Самозванка

      Чья-то невидимая рука толкнула меня, заставляя резко вынырнуть из крепкого сна. Я подорвалась с кровати, словно на меня вылили ведро ледяной воды. Кожа непроизвольно покрылась мурашками, рефлекторно напоминая о кошмаре, который закончился несколькими секундами ранее. Я бегло осматривала помещение, в котором находилась. Взгляд скользил по предметам, но, не найдя ничего необычного, остановился на двери.       Так странно — сон во сне. Ну и глупость же, хотя, если посмотреть, то выглядело все слишком уж правдоподобно и пугающе. Да и Широ... Я едва подавила ехидный смешок, так и рвавшийся наружу. Тихоня Широ никогда бы не смог такого сделать со своим другом. Другом?       Помотав из стороны в сторону головой, попыталась отогнать навязчивые мысли. Поначалу получалось не очень, но затем мое внимание переключилось на кое-что другое.       Дверь в комнату резко распахнулась и, словно вихрь, внутрь ворвалась девчонка лет десяти.       — Сестренка, ты кричала? — затараторила она быстро-быстро, аки выговаривая скороговорку.       Стоп, а вот здесь поподробнее. Что это за маленькая девочка и что она делает в моем доме? Если не ошибаюсь, играть в дочки-матери я перестала с начальной школы. А здесь это недоразумение на световой скорости залетает ко мне в комнату, да еще и говорит такие странные вещи.       — Чего? — выдохнула я. Вероятно, мое лицо выражало весь широчайший спектр эмоций, на которые я была способна. Еще бы — не каждый же день находишь у себя дома странных маленьких детей, черт возьми!       Девочка нахмурилась, сведя к переносице тонкие бровки, и грустно выдохнула.       — Опять все забыла? — она подошла ко мне и присела рядом, устроившись на краешке кровати. Большие карие глаза вопрошающе смотрели на меня, излучая искреннее беспокойство.       Теперь-то я могу ее как следует рассмотреть, воспользовавшись небольшим молчанием. Пышная копна светлых блондинистых волос, напоминавшая золотистую рожь, ниспадала на худые плечи. Небольшой нос на милом личике забавно торчал, отнюдь не портя ее внешность. Я во все глаза таращилась на эту взбалмошную девчонку, и, вроде бы, видела ее первый раз в своей жизни, но что-то екнуло на задворках сознания. Это самое "что-то" зашевелилось резвым червячком, принявшись точить мою бедную головушку, словно спелый плод, налитый соком.       Внезапно яркая вспышка осветила помещение, заставляя прикрыть глаза от этой ослепительной белизны. Да что со мной творится в последнее время, черт возьми?       Мозг усердно заработал, вызывая знакомые только ему образы.       Светлая комната с белыми стенами и просторными окнами. Больница. Женщина, держащая на руках большой красный сверток. Солнце лениво протянуло к нему свои лучи, освещая сморщенное лицо новорожденного ребенка. Это что, я? Ан, нет. Новоиспеченная мать посмотрела прямо на меня, улыбаясь во все тридцать два.       — Смотри, твоя младшая сестренка, — голос был уставшим, но таким знакомым, отчего сердце будто ухнуло куда-то вниз, гулко отзываясь в груди.       Я почувствовала как время меняется — вот уже начало осени, судя по листьям на деревьях, которые медленно, но верно, охватывает золотая лихорадка. Я подняла взгляд наверх и увидела ослепляющее солнце, которое стояло в зените.       — Ина-а-ари! — громкий крик звучал впереди меня, произнося мое имя. Кто-то несся навстречу, радостно размахивая сумкой в руке. Небольшая фигурка стала приобретать черты, стоило мне потереть свои глаза, пытаясь убрать глупую размытость зрения. Девочка лет шести тяжело дышала и резво переставляла свои ноги в школьных туфельках. Выглядела она точно так же, как и моя новая десятилетняя знакомая, которая только что была в комнате. Или это и есть она, только младше?       — Инари? — услышала я уже в реальности. Робкий голосок назвал меня по имени, настоящему имени, а затем поинтересовался: — Что-то вспомнила?       Я неуверенно повела плечом, пребывая в неопределенности. Может ли то, что я сейчас видела, быть частью моей жизни? До этого странного падения во сне, у меня не было ни брата, ни сестры, и я была единственным ребенком в семье. Сейчас я даже не знаю, было ли вообще произошедшее правдой, когда я спала. Все смахивало на какую-то постановку, на очередной глупый кошмар. Голова отказывалась нормально воспринимать только что полученную информацию. Я устало вздохнула, нахмурившись.       Девочка дотронулась рукой моего предплечья и, заглядывая мне в глаза, широко улыбнулась:       — Не переживай, ты обязательно все вспомнишь, — на секунду она сделала задумчивое выражение лица, а затем продолжила: — То, что ты помнишь свое имя — уже хорошо!       