Будь со мной до конца

Юри застыл. Он смотрел на Витю неверяще? Густые ресницы пару раз сомкнулись, на секунды пряча смущенный взгляд. Витя протянул ему руку ладонью вверх в попытке подтолкнуть к желаемому решению. «пожалуйстапожалуйстапожалуйста», — бесконечной горящей строкой бежала мольба в его мыслях. — С радостью. Сначала Вите показалось, что он ослышался. Что его воспаленный чувствами мозг выдал очень реалистичную галлюцинацию, воплощая жажду в действительность хотя бы так. Но затем он увидел маленькую улыбку на чужих губах и — почувствовал теплое прикосновение к своей руке. И — Юри сам сжал его пальцы крепче и утянул за собой на танцпол. Кажется, внутри Вити что-то сломалось. В голове раздался звон, подозрительно похожий на оглушительный визг фанаточки, на которую обратили внимание. Свободной рукой Витя ущипнул себя за бедро — на всякий. (Происходящее слишком похоже на то, что он умер и попал в Рай.) Юри вел его сквозь толпу, держа за руку, а когда на пути возникали препятствия, сжимал пальцы крепче, чтобы ничто не смогло разорвать их прикосновения. Перед глазами маячила спина Юри. Обтянутые эластичной тканью темной рубашки очертания балансировали на грани между гибкостью и крепостью, и это воровало у Вити возможность дышать. — Позволишь… мне повести? — осторожно спросил Юри, останавливаясь и оборачиваясь к нему лицом. — Все, что угодно, — выдохнул Витя. И с первых же шагов его прошило мыслью: ни с кем до этого ему не доводилось чувствовать себя так просто и свободно в танце и вряд ли когда-нибудь придется. Юри двигался просто потрясающе, словно был рожден для того, чтобы танцевать. Энергия била из него ключом, руки умело направляли и поддерживали партнера, но в то же время не в каких-то отдельных деталях, а словно во всем нем прослеживалась текучесть и нежность. И — вау! — его на первый взгляд узкие плечи оказались крепкими и надежными. Теперь, ощущая под пальцами его тело, Витя смотрел на него совсем по-другому: Юри выглядел хрупким и тонким просто из-за своего невысокого роста. На фоне некоторых коренастых или вымахавших под два метра русских парней его действительно можно посчитать миниатюрным и милым, но если отбросить это, вырисовывалась совсем другая картина в виде достаточно широких плеч и крепких рук, и невероятных бедер. Ох, Витя готов поставить все, что у него есть, на то, что Юри знает, как обращаться с метлой. Господи, спаси его грешную душу. Почему Юри Кацуки такое совершенство?.. — Ты не дышишь, — хихикнул Юри, чуть крепче сжимая пальцы на его талии во время очередного поворота. — Что?.. — растерянно переспросил Витя. Когда до него дошел смысл слов, он почувствовал, как уши предательски вспыхнули. — О, боги… я выгляжу совсем придурком, да? Юри мягко улыбнулся и качнул головой. — Я чувствую себя также, — доверительно шепнул он. Витя звучно застонал и пробормотал: — Ты не можешь быть еще лучше, пожалуйста, прекрати это. Юри смущенно отвел взгляд, ослабив хватку, и Витя неожиданно даже для себя перехватил инициативу: руки проворно соскользнули вниз, обвивая гибкую талию; они на секунду потеряли ритм, но вскоре вновь слились с музыкой, стремительно кружась по залу. У Вити перехватывало дыхание от восторга. Юри словно чувствовал его: послушно гнулся в его руках, подхватывал и продолжал каждое движение и ни на миг не отрывал от него взгляда. У него в груди все переворачивалось раз за разом, кончики пальцев зудели от неприкрытого восхищения, всепоглощающего счастья. Как чистокровный волшебник, Витя с раннего детства привык наблюдать магию, но сейчас, если бы у него спросили, он бы усомнился в том, что является магией истинной: энергия, струящаяся внутри него, или связь, что искрила между их с Юри телами. Казалось, краем глаза он мог уловить мягкие всполохи сверкающей магии, что протянулась от рук к рукам, и даже их сердца словно резонировали между собой в этот момент. Музыка набрала темп, и ведущую роль вновь забрал Юри. Витя кружился как сумасшедший, прогибался почти до пола и знал, каждый раз знал, что его удержат, что он может позволить себе все, что пожелает. Скулы болели от не исчезающей широкой улыбки. Музыка плавно сошла на нет, закончилась очередная песня. Они остановились, немного тяжело дыша после нескольких — а скольких же? Витя потерял счет, — быстрых и чувственных танцев подряд, и Юри смотрел на него