Алек открыл глаза и понял, что проспал. Охота должна была начаться час назад, а он все ещё нежился в постели. Неблагородный поступок со стороны охотника, тем более бессмертного, тем более в такое напряжённое время, когда примитивный мир буквально кишит демонами.
Сев на кровати, Алек удивился, что боль, преследовавшая его так долго, все таки постепенно шла на убыль. Охотник ждал, когда вместе с последними воспоминаниями о ...нем... уйдет и последняя боль.
Первое время было тяжело. Первые лет 60. Скрытный, вечно хмурый и невероятно серьезный нефилим. Каждое утро он открывал глаза, в надежде, что что-то поменяется. Но после 60 лет ночных кошмаров о Магнусе, после каждодневного ожидания колдуна, ожидания увидеть его грациозную походку и лёгкие, словно прикосновение пера, движения, Алек, кажется, почти перестал надеяться.
Это и к лучшему. Надеяться на что-либо бессмертному невозможно. Нужно верить только себе.
И вот, когда жить, нет, существовать, было уже не так больно, и тренировки, бои с демонами стали вроде как приносить удовольствие - новый удар. Буквально за 5 лет он похоронил всех близких людей.
Изабель, Джейс, Клэри Мариза и Роберт. Теперь их прах рассеян, и они, как и положено, скитаются по священной земле, наслаждаются заслуженным отдыхом.
Александр не помнит первые 10 лет После их смерти. Помнит, что было больно. Но видимо его разумная часть решила стереть из памяти этот кромешный ужас.
Да, после вести о бессмертии сына, родители отреклись от него. Но что для вечности шесть лет? Александр и опомниться не успел, а мать уже крепко обнимала его за шею, шепча:"сынок, как жаль, что мы тебя оставили на столь долгое время..."
Иззи и Джейсу смириться было тяжело, но отворачиваться от Лайтвуда у них даже в мыслях не было. До сих пор нефилим вспоминает насмешки Джейса:
-И что, мне теперь за тобой следить даже с чертовой священной земли, брат? Раздумывая об этом, губы Алека тронула искренняя улыбка. Хотя он не позволял себе улыбаться так уже долго.
Всё-таки у парабатая были отличный отпрыски, которых Алек, как минимум, уважал. Хоть они и не были близки, всегда чувствовалось их понимание и принятие брата их отца.
Лайтвуд не подпускал их близко. Он знал, что когда-то умрут и они.
Погруженный в свои мысли, охотник машинально начал натягивать свою форму, в который чувствовал себя невероятно комфортно. Кожаные вещи стали его второй кожей, незаменимыми спутниками его жизни. Казалось, это единственное, что бессмертно, вместе его долгом, его работой.
Не совсем так. Это единственное, что бессмертно, и осталось с ним. Навсегда.
Очень давно нефилим твердо решил найти выгоду в своём положении. Ему повезло, что обозлившиеся, но такие любящие родители добились в своё время того, чтобы их непутевого сына не лишили рун, а лишь выгнали из Института. Алек несомненно благодарен им за это.
Теперь Александр будет закрывать проходам демонам вечно. Они возненавидят его, будут умирать от его рук, ведь охотник станет опытнее и выносливее любого другого сумеречного охотника, быстрее любого вампира, искуснее любого мага.
Нет. Он уже стал.
Вечно молодой и статный Лайтвуд нашел-таки смысл жизни. Посмотря на себя в зеркало, рассмотрев повнимательнее правильные черты лица и иссиня черные волосы, Алек подбодрил себя кивком головы.
Все-таки люди вокруг были правы. Нефилим чертовски красив. И он начал это замечать.
Жаль, что это открытие он сделал, отдав возможность умереть.
Вооружившись, Александр вышел из дома и быстрым шагом направился к тому месту, куда вызвал его нынешний Конклав.
Институт ненавидел его за то, что он сделал. Его презирали все, кроме, возможно, Эллины и Дерека Эрондейл, хотя и в их глазах он иногда видел нехорошие огоньки. Влияние Института, что поделать.
Ему было все равно. Он понимал, что необходим ангельскому роду. И ему это льстило. Забавно было наблюдать, как Конклав разрывается между желанием потешить своё эго и сохранить мир во всем мире.
***
Возвращаясь с очередного задания уже на рассвете, Алек почувствовал вибрацию в кармане. Достав телефон, он увидел сообщение:
"С Днём Рождения, ангельский сукин сын. Меня уже тошнит от твоего имиджа недалёкого загадочного молчуна (хотя девушки и парни писаются от тебя кипятком), так что надеюсь, в этот раз ты закатишь нормальный праздник. Жду приглашения, недонефилим.
Рафаэль".
Лайтвуд фыркнул. Ему даже не надо было читать имя в конце сообщения. Недонифилимом называл его только Сантьяго.
И почему даже бессмертные думают, что охотник им что-то должен?
Лишь из благодарности вампиру за то, что тот лет 30 вытаскивал его, пьяного в стельку из бара, бил до крови, лишь бы только нефилим пришел в себя (а для такого рода нежити вид крови априори тяжело выносить) и показал некоторые привилегии бессмертности (2 года сумеречный охотник для развлечения тыкал по вечерам себя ножами в ребра), Алек написал ответ:
"Не зря надеешься. Пригласим даже новорожденного".
Алек не понимал, зачем вампир это делал. Но в любом случае говорил "спасибо".
Буквально в ту же секунду Рафаэль ответил:
"Дорогой мой, Саймон уже 100 лет как вампир. Очнись".
Александр ухмыльнулся.
Он уже научился развлекаться за часть этой жизни, хотя испанец и не хотел этого признавать. Когда через 20 лет после ...этого... Лайтвуд понял, что воздерживаться от разного вида утех вечно он не может, охотник погрузился в разврат с головой. Что ж, ему нравилось. Нравилось чувствовать под конец длинной беззаботной ночи, когда такие выдавались, поддатливое тело под собой, проникать в него, с силой и напором, или же нежно и невесомо, что раззадоривало тело под ним; смотреть в чьи-либо глаза, словно говорящие ему: "Ты прекрасен", и заставлять издавать томные звуки, стоны; доводить людей до апогея разными способами, смотреть на их реакцию, впитывать их наслаждение клетками кожи, питаться их эмоциями, сколько душе угодно (если она у Лайтвуда была).
Ему нравилось, и не более. Тело под ним было телом, и не более.
Страдания занимали отдельное место его мыслей,его жизни, поэтому данное увлечения помогало лишь поверхностно. Но Лайтвуд к этому привык.
Весьма странно, что Алек предвкушал что-то особенное на свои 118 лет, но решил оставить это в черном уголке своей души и не заморачиваться. Он давно перестал чутко прислушиваться к себе. Слишком многое в моральном плане пережил он за 100 лет. Было легче забыть.
И забыться.
Этим он и займётся сегодня. Наконец-то окончательно забудется:
"Ты не представляешь, что нас ждёт, кровосос. Готовь свою задницу", - напечатал Алек.
"За кровососа ты ответишь, а про задницу, я надеюсь, ты упомянул косвенно. До встречи, именинник", - ответил Сантьяго.
***
Передвигаясь с пустым и нефокусирующимся взглядом, Бессмертный охотник даже не заметил, что за ним следит пара любопытных, зелено-золотистых глаз с кошачьими зрачками.
