Нездоровый понедельник

      — Ну так что, ты узнал?       Трис садится за самый дальний стол, что стоит в баре. Я отправил эту сучку, чтоб она сбрила с моего прекрасного лица эти Гитлеровские усики. В итоге убогая вернулась через полчаса с гладко выбритом лицом, небольшим шухером на голове и в чуть расстёгнутой рубашке… Не идеально, но всё же так лучше. У меня даже немного пропало желание пристрелить скотину. Я бы это сделал, вот только не хочется своё тело портить.       — Нихера! — показываю пальцами обеих рук пару нулей.       Трис немного в замешательстве, она не понимает, почему я тут сейчас расселся и не продолжаю искать выход из ситуации… А где его искать? У меня нет идей, поэтому засунув свою гордость подальше, я всё же решил узнать у убогой, что думают её куриные мозги.       — Что нам делать, Эрик?! — Трис приходит в ужас.       Я в жизни не испытывал дикого страха, но сейчас, смотря на своё лицо и на то, как Трис в моём теле сейчас на меня смотрит, я понимаю, что выгляжу даже человечным… Трис не ведёт себя как я, она просто не может этого сделать. Могу сказать одно, что человечный Эрик — явно не для меня! Близкие мне друзья знают, что чувства мне не чужды, но вот у этой курицы прям всё на лице написано… Меня бесит вид собственной рожи.       — Понятно… — закатываю глаза, фыркнув.       Я решил узнать мнение Трис и, может, пару идей на предмет решения нашей проблемы, но теперь понял, что, ой, зря я это затеял. Убогая понятия не имеет, что делать. Курица настолько привыкла, что за неё всё решают другие, что и сейчас просто ждёт готового ответа. Как так можно жить и совершенно не думать своей головой? Все прыгнут в пропасть, и она прыгнет…       — Твою мать, почему у тебя такой маленький мочевой пузырь? — понимаю, что уже захотел в туалет, выпив всего половину стакана пива.       — Ну, я же девочка, — пожимает плечами, мол: «А чего ты ждал?»       — Как ты выжила во фракции, где ответ: «Ну, я же девочка» — передразниваю. — Не работает?! В Бесстрашии ты солдат и, заметь, что без полового признака.       — Ну, как-то так, — Трис цедит коктейль.       Ага, знаю я твоё — ну как-то так… Четыре зовётся. Если бы друг не рвал себе жопу, прикрывая новоприбывшую целку, что ему приглянулась, то ты бы, подруга, в жизни не прошла финальный отбор. Четыре мне два дня мозги имел, как фракции нужна эта бывшая отречённая. Ну да, фракции, ага! Я ему тогда ещё ответил, что: «Если у тебя, друг, хер колом стоит на задницу этой малолетки, это ещё не значит, что она нужна фракции Бесстрашия.» Девчонку спасло, что у неё хороший прицел, и Трис смогла стать одним из лучших снайперов… И то благодаря Ник и времени, что та убила на обучение Трис.       — Ты то что мнёшься сидишь? — встаю со стула, собираясь сходить и отлить.       — Ну мне тоже надо, — Трис кладёт ногу на ногу, зажимая мой хер между ногами.       — Вот же пиздец! — закрываю лицо рукой, я не могу смотреть на неё. — Ну так иди! — указываю в сторону туалетов.       — Я не знаю как, — Трис опускает глаза и продолжает цедить коктейль. — Я потерплю.       — Так, пошли… — поднимаю её за рукав. — Ты обоссаться что ли решила? Оставь коктейль! — пихаю её к туалетам. — Подмочишь мне штаны и репутацию, то я тебя на клочки порву!       Вот бы эту курицу взять за ноги и ебануть тупой башкой об угол. Что это ещё за херня: Я потерплю… Не будь важным сейчас вернуть себе своё собственное тело, я бы тогда тут повеселился, будучи Трис. Новый имидж хотела? Как тебе понравится большой и синий ирокез вместо гривы? Так ещё и в шлюхастый костюмчик можно было бы приодеть тебя, детка. Но я не настолько долбаёб, чтоб заниматься этой хуёвой войной и терять время на взаимное унижение…       — Ты серьёзно? — Трис останавливается перед туалетами, когда я открываю дверь в мужской.       — Ну у тебя же сейчас хер, — смотрю на неё как на совсем умственно отсталую. — Всё просто, зашла, сняла штаны, взяла в руку, прицелилась и облегчилась. Всё просто! — развожу руками.       — Нет, пошли в женский! — мотнув головой, Трис скрывается за соседней дверью.       — Что? — не успеваю среагировать. — Вот же, блять! — рычу, идя следом.       