Значит, я уже теряла свою память? Или не я, а другая девушка с таким же именем... И теперь мне придется быть Инари из параллельной вселенной, где у меня есть младшая сестра. Верится, конечно, с большим трудом, что все это творится именно со мной. Хотя, если бы одна из подруг, например, Мияби, мне рассказала что-то подобное, то я бы тоже ей не поверила, рассмеявшись в лицо. Но, видимо, пока что другого выбора, кроме как попытаться принять это, у меня нет.       Пока я здраво рассуждала правильная ли это вселенная или же какая-то испорченная, сон это или нет, да и, в целом, пыталась ответить на вопрос "в чем смысл жизни и как я здесь оказалась?", девочка, именуемая теперь моей сестрой, успела встать и положить на кровать что-то довольно-таки увесистое. Я опустила взгляд на этот предмет, изучая его. Фиолетовый переплет с надписью большими жирными буквами по центру красноречиво оповестил меня, что это альбом для фотографий. Что-то было в нем такое знакомое и я, ведомая неизвестно чем, дотронулась к обложке, ощущая под пальцами мягкий материал.       Мои глаза сами лихорадочно заскользили по фотографиям, на которых были, судя по всему, родственники, но кого-то хотя бы отдаленно напоминающего меня, я на них не увидела. Зато там была моя сестра и мать, как мне подсказывало шестое чувство. На одной из фотокарточек они улыбались, поедая данго. Я аккуратно взяла ее, переворачивая, чтобы увидеть обратную сторону. На белом фоне было выразительно написано мелким почерком: «Летний фестиваль. 2020 год». Простите, что? Если наличие сестры и всю ерунду с другой жизнью хоть как-то можно оправдать, то четыре цифры, означающие дату, когда была сделана фотография, совершенно не хотели укладываться в моем мозгу.       Где я успела потерять три года?       Сестренка собралась уходить, но я задала ей мучающий меня вопрос:       — Как тебя зовут?       — Кин, — она улыбнулась на прощание, скрывшись за дверью.       По-прежнему держа в руках фотографию, я откинулась на подушку, жалобно вздохнув. Новая жизнь, другие люди, которых я не знаю и вообще вижу в первый раз, если что. Это так сильно вымотало меня за такой короткий срок. Еще и вечер не наступил, а уже чувствую себя убитой, будто меня по голове огрели чугунной сковородой. Ущипните меня кто-нибудь! Точно. А что, если это сработает? Сейчас, только посильнее нужно, а то, видимо, сплю слишком крепко.       Пальцы правой руки оттянули кожу на левом предплечье, сдавливая. Я закрыла глаза, борясь с желанием громко ойкнуть. Секунда, две, три — проходит минута, и я понимаю, что абсолютно ничегошеньки не происходит. Ничего не поменялось в моей комнате: на кровати по-прежнему лежит открытый альбом, а рядом с ним та самая фотография, на которой аккуратно выведены четыре цифры.       Два.       Ноль.       Два.       Ноль.       Золотистые волосы девочки на фото сияют в лучах солнца, а женщина улыбается и словно подмигивает мне, будто так и должно быть.       Я закрываю лицо руками и дышу часто-часто, пытаясь справиться с назревающими слезами. Глубоко вдыхаю, отсчитываю две секунды, делаю выдох. Кое-как успокаиваюсь, похлопывая себя по щекам. В конце концов, если судьба подбрасывает мне возможность быть другим человеком, почему бы не воспользоваться такой щедростью? Другие были бы бесконечно счастливы, если бы только могли оказаться в чужой шкуре. Да и, если так подумать, во мне настоящей есть то, что осталось от меня прошлой. Мое имя.       Еле встаю с кровати, отбросив одеяло, и с удивлением отмечаю, что в этот раз не падаю на пол, запутавшись в нем. Не скрывая удовольствия, улыбаюсь, надевая белые домашние тапочки. В голове мелькает мысль, что я не могу понять причину возникшей на лице улыбки, хотя, вероятнее всего, это из-за шока.       Мое внимание приковывает к себе большое зеркало, стоящее в дальнем углу комнаты. Внутри разгорается искорка интереса, которая с бешеной скоростью превращается в большое пламя. Как я выгляжу? Осталось ли от прежней меня еще что-то, помимо имени? Мне хотелось сорваться на бег, быстро-быстро преодолеть расстояние, разделявшее меня от ответов на эти вопросы. Я закрыла глаза, не в силах бороться с чувством, что охватывало меня полностью. На негнущихся ногах я, боясь увидеть в отражении кого-то другого, медленно подошла к зеркалу.       С трудом распахнув веки, я ошеломленно разглядывала свое изображение в гладкой блестящей поверхности, пытаясь там хоть что-то найти, что напоминало бы мне о моей внешности ранее. Вместо каштановых по плечи — длинные, достающие до поясницы... белые волосы. А глаза так вообще красные. Мать-перемать! Это что получается, я недоделанный альбинос? Или, может, вампир? Аккуратно ощупав свои клыки, я не обнаружила никаких отклонений от нормы, и снова уставилась на свое отражение. На моем лице застыла гримаса удивления, разочарования и грусти. Я пребывала в полнейшем шоке. Но внешняя реакция пришла немного позже.       Громкий крик разрезал тишину дома. Я кричала.