего и плачущего в одиночестве. — Чего в воду сиганул, самоубийца? — лицо Сатча мрачнеет ещё сильнее, когда он замечает тусклые глаза накама, который сжимает ладонью плечо Марко, не в силах прийти в себя.       — Кажется…       Эйс шумно сглатывает, рассматривая шляпу с большими красными бусами. Она мокрая, лежит на палубе, выглядя жалко.       — Я видел, как кто-то тонул.       Намного позже Огненный кулак расскажет накама про остров, про девушку, похожу на него. Умолчит лишь о детях, что прячутся внутри. О том, что увидел в глазах девушки.       Он будет громко смеяться, слушая шутки братьев, а после, глядя на танцующий огонь свечи, будет долго вспоминать тот остров, рядом с котором затонул плот. Будет вспоминать морского короля с телом причудливой формы. Будет вспоминать животных, что метались по песчаному берегу. И он совершенно точно уверен, что теперь ему каждую ночь будут сниться чёрные глаза и бледное лицо воительницы, что просила помочь, но которой помочь он был не в силах.       После, быть может, когда будет слишком пьян, он расскажет об этом Отцу. Скажет, что крики в голове не затихают, что мальчик умирать не хочет, а ещё, что в глазах у него, мальчишки дурного, выскобленная до блеска пустота, в которой можно захлебнуться. Скажет, что практически там тонет.       После Эйс, конечно же, будет смеяться и улыбаться, но тот крик будет всё ещё звучать в ушах. И он так и не сможет определить, принадлежит он маленькой девочке с двумя хвостиками и угольными глазами или же мальчишке, которого ненавидит весь мир, отчаянно пытаясь уничтожить лишь за то, что он существует в нём.

* * *

      Иномеряне говорят на другом языке, что было вполне ожидаемо. Большие животные, нестабильная погода, морские чудовища и Боги — всё это явно творится не под небом моего мира, потому было бы странно, если сейчас чужаки заговорили на английском или русском.       «Сплошное разочарование…»       — Расходимся, парни, нас жестко надули, — тихо бормочу я себе под нос, сдавливая сильнее ладонью мордашку Берри. Мы уже минут двадцать следили за чужаками, а мой тушканчик всё никак не успокоится, всё также продолжая рваться тиснуть что-нибудь из сумочки очередного рядового, что проходил как раз мимо кустов, в которых мы укрылись. Они с собой в лес сильно пахнущую еду взяли. Видимо, чтобы привлечь животных. Наверное, новый способ охоты, о котором я не слышала в силу своей неопытности. — Но вынуждена признать, что еда животных привлекает куда лучше, чем ловушки, — сухо заметила я, поглядев на печальную моську тушканчика.       Да уж, кого-то расстраивает то, что ему не дали украсть еду, а кого-то, что наглые гости заявились в его дом и думают, что могут перекладывать вещи и менять жизненный уклад.       В общем-то, я была практически не удивлена тем фактом, что они решили изучить остров. Этого и следовало ожидать. Единственное, что вызвало мой интерес — это ответ на вопрос, почему большая часть команды осталась на корабле? В моей голове было множество вариантов, но я всё пыталась проникнуть не в свою голову, а чужую. Как бы размышляли и думали они, эти странные люди, оказавшиеся на острове?       Итак, как бы думали чужаки? Допустим, они предположили, что остров обитаем. Население? Огромный и жирный вопрос, но, скорее всего, это будут животные и аборигены, молящиеся своим мелким божкам в день кровавой луны и пьющие кровь друг друга по праздникам. Вряд ли они ожидают встретить на острове учёных, так что пока всё правдоподобно. Так вот, если смотреть на данную ситуацию с островом так, то можно предположить, что и пятнадцати человек для защиты корабля хватило бы, учитывая наличие смертоносного оружия, о котором аборигены вряд ли слышали. Ах да, плюс сильный капитан…       Нет, всё равно не понимаю, почему на берег сошло лишь пятнадцать рядовых! Это же даже не половина от половины экипажа. Остров достаточно большой, пятнадцать человек его явно не обойдут. И даже, если они озаботились количеством аборигенов, то половины экипажа было бы достаточно, чтобы защитить корабль от врагов.       «Наверное, я как-то не так мыслю… Сейчас как никогда понимаю этих маленьких мужчин, которые бьют себя пяткой в грудь, уверяя, что женская логика глупая…»       Ладно, а как бы я думала? Ну, если бы была на их месте. Так, необитаемый остров, который по-своему опасен, а я капитан, отвечающий за жизнь своих людей. Нет, я бы определенно отпустила бы больше рядовых изучать остров. Чем больше народу идет, тем больше шанс на выживание. Может, это наказание или тест на храбрость? Я не знаю, и это незнание просто отвратительно!       Впрочем… у меня был ещё один вариант, который возник в голове, пока я наблюдала за остальной частью экипажа, которая осталась на палубе и вглядывалась в заросли. Кое-кто из них нервно сжимал своё ружьё, постоянно оборачиваясь. Даже те, кто бегал по поручениям капитана, странно оглядывались.       «Они что-то охраняют, — с ухмылкой подумала, ощутив, как внутри всё сильнее разгорается любопытство и безрассудное желание проникнуть на корабль, чтобы одним глазком увидеть «секретик» чужаков. — Но им при этом необходимо пополнить запасы и изучить остров. Сильный остался на корабле — это хорошо, скорее всего его взгляд был совпадением».       …но с этим всё равно нужно что-то сделать.       Это мне напоминает игру в карты. Сложно предсказать в самом начале, картинки на руках у противника или шестёрки. Радует лишь, что со мной аналогичная ситуация со стороны врага.       И я почему-то была уверена, что мои «картинки» будут впечатляющими. Звери на острове, постоянно сражаясь за территорию и ведя между собой войны, стали просто машинами убийств. Они быстры, сильны, выносливы. И, что самое страшное, они хитры. Не такие, как обычные животные. И они непредсказуемы, потому что слишком разумны, а именно этого ты от животных не будешь ожидать.       И именно их разум станет тем, на чём ты споткнешься в самый неподходящий момент. Бог уберёг меня от того, чтобы я попалась на этом, но осознание всё равно накрыло меня на несколько дней. Надеюсь, что с ними будет также, хотя… они же живут в этом мире, вдруг для них это абсолютно нормально?       «Погоди, куда они направляются?.. Это же…»       — Можно уходить, — прошептала я тихо Берри, разглядывая рядовых, что направлялись в сторону Диких земель. Минус пятнадцать человек из экипажа, надо бы и остальных направить в эту сторону, и после можно спокойно… — Что? — не выдержала я, поймав недовольный взгляд зверька. Осуждает, зараза…       Рядовые, словно услышав нашу тихую перепалку, замерли, переглядываясь.       — Ты слышал что-нибудь? — первым заговорил щуплый парнишка в форме, которая была ему явно слишком велика. Его дыхание было громким и порывистым, я слышала его отчетливо. А вот голос был высоким от испуга и напряжения, а ещё… его колени слегка тряслись. Ему было страшно, и я его понимала. Вдали от дома, зная, что умрёшь и сбежать не сможешь, потому что это будет считаться преступлением. Я прикусила губу, подбирая маленький камешек и, размахнувшись, кинула его в дерево, стоящее за спиной рядовых. Точно боится, это заставило его практически завизжать. Может, мне и удастся загнать их обратно на корабль. Решат, что остров проклят и поплывут домой. И я сними, может, за компанию. — Здесь опасно, пошли на корабль!..       «Совершенно не понимаю, что он там щебечет…»       Язык, на котором они говорят, слишком странный и витиеватый. Я не смогу и словечка произнести, не сломав себе язык. И, честно говоря, мои надежды на то, что понаблюдав за ними, я смогу выучить его, разбились на множество мелких кусочков.       В этом плане изучать русский было куда проще, хотя я до сих пор не понимаю многих тонкостей. Например, когда-то давно фраза: «У меня все руки не дойдут посмотреть этот фильм» заставляла меня уходить в себя. И до сих пор бы заставляла уходить, если бы не та несчастная поездка в Россию. За пару месяцев прокачала неплохо, а Джек, как носитель языка, помог мне отточить и понять некоторые тонкости, хотя произнести его имя без акцента всё ещё невероятно сложно для меня.       Без знания языка мне придется туго здесь, придется искать другой способ общения. С помощью картинок или жестов. Хотя, конечно, многого не скажешь с помощью рисунков или жестов… Мне бы учителя себе найти, да только… Вряд ли я себе смогу найти учителя, чёрт, учитель должен быть ещё при этом и носителем моего языка, не так ли? Я что-то себе не представляю, как мне будут пытаться объяснять некоторые тонкости употребления, допустим, артиклей.       — Замри, Корн, просто птица или ещё что, — второй парень, что находился рядом, стукнул напарника по плечу, хотя с таким же напряжением оглядывался, ища взглядом то, что издало странный звук. Удивительно, что эти двое были не такими бледными, как остальные парни, что были готовы в любой момент сорваться с места и побежать в сторону корабля. — Капитан Наомаса приказал обойти остров и узнать, обитаем он или нет, так что просто сделаем это быстро и всё. И нам ещё нужно пополнить запасы. В случае нападения капитан придёт на помощь, так что не стоит волноваться.       Господи, о чём же они говорят, а? Как же тяжело без знания языка. Вот что именно сказал этот высокий светловолосый парнишка, что это вселило уверенность в остальных? Что заставило их глаза так сверкать бесстрашно, а страху в сердце приказало отступить? Он напомнил им про оружие, которое сейчас сжимают их слегка подрагивающие руки? Сказал, что другие придут на помощь, если на них нападут?       «Если это так, то хочется их разочаровать… или же скорее предупредить?.. Хищники нападают стремительно и шанса не дают на то, чтобы ты успел выхватить оружие», — и у меня уже был опыт, весьма неприятный и болезненный, напомнивший тут же о себе болью. Медленно опустив руку, я погладила пистолет, думая о том, что он мне не особо и помог во время нападения. Но помог друг, рискуя собой.       Глупо. Я бы так и сказала раньше, до встречи с Саем и другими. Но сейчас, пройдя через многие трудности, я осознаю и понимаю одно: если они хотят выжить, то только так — с помощью поддержки друга, который всегда окажется рядом и протянет руку, рискнёт собой ради тебя. Друг, прошедший с тобой и голод, и холод, и войну. Пусть этот друг не выглядит как человек, что способен на подобное геройство. Я знаю на примере Элис, что маленькие люди умеют удивлять. Воспоминания о сестре, как обычно, вызвали улыбку и подарили капельку спокойствия, пока я не заметила, что рядовые разделились.       Пять человек отправилось в сторону лагеря, который охранял барибал, вторая пятерка пошла в сторону территории волков, а вот третья шла вперёд, четко в сторону Диких земель, минуя стаю клыкастых.       Чёрт.       Это уже даже хуже, чем я представляла. За тех, кто пошёл в сторону лагеря, я не переживаю, там Неваляшка, а он знает, что такое защита и не даст разрушить лагерь в случае чего. Хотя ему, наверное, в голову вряд ли придет увести их в другую сторону, если они дойдут до территории Королевы. Вот здесь дела обстоят хуже, так как у главы кланы змей разговор с нарушителями всегда короткий: не понравился — укус и вместо крови по венам течет яд; наступил на одну из клана — сильные кольца обвиваются вокруг шеи, ломая её. Как вариант ещё есть душ из змей, но это крайняя мера — всем кланом они редко нападают.       За волков переживать было просто бесполезно. Есть всего два развития событий: либо они нападут, либо не попадутся на глаза. Второй мне нравится больше, чем первый, но, как показывает практика, Старый вожак всегда делает то, что мне не нравится, поэтому на приятный исход надеяться глупо. Да и если рядовые наткнутся на кого-то одного и решат пальнуть, то вся стая нападёт, даже не думая.       И передо мной теперь стоит вопрос: за кем мне-то идти? Как выбрать, кого спасти? К сожалению, все симпатичные мне рядовые разошлись в разные стороны, так что…       «Тяжело, когда ты один…»       И до меня не сразу дошло, что я не одна. Опустив взгляд к тушканчику, сидящему возле моих колен, я постаралась мягко улыбнуться, но это, скорее всего, было похоже на волчий оскал, судя по тому, как от меня попытались уползти.       — Берри, хороший мой, попытайся отвести в другую сторону тех, кто двигается в сторону стаи, а я уведу тех, кто двигается в сторону Диких земель. Тебе же не жалко, верно? Да и волчьи тропы ты знаешь, для тебя это не будет сложно!..       Берри, естественно, доволен моим предложением не был. Во всяком случае, он только зафырчал и оскалился, но выбирать всё равно не приходилось. Дикие земли пугали его больше, чем волки и чужаки вместе взятые.       Так мы с ним и разошлись, я последовала за первой группой, а Берри побежал следом за второй. Судьба третий группы рядовых станет мне известна позже, когда я смогу встретиться с Неваляшкой.       — Этот лес такой зловещий, — писклявый голос одного из пятерых парней заставил меня вздрогнуть, прислушиваясь. Я всё надеялась, что услышу хоть какие-нибудь знакомые наборы звуков, но ничего… Это просто издевательство какое-то! — Хотя он не кажется таким уж зловещим после того, что мы видели на Сабаоди, где полно пиратов…       — Больше пиратов меня беспокоят Тенрьюбито…       Один из парней, что до этого ни разу голоса не подал, громко хохотнул.       — Не переживай, Коул, ты даже для того, чтобы рабом быть не сгодишься, — пихнув своего товарища локтем в бок и громко хмыкнув, он переглянулся с остальными, после чего они громко засмеялись, заставив птиц, прячущихся в кронах деревьев, вспорхнуть в небо. — Слушайте, вам не кажется странным то, что здесь так тихо?       До Диких земель оставалось всего несколько ярдов, а в моей голове так и не появилось ни одной идеи, как увести этих ребят в сторону.       Впрочем, если эти парни такие пугливые, может, мне стоит просто побросать камешки? Буду просто гнать их, как стадо антилоп, пока они не окажутся у берега или в более спокойном месте.       «Да, прекрасный вариант!..»       В тишине леса, нарушаемой лишь редкими словами рядовых, раздался оглушительный выстрел, а следом ещё несколько и громкий рев. Камни высыпались из рук на землю.       Шум шел со стороны лагеря.

