Вестник Порока.

ПОЛНЫЙ КРУП 3. До улья оставалось пройти не более тысячи метров, но за все время продвижения пони и минотавров вглубь территории чейнджлингов защитники так ни разу и не вступили в бой, ограничиваясь обстрелом из арбалетов и дождем не слишком опасных заклинаний, в большинстве своем разбивающихся об щиты и доспехи. Однако же Айрон Вилл не был склонен верить в то, что враг так легко сдастся, да и его интуиция буквально вопила о нависшей над головами солдат опасности. Свет магических прожекторов, рассеянный из-за расстояния от границы аномалии, все еще дотягивался до стен цитадели перевертышей, из многочисленных входов и выходов которой выглядывали облаченные в тяжелую броню воины, вооруженные короткими метательными копьями, арбалетами, парными мечами и даже кнутами. Они не спешили выходить навстречу вторженцам, здраво оценивая свои силы в открытом противостоянии, зато в туннелях собственного дома получали огромное преимущество в маневренности… - Воздух! – трубным голосом проревел один из офицеров, задачей которых было предупреждать бойцов об очередном налете арбалетчиков. «Дискорд! А ведь опасность действительно нависла…». - В рассыпную, коровьи дети! – дух ярости понимал, что приказ запоздал и теперь оставалось только наблюдать за тем, как из туч прямо на головы его воинам, издевательски медленно набирая разгон, словно крупные градины падали двухсотлитровые бочки, заполненные явно не водой. Благодаря глазам ночных пегасов, шныряющих между рядами земных пони, надвигающихся на улей Кризалис с третьего направления, пехота Эквестрии раньше союзников обнаружила новую угрозу. Однако же методы противостояния оказались все теми же: бойцы разделились на десятки и кинулись в рассыпную, а когда снаряды уже находились на подлете, попадали на землю, прикрываясь щитами, составленными «шалашом». Бочки с грохотом обрушивались на земную твердь, в местах ударов оставляя воронки и тут же лопались будто воздушные шарики, разбрасывая на десятки метров куски тонкого железа и мелкие камушки. По щитам забарабанила шрапнель, самых нерасторопных быков, жеребцов и кобыл буквально изрешетило, а несколько снарядов упали точно на головы солдатам, не успевшим сменить свою позицию после каменного дождя. Несмотря ни на что, потери союзников оказались смехотворны на общем фоне, однако же перевертыши добились поставленной перед ними цели: сломали построение и заставили врагов рассеяться. Не давая офицерам сил Эквестрии и Республики перегруппировать своих воинов, хозяева Серых Земель бросились в контратаку, антрацитовой волной хлынув из улья и матово-черными каплями начав падать из облаков. … Биг Макинтош, Темпест Шэдоу и Севира вошли в улей изнанки через один из верхних туннелей. Вопреки опасениям, света здесь было достаточно не только для того, чтобы отличать друг друга, но и видеть все, что находилось на расстоянии пары десятков шагов (тусклое сияние исходило от кристаллов зеленого цвета, будто бы вплавленных в каменные стены, пронизанные похожими на вены прожилками). Пол был скользким, покрытым тонким слоем бесцветной слизи, в которой время от времени встречались черные червяки размером с палец взрослого пони. Запахи отсутствовали, но жеребцу и кобылам казалось, будто бы воздух вокруг них жутко спертый и пронизан запахами гнили, а так же сырости. Для большей уверенности в том, что они не провалятся в какую-нибудь яму, вестник Бога Пороков зажег свой рог белым магическим сиянием. На случай встречи с обитателем туннелей единорожка готовилась создать защитный барьер, а ночная пегаска вслушивалась в тишину, непрерывно шевеля стоящими торчком ушами. Из «инвентаря» были извлечены флаконы с замораживающим алхимическим составом. «Рыцарь порока» в правой руке держал один из ножей, подаренных принцессой Луной, а Темпест и Севира вооружились короткими мечами. Туннели постоянно извивались, пересекались, меняли угол наклона, выходили в залы и упирались в тупики. Царящая в улье тишина давила на уши, отсутствие врагов заставляло напрягаться, подспудно ожидая самого худшего. Когда из-за очередного поворота выпрыