Troublemaker

      В Варии никогда не было девушек. Резиденция элитного отряда убийц была для них запретной территорией. Эдакий райский уголок, где можно спрятаться от надоедливых визгов, умоляющих глаз и типично-женского поведения. Офицерам, да и самым обычным рядовым, несказанно повезло — так считали многие, не зная о небольшом хрупком и весьма добром скелете в шкафу Варии. Охранялся он с завидным упорством, а потому и не известно о нём ничего за пределами резиденции. А те, кто мог знать, давно были похоронены под слоем земли.       Рокудо входил в число незнающих даже при своей изворотливости и желании знать всё обо всех и о всех. Каково же было его удивление, когда он увидел свою цель убитой, а возле неё стояла миловидная девушка в форме Варии. Кнут, окутанный пламенем Облака, мерцал фиолетовым в руках убийцы и обвивал тело жертвы. Тонкие пальцы иллюзиониста сильнее сжали древко трезубца. — С каких это пор в Варии начали водиться леди? — насмешливо фыркнул Рокудо, привлекая к себе внимание.       Незнакомка дёрнулась, накидывая себе на голову глубокий капюшон. Благо, стояла она спиной и лица её не было видно, только длинные золотые волосы. Для неё стало неожиданностью присутствие на поле боя кого-то постороннего. И ладно это были бы обычные люди. Нет же! Сам Туман Вонголы пожаловал. Теперь проблем с ним не оберёшься. Как ни посмотри — Хартфилия попала по самое не могу. — С некоторых.       Неуверенность сквозила в голосе, в резких движениях рук, возвращающих оружие на своё место. Как бы ни орали внутри инстинкты убийцы, Люси не могла вот так напасть на одного из хранителей Десятого. Это как минимум повлечет за собой разбирательства, а трепать нервы и так лютующему в последнее время Скариани не хотелось. Она от прошлой промывки мозгов не отошла. Чёрт её дёрнул тогда пойти на риск и вытянуть пару бедных ребятишек из базы Фьиметта, которая должна была вот-вот взорваться. Одно радовало — их не убили, а отдали в довольно хороший приют. Люси сначала пыталась поговорить с директором, но тот был несколько неадекватен — как выразилась сама Хартфилия — и пришлось применять тяжелую артиллерию. Скуало справился с ответственной миссией на все 200% и Люси имела шанс приходить и проводить какое-то время с ребятнёй. Как ни странно, Рихтер и Оливер не боялись её, а охотно лезли в объятия и зачарованно слушали сказки, большинство из который были написаны самой Хартфилией.       Занзас закатывал глаза, Скуало вызывал на поединок, ибо «ты слишком расслабилась, тупая блондинка», а Бельфегор привычно метал стилеты, от которых наученная горьким опытом Люси с завидной частотой уворачивалась. И только Луссурия понимающе улыбался и предлагал свою помощь в готовке всяких сладостей: мальчишки очень их любили. Фран же наблюдал за беготнёй на кухне и тихо — едва слышно — комментировал их действия. Он не мешал, а иногда и был на подхвате у зазевавшихся Люси и Лусса. Правда, перемирие двух мафиози заканчивалось с последней приготовленной для ребятни сладостью — после на кухне начинался ад. Потому что, как оказалось, в искусстве готовки блюд Хартфилия составляла Солнцу Варии серьезную конкуренцию. Иногда их немного заносило; результаты соревнований приходилось отдавать на стол подчинённым, которые не сказать, что были этому не рады.       Из задумчивости Люси вывело чертыхание. Взглянув на Рокудо, она едва сдержала смешок: тот раздражённо покручивал трезубец. Кажется, пока она витала в облаках, Мукуро пытался наложить иллюзию и потерпел крах. Хартфилия любовно огладила тёплую поверхность ключа со значком Овна. Ариес всегда чувствовала происходящее вокруг своей хозяйки и вовремя успевала создать невидимый барьер из пламени Облака, тонкой плёнкой покрывавший тело Люси. От физических повреждений это спасало не всегда, но вот от пагубного влияния иллюзий… Это нередко спасало впечатлительную Хартфилию от ужасных картин, навеянных туманниками.       Раздражённый Рокудо хотел было двинуться в её сторону, но единственное, на что ему хватило времени — обвинительно наставить на Люси трезубец. Фран появился неожиданно и легко, будто делает это постоянно, и взял Хартфилию за руку. Его ладошка была трогательно-прохладной и Облако быстро обхватила её своей, согревая. Они оба не признавали перчаток. — Нам пора.       Доверительно сообщив ей это, Лягушонок — как любила называть его Хартфилия — бесстрастно посмотрел на своего бывшего учителя и, вопросительно наклонив голову к плечу, взглянул на девушку. Она пожала плечами и неуверенно улыбнулась, кивком обозначая свою готовность. Мастерски созданная иллюзия скрыла их от глаз любых наблюдателей, приводя в бешенство и до того злого Мукуро. Попытавшись обнаружить исчезнувших, он наткнулся на мощный след пламени, оставшийся после применения иллюзии. И больше ни-че-го. — Тсунаёши-кун меня по головке не погладит. Хотя… Это будет очень интересно.