Страсти кейпопского двора

Ибракай был добросовестной правой рукой императора. Ум и смекалка во многом помогали ему в жизни: знал, когда и что нужно говорить, а от каких высказываний лучше воздержаться; не выделялся — знал свое место, обеими руками за него держался, а то и ногами. Назад, в прошлое, где он никто, он не хотел.  — Опять спишь, где попало? — Тэмин поглаживает по голове своего друга детства. Вот всегда он так — спит, где попало, как сейчас, например, перед входом в его покои.  — Опять жрёшь все, что под руку попало? — усмехается Кай. Он переводит взгляд на поглощаемую другом еду — нечто жирное, маслянистое, — фыркает. Губы Тэмина блестят, переливаются, будто блеском каким намазал, облизывается, высовывая язычок, проводит сначала по нижней, а после по верхней губе. Тут на ум приходит очень важная, но довольно запоздалая мысль: — Только не говори, что ты сейчас руки о мою голову вытираешь?.. — морщится, сужая глаза.  — Ну и не буду говорить, подумаешь, — фыркает Тэминкалфа, поднимаясь на ноги и проходя в свою комнату.  — То есть ты все же вытер свои жирные, перепачканные вредной непонятной субстанцией, руки о мои прекрасные волосы?! — помощник подрывается с места, кидаясь к двери, пока она не закрылась с той стороны.  — Так ты же сам сказал не говорить, вот я и не говорю, чо ты хочешь?! Сам тут расселся, захрапел на весь коридор! Да, даже стража подумала, что монстр какой на ужин зашёл, благо, я знаю твой храпный рокот, объяснил все людям, успокоил, — парень отходит дальше в глубь комнаты, за жопу переживает, знает ведь, как Кай волосы свои обожает. Вот лучше б сказал, что чистая рука ей-богу! — И вообще, так себе у тебя волосы! — Тэмин сглатывает, упершись руками в грудь напротив. Все, песда котёнку, думает он и зажмуривается.  — А вот сейчас ты реально измазал меня, вернее мою одежду, не пойми чем, — тёмное маслянистое пятно расползлось на дорогом одеянии. А все потому, что надо сначала поесть нормально, вытереть руки, и уже потом трогать всех остальных. — НУ ВСЕ, ГОТОВЬ СВОЮ ЖОПУ, СЕЙЧАС ОНА БУДЕТ БИТА! Тэмин взвизгивает и с вытаращенными глазами юркает вниз, не давая себя схватить длиннющим рукам парня. Сейчас бы позавидовать его рукам, да всплакнуть из-за своих культяпок — сраные загоны по поводу рук, будьте вы неладны! Но сейчас надо спасти рядового Жопа-Моя-Для-Приключений-Дана путем капитуляции. «Лучшая защита — это нападение» высказывание хорошее, но только, когда хоть на миллиграмм уверен в возможной победе, а так беги, Тэминушка, пока есть чем бежать, и рядовой цел и мягок. Картина на стене перекособенена, простыни смяты, подушки разбросаны, на постели смутно распознаваемая белая субстанция — в целом и в общем, в комнате хаус, будто Мамай прошелся; Тэминкалфа стоит по одну сторону кровати, за штаны держится, как за стратегически важный объект, по другую сторону упираясь одним коленом в мягкое ложе, стоит Ибракай — рубаха растянута, будто сорвать пытались, как ненужную вещь. Оба сбивчато дышат, взлохмачены, а в помещении духатень та ещё. Так Лэй их и застает.  — Кажется, я не вовремя… — евнух бегло, но досконально, как ни странно, рассмотрел все, развернулся и уже на выходе добавил: — Извините, что нарушил ваш… Баланс.  — Нет, стой! Лэй, ты все не так понял, аааа, черт, — кидается Тэмин в догонку, — как он так быстро ходит? Вот зараза! Кай смотрит на обстановку вокруг и, вспоминая лицо Лэя а-ля «какие ужасы средь бела дня, ну что за молодёжь пошла», начинает смеяться, падая на кровать. Тэмин смотрит на друга, мысленно отмечая, что тот уже совсем головкой поехал, но все равно свое родное ведь, можно и смириться. Смех резко стихает, когда парень, перекатываясь туда-сюда, вляпывается лицом в ту самую белую субстанцию, и теперь уже, хватаясь за живот, смеётся Тэмин. Кай, которого, вообще-то, не устраивает, что сейчас ржут над ним, недолго думая дёргает парня за руку, опуская прямиком в субстанцию, бывшую некогда новым тэминовым кремом для лица.  — Блять. — что в переводе означает: лицо увлажнили по полной, сухость не страшна, а кому-то ещё в этом сраче спать.