Становление изгоем ч. 1
12 сентября 2018 г. в 00:15
Рыжий лис лежал в ванной, смотря на белые плитки. Рядом играло радио, транслируя песню «The Kinks» — «Autumn Almanac». Он вдыхал-выдыхал. Кайл наслаждался ванной, ведь несколько часов назад он был на работе. Заслуженный отдых хорошему бизнес-зверю. Он думал сейчас лишь о своей дочери, ведь жена как год уже мертва. Полежав ещё пару минут в ванной, Кайл поднялся и, накинув полотенце, вышел из ванной.
Осторожно ступая по полу, он искал одежду, отчего-то нервничая. Комнаты были слишком большими для двух жильцов, поэтому очень часто в них становилось тихо. Лис с радостью вспоминал, как тогда был доволен покупкой комфортабельного дома, как улыбалась жена. Дом между тропическим лесом и центром, как они всегда мечтали. Кайл ненавидел тишину.
Он надел штаны и прочую одежду, после чего направился в комнату к дочери. Лис подошёл к двери и, взяв за ручку, отворил её.
— Привет, папа, — сказала лисичка, сидя на розовой кровати, заметив отца у входа.
— Привет, Рэйчел, — ответил Кайл и, подойдя ближе, присел на кровать к ней. — Мне нужно сейчас уехать к тёте Саре в Малые норки за морковью, а ты останешься одна.
— Хорошо. Можешь положиться на меня, папа, — она сказала это так гордо, будто она впитала дух своей бабушки — Джуди.
Через десять минут Кайл сел в свой тёмный спорткар и поехал в Малые норки, видя, как дочь машет ему вслед. Лис ехал, наслаждаясь холодным вечерним ветерком, который трепал шерсть на загривке. Крыша была открыта, не мешая воздушным потокам. Он смотрел на полную луну, наслаждался ровным рокотом мотора, краем глаза приглядывая за дорогой, на которой машин, кроме его спорткара, почти не было. Но тут безмятежная и спокойная поездка сорвалась одним звонком.
— Алло, — сказал лис, достав телефон из кармана штанов и приняв входящий вызов.
— Кайл, приезжайте скорее! Сара хотела убить себя.
— Что?! Держитесь, я еду.
Кайл вовсю надавил на газ и поехал на такой скорости, что запросто мог вылететь из машины, случись что. В его голове сейчас была только сестра и осознание того, что она в опасности. Встречный ветер больше не казался приятным. Через пару минут он уже, кое-как немного успокоив нервы, подъехал к Малым норкам и вышел из машины. Он искал её дом, рассматривая весь «город». Это неудивительно, ведь Кайл каждый раз забывал, где её дом и куда надо идти, по причине большого количества домов в Малых норках. И весьма однообразной планировки. Тут лис заметил своего племянника, бежавшего к нему вблизи грядок.
— Джордан, что с Сарой? — лис судорожно не то обнял, не то схватил настигшего его кролика.
— Мама, она, — сквозь слёзы начал лепетать малец, — она снова! Обещала, что не будет, но…
Далее слова Джордана смешались в один сплошной неразумный поток. Кайл отодвинул племянника в сторону и зашагал к дому. Возле раскрытой настежь массивной дубовой двери, по правую сторону от проёма, удивительно нервно мигал уличный фонарь. Лампа накаливалась и гудела, затем замирала, потухая. Без чёткого ритма, последовательности. Совсем в ритм с неровными ударами сердца Кайда. Она вспыхивала, освещая резное крыльцо и часть дома, различимого в дверном проёме. Гора постельного белья у настенного телефона, ковёр запечатанных конвертов с письмами, расстилающийся от двери и уходящий в темноту — и это только несколько метров жилого пространства, открывающихся при взгляде с крыльца. Затем фонарь снова тухнет, и весь проём погружается во тьму.
Кайл тяжело вздохнул и перешагнул порог, оказавшись во всеобъемлющей тьме. Где-то вдали заиграло радио, и послышались торопливые шаги Марии. Она спустилась с верхнего этажа, светя перед собой фонарём.