* * *

      За всю жизнь я так не уставала и не нервничала, как за этот чёртов длинный день.       Во-первых, у парней просто отвратительное чувство самосохранения, они всё время топали в ту сторону, где их поджидала опасность. Это просто уму непостижимо! Даже не представляю, как из вариантов: «опасно», «безумно опасно» и «твоя смерть» они ухитрялись найти четвёртый вариант: «мучительная смерть». И вести их, словно стадо барашков, мне так и не удалось, потому что они упрямо не читали все мои предостережения!       Раздражительная, злая и нервная, я в какой-то момент ощутила тревогу, что взорвусь, и ребят забрызгает. А шум, что шёл со стороны лагеря, никак не давал покоя, пока я, вернувшись, не нашла вполне себе живого товарища.       Вытянув ноги и тяжело вздохнув, даже не попыталась посмотреть в сторону Неваляшки, который зализывал рану. Ему пришлось защищать лагерь и, честно говоря, досталось ему гораздо больше, чем мне и Берри, но усталость и голод сделали своё дело — я была злой, несговорчивой и ворчливой, как старая бабка, от чего было тошно и самой, ведь друг пострадал.       Интересно, когда я стала такой? Когда собственная усталость отбила у меня сожаление и страх за близких?.. Когда я их потеряла всех? Или же когда попала сюда? Не знаю. Но сейчас, глядя на барибала и его рану, испытывала лишь облегчение от того, что он жив. Больше выжать из себя я ничего не смогла. Облегчение, радость и ожидание, когда пуля окажется у меня в виске.       «Об этом и думать противно, не то, что произносить вслух…»       В любом случае день оказался слишком тяжёлым, такие дни обычно в баре запивают, чтобы хоть что-то в воспоминаниях хорошее осталось. Или не осталось, как повезет.       Только за этот чёртов день я натренировала свою меткость, доведя этот навык до уровня «Профи». Сколько я камешков кинула сегодня, не задевая рядовых? О, больше сотни точно, в какой-то момент даже пришлось ползать по земле брюхом вниз в поисках камней, которые бросала, потому что на этом острове не было столько камней, сколько мне требовалось, чтобы управлять толпой кретинов. Какая же радость была, когда мне удалость с божьей помощью направить их в сторону берега, и они вышли из леса почти целые и невредимые!       Нет, честно, их необходимо было срочно выводить, так как мои нервы начинали сдавать, и я уже была готова рассекретить себя и выйти, схватить одного из них за руку и отвести в сторону относительной безопасности.       «В такие моменты начинаешь сочувствовать учителям…»       — Судя по тому, как они переговаривались, они уже начинали понимать, что их кто-то ведет. Или стали догадываться, там уж не определить без знания языка, — махнула я рукой, подходя к барибалу и осматривая рану. Пулевое ранение — самое неприятное ранение из всех, которые только можно встретить. Особенно, если пуля осталась внутри. — Будет больно, — поморщилась я, нагревая нож и начиная копаться в ране, чтобы вытащить пулю.       Вот здесь не хватает Бони с её знаниями. У меня с ранами — не особо, перевязать ещё, заштопать могу, но вытащить безболезненно — это целое искусство, для которого требуется «лёгкая» рука, которой у меня не было. У меня и с моими-то проблемы возникают.       «Ладно, какая разница, откуда руки растут, если они золотые?..»       Барибал громко сопел, рычал, но не сопротивилялся, лишь напрягаясь сильнее, от чего кровь брызгала. Когда пуля была извлечена, и я, и он были вымотаны.       — Лёгкая, — подбросив пулю в руке, я усмехнулась. И по форме отличается от тех, что в моем пистолете. Круглые пули я уже давно не встречала, разве что в музее. Наши, если верить Элис, отказались от них, потому что они рикошетят. А может и не рикошетят, я уже не помню, настолько давно мы это обсуждали… Да и не очень интересно было, если честно, я же не по огнестрелу мастер…       — А потом я столкнулась с Берри и его командой барашков, — продолжила я, вытирая руки об листья и всерьёз раздумывая о том, что сейчас самое время для того, чтобы сходить и искупаться в озере. Пока ещё не стемнело — это можно было провернуть. Тем более, если от меня будет нести так, как от меня несет сейчас, то остаться незамеченной на корабле будет очень сложно — по зловонию вычислят без труда. — Предлагаю перед делом помыться, и… тебя это тоже касается, Берри, ты пыльный и грязный, я тебя в кровать не пущу!       Но зверек уже с отчаянным воплем унесся в другую сторону, используя кроны деревьев, как прикрытие. Вот же маленький негодник! Я ведь ещё подумать даже не успела об этом, а он уже хвост поджал и свалил.       «Ничего, когда-нибудь я тебя искупаю, Муму», — хмыкнула я, стягивая футболку и направляясь к озеру, что было на территории змей.       Мыться в озере я привыкла давно. И была даже в восторге от этого, ведь в море-то особо не искупаешься. Так, пару раз с дельфинами проплывешь, а после в воду заходишь лишь для того, чтобы вытащить ловушки. И ощущение соли не самое приятное. А вот пресная вода в озере — совершенно другое дело. Да и мыться ночью под открытым небом — это ведь романтика. Большая луна освещает всё, словно солнце, танцуют лунные блики на гладкой поверхности прохладной воды. Только я и Неваляшка, который периодически сунет лапу в озеро, зафырчит, но глубже не полезет. Барибал предпочитает купаться в море, пусть там и соленая вода. Сейчас я бы его туда не пустила, соль будет неприятно щипать рану, да и я волновалась, что на кровь приплывет кто-то большой, вроде Морского короля. И как, спрашивается, потом вытягивать медведя из воды?       — Знаешь, мне кажется, что сейчас тебе лучше отлежаться в лагере, — я слабо улыбнулась, жестом приказав медведю отвернуться, чтобы я могла раздеться. — Ты не можешь драться, понимаешь?       Стягивая с себя одежду, я её аккуратно складывала. За то время, что я на острове, некоторые вещи пришлось изменить. Например, мои прекрасные кеды я предпочла больше не носить, привыкая босыми ногами ходить по земле. На самом деле, банально было их жаль, надевала их в редкие случаи. Мои штаны превратились в шорты. Дыры от когтей зашивать было нечем, а потому я, плача и размазывая по лицу влагу, ножом подравняла их. И лишь футболка, пусть и немного дырявая, оставалась в неплохом состоянии, её ещё можно было носить. Сменные вещи я так и не трогала, Они были мне дороги, и я боялась их порвать, хотя и понимала, что совсем скоро мне носить будет нечего.       «Придется что-то соображать, голой не хочу ходить… Может, удастся что-то и с корабля утянуть?..»       Положив вещи на камешек, я опустила ногу в воду, ощущая, как мурашки бегут вдоль спины от прохлады воды и слабого ветерка, холодящего разгоряченную кожу. В итоге я просто прыгнула в воду сразу, руками держась за камень и стараясь не опускаться выше подбородка. Волосы мочить не хочу.       — Потрясающее ощущение, — выдохнула я, положив голову на камень и прикрывая глаза.       Погружаться в спокойную атмосферу этого потрясающего места было легко, потому что именно здесь было невероятно спокойно и просто на душе, но одновременно с этим в запахах, в воздухе, в воде… повсюду было ощущение чего-то потрясающего и сказочного, что вот-вот собиралось случиться. Это словно зов острова.       Правда, расслабиться мне все равно не дало то, что я собиралась сделать после этого всего. Проникнуть на корабль.       — Учитывая вахту, пройти незаметно на корабль будет непросто…       Неваляшка согласно рыкнул, поднимаясь. Его недовольная морда застыла прямо над моим лицом, он резко выдохнул воздух из легких, заставив меня зажмуриться. Беспокоится. Наверняка ведь попробует пойти следом, чтобы подстраховать в случае чего. Да только я себе не представляю, как медведь будет забираться на корабль. Но вряд ли вот его это остановит.       Забавно, а ведь это мне кое-что напоминает…       Правда была в том, что у них не было дома. Правда была в том, что каждый из них соткан из тьмы. Правда была в том, что каждых из них — это бешеная псина с острыми зубами, познавшая тяжесть человеческого предательства и выжившая. Псы, дикие и необузданные, которых проще усыпить, чем приручать.       Правда была в том, что все поводки от ошейников диких псов принадлежат лишь одному человеку, который с радостью снял ошейники, мол, бегите, кусайте кого хотите, лишь следуйте моим правилам. И они следовали. Они кусали, лаяли, но возвращались лишь к одному человеку, с которого всё и началось.       Сложно сказать, когда дикие псы окончательно окрепли и набрали силу, чтобы защищать хозяина лучше, но зубы скалить они всё равно по привычке не перестали. А хозяин и не против, его не пугает, лишь веселит, потому он так заливисто хохочет, почти захлебываясь смехом.       Да, хозяин был сумасшедшим. Но и они не лучше, раз пошли за таким, поводки отдали, а после в верности поклялись.       Нормально. Это их будни. Совсем ничего святого.       — Энн, ты никуда не пойдёшь!       Девушка, сидящая за столом на кухне, заинтересованно оглядела парня, слегка выгнув бровь дугой, словно говоря: «Да ладно?!» На самом деле, и кто её мог остановить, если она чего-то пожелала? Уж точно не тощий парнишка, что сейчас грозно сдвинул брови у переносицы и, отодвинув пустую тарелку, в которой когда-то было рагу, сложил руки на груди. Недоволен? Безусловно. Зол? Не без этого. Но дело привычное.       «Да уж, ужин был хорош, пока не прервался на эти бесполезные споры», — подумала Энн, раздраженно цыкнув и потерев жестом уставшего человека переносицу. Не такой реакции она ожидала, но и не была удивлена. Это как смотреть фильм, концовку которого знаешь, но почему-то ожидаешь чего-то другого.       «Может, больше динамики?.. Или меньшего количества спецэффектов?»       — Сай, твое беспокойство вызывает умиление, — пробормотала она, бросая взгляд на окно и слабо улыбаясь.       А ведь по ту сторону стекла ночь уже давно вступила в свои права, накрывая чёрным покрывалом небо, на котором умело разбросали сверкающие бриллианты звёзд. Ночь позволила лишь луне проказнице разрезать черноту серебряными лучами. Ночь была идеальным временем для того, чтобы оказаться там, куда тебя не приглашали, и украсть данные, которые после можно перепродать. Хотя, конечно же, дело усложнялось лишь системой безопасности, но так даже интереснее.       «Вайпер пока не растерял свои хакерские данные, думаю, что он сможет отключить всё, что может нам помешать», — пронеслось у неё в голове.       Громкий удар кулака об стол, заставивший посуду зазвенеть, вынудил её слегка вздрогнуть и лениво посмотреть на парня, что пытался привлечь внимание к себе.       — Я пойду не одна, возьму Юстасса, если тебе так хочется.       Но ему, наверное, не хочется. Даже скорее категорически не хочется, судя по тому, как задергалось веко. Выглядело слегка жутко. И Юстасс, который сейчас издавал тихие смешки, отмывая тарелки, явно не собирался вмешиваться.       — Вот этого я и опасаюсь!       — Зря, мы ведь все вместе тренируемся, ты ведь видел, что он силен, а ещё лучше него никто замки не взламывает.       Верно. Они — воры. Бандиты, что без спросу врываются в чужой дом и выносят всё, что можно. В прошлый раз они ограбили казино «Феникс», в этот раз…       — Север, если хотела уговорить, то упоминать Юстасса не следовало, ты ведь знаешь, какой он у нас, — Кирк хмыкнул, а после уставился на подрагивающие плечи повара, который с особым усердием тер тарелки. — Без обид, чувак.       — Какие обиды, все свои же, — хмыкнул в ответ тёмноволосый, а после повернулся лицом к тем, кто собрался на кухне. — Я думал, что мы с вами возьмем выходной, раз совсем недавно ограбили казино, а вы всё также рветесь в бой, атаман. Уважа…       — Закрой свою хлеборезку, — недовольно цыкнул Сай, смерив мужчину взглядом, а после повернувшись лицом к девушке.       И если Сай сейчас был недоволен настолько, что позволял себе так грубо осаждать товарищей, то Юстасс от происходящего сейчас на кухне словно удовольствие получал. От взгляда Энн не укрылась улыбка, которую тот всё пытался спрятать в уголках губ. Юстасса, по какой-то неизвестной для Энн причине, всегда веселили общие собрания. А ещё он словно кайф ловил, когда они ссорились. Но Энн сама этого никогда не замечала, ей это казалось совершенно обычным делом.       