***
В комнате была приоткрыта дверь, и приглушённый свет из неё лился в коридор. Чимин осторожно заглянул внутрь, боясь нарушить покой её обитателей. В помещении было тихо. Обычно Чимин не заходил в кабинет Главы, потому что Юнги не любил, когда его отвлекают от дел, но сейчас был иной случай. Проснувшись после обеденного сна, Чимин не обнаружил около себя полуторагодовалого сына, хотя точно знал, что засыпал в обнимку с ним. В голову почему-то закрались нехорошие мысли, но они тут же улетучились, стоило омеге выйти в коридор. Запахи двух альф тут же ударили в нос, выдавая с потрохами. Пропажа обнаружилась в кабинете отца, но вот только то, чем были заняты отец и сын, было совсем не по нраву Чимину. Юнги сидел за столом, а на его коленях, то и дело ёрзая, восседал маленький ЛиДжун. Оба были серьёзно увлечены делом. Альфа на время собирал и разбирал пистолет. И за всем этим с восторгом наблюдал их ребёнок. Маленький альфа с восторгом хлопал ладошками по столу и болтал ногами. ЛиДжун смеялся и пытался помочь отцу, подавая детали. — Ты с ума сошёл, он же ещё совсем маленький! — Чимин подошёл к столу и взял сына на руки, чем тут же вызвал недовольство у ребёнка. Малыш скуксился и стал вырываться, просясь обратно к отцу. — А ему, похоже, весело, — Юнги пощекотал пяточку сына. — Ты бы ещё предложил ему пострелять, — у омеги в голове не укладывалось, как можно настолько беспечно относиться к собственному ребёнку. — Всему своё время, через пару лет он у меня будет отменным стрелком. — Да, будет ездить с тобой на дела и решать проблемы клана, — в голосе сквозило раздражением. — Юнги, он не очередной участник твоей группировки, он твой сын. Он ребёнок, дай ему жить, как и все дети, — Чимин перехватил ЛиДжуна удобнее и отошёл назад. — Он часть семьи, её главная часть. Таковы наши устои. Он в любом случае когда-нибудь займёт моё место, так почему же не обучить его с самого раннего возраста? — Ты знаешь, как я к этому отношусь. И я против. Сам хоть под поезд бросайся, но не трогай сына. Я не готов разом лишиться всей семьи, — омега разочарованно вздохнул и поспешил покинуть комнату, но альфа был быстрее, он перехватил мужа поперёк талии и усадил к себе на колени, утыкаясь носом ему в плечо. — Чимина, — следом невесомый поцелуй. — Даже не пытайся, твои чары не сработают. — Ты правда дал бы мне броситься под поезд? — Иногда кажется, что да. Но тогда я лёг бы следом, — омега невесомо провёл по волосам альфы, слегка зарываясь в них пальцами. — Отросли, подстричь надо. — Сейчас не до этого. Ещё немного потерпи меня таким. — Я-то потерплю, но не уверен, вытерпят ли твои, — Чимину с трудом удалось не произнести вслух грязное «шлюхи», — подопечные. — Не начинай. — Ладно, меня это не касается, — омега поспешно встал с места. — ЛиДжуна сегодня заберут дедушки, и я пойду собирать его вещи. Если все-таки удосужишься освободиться вовремя, спустись к восьми вниз и поздоровайся с родителями, пожалуйста. Чимин напоследок бросил взгляд на мужа и вышел из кабинета, плотно закрыв за собой дверь. ЛиДжун по-прежнему сидел у папы на руках, но больше не смеялся. Ребенок, будто чувствуя настроение родителя, успокоился и уложил свою головку папе на плечо, обнимая за шею маленькими ладошками. Чимин тяжело вздохнул и погладил сынишку по спине. Скоро приедут родители Юнги и возьмут мальчика к себе на несколько дней. Омега сможет наконец выдохнуть и посвятить время себе. Ближе к восьми действительно приехали дедушки Мин. Они с радостью забрали внука в гости и пожелали их папе хорошенько отдохнуть, передали привет и сыну, который, как от него и ожидалось, не спустился вниз, предпочитая проигнорировать просьбу мужа. Чимин не был удивлён, может, только немного разочарован. В последнее время у них снова ничего не клеилось, и омега просто устал бороться за их отношения. Стучаться в закрытые двери — не в его принципах. Легче переступить и шагать дальше. Но почему-то голова согласна, а сердце отчаянно кричит «нет». Однажды полюбив, оно не готово прощаться. И Чимину только и остаётся, что повиноваться.***
Без сына в доме тихо. Нет привычного смеха и топота босых ног по полу. Чимину не по себе. Без ЛиДжуна он чувствует себя не в своей тарелке. И это волнение съедает изнутри. Чтобы хоть как-то унять беспокойство, мужчина наполняет ванну горячей водой и добавляет туда пену. Запах цветов успокаивает, и Чимин расслабляется. Вода окутывает тело, даря чувство умиротворения. На время омега погружается в себя, задерживает дыхание и с головой уходит под воду. Лежит, пока может терпеть нехватку воздуха, мучает себя, почти тонет, но резко выныривает, жадно глотает носом кислород и улыбается. Сумасшедше. Он и чувствует себя гребаным психом с вечными тараканами в голове. Чимину хочется простого спокойного существования, без тревог и забот. Но на деле он живёт словно на вулкане, ожидая очередного извержения. Он жалеет себя и тут же корит. Нет ничего невозможного, но… Чимину претило жить так. Да и как-либо, в