— Наконец-то вы приехали, — спокойно сказала она.
— Почему здесь так грязно?
Грязь — последнее, что его волновало, но, тем не менее, не указать о ней он не мог. Слишком уж велик был соблазн хоть чем-то задеть эту беспросветно тупую ветреную даму бальзаковского возраста. Но та не растерялась, лишь слегка нахмурилась, а затем совершенно спокойно, как и раньше, сказала:
— Я здесь работаю сиделкой, но никак не горничной.
— Да, да, верно, — умерив и так не слишком разбушевавшийся пыл, согласился Кайл. — А что со светом?
— Какие-то проблемы со счётчиком. Отрубило весь первый этаж. Джордан сказал, что сгорели пробки, но точно с этим разберётся только электрик. Он приедет завтра утром.
— Значит, Джордан лазил в электрический щиток…
— Под моим присмотром. Он парень смышлёный. Да там и опасности нет. Так, проводки да тумблеры. Это я, неопытная женщина, конечно…
В идиотии Марии не было равных. Бывали моменты, когда в истинность её слов было сложно поверить, но они всегда оказывались правдой. Её положение на месте сиделки было настолько шатким, что, казалось, Мария должна следить за каждым своим шагом, самоцензурировать любое слово или хотя бы избегать любой возможности несчастных случаев, но в мозгу женщины по завершении специализированных курсов остались, по видимому, знания лишь о реверсивной психологии, которые она с превеликим удовольствием применяет на практике. Сие место Мария занимает лишь по великой привязанности к ней Сары. Именно она не позволяла Кайлу, который большей частью и оплачивает все расходы своей сестры, уволить сиделку и найти на её место более подходящую кандидатуру.
— Понятно, — Кайл никак не мог выносить причитаний Марии. — Где Сара?
— Здесь, наверху. Я вколола ей успокоительное, ну, то, которое прописал доктор Мелемин.
Они поднялись наверх, и Мария, с выдержанной драматической паузой, отворила дверь в комнату Сары. Та лежала в кровати, укутанная одеялом. Сиделка осталась в дверях, а Кайл, едва не спотыкаясь, подбежал к сестре.
Глаза смотрели куда-то в пустоту, изучая необъятные просторы потолка. На лбу выступали крупные капли пота, а губы, слегка дрожащие, складывались в трубочку. Часть её шеи была перевязана толстым слоем бинтов, от которых исходил стойкий запах антисептиков.
В чём к Марии не было претензий, так это к её медсестринским навыкам. Она чётко и верно исполняла все предписания врача, могла с лёгкостью наложить любую повязку, сделать инъекцию всевозможным способом введения. Кайл всегда ломал голову над тем, как её мозг — «он ведь величиной с горошину» — мог уместить в себя столько практических медицинских знаний, но никоим образом не содержать банальных логических рассуждений.
Сара приподняла голову над подушкой и уставилась, не моргая, на лиса. Кайл слегка вздрогнул от неожиданности, но быстро собрался и взял сестру за лапу, затем слегка наклонился.
— Зачем ты пришёл? — спросила она устало и вяло.
— Ты заставила меня.
Кайл долго думал, что можно ещё сказать. Возможно, это было не лучшее начало разговора. Девушка молчала, да и едва ли она сейчас понимала, что происходит. Её разум находился под флёром мощного успокоительного и едва ли мог рассуждать здраво.
— Что ты делаешь? Мы ведь всё это уже проходили. Нужно снова возобновлять лечение у доктора Мелемина. Ты ведь так хорошо держалась… — Кайл никак не мог совладать со своими мыслями. Он задавал вопросы в темноту, лелея робкую надежду на сумрачные ответы.
— Картина. Там, — Сара указала дрожащим пальцем в угол. — Вчера вечером написала.
Кайл опустил руку девушки и в нерешительности зашагал к углу. Там, упершись в подоконник, стоял длинный прямоугольник, облачённый в серую брезентовую ткань. Лис аккуратно приподнял брезент и отложил его в сторону.