Но вот Бони это заметила, она-то и поделилась столь интересной информацией, которую можно было перебирать и разбираться в причинах. Лично Энн казалось, что Юстасс просто взрослый. Он был самым старшим и он, словно взрослый в компании детей, а потому они и их нелепые ссоры его так веселят.       Впрочем, было ещё кое-что личное, сказанное наедине. Именно это знание не позволило ей выгнать Юстасса и подозревать его в том, что он пытается их рассорить.       «Следует ли мне снова провести беседу?..»       — Я тоже пойду, — голос Маринетт заставил тёмноволосую девушку вздрогнуть, повернувшись лицом к сестре. — Брось, Север, только я знаю, какие данные нам нужны. Если я не пойду, то ты снова принесешь нам ноутбук, в этот раз уничтожением маячка дело может не ограничиться.       Щеки Энн против воли вспыхнули, что вызвало усмешку у всех, кто был на кухне. Север просто ненавидела, когда ей напоминали о провальных делах, в которых она участвовала. Особенно, когда провалилась она один раз, а вспоминали до сих пор. И ведь она прекрасно знала, чья это была вина. Вайпер, их хакер, пусть и был немым, а язык за зубами держать не умел. Вот уж с кем точно в разведку не пойдешь и кому точно не доверишь секреты. Но больше всего, конечно же, раздражало то, что она просила об этом не рассказывать, а эта информация каким-то чудом попала к Маринетт, информатору, которая по своей сети распространила информацию среди всех членов банды.       «Если вы хотели, чтобы я достала нужную информацию, то нужно было сказать мне, какая она. И какие, спрашивается, ко мне пре.?»       Вздрогнув, девушка вновь уставилась на парня, который недовольно хмурился, возвышаясь над ними и игнорируя стул, который ему любезно подставил Юстасс. О, выражение лица Сая было девушке знакомо, и это не сулило ничего хорошего.       — Ни за что! Отпустить вместо двух безумцев — трех я не позволю, — мотнув головой, парень грузно осел на свой стул, тщетно пытаясь поймать взгляд атаманши, чтобы использовать свой коронный приём «нажима», который обеспечил бы ему победу.       «Не сработает», — лениво подумала Энн, даже и не пытаясь заглянуть в глаза парня. «Нажим» был любимым приёмом Сая, использовал он его всегда так: ловил взгляд, слегка щуря свои глаза, а после неодобрительно качал головой, напоминая при этом родителя, что отказывает любимой дочурке. Почему-то этот прием действовал на Энн безотказно, но сейчас позволить ему провернуть этот трюк означает проиграть всухую, а ей очень хотелось пойти, чтобы поговорить с одним человеком.       Закари Вильшмелл был сыном человека, которого она отчаянно ненавидела всем сердцем. И как бы она не ненавидела папашку, а была достаточно внимательной, чтобы понимать, что не только другие люди страдают от действий этого человека, но и его собственная семья.       Закари был хорошим парнем, и ещё его нельзя было назвать слабым. Это странно, но почему-то Энн очень хотелось видеть его среди своей семьи. Она была готова принять его, да и сам парень явно не стал бы ей отказывать. Но для этого ей нужно было достать чёртовы документы, чтобы он ей поверил!.. Если она сможет… Если она сможет, то…       Разрушит семью, как была разрушена её.       Нет.       Энн стиснула зубы, отчаянно стараясь отогнать воспоминания о своём детстве. Она вовсе не собиралась мстить Закари, просто хотела показать правду, которую узнала намного раньше, чем сам парень. Она просто… хотела показать ему чудовище, которое кормится за счет Закари и его матери. Она просто хотела, чтобы очередной ублюдок, что причиняет боль людям, наконец покаялся.       — Ну, если мы говорим о безумцах, — усмехнулся Кирк, сжимая фильтр сигареты зубами и довольно кивая Вайперу, что поднёс зажигалку к кончику сигареты. Выдохнув дым, что голубоватым дымом развеялся под потолком, он спокойно улыбнулся. — Если мы говорим о безумцах, то Маринетт не Бони…       Бони они вытащили из психиатрической лечебницы, куда её запихнул отец, который периодически её трахал, и боялся, что она об этом кому-то расскажет. Ублюдок считал, что ему сойдет с рук всё. И так бы и было, но он просто нарвался не на тех. Как и тот врач, что подделал документы.       Правда, несколько операций с электричеством сделали своё дело, психика Бони была серьезно повреждена: отсюда любовь к взрывам, странные детские капризы, а ещё пугающие слова.       — А я не Юстасс. Энн!       — Аминь, — не выдержала девушка, широко улыбаясь и слыша в голосе Сая усталость, которая подсказала ей, что она может выиграть. Нужно было только нажать посильнее. Нужно было лишь найти слова поубедительнее, только где же их взять-то, а?.. — Юстасс не такой уж и плохой, хоть и дуралей.       — Я всё ещё здесь, — раздалось сбоку от обиженного парня, скрестившего руки на груди. Но сказать ему всё равно нечего было, он несколько раз попадался на «горяченьком», если это можно так назвать. Юстасс, к сожалению, не мог отказать девушкам. Вообще. Лучше всего это показал их с Бони поход за покупками, когда девушка набрала сладостей (Юстасс ведь их даже не любит), а после давился ими в течение недели в наказание за свой опрометчивый поступок.       Впрочем, Энн его понимала. Бони сложно было отказать, если она чего-то захотела. Психи умеют давить на жалость и знают все твои слабости, даже если видят тебя впервые. Это поразительное умение часто выручало их, когда они попадали в переплет.       — Энн с Маринетт никуда не пойдут, в любом случае, — Сай недовольно поджал губы, а после неожиданно хитро улыбнулся, наклоняясь вперед.       Это было… опасно. Хищник почувствовал добычу и был готов её схватить. Это выражение лица было слишком хорошо знакомо Энн, однако она всё равно не стала отступать, даже осознавая, чем это кончится.       — Но есть один способ, чтобы я согласился, — мягкий голос Сая никак не вязался со сталью в его взгляде. Никак не вязался с лихорадочно сверкающими глазами хищника.       Атаманша заинтересованно сверкнула глазами, поддаваясь вперед и сцепляя пальцы в замок. Условия. Так было всегда, и она этого ожидала. Если одному что-то не нравилось, то он мог выдвинуть свои условия. Либо атаман соглашался с условиями, либо дело откладывалось на неопределённый срок, пока у атамана не найдется слов, чтобы уговорить недовольного. Правила, они запрещали идти, если кто-то был против.       