принципе. Понимает, что ведёт себя как истеричный, непонятно чего хотящий омега, но от своего не отступает. Просто не знает, как это жить по-другому. Не умеет. От осознания своей слабости Чимин начинает плакать. Сильно. Громко. Так, что до сорванного горла. Омега снова погружается под воду, но наружу резко дергают сильные руки, и юнговское «дурак» отрезвляет похлеще пощёчины. Альфа вытаскивает мужа из воды и ставит на пол из плитки. От разницы температур начинает знобить, с тела ручьями катится вода, образуя лужу. Чимина трясёт, и от холода начинают стучать зубы. Так длится недолго. Сверху падает махровое полотенце, и омегу закутывают в тёплый кокон, вынося из пропаренного помещения. Юнги бросает мужа на кровать, укладывается сверху и укрывает обоих одеялом. Чимин молчит и почти не дышит, лишь смотрит, смотрит, смотрит, а после резко подаётся вперёд и целует. Касается губ мужа и блаженно прикрывает глаза. Голова кружится, как после бокала вина, и омега проваливается куда-то в полусознательное состояние. Гормоны берут своё, и Чимин стонет неожиданно для двоих, когда крепкая рука залазит под полотенце и ложится на аккуратный омежий член. Юнги не спешит, ласкает большим пальцем уздечку и следом по кругу обводит головку, размазывая капельку выступившей смазки. Чимин млеет и толкается вперёд, вплетает пальцы в шевелюру мужа, но Юнги отводит его руку, укладывая к себе на пояс. И толкается. Ткань брюк сковывает движение и неприятно скользит по промежности омеги, слегка прикрытой полотенцем. Но альфа не торопится, лишь расстёгивает пуговицу и ширинку. Становится легче. Целует омегу за ухом и поцелуями опускается на шею. Чимина начинает трясти, и он сильнее вцепляется в руки альфы, пытаясь продлить ощущения. Юнги не останавливается на достигнутом и цепляет языком сосок. Чуть оттягивает губами и полностью берет в рот. Чимина подкидывает на кровати, и он громко стонет, выгибаясь в спине. Юнги скидывает полотенце и снимает наконец штаны. Укладываясь обнаженным телом на мужа. Яркий контраст тел пускает мурашки, и альфа улыбается, прикусывает чиминову губу и делает телом волну. Его возбужденный член задевает член Чимина, оставляя на том след от смазки. Чимин мягко улыбается и обхватывает альфу ногами, цепляя их за поясом. Он все ещё покачивается вперёд–назад и сладко мурчит, почти как котёнок. Юнги усмехается и кладёт руку поверх их возбуждений. Двигает рукой вверх и вниз, уделяя внимание особо чувствительным местам. Чимин не сдерживается и прикусывает язык мужа, теряясь в ощущениях. — Ах, — вырывается тихое, когда Юнги резко меняет их положение, укладывая омегу на живот. Альфа мучительно долго играет с мужем. Разводит половинки шире и толкается только пальцем. Дырочка медленно раскрывается под напором пальца, и Юнги чувствует, как там влажно. Смазка стекает по бедру и пачкает простыни. Чимин не выдерживает и подаётся назад, садясь на пятки. Спиной чувствует грудь мужа и опирается на неё. Рукой находит член Юнги и проталкивает в себя. С губ срывается заветное «да», и Чимин не в силах устоять в таком положении падает на живот. Сверху чувствуется тяжесть тела мужа, приятная и забытая. Юнги качает бёдрами в лишь ему понятном ритме, заставляя омегу беспорядочно повторять его имя. Оба, кажется, потерялись в пространстве и своей близости. В комнате будто совсем выключили все звуки. Слышалось лишь сбитое дыхание Юнги и стоны Чимина. — Пожалуйста, — омега продолжал повторять одно слово. Совсем не осталось сил, Чимин чувствовал себя тряпичной куклой. Медленный и тягучий ритм сменился резким и рваным. Юнги вколачивал тело мужа в кровать, оставляя на его бёдрах отметины от пальцев, так крепка была его хватка. Но надолго обоих не хватило. Юнги, чувствуя приближающийся конец, доводит Чимина до точки, выходит и парой быстрых движений приближает конец, изливаясь на ягодицы омеги. Сперма некрасивыми подтеками стекает вниз, стягивая кожу. Юнги поднимается с кровати и выходит из комнаты, а спустя минуту возвращается с влажным полотенцем. Вытирает их безобразие с тела мужа, обтирает себя и ложится рядом. Одеяло, огромной кучей сваленное в ногах, возвращается на место. Тёплая ткань укрывает обнаженные тела, согревая. Чимин, ёрзая, устраивается в объятиях мужа и открывает было рот, но тут же замолкает, чувствуя палец, прижатый к своим губам. — Поговорим обо всем завтра. Я с нетерпением ожидаю твоих оправданий. А сейчас просто спи. — Но. — Спи. Чимин послушно закрывает глаза и двигается ближе. Рука Юнги ложится на пояс и притягивает к себе. Омега чувствует спокойствие и засыпает. Альфа ещё долго перебирает его мокрые волосы, думая о своём. Они в очередной раз подошли к точке невозврата, и если сейчас не расставить точки над "i", всё рухнет. Юнги не готов закончить их отношения. Ни когда бы то ни было в прошлом, ни сейчас, когда он полностью погряз в омеге и не знает пути назад. Они уже проходили через это тогда, пройдут и сейчас. Единственная разница в том лишь, какие потери каждый из них готов нести.