так проникновенно и открыто, улыбаясь той самой невероятной улыбкой, которую Витя увидел раньше. Юри улыбался так ему. — Вау… — выдохнул Витя. — Это было потрясающе… — Ты тоже ничего, — смущенно поддел Юри, пряча лукавый взгляд. Раскрасневшийся и растрепанный, он выглядел так же взбудоражено и ошеломленно, как Витя себя ощущал. Он словно увидел падающую звезду и успел загадать самое сокровенное желание. Юри не хотелось выпускать из своих рук, но они замерли едва ли не посреди танцпола, а вокруг них с заново зазвучавшей музыкой понеслась вакханалия красок и движений. Музыка все больше стала напоминать нечто современно танцевальное, поэтому Витя, скрепя сердце, выпалил: — Не хочешь выйти на воздух? Юри удивленно моргнул и прыснул в кулак. — Ты предлагаешь мне выйти на улицу? Но там ведь жутко холодно. — Нет-нет, что ты! — Витя едва не подпрыгнул, смущенно взмахнув руками. — Но мы могли бы… ну, знаешь… погулять по школе? Там тепло, честно! У нас все отлично с отоплением. И мы посмотрим, что интересного здесь есть. А потом вернемся обратно. Эм… если ты, конечно, не против… провести время со мной. Пробормотав последние слова едва слышно, Витя с надеждой посмотрел в глаза напротив. Юри выглядел смущенным, но вместе с тем его губы растянула очарованная улыбка. Ох. Что нужно сделать, чтобы видеть эту улыбку каждый день? Витя готов на все. — Хорошо, если ты так настаиваешь, — улыбнулся Юри, и Витя, не сдержав тихого победного вскрика, схватил его за руку и потянул к выходу. Они чуть не сбили с ног пару хоговских студентов, что больше кривлялись, чем танцевали где-то на периферии толпы, а выходя из дверей зала, Витя и вовсе запнулся об порог и полетел носом вперед. Юри только чудом успел вовремя дернуть его на себя, чтобы он не расквасил нос. Дверь тяжело захлопнулась за ними, заглушая звуки музыки и оживленный шум голосов, а Витя вновь оказался в кольце теплых рук. — Если каждое мое падение будет заканчиваться так, я не против споткнуться еще десяток раз, — хихикнул он, сдув пряд волос, упавшую на лицо. Лицо Юри оказалось так близко, гораздо ближе, чем в те моменты, когда они танцевали, что Витя мог рассмотреть покрасневший кончик носа, алые скулы и широко раскрытые изумленные глаза. Теплое дрожащее дыхание грело губы. Витя не сдержался. — Ты потрясающий, — шепнул он. Юри застыл, оборвав вдох на середине, и эмоция на его лице сменилась на страх. Он шустро отдернул руки, выпутался из чужих объятий и, отскочив в сторону, опустил взгляд в пол. Витя по инерции потянулся вслед за ним, но, увидев сложенные на груди руки и ссутулившиеся плечи, остановился. — Я что-то сделал не так? — Его голос был тихим и обеспокоенным. — Н-нет, это я… прости, я… — забормотал Юри, крепче сжимая пальцы на плечах и отходя еще на крохотный шаг назад. Витя поджал губы. Словно вопреки его недавним уверениям, по коридору с тоскливым завыванием пронесся сквозняк, охлаждая разгоряченную кожу. Короткие волоски на открытых руках встали дыбом, и Витя поспешно опустил рукава рубашки, подвернутые во время танцев. — Прости, Юри, я не сдержался, — извинился он и осторожно шагнул вперед. — Этого больше не повторится, хорошо? Прогуляемся? Юри поднял голову и едва заметно кивнул. — Куда пойдем? — Я не знаю? Направо? Честно говоря, я тут почти не ориентируюсь, — с неловким смехом ответил Витя, растрепав волосы на затылке. Он потянулся, чтобы взять Юри за руку, но одернул себя и неловко заложил руки за спину, разворачиваясь в заданном направлении. Бросил на Юри вопрошающий взгляд, и тот с коротким кивком наконец-то улыбнулся. Они неспешно двинулись вперед. За большими окнами висела непроглядная темень. В широком коридоре царил таинственный полумрак, убавленный холодный свет ламп слабо мерцал под высоким потолком. Пустые стены выглядели неприветливо, хотя при дневном освещении их теплый цвет успокаивал и дарил чувство комфорта. Витя повертел головой ради приличия, но смотреть было не на что, поэтому вскоре он сосредоточился на Юри, лишь краем глаза следя за дорогой. — Значит, ты не отсюда? — спросил тот, то закладывая руки в карманы джинсов, то бесцельно болтая ими в воздухе. — Верно, — улыбнулся Витя. — Я с детства учусь в питерском филиале, он мне как второй дом. Но он совершенно другой, знаешь. Очень отличается от новосибирского. Я бы сказал, с налетом прошлых веков, — рассмеялся