Не успела девушка отреагировать, как получила легкий щелбан. Отовсюду послышались смешки, которые вскоре переросли в смех.       «Чертовы помощнички, совсем уже распоясались… Никто уже не ценит статус атамана…»       — Хочешь пойти — пусти нас всех, — ухмыльнулся парень, а после неожиданно стал серьёзным. — Если ты только ничего не скрываешь, Энн.       Девушке пришлось недолго подумать, а после, тяжко вздохнув, согласиться.       На дело они пошли всей бандой и знатно нашумели. И, к несчастью Энн, Закари она так и не увидела.       Вот это было время!       Слегка беззаботное, хотя тогда казалось, что забот хватает. Но так, наверное, всегда кажется. То, что тогда казалось тебе проблемой мирового масштаба, сейчас кажется смехотворным и мелочным по отношению к тем событиям, которые разворачиваются с тобой сейчас.       — Знаю, — равнодушно бросила я, поймав взгляд барибала.       Максимум, что я могла себе позволить в такой ситуации — это просто полежать в воде. Даже от возможности использовать мыльный камень пришлось отказаться, так как он имеет слабый запах, который кто-то с чувствительным носом может унюхать. Не хотелось бы сильно рисковать.       — Да поняла я, — увернувшись от большой лапы, которая всё норовила опуститься мне на голову, я вышла из воды, осознавая, что время пришло. И лучше бы поспешить. — Ты, кажется, нервничаешь больше меня, Неваляшка, в твоём возрасте это опасно…       Рыча друг на друга, мы вернулись в лагерь, где нас уже ждал Берри. Зверёк, заметив нас, тут же запрыгнул мне на плечо, оплетая длинным хвостом шею, точно воротник. Похоже, что он собрался со мной… Хм, а ведь это идеальная возможность, чтобы помыть его, до корабля-то мне придется вплавь добираться.       «Ох, я само коварство…»       Я довольно быстро собрала свои вещи. Прикрепив к поясу кое-как ножи, довольно усмехнулась. Волосы пришлось заплести в косичку, чтобы они не мешались. И сейчас очень пожалела, что нет шпилек, чтобы прикрепить её к затылку.       — Интересно, орлекрылы уже спят? — задумчиво спросила я, идя рядом с барибалом, который с большим трудом двигался. Тот недовольно сопел всё время, пока я не позволила ему проводить нас до берега. Как бы он в воду за нами не полез. Но, думаю, мы этого избежим. — Может, нас бы подкинули до палубы…       Но, к сожалению, орелекрылы ночью спят, так что всё, что мы могли себе позволить — это добраться вплавь до корабля.       «А свет горит только в одной каюте…»       До корабля добираться пришлось, держа Берри на голове. Вернее я планировала, чтобы он плыл рядом, но зверек так вцепился мне в волосы, что я не рискнула его отцепить, ибо в ином случае он явно собирался выдрать мне всю косу. Маленький поганец, я еле смогла удержать себя от желаний уйти под воду на пару минут. Пожалуй, то, что я его взяла, это основной минус этого похода.       Но, если есть минусы, то находятся и плюсы. Например, забираться по цепи, к которой прикреплен якорь, было куда удобнее, чем по веревке. Во всяком случае, было за что зацепиться. Главное это уметь подтягиваться, а ещё не выдохнуться на середине. Если выдыхаешься на середине, то потом возникает проблема с тем, как перекинуть свое тело через борт. А если у тебя ещё на плечах груз есть (навскидку в пять килограмм, но кажется, что там все двадцать), то тебе прям надо подумать, как всё это провернуть без глубоких громких вдохов через слово: «Сука!»       Какой треш, честно… Я думаю, что, если нас не увидели с марсовой площадки, то точно услышали, потому что это всё было достаточно жёстко. Моя физическая подготовка явно нуждается в маленьком «ремонте», потому что я так и пару дней на острове не проживу.       Срочно надо было возвращаться к бегу по утрам и отрабатыванию ударов на деревьях, а ещё было неплохо бы вспомнить, как ножи метаются, а то скоро совсем забуду, как их использовать по назначению.       Улыбнувшись кончиками губ, я позволила себе осторожно пройтись по палубе, мысленно стараясь вспомнить внутреннее строение корабля. Куда мне точно не следовало идти: каюта капитана, кубрик (кажется, именно та называют жилое помещение для экипажа), камбуз мне тоже вряд ли будет интересен. Воровать еду — это как-то слишком заметно будет, хотя…       Хотя мой желудок был очень даже «за», кто знает, что из вкусненького у них есть. Вдруг совсем недавно что-то пекли? Или мяско жарили… Ох, очень надеюсь, что кок у них готовит так, что просто пальчики оближешь, а иначе…       «Отставить еду! Надо сосредоточиться на главном…»       Но сколько бы себе я это не повторяла, а есть меньше хотеться не перестало, пришлось лишь сожалеть о том, что я не поела плотно перед тем, как сунулась на корабль. Теперь пришлось лишь сдерживать себя и надеяться, что мой желудок не решит изображать китов сейчас.       «Кстати, о китах, а как они вообще на вку.?»       Берри тихо пискнул, вцепившись мне в волосы, так что я пригнулась, спрятавшись за ящиками, которые стояли в коридоре. Чёрт, так задумалась, что совсем за дорогой перестала следить. А вот тот, кто шёл мне на встречу, явно дорогу хорошо знает…       «Может, поймать и заставить работать на себя?.. Нет, военные любят геройствовать, не факт, что он шум не поднимет, когда меня увидит…»       И это было чертовски плохо, потому что я не знала, что делать. Сердце в груди забилось быстрее, когда я услышала, как шаги остановились. У неизвестного было очень громкое дыхание, я слышала его отчетливо, и мне казалось, что моё сердце бьется такт его вздохам. Совсем не понимаю, что происходит, но внутри словно образовалась пустота из спокойствия, в которую я рухнула.       Это словно я вновь оказалась у озера и плавала. Было спокойно и легко, а ещё что-то внутри словно стало переполнять меня и…       …и внезапно я осознала, что страх ушёл, оставив лишь инстинкты. Именно они позволили мне мгновенно отреагировать, когда свет от лампы в руках незнакомца озарил место, где я пряталась.       