На вытянутом вертикальном холсте в абсолютном хаосе разбегались ярко-красные пятна. Они нисходили с вершины полотна, заполняя практически все пространство до краёв, и сужались к низу, деградируя до нескольких робких пятен.
— Какой яркий цвет. Что это за краски?
— Это не краски, мистер Уайлд, — ответила Мария. Сухо, практически без эмоций, будто заранее заготовила этот ответ.
Кайл обернулся, потупил взгляд на Марию, на Сару. Обе они вели себя очень тихо, застыв в своих позах. Фигурки ангелов-херувимов задумчиво глядели в стену с полки. Их точечки-глаза упорно пытались вникнуть в саму суть обоев с витиеватым рисунком стеблей розы. Пухлые щёки слегка опущены, для придания возвышенного и мечтательного выражения лица. Крылья, немного потёртые по краям, раскинулись в разные стороны, готовые поднять глиняные статуэтки в воздух. Кайл взглянул на них невзначай, совсем случайно, но эти образы отложились в его памяти.
— Вокруг меня кружат, как мухи,
Немые в скорби повитухи.
Их пальцы-бритвы меня терзают,
Дитя из чрева извлекают, — Сара продекларировала это очень чётко, практически без запинки. Затем уронила голову на подушку и заплакала. Совсем тихо, словно чтобы никого не побеспокоить.
— Она недавно начала сочинять стихи, — пояснила Мария. — Получается не очень.
Кайл ничего не ответил. Он вышел из комнаты весь в смятении и напряжении. В кармане зазвонил телефон, это была Рэйчел.
— Папа, я ложусь спать.
— Хорошо, дорогая, — Кайл пытался унять дрожь в голосе. — Я ещё побуду здесь, у тёти Сары. Вернусь поздно.
— Ты забыл дома ключи. Я оставлю один под ковриком.
— Точно, забыл, — лис усмехнулся, коря себя в душе за рассеянность. — Спокойной ночи, Рэйчел.
Где-то в доме раздался бой часов. Два глухих, тяжёлых удара. Проезжающая мимо дома машина высветила фарами из окна интерьер первого этажа. Слишком быстро, чтобы разглядеть что-нибудь существенное, но достаточно, чтобы увидеть детский силуэт, сидящий в кресле. Кайл несколько секунд вглядывался в темноту и вдруг начал различать тихие всхлипы.
Записная книжка телефона хранила в себе огромное количество воспоминаний. Номера и морды тех, кого уже давно нет, тех, кто сменил место жительства и личность, тех, с кем говорить снова не появится ни единого желания. И всё же расставаться с этими номерами лис не хотел, ведь они все были частью такого далёкого и загадочного прошлого. Он любил просто перебирать контакты, визуализируя у себя в голове зверей, вспоминая ситуации, с ними связанные.
Номер Мелемина был в самом верху списка. Возможно, тому причиной было его имя — Абрахам, но Кайл решил, что это не иначе, как провидение, как знак. Звонить ему он упорно не хотел, так как считал, что психиатры только губят Сару, но иного выхода сейчас не видел. Где-то в глубине души, в потаённых далях подсознания, Кайл просто хотел поскорее скинуть с себя ношу, передать её в лапы другому. Но на уровне сознания он упорно убеждал себя в том, что желает помочь сестре, что в этом состоит его главная цель. А всё остальное — лишь плоская псевдоматерия, не стоящая внимания. Остальных проблем будто бы нет.
Через пару минут он вышел из дома и позвал Джордана посидеть на скамейке около дороги. Это была та самая трасса, по которой Кайл доехал сюда. Это была самая большая транспортная артерия, проходящая через весь город, но по началу здесь было удивительно тихо. И они всегда любили это делать, особенно в вечернее время, когда воздух становится чище. Лис с кроликом смотрели на звёзды, искали созвездия и соревновались, кто сможет найти больше. Кайл вдруг посмотрел на часы и решил, что пора домой.
