***
Гермиона никогда не любила шахматы, да и Гарри тоже. Однако когда они зашли в следующий зал, то буквально ахнули от изумления. Они стояли на огромной шахматной доске с наборами шахмат, которые стояли друг напротив друга. Попытка выйти через дверь успехом не увенчалась, поэтому Рон сделал вывод, что нужно всё-таки сыграть в шахматы. — И как ты себе это представляешь? — фыркнула Гермиона, становясь на место ферзя, — я на сто процентов уверена, что это волшебные шахматы, и… — Затухни, Герми, — буркнул Рон, ставя Гарри на место ладьи, а Дадли на место слона. Сам же Рон занял клетку коня, — что ж… всем удачи. — Да, она нам не помешает, — буркнула Гермиона. Рон скомандовал пешке, чтобы она пошла первой, но как только пошли черные: бедная пешка просто вылетела с поля. Дадли и Гарри только и успели, что прикрыть глаза от осколков, которые летели во все стороны. Рон и Гермиона ахнули. Затем Рон сглотнул. — Да…. Это точно волшебные шахматы… В первый раз всем стало не по себе, когда противник напал на второго всадника. Белая королева сбила его на пол и стащила с доски — лежавший вниз лицом рыцарь не шевелился. Белые фигуры были безжалостны. Вскоре у доски уже лежала целая гора неподвижных черных тел, а значит, скоро мог прийти и их черед. — Осталось немного… — сказал он. Внезапно, королева повернулась к нему, — мне придется пожертвовать собой. — ТЫ СОШЕЛ С УМА?! — взвизгнула Гермиона, — это же самоубийство! — Только так я смогу дать вам с Гарри возможность пройти дальше, — ответил спокойно Рон, — Гермиона, ты — ферзь, поэтому объяви мат королю. — Но… — Послушайте…. Хоть мы с Дадли и ваши друзья, но со Снейпом у вас свои счеты, ведь если Волан-Де-Морт победит… — Я понял, — твердо сказал Гарри. Когда Рон сделал несколько шагов, королева ударила его по голове, а затем потащила прочь с шахматной доски. Гермиона тяжело вздохнула, еле сдерживая голос ужаса, затем пошла по направлению короля, до него для неё оставалось всего три клетки. — Шах и мат! — твердо сказала Гермиона. Король сбросил свой шлем прямо к ногам девочки. Гермиона побежала к Рону, который уже стонал от боли. Дадли и Гарри сделали то же самое. — Нужно идти дальше… — Идите, — сказал Дадли, — я помогу Рону, и мы вместе отправим письмо Дамблдору. — Будьте осторожны, — шепнула Гермиона.***
Пройдя за дверь, двойняшки направились через коридор и затем остановились возле ещё одной двери. Они не знали, что их ждет впереди, но надеялись, что всё обойдется. Гарри шел первым, когда Гермиона шла чуть позади. Ещё никогда она так не боялась, никогда не чувствовала себя беспомощной, хотя первой умудрилась спасти своих друзей от «дьявольских силков». Ещё с детства двойняшки чувствовали эмоции друг друга. Когда Гермионе было плохо, Гарри знал об этом ещё до того, как сестра плакала. Когда Гарри был чем-то озадачен или расстроен, Гермиона сразу же оказывала ему моральную поддержку. В школе, когда Гермиона расстраивалась по мелочам из-за каких-то проблем, Гарри всегда знал, как успокоить её, зная, что Рон и Дадли тоже могут найти слова утешения. Открыв следующую дверь, двойняшки оказались в большом помещении, оно было обставлено какими-то старыми вещами, наградами и предметами. Гермиона не могла понять, где они оказались, да и Гарри мало соображал в этом и был удивлен, увидев большое зеркало Еиналеж посреди комнаты. — Это, то зеркало… — прошептал Гарри. — Зеркало? — удивилась Гермиона. — Зеркало Еиналеж, — ответил мальчик, — я видел в нем родителей. Перед зеркалом уже кто-то стоял, и когда этот человек обернулся, Гермиона потеряла дар речи, а Гарри чуть не выронил из руки палочку. Перед ними стоял Квиррелл, только сейчас он не был зажатым или сгорбившимся, он был уверен в себе, стоял прямо, руки держал за спиной, а когда в комнату зашли Гермиона и Гарри, он обрадовался больше всего. — Я уж думал, что вы так и не дойдете сюда, — улыбнулся Квиррелл. Он не заикался, говорил слажено и твердо. От его голоса кровь стыла в жилах. — Но… Вы… Снейп… — О, я так и подозревал, что вы станете подозревать Северуса, — рассмеялся Квиррелл, — как хорошо, что меня з-з-заикающегося п-п-профессора Квир-р-рел-л-ла никто не заподозрил. — Снейп пытался убить Гарри! — воскликнула Гермиона. — Нет, малышка, это я хотел его убить! — улыбнулся Квиррелл, — к сожалению, ваш толстяк Дурсль сбил меня с ног и из-за того, что прервался зрительный контакт, я не смог завершить начатое. Тем более, когда он поджег мантию Снейпа то наверняка не подозревал, что Снейп шептал контр-заклятье. — Что? — не поверил своим ушам Гарри, — Снейп пытался спасти меня? — Да, — холодно подтвердил Квиррелл. — И потом, твоя сестра… — он посмотрел на Гермиону, которая стояла рядом с Гарри, — сейчас куда важнее тебя. — Почему это? — возмутился Гарри. — Потому что она твое единственное уязвимое место! Он щелкнул пальцами и вокруг талии Гермионы обвились веревки, которые подняли её в воздух. Гарри не успел схватить сестру за руку, когда она очутилась возле Квиррелла на полу. — Ставлю все состояние Поттеров на то, что именно вы впустили тролля в замок, — хриплым голосом сказала Гермиона, пытаясь хоть как-то ослабить хватку. — Молодец, девочка, — похлопал в ладоши Квиррелл. — К огромному сожалению, Снейп, который уже подозревал меня, пошел прямо на третий этаж, чтобы меня перехватить. И мало того что троллю не удалось вас убить, так еще и эта трехголовая псина не смогла как следует укусить Снейпа и хотя бы отхватить ему ногу. Гарри смотрел на Гермиону, а она смотрела на него. Сейчас они были в самом ужасном положении, в котором только могли быть. Перед ними не просто враг, а тот, который хоть как-то, но связан с Волан-Де-Мортом, и если минуту назад они были вдвоем, то сейчас их разделили. Гермиона сидела в полоборота к зеркалу, и не видела, что пытался там рассмотреть Квиррелл, не понимая, что вообще он хочет от них. — В этом зеркале кроется ключ к камню, — пробормотал Квиррелл, постукивая пальцами по раме. — Дамблдор, конечно же, придумает что-нибудь в этом духе… Но он в Лондоне… А когда он вернется, я буду уже далеко… — Гарри судорожно пытался что-нибудь придумать, чтобы как-то отвлечь Квиррелла и одновременно не навредить сестре. Но все, что пришло ему в голову — это втянуть Квиррелла в разговор и не давать ему сосредоточиться на зеркале. — Вы же были со Снейпом в лесу, я видел вас! — Ах, это… — закатил глаза Квиррелл, — он уже был уверен в том, что это я, и пытался выведать, как далеко я готов зайти. Он с самого начала меня подозревал. Пытался меня напугать — как будто это было в его силах! Ведь на моей стороне сам лорд Волан-де-Морт… Квиррелл обогнул зеркало и жадно уставился в него. — Я вижу камень, — прошептал он. — Я собираюсь преподнести его моему повелителю… Но где же этот камень? — Разве Снейп не ненавидит меня? — О да, будь уверен, что он ненавидит тебя даже больше, чем меня, — рассмеялся Квиррелл, — однако я не понимаю, чем его привлекла твоя сестра. — Я? — удивилась Гермиона, — он не питает ко мне теплых чувств. — Такому человеку, как Снейп не нужно этого показывать, достаточно того, что он послал тебе видение, которое показало меня, когда я приближался к единорогу в лесу. — Так…. Это был он? — судорожно хватая воздух, спросила Гермиона, — но как это возможно? — Замолчи! — рявкнул Квиррелл, и веревки крепче связали девочку. — Разве вы не плакали? В этом ведь есть вина Снейпа? — Причем тут он? — огрызнулся Квиррелл, — просто иногда… иногда мне бывает нелегко выполнять приказы моего господина — ведь он великий волшебник, а я слаб и… — Вы хотите сказать, что в той комнате он был вместе с вами? — воскликнули Гарри и Гермиона, не веря своим ушам. — Он всегда со мной, — улыбнулся Квиррелл, — всегда…. А теперь, Поттер, иди-ка сюда. Загляни в зеркало и скажи мне, что ты видишь. Гарри подошел, смотря в смутные глаза Гермионы, которая была растерянна. Квиррелл встал за его спиной. Гарри ощутил странный запах, исходящий из тюрбана, скрывавшего голову профессора. Он закрыл глаза, шагнул ближе к зеркалу и снова раскрыл их. Он увидел свое отражение — бледное, испуганное лицо. Но мгновение спустя отражение подмигнуло ему. Оно засунуло руку в свой карман и вытащило оттуда кроваво-красный камень. А потом, снова подмигнув, засунуло камень обратно. Гарри ощутил у себя в кармане что-то очень тяжелое. Каким-то образом — каким-то невероятным образом — камень оказался у него. Он покосился на Гермиону и та, будто поняв его взгляд, еле сдержалась, чтобы не раскрыть рот от удивления. Он кинул быстрый взгляд на свой карман, и она увидела, что там что-то лежит. — Ну и что? — нетерпеливо спросил Квиррелл. — Что ты там видишь? — Гарри собрался с духом. — Я вижу, как я пожимаю руку Дамблдору — выпалил он, стараясь врать поубедительнее. — Я… я выиграл для Гриффиндора соревнование между факультетами. Квиррелл снова выругался. И прогнал Гарри назад. Гермиона чувствовала, как её шрам начинает жечь, будто к нему прислонили раскаленную кочергу, это невыносимо больно и девочка еле сдерживается, чтобы не закричать. Гарри видит это, но у него ничего такого не происходит со шрамом и это настораживает. — Развяжи её… — прозвучал откуда-то ледяной голос. Квиррелл щелкнул пальцами и Гермиона оказалась на свободе. Она сорвала с себя путы, но не имела возможности двинуться с места, потому что увидела, как Квиррелл начинает разворачивать свой тюрбан. Наконец ткань упала на пол. Без нее голова Квиррелла, сильно уменьшившаяся в размерах, выглядела как-то странно. И тут Квиррелл медленно повернулся к двойняшкам спиной. Они готовы были завопить от ужаса. Там, где должен был находиться затылок Квиррелла, было лицо, самое страшное лицо, которое парочка когда-либо видела. Оно было мертвенно-белым, вместо ноздрей — узкие щели, как у змеи. Но страшнее всего были глаза — ярко-красные и свирепые. — Гарри и Гермиона Поттеры, — прошептало лицо. — Видишь, чем я стал? — спросило лицо. — Я обретаю форму, только вселяясь в чужое тело… Всегда находятся те, кто готов впустить меня в свой мозг и свое сердце… Кровь единорога сделала меня сильнее… — Волан-Де-Морт… — прошептала Гермиона. — Да, дитя, я — Волан-Де-Морт, — грубо прошипел тот, — вы видели, как мой верный Квиррелл пил кровь в лесу… И как только я завладею эликсиром жизни, я смогу создать себе свое собственное тело… Итак, почему бы тебе не отдать мне камень, который ты прячешь в кармане? — Гермиона уже сорвалась с места, намереваясь подбежать к брату, но её что-то схватило за лодыжку, и девочка упала на пол. Гарри чуть не зарыдал, потому что ничем не мог ей помочь. — Я знаю, что дороже её у тебя никого нет…. Поэтому не думаю, что ты отважишься убежать, оставив сестрёнку здесь. Гермионе было позволено встать, и когда она обернулась, то в отражении зеркала увидела себя и мужчину с женщиной. Женщина улыбалась ей, у неё были такие же темно-рыжие волосы и изумрудно-зеленые глаза, у мужчины были темные волосы, как у Гарри и круглые очки. Девочка не могла поверить своим глазам. — Мама… Папа… — прошептала она, подходя к зеркалу. Лили протянула к ней руки, но когда Гермиона протянула свои, то врезалась ими в стекло и еле сдержалась, чтобы не ударить по нему, — значит, они выглядят вот так… — Да, — прошипел Волан-Де-Морт, — и вы увидите их, если отдадите мне камень и присоединитесь ко мне… — Гермиона, — позвал Гарри, но сестра не отозвалась. Девочка заворожено смотрела в лица родителей, в которых читала любовь и заботу, которой ей не хватало уже много лет. Ведь даже в глазах брата она не видела такой любви, как в глазах матери. Гермиона прослезилась, по щекам текли слезы. Увидев их, мама опустила взгляд и рукой попыталась вытереть отражению слезы, но это не помогло, отец поцеловал отражение в щеку, пытаясь успокоить, но и это не помогло, а наоборот. — Гермиона, — позвал Гарри ещё раз. Внезапно, Гермиона увидела, что мама начала шевелить губами. Она что-то говорила ей и в голове услышала: «Борись за нас…. За брата… Вас двое, а он один». Голос мамы, её мамы, такой родной, такой нежный, который хотелось бы слушать вечно. Однако голос брата, который был позади, и которому требовалась помощь, был яснее голоса матери. Повернувшись, Гермиона посмотрела в спокойные глаза Квиррелла, и когда он ухмыльнулся, давая девочке понять, что Волан-Де-Морт действительно лжет, она достает палочку и ослепляет его. Квиррелл отшатнулся от неё, потирая глаза. Волан-Де-Морт ничего не понимал, потому что не видел, что происходит у него за спиной. Гермиона ударила Квиррелла по ногам. Гарри кинулся ей помогать, но не успел — Квиррелл сбил его с ног. Гарри не успел опомниться, как Квиррелл уже оказался на нем руки профессора держали его за горло. Боль в голове была такой сильной, что Гарри почти ослеп. Тем не менее он отчетливо слышал, как Квиррелл завыл от боли. И заметил, что у него на шее сзади висит Гермиона — она схватила Квиррелла за шею, пытаясь оттащить его от брата. Однако крик был таким сильным, что он отшатнулся назад, а Гермиона ослабила хватку и упала на пол. Кожа Квиррелла начала трескаться, словно камень, пока рука практически не рассыпалась. — Убей его, глупец! УБЕЙ ИХ ОБОИХ! — хрипло выкрикнул Волан-де-Морт. Квиррелл поднял руку, собираясь наложить на Гарри с Гермионой смертельное заклятие, но Гарри инстинктивно рванулся вперед и ударил Квиррелла по лицу, метя в глаза… — А-А-А-А! — Квиррелл свалился на пол. Все его лицо тоже покрылось трещинами. Каждый раз, когда Гермиона и Гарри дотрагивались до лица, Квиррелл испытывал жуткую боль. Когда Гарри спереди, а Гермиона сзади, схватили его за руки, Квиррелл заверещал и попытался стряхнуть их с себя. Внезапно, шею и лоб Гарри с Гермионой пронзила дикая боль, которую они не испытывали никогда. Квиррелл буквально рассыпался на глазах, и вдруг Гермиона увидела очертания людей, которые спускались к ним по небольшой лестнице. Перед тем как упасть в обморок, двойняшки успели схватиться за руки, в которых они держали философский камень.***
Прошло около пяти дней. До летних каникул оставалось совсем ничего и это обнадеживало, потому что нашей неразлучной четверке придется частично разделиться. После такого приключения, двойняшки очнулись в госпитале и были приятно удивлены, когда увидели профессора Дамблдора. Оказалось, что именно он их спас, именно Дамблдор пришел им на помощь, хотя там были так же: Снейп, Стебль, Флитвик и МакГонагалл. Они были недовольны, возмущались и пытались хоть как-то образумить Гарри с Гермионой. То, что узнали брат с сестрой повергло их в шок. Причина, по которой Квиррелл боялся дотрагиваться до них — была Лили Поттер. Детей спасла любовь матери и по сей день продолжает защищать, даже после смерти Лили обеспечила их защитой, когда не может сделать это в буквальном смысле. Когда Дамблдор ушел, оставляя Гермиону и Гарри одних, первая рухнула на подушку. — Знаешь, что странно? — вдруг спросила Гермиона. — Что? — Ты похож на папу, а я — на маму, — вздохнула Гермиона. — Да, ты точная её копия, — согласился Гарри, — но знаешь, это к лучшему. — Почему это? — недовольно спросила Гермиона. — Когда у меня плохое зрение, у тебя оно отменное, когда у тебя не хватает храбрости, я хватаю тебя за руку и бегу навстречу приключениям. — Когда-нибудь, эта страсть к приключениям, доведет нас до могилы, — буркнула Гермиона, поворачиваясь к нему спиной. — Что ж, тогда давай разделимся, — сказал Гарри. — В смысле? — Ты будешь голосом разума, а я — зовом сердца.***
На следующий вечер был назначен банкет. Гермиона и Гарри умоляли мадам Помфри отпустить их, даже если она была этим весьма недовольна. Однако, когда двойняшки зашли в зал, повисла гробовая тишина. Они сели рядом с Дадли и Роном, которые намеревались что-то спросить, но их остановила речь Дамблдора: — Итак, еще один год позади! — радостно воскликнул Дамблдор. — Я надеюсь, ваши головы немного потяжелели по сравнению с тем, какими они были в начале года. Впрочем, впереди у вас все лето для того, чтобы привести свои головы в порядок и полностью опустошить их до начала следующего семестра. Дамблдор обвел всех присутствующих взглядом своих лучистых глаз. — А сейчас, как я понимаю, мы должны определить, кто выиграл соревнование между факультетами. Начнем с конца. Четвертое место занял факультет Гриффиндор — триста двенадцать очков. Третье — Пуффендуй, у них триста пятьдесят два очка. На втором месте Когтевран — четыреста двадцать шесть очков. А на первом Слизерин — четыреста семьдесят два очка. Стол, за которым сидели слизеринцы, взорвался громкими криками и аплодисментами. Гарри и Гермиона видели, как Малфой победно стучит по столу золотым кубком. И тут же отвели от него глаза — Да, да, вы прекрасно потрудились, — произнес Дамблдор, обращаясь к сидевшим за столом Слизерина. — Однако мы не учли последних событий. — Зал затих, за столом Малфоя улыбались уже не так радостно. Дамблдор громко хмыкнул. — Итак, — продолжил он. — В связи с тем, что в свете последних событий некоторые ученики заработали некоторое количество очков… — Дамблдор задумался — или сделал вид, что задумался. — Начнем с мистера Рональда Уизли… — Рон побагровел и стал похож на обгоревшую, на солнце редиску. -… За лучшую игру в шахматы в истории Хогвартса я присуждаю факультету Гриффиндор пятьдесят очков. Крики, поднявшиеся за столом, где сидели ребята, наверное, долетели до заколдованного потолка. По крайней мере, звезды на потолке задрожали. — Далее… мистер Дадли Дурсль! — произнес Дамблдор. — За умение прекрасно лечить раны, приводить в чувство и оставаться спокойным даже в трудные ситуации, я присуждаю факультету Гриффиндор пятьдесят очков. — Дадли покраснел не хуже Рона, Невилл лишь благодарно похлопал друга по плечу, отдавая ему