Заглядываю в женский сортир, проверяя, нет ли тут баб. Сейчас в баре мало народа и туалеты оказались пусты. Трис скрывается в кабинке, закрывшись. Серьёзно? Проще было бы в раковину поссать, чем тебе не писсуар?! Мне тоже нужно в туалет, поэтому захожу в соседнюю кабинку и понимаю, что понятия не имею, как встать, чтоб справить нужду. Мужики это делают стоя, а девочки вроде все свои дела делают сидя… Посмотрев на унитаз, понимаю, что не хочу провалиться в него голой жопой с учётом того, что у Трис эта самая жопа очень тощая, её засосёт опасная трясина при случайном нажатии на слив… Встав в раскоряку над сортиром начинаю журчать. А в общем-то, ничего сложного нет, так же главное — прицелиться.       — Ты там в порядке? — задаю вопрос, не слыша совершенно никаких звуков из соседней кабинки.       — Блин, я не могу так!       Вымыв руки, сажусь на стойку между двумя раковинами. Господи, ну как можно быть такой… Такой убогой во всех смыслах?       — Сядь, блять, и сунь конец в дырку — херею от собственного положения и что мне приходится давать советы, как превратить себя в пидараса. — Просто расслабься!       Проходит какое-то время и, наконец-то, слышаться звуки, что у этой курицы дело пошло в нужном направлении… В туалет заходят две тёлки из моего подразделения такие же бесполезные, как и Трис. А может, даже ещё хуже! После инициации я посадил этих двух клуш за стол и приказал разбирать бумажки с отчётами разведки. Больше им ничего доверить было нельзя. Надеюсь, Трис не тупонёт и не выйдет из кабинки, а то даже я бы не смог объяснить, что забыл Эрик в женском сортире.       — Ты видела этого Кошмара Всея Лихость? — та клуша, что немного посветлее, смеётся, задавая вопрос своей подружке.       — Ага! — мычит вторая, крася рядом со мной свой клюв у зеркала. — Что это с ним сегодня?!       — Ник, похоже, совсем ему на яйца наступила… — смеётся клуша, что начала этот разговор, поправляя свои сиськи перед зеркалом.       Эти твари сейчас говорят обо мне. О своём, сука, лидере! Похоже, прокладки между мозгами и языком совсем нет, раз позволяют себе обсуждать начальство, так тем более в такой манере.       — Что? Вряд ли! — та, что с клювом, отмахивается от подруги. — Эрик сегодня какой-то… — щёлкает пальцами, не в состоянии своим скудным словарным запасом подобрать нужное сравнение. — Не такой урод, как обычно…       Не урод, как обычно? Урод?! Мои пальцы впиваются в край столешницы, на которой сижу. До этого момента я вас ещё, блядей, не трогал… Но ничего! Мне нужно лишь вернуть своё тело, и вам тогда из позы рака не разогнуться.       — Ага, он сегодня больше похож на чмошника, — начинает ржать, как лошадь. — Рубашечку напялил на себя…       — Подлецу всё к лицу! — хватаю клювастую за шкирку, засовывая её пустую башку в раковину, и включаю кран.       — Ты ебанулась? — кричит вторая, бросаясь на меня с кулаками.       Выставляю ногу вперёд, бью клушу в живот, да так, что та падает, отлетев, сгибается пополам, лёжа на полу. Вторую же я сейчас топлю в раковине за поганый язык. Я прекрасно знаю, что эти твари крысились у меня за спиной, но чтоб в открытую и при посторонних обсуждать прямое начальство…       — Вы что, бляди, совсем страх потеряли? — рычу, высунув закашливающуюся девку из наполнившейся водой раковины, отталкивая почти захлебнувшуюся пизду к подружке, спрыгиваю со столешницы. — По уставу за сильно длинные языки против командования, вам их подрежут… Уж я прослежу за этим!       — Ты что совсем, Трис? — скулит мокрая курица. — Ты ж сама отзывалась об Эрике, что он моральный урод и скотина?       Так вот оно, значит, как? Девушка, что последние пять лет была мне, можно сказать, подругой, вот так обо мне отзывалась за глаза? Я, блять, тоже, может, не сильно счастлив был, что мне навязали Трис в друзья, но я никогда плохого слова о ней не сказал… Не сказал с того момента, как Четыре привёл её и сказал: «Это моя девушка, смирись, друг!» Всё, что было до этого, перестало иметь значение… Я принял выбор Четыре и даже не пытался подсунуть под него других баб, как это делал, например, Зик. Я спасал эту маленькую и лживую блондинистую пизду из задницы, в которую она умудрялась попадать. Кивал на каждый пиздёшь Четыре о том, что Трис подхватила грипп или простуду и опять не может выйти на работу… Эта убогая действительно думала, что я верил этому? Мне прекрасно было известно, что Четыре имел тебя, Трис, к верху жопой всю ночь. У нас квартиры, блять, почти соседние! Блажить нужно тише по ночам от оргазма… И всё же я кивал и ставил этой пизде рабочий день, хотя Трис на работе даже не появлялась. Входил в положение, ведь мы друзья… Я так думал.       Ничего не ответив этим клушам, я выхожу из туалета, открыв дверь с ноги. Мне противно, что пришлось застрять именно в этой шкуре во всех отношениях…