он. — Наш филиал один из первых появившихся, старше только московский, поэтому архитектура там соответствующая. И рельефы, и позолота, и огромное количество «невероятно ценного и исторически значимого» хлама во всех коридорах. А еще совершенно несносная живая статуя грифона у главного входа! Ни разу еще спокойно не проходил мимо этого прохвоста. В общем, здесь как-то более… современно, что ли. Сдержанно. И честно говоря, теперь я немного разочарован, что Чемпионат в этом году проводится не у нас. — Почему? — подняв бровь, поинтересовался Юри. — Я бы очень хотел, чтобы ты увидел мой дом, — непринужденно сболтнул Витя и растянул губы в открытой улыбке. Юри споткнулся, моментально вспыхнув. Витя придержал его за локоть и тут же убрал руку, приготовившись извиняться, но Юри его опередил: — Эм… все нормально, — промямлил он. — Я не против твоих прикосновений, Витя. Витя затормозил так резко, будто влетел в невидимый барьер. Руки взлетели к лицу и накрыли рот, потому что тот предательски раскрылся. Он готов был расплакаться от того, насколько восхитительно его имя звучало из чужих уст. Невероятно мягко, почти мяукающе. У Вити и до этого дрожали коленки от одной мысли о том, что Юри теоретически когда-нибудь может позвать его по имени, но чтобы настолько скоро и так очаровательно. Пожалуйста, вышлите помощь. Витя не справляется. Витя сейчас закончится как человек. — Ты в порядке? Обеспокоенное лицо Юри возникло перед ним, и Витя судорожно затряс головой. — Нет. То есть да! То есть все отлично, — затараторил он, чувствуя, как начинают гореть уши. Юри убежденным не выглядел, но послушно кивнул и двинулся дальше. Впереди виднелся поворот, за которым — короткий коридор и лестница на второй этаж. — Поднимемся туда? — спросил Витя, с трудом оправившийся от вопиющей атаки на его слабое сердечко и уже догнавший его. Вместо ответа Юри несмело взял его за руку, — ухватился средним и указательным пальцами за те же Витины, — и зашагал вперед, пряча лицо. Витя очарованно вздохнул. — Юри, а на каком ты курсе? — На двенадцатом, а что? — растерянно ответил Юри. — То есть… тебе восемнадцать, правильно? — дождавшись кивка, Витя продолжил: — Я просто все никак не мог понять, сколько тебе лет. Ты выглядишь младше, лет на пятнадцать… — пробормотал он и тут же спохватился: — Ой! Надеюсь, это не обидело тебя? — Нет, все нормально. Я часто это слышу, уже привык, — рассмеялся Юри. — А тебе сколько? Нет, подожди, угадаю. Хм-м… двадцать? Нет, девятнадцать! — А ты проницательный, — усмехнулся Витя. — Мой день рождения был несколько недель назад, так что да, теперь девятнадцать. — А курс? — Второй курс специалитета. Но у вас это был бы первый курс магистратуры. На самом деле, системы образования в Колдовстворце и Махоутокоро схожи по своей сути, но есть некоторые различия в деталях и сроках.       Например, у вас первые двенадцать лет обучения считаются школьной программой. На протяжении всего срока вы изучаете как стандартные дисциплины, так и магические, но в первые девять лет больше внимания уделяется стандартным, а в оставшиеся три — магическим.       У нас же школьное образование ограничивается одиннадцатью годами: первые девять лет обе сферы изучаются наравне, а в десятом и одиннадцатом классах каждый должен себе выбрать не менее одного профильного предмета и уже тогда изучать их углубленно.       Возможно, поэтому уровень наших волшебников не так высок, как у выходцев Махоутокоро, — Витя рассмеялся и замолк, чтобы перевести дыхание. И, Боже, он снова это сделал! Снова зацепился за тему о Махоутокоро и его понесло! Наверняка Юри совсем не интересно его слушать и он сейчас развернется и уйдет… — Ты неплохо в этом разбираешься, — вопреки ожиданиям, удивленно сказал Юри. — Неужели про все магические школы знаешь? — Нет, только про твою… — выдавил Витя стыдливо. Юри посмотрел на него с любопытством, взметнув вверх бровь. Он словно вынуждал его признаться, поэтому Витя почти на одном дыхании выпалил: — Да, божечки, я обожаю Махоутокоро! И что в этом такого? — Нет, ничего особенного, — прыснул Юри, отпустив его руку, чтобы прикрыть исказившиеся сдерживаемой улыбкой губы. — И вовсе не смешно, — буркнул Витя и демонстративно отвернулся, воспользовавшись моментом, когда его взгляд не прикован намертво к Юри, чтобы осмотреться. В глаза бросились знакомые колдографии и