Движение было быстрым, скользящим. Рядовой даже выдохнуть и вскрикнуть не успел, как я его ударила по затылку увесистой рукоятью ножа, который достала из-за пояса, когда ещё только ступила на палубу. Подхватив одной рукой парнишку, а другой поймав падающую лампу, которую рядовой отпустил, я мягко положила его на пол.       «У него был обход или он вышел мочу сдать?..»       И что с ним теперь сделать, чёрт возьми? Если кто-то будет проходить и заметит его, то поднимется шумиха, и меня раскроют! Просто наказание какое-то. Скользнув взглядом по коридору и по ящикам, я вздохнула.       «Ящики?! А они пустые?»       Тот ящик, за которым я пряталась, был пустым, а ещё оттуда приятно пахло яблоками.       — Спрячем его там, — тихо шепнула я зверьку, ставя рядом с ним лампу, строго наказав следить за тем, как бы она не упала. Если мы все тут загоримся, то тоже веселого мало будет. — Слушай, он такой щуплый… поместился в ящике, словно для него сколотили. Как-то это даже пугает…       Пугает, потому что какой-то парень куда худее, чем я, потому что я вряд ли бы поместилась в ящике. Качнув головой, я осторожно похлопала парня по бокам, осматривая. У него в карманах что-то лежало.       «Складной нож…»       Убедившись, что все следы заметены, я направилась вперед, освещая себе путь лампой, которую не рискнула затушить. Затушу, когда услышу снова приближение рядовых. Или когда Берри подаст знак. У зверька были такие локаторы вместо ушей, что он приближение слышал задолго до того, как слышала я, а ещё он остро чувствовал запахи, что поможет нам, если чужак будет двигаться очень бесшумно. Ну надо же, я даже почти не жалею, что взяла его с собой, хотя хватка за волосы у него сильная. Чёрт, ненавижу, когда кто-то трогает волосы, тупая бабская привычка, те тоже постоянно в волосы цепляются.       «Хм, а где они хранят ружья?..»       — Суки, дозорные!       Громкий крик заставил меня вздрогнуть и дёрнуться в сторону, прижавшись спиной к стене. Берри, сидящий на плече, дёрнул кисточкой хвоста, обеспокоенно вглядываясь в дверь, которая была рядом.       Нет, мне, конечно, интересно, куда она ведёт, но жить как-то тоже хочется, а за дверью явно кто-то агрессивно настроенный…       — Я знаю, что ты там, мразь! Как только я освобожусь, то тебе конец, ублюдок! Вам всем конец!       Не знаю, что орут, но звучит внушительно. Как и звуки, последовавшие после. Кажется, там что-то упало, а после послышались громкие завывания. Прозвучал тихий звон и лязг металла, а после раздались звуки драки, которые вскоре стихли.       Берри шумно чихнул, а после спрыгнул с моего плеча, бегом направившись к двери. К сожалению, схватить за хвост я его не успела, потому что маленький зверёк был слишком быстр. И, похоже, что учуял что-то съестное. Надеюсь, что у него будет веская причина, чтобы вынудить меня зайти в ту каюту. Что-то я не вижу себя выходящей оттуда после с фразой: «Хорошо, что я зашла».       Закрыв осторожно за собой дверь, я вздохнула.       — О, шлюха дозорных? Пропащая душа… Странно, мне казалось, что следующий остров должен быть необитаем, следовательно, на нем не должно быть борделей. И откуда ты тогда такая?..       Женский голос заставил вздрогнуть, освещая помещение, которое напоминало мне чем-то тюрьму. Вернее камеру. Одну половину комнаты от другой отделяла внушительная решетка, за которой сидело человек пятнадцать.       Большинство людей просто лежало на полу и, судя по ароматам, живых среди них не было. Единственным человеком, который был на ногах, была девушка, которая и кричала. В руках она держала что-то вроде ломтя хлеба. В общем, это чертова еда и привлекла тушканчика, который сейчас проскользнул на другую сторону, лапками обхватывая кусок, который лежал возле одного из тел.       «Чёрт, вонь невыносимая…»       — А ты не похожа на шлюху, я их много повидала. Так они не одеваются, так скорее одеваются пираты Куджа, но и на них ты не похожа, — девушка хмыкнула, подходя ближе и кладя закованные руки на решетку. — Если ты не шлюха и не с Амазон Лили, то кто? Могу предположить, что ты проникла сюда, но… только самоубийца сунется на корабль дозорных! А ты и на самоубийцу не похожа,— незнакомка хмыкнула, а после откусила немного от ломтя хлеба, пережевывая его и слегка щуря глаза, когда я подняла лампу, чтобы осветить её. — Чего молчишь? Немая?       Судя по интонации, она задала мне вопрос, только вот я совсем не понимаю, что она сказала. Склонив голову набок, я двумя пальцами прикоснулась к губам, а после к уху, пытаясь ей показать, что не понимаю, что она говорит.       «И почему она закована в наручники, хотя сидит за решеткой?» — мысль показалась мне достаточно интересной. А ведь и правда, никто из тех, кто был с ней в одной камере, не был закован в наручники, только она.       — Понятно всё с тобой.       Пока она молчала, я решила рассмотреть её получше. Эта девушка была удивительно красива. Я ещё никогда таких красивых людей не видела. У неё были длинные, роскошные волосы цвета пшеницы, распущенные и струящиеся по плечам. Большие голубые глаза отливали синевой, именно такого цвета было спокойное море у острова. Она была высокой и хорошо сложенной: полные груди, тонкая талия, плавно переходящая в пышные бедра, а ещё соблазнительные ножки, обтянутые черными штанами.       Девушка как-то нервно погладила волосы, накручивая прядку волос на палец, а после потянулась в мою сторону, заставив меня отшатнуться, прижавшись спиной к стене.       Это было что-то внутреннее. Не вязался уж хрупкий образ с тем, что я ощущала от неё.       Угроза.       Она была угрозой, пусть и была ранена, судя по белым бинтам на животе. Я слегка опустила лампу, разглядывая маленькое красное пятнышко, что быстро расползалось на бинтах. Других вроде тоже перебинтовали, но они такими живчиками не были. Однозначно, она опасна. Явно куда выносливее своих сокамерников.       — Наомаса хорош. Знаешь, я даже противопоставить ему ничего не успела, как он меня скрутил, хотя Воля у меня есть, — тихий голос заставил меня оторваться от созерцания девушки, а после качнуть головой. — Если он тебя найдет, то у тебя и шанса не будет, ты явно слабее, чем я.       Честно говоря, она меня слегка раздражает, эти надменные нотки в её голосе… Почему-то уверена, что ничего хорошего она не сказала мне. Хмыкнув, я передернула плечами, а после, подав знак зверьку, что доедал последний кусок хлеба, направилась в сторону двери. И я бы вышла, если бы меня не остановил крик, раздавшийся позади.       — Погоди! Освободи меня! — требовательные нотки заставили слегка поморщиться, но я снова возобновила шаг, пока девушка не взвизгнула ещё громче. — Я тебя сдам, поняла?! Просто так тебе отсюда не уйти!       Вот поэтому я и ненавижу людей, чёрт. Явно ведь дает понять, что не замолчит, если я ей не помогу. Резко повернувшись к ней, я недовольно нахмурилась, явно показывая, как отношусь к ней, но девушке, похоже, было плевать, так как она активно пальцами показывала на что-то на стене.       Ключи.       Понятно. Она хочет, чтобы я её освободила. Только… стоит ли? Если её посадили за решетку, то явно не потому, что она фантик мимо мусорки кинула или камнем витрину разбила. Возможно, что кого-то убила, а после ещё и оказала сопротивление при задержании, раз ранена. А ещё она с подельничками.       Это было… очень плохо.       Оставить её здесь я не могу, потому что… она сдаст меня. А уйти с ней будет сложно. И ведь не сообщить ей, что каждый сам за себя, потому что я не знаю языка, на котором она говорит.       — Так бы сразу, лапочка.       «Что она там мурлыкает?..»       Ругаясь себе под нос, я зазвенела ключами, по очереди сунув каждый из связки, ища тот, который откроет решетку. После ещё потратила время на поиск ключа, который откроет наручники. И, стоило им слететь, как девушка потянулась, хрустя позвонками и хищно улыбаясь. Синие глаза сверкнули, когда я закрыла решетку. Ладонь девушки лишь остановила меня, когда я пыталась вытянуть ключи из замочной скважины, так что так они и остались там висеть.       Вот удивятся завтра рядовые, когда не найдут заключенных.       «Чёрт, они ведь могут прошерстить остров…»       — Я так и знала, что мы поладим, дорогая, — наблюдая за тем, как красный кончик языка скользнул по пухлым губкам красотки, я недовольно хмыкнула.       Вульгарно и показушно.       «К счастью, наши пути теперь разошлись…»       — Куда направилась, меня-то подожди! — тихо прошипела девушка мне на ухо, обхватывая мою руку и не давая и шагу ступить.       В итоге мне пришлось тащить её с собой, а после, вися на цепи, ещё и ждать, потому что она что-то забыла.       Сплошные неприятности с этой дамочкой. Мы уж с Берри думали ласты сделать, но, если она подняла бы крик, то… Хотя, погодите-ка, кто ей поверит, а? Она же преступница! Преступникам, по своему опыту знаю, никто не верит, особенно, если сажают их за решетку.       И, что ещё хуже, я подставила под удар всех животных острова, когда открыла чертову решетку. Даже если бы она подняла крик, я бы успела скрыться с места преступления! Я бы успела уйти, но я сглупила и выпустила её, а теперь ещё и вынуждена придерживать её в воде, потому что она, кажется, не умеет плавать, раз сразу идет на дно, стоит мне отпустить её. Это хорошо ещё, что она не вцепилась мне в шею, пытаясь всплыть.       — Да, Берри, у нас с тобой большие проблемы! Как объяснить её появление Неваляшке и другим? — шепотом спросила я, крепко сжимая руками девушку и плывя в сторону острова.       Просто в голове никак не укладывается, как я ухитрилась уйти одна, а вернуться с человеком, да ещё и таким… странным. Ещё и преступником! И, судя по всему, с оружием, что-то меня смущает эта набедренная сумочка, с которой она вернулась ко мне.       «Впрочем, её ранение наверняка сделает её слабее, не так ли?..»       Уже на берегу я выпустила девушку, бросая её в песок, что было встречено болезненным мычанием. Ну надо же, ей не понравилось, что её кинули…       Берри недовольно фыркнул, спрыгивая с моих плеч и направляясь в сторону лагеря, я, недолго думая, отправилась за ним, решив оставить девушку в одиночестве, если она не поднимется и не пойдет следом. Не собираюсь её ждать. И так уже наждалась, вися на цепи и думая, придет она одна или с друзьями.       — Эй, я вообще-то ранена, не спеши так!       В итоге всё свелось к тому, что я просто привела девушку к себе в лагерь, выслушав по дороге огромный монолог, который даже и не поняла. Зато налюбовалась на удивление и ужас в красивых глазах преступницы, которая наткнулась взглядом на Неваляшку и, взвизгнув, схватилась за оружие, которое себе вернула.       «Она планирует зарезать медведя маленьким ножичком?..»       Смехотворная картина, правда, долго я ей держаться за оружие не дала, потому что Неваляшка, кажется, уже и сам начал напрягаться, готовясь к броску. Надо было предотвратить это, потому что, если она умрет, то всё мои усилия будут напрасны. И, как бы мне не хотелось, чтобы её снова забрали на корабль, я не могу подставлять ещё больше под удар свою семью.       Может, мне повезет, и утром её снова заберут ребята из морского флота. Может быть. Но пока она здесь. И надо что-то сделать с её ранением.       — Пойду, возьму немного сока целебного дерева, проследи за ней, — похлопав медведя по лапе, я скрылась в кустах, отрывая себе лист и собирая ингредиенты для того, чтобы сделать новую перевязку.       Когда я вернулась обратно, то была напряженная тишина. Девушка сидела на скамейке и опасливо косилась в сторону медведя, который с неё и взгляда не сводил, громко рыча каждый раз, когда она шевелилась.       — Развлекаетесь? — с усмешкой спросила я, замечая удивление красавицы, когда она услышала мой голос.       Перевязка была сделана быстро, преступница даже не возражала, когда я воспользовалась ножами. А вот, когда я пошла спать, то возмущения было больше.       — Покричит и успокоится, — зевнула я, позволяя Берри забраться под бок, старательно игнорируя то, как возиться рядом блондинка, пытаясь устроиться.       — Эй, ты что, хочешь, чтобы я прямо здесь спала, да? Почему с тобой спят животные? Гадость какая!       Под громкое возмущение я с Неваляшкой и Берри заснула, перед этим подумав о том, что мне нужно будет вернуть девушку обратно за решетку, откуда я её и вытащила.       Предчувствие у меня было плохим.