свою поддержку. — И наконец, мистер и мисс Поттеры, — объявил Дамблдор, и в зале воцарилась абсолютная тишина. — За железную выдержку и фантастическую храбрость. За умение держаться стойко и не поддаваться соблазну, я присуждаю факультету Гриффиндор шестьдесят очков. Поднявшийся шум оглушил двойняшек. Все, кто умел считать и одновременно хрипло вопить, уже поняли, что у Гриффиндора теперь четыреста семьдесят два очка. — Мы сровнялись со Слизерином, — пропыхтел Дадли. — А теперь, думаю, что стоит присудить десять очков ещё одному гриффиндорцу, — улыбнулся Дамблдор, — за смелость и отвагу, за то, что, не побоявшись никого и ничего, он вышел и пошел на помощь своим друзьям, я награждаю Невилла Долгопупса! Это было настоящим прорывом. Оказалось, что Невилл, когда Дадли и Рон вышли из запретного коридора, уже ждал их за дверью. Они не понимали, как Невилл мог их найти, но он заверил, что все будет хорошо. Ему удалось атаковать Пивза, попросить помощи у Кровавого барона с заклинанием против ран, которое блестяще продемонстрировал Дадли. Гарри, продолжая аплодировать, ткнул сестру под ребра и кивком указал на Малфоя. Вид у него был такой обескураженный и испуганный — Таким образом, — громко прокричал Дамблдор, пытаясь заглушить аплодисменты, которые только усилились оттого, что факультеты Когтевран и Пуффендуй тоже возликовали по поводу поражения Слизерина. — Если мои подсчеты верны, настало время флаги сменить! — Он хлопнул в ладоши, и свисавшее со стены зелено-серебряное знамя стало ало-золотым, а огромная змея исчезла, и вместо нее появился гигантский лев Гриффиндора. — Гриффиндор получил КУБОК ШКОЛЫ! Мгновение и стол Гриффиндора буквально вскочил с лавок, запрыгивая на стол, радуясь победе. Они кричали, вопили, умываясь кислыми минами слизеринцев, которые уже были уверены в своей беспрекословной победе. Но отвага наших героев, их стойкость и смелость позволила не только привести факультет к победе, но и вернуть доверие своих друзей.*Тисовая улица*
Гермиона раскладывала свои вещи в шкаф, когда Гарри прятал чемоданы под кровати, чтобы дядя Вернон в очередной раз не начинал на них ворчать. Когда они вернулись с вокзала, и Петунья узнала об успехах сына, она буквально прыгала от счастья, моля богов, чтобы они и в следующем году послали сыну такие же успехи в учебе. Гермиона и Гарри даже не надеялись на похвалу, хотя получили её, и этой похвалой стал поход в зоопарк. В этот раз они надеялись, что Дадли не будет вредничать и будить змей или стучать по стеклу, чтобы макаки кривлялись ему. — Ну, вы идете, или нет? — возмутился Дадли, забежав в комнату кузенов, — на улице прекрасная погода. — Да сейчас! — уже кричала Гермиона, запихивая мантию-неведимку на самое дно шкафа, — имей терпение… — Какое тут терпение, когда с интерната приехала Мэри МакКлауд, — улыбнулся Гарри. — Да не нравится она мне! — пищал Дадли. — Говори это тетушке Мардж, — пихнув его, сказал Гарри, — вот она никак не смирится с тем, что Дадлику нравится какая-то там тощая девочка. Их перепалка закончилась короткой дракой, которая продлилась до выхода на улицу. Гермиона, накинув кофту на плечи, выбежала следом за кузеном и братом, пытаясь их хоть как-то догнать. Однако вдали, почти у самого выхода с улицы, она вновь увидела эту машину, только сейчас она выглядела не так пугающе, как в прошлый раз, и за рулем сидел какой-то мужчина. Он был грязный, и глаза заслоняла длинная челка. Гермиона лишь помахала ему рукой и скрылась за поворотом, где пару секунд назад были Гарри и Дадли.