информационные стенды — Витя уже шел этим коридором сегодня днем. Если пройти немного дальше, будет поворот в жилое крыло, а если прямо, не сворачивая, они выйдут в главный холл. Жилое крыло не изобиловало интересностями, да и Юри вполне мог воспринять это как невысказанный знак окончания их своеобразной экскурсии. Витя решительно вернул руку Юри в свою ладонь и пошел вперед. — Куда мы? — растерялся Юри, догоняя и подстраиваясь под его неторопливый шаг. — Понятия не имею. Знаю только, что впереди главный вход и холл. Думаю, оттуда выберемся в какое-нибудь интересное место, — подмигнув, ответил Витя. — Хорошо. Тогда расскажи что-нибудь еще. — Разве тебе интересно слушать мою фанатичную болтовню? — удивился Витя. — Раз прошу, значит, интересно, — настоял Юри. — Ты хорошо обращаешься со словами, мне нравится тебя слушать, — чуть тише и немного смущенно признался он. Витя засиял ярче Люмоса. Слова словно сами рвались из него, отчаянно желая свободы, вожделея быть услышанными одним-единственным человеком. — Я могу продолжить об образовании, в университетской части самые значительные различия, — воодушевленно начал он и, когда Юри подбодрил его кивком, выложил все, стараясь, тем не менее, быть последовательным: — В общем, единственное сходство дальнейшего обучения в наших школах — это его необязательность, уйти можно сразу после окончания выпускного класса. В Колдовстворце углубленное образование зовется специалитетом, длится три года и полностью оправдывает свое название, потому что в течение обучения ты досконально изучаешь выбранный профильный предмет и почти все смежные с ним дисциплины и выходишь, при должном усердии, специалистом, профессионалом своего дела. Кстати, у нас не запрещено выбирать несколько профильных предметов, и некоторые ведь берут! Самоубийцы.       А у вас то же самое называется бакалавриатом, но, насколько мне известно, выбрать можно только один профиль. А специалитет — это вообще следующая ступень образования, которой у нас не предусмотрено. И честно сказать, о ней я уже знаю не так много. Только то, что она длится всего год. Больше информации я не нашел, как ни пытался… — Могу восполнить этот пробел, — предложил Юри. — Правда?! О, пожалуйстапожалуйстапожалуйста, Юри! — Витя едва не запрыгал вокруг него от восторга. — Это не государственная тайна, Витя, возможно, ты просто плохо искал, — хихикнул Юри. — Специалитет у нас действительно длится всего год, профиль остается тем же, что и на бакалавриате. Обязательным условием окончания является научное исследование в своей сфере, итогом которого должно быть усовершенствование уже существующих знаний, либо открытие новых. — С ума сойти! — воскликнул Витя, распахнув глаза. — И это обязательно?! — Нет, что ты, — рассмеялся с его реакции Юри. — Можно остановиться и на бакалавриате. Не всем же дано быть гениями в своей специальности. — А ты? Пойдешь? — На специалитет? Пока не знаю. Я даже не определился еще, какой профиль хочу выбрать для бакалавриата… — Юри тяжело вздохнул, затронув тему выбора и как-то разом поник. — А какие варианты? — спросил Витя. — Конечно же, зелья, иначе бы меня тут не было, а еще травология и… защита от темной магии. — Защита? Правда? Невероятно! Я обожал этот предмет в школе. Да и сейчас тоже, в общем-то, — поделился Витя, сияя счастьем. — Ты на него учишься? — оживившись, уточнил Юри. — Нет, на самом деле. Я очень хотел, это было почти что моей голубой мечтой, но мама воспротивилась. Сказала, что слишком опасно, что я не справлюсь и вообще много чего наговорила тогда. Пришлось выбирать зелья. — Это грустно. И несправедливо, — нахмурился Юри. — Она не имела права выбирать за тебя. Это ведь твоя жизнь! — Да ладно, я ее понимаю в какой-то степени. К тому же, я ведь не сказал, что не люблю зелья, так? Мне вообще в школе почти все предметы на ура давались, за исключением разве что истории, — улыбнулся Витя. (Он бы нагло соврал, сказав, что не воспользовался возможностью покрасоваться в этот момент.) — По тебе заметно, — усмехнулся Юри. — Я что, выгляжу как заучка?! — ахнул возмущенно Витя. — Нет, ты выглядишь как самый популярный парень школы, — выпалил Юри, безбожно краснея. Витя поперхнулся. — Ты снова это делаешь! — Делаю что?.. Витя остановился, дернув его на себя, и, когда они оказались лицом к лицу, выдохнул: — Что-то ужасное с моим сердцем.