Они шли к машине лиса, но внезапно услышали, что где-то рядом проезжает большой транспорт. В ушах раздавался звук ударов шин о кочки. И каждый раз этот звук становился всё громче и громче, пока он не превратился в грохот. Отчётливо был слышен пронзительный визг шин. Лис с кроликом обернулись и увидели БТР, которое вело по дороге из стороны в сторону. И вот оно случилось — машина упала на бок, проскрежетав металлом по асфальту. Кайл с Джорданом в испуге отбежали назад. Тишина, лишь шуршит крутящееся колесо авто. Но через пару секунд двери БТР резко раскрылись, и оттуда весьма проворно выскочили два зверя в тюремной форме. Окружающую темень внезапно разорвал огонь, вспыхнувший, видимо, из-за бензина, пролившегося из пробитого бака. Пламя взвилось змеёй, быстро подступив прямо к деревьям, около которых и перевернулся БТР, преграждая путь Кайлу к этим двум зверям. Из перевёрнутой техники с той стороны слышались крики о помощи, на что лис сразу же среагировал. Он пересёк полосу огня там, где она ещё не сомкнулась, и бросился к пострадавшим.
На его глазах волк в такой же тюремной форме пытался выбраться автомобиля, но он, похоже, застрял между дверей, будучи весьма крупным зверем, и у него никак не получалось освободиться. Кайл, обжигаясь, взялся за двери лапами, и, приложив все силы, которые у него имелись, помог этому заключённому выбраться из ловушки.
— Спасибо! Уж думал подохну там, — с облегчением сказал волк, приходя в чувство.
Из-за угла соседнего дома вышел полицейский-ягуар, чем вызвал испуг у волка.
— О-о, коп, — сказал он и, моментально повернувшись, ударил Кайла по животу лапой, после чего схватил его со спины. Он понимал, что ему нужно во что бы то ни стало удрать, и он готов был пойти на отчаянные меры.
— Эй! — вскрикнул офицер, достав пистолет. — Отпусти его и держи лапы на виду! Ты понял?
— Я никого не трону! Мне нужно тикать, пока их нет, — кричал волк. Тут он повернул одну лапу к дереву, и произошло что-то странное: крепкое дерево словно увяло, скорчившись и став меньше, а из него поднялась странная дымка зелёного облака, которая, казалось, впиталась прямо ему в лапу. На шкуре Кайла выступил пот от страха и непонимания. Лис всё же смог освободиться из захвата волка и дотронулся лапой до его лапы.
В его сознание хлынула память этого волка в виде неясных обрывков. Была школа и ещё что-то, что он не мог разобрать. Он что-то говорил, но лис в страхе не мог разобрать эти слова. Кайл очнулся на том самом месте, но волка и ягуара уже не было, как и Джордона. Лис с трудом поднялся на колени, а через пять секунд и полноценно на задние лапы.
— Что за хрень тут творится? — спросил он сам себя.
Через секунду всё в его глазах побелело, кроме деревьев, которые стали ярко-жёлтыми. Он посмотрел на крышу ближайшего дома и… Почувствовал неясные изменения в себе самом. Шерсть на его лапе видоизменилась, становясь похожей на кору дерева. Из новообразования словно возникло несколько ростков, которые соединились в подобие лианы и устремились вдаль. Лиана зацепилась за соседнюю крышу, увлекая за собой Кайла.
— Что за?! Я не… Боже мой, нет! — после не самого лучшего приземления он было выдохнул и решил, что всё прошло, но ничего не закончилось. Он снова посмотрел на другую крышу, и произошло то же самое. В этих «полётах» он будто бы погиб от страха. Во всяком случае мысленно. Непонятно как среди мутантных мыслей возникло понимание, что при этом он не чувствовал боли или чего-то подобного, чему был несказанно рад.
— Да что это со мной?! Что это со мной?! Ааа! — он полетел вниз, истошно крича от страха, но резко врезался в какой-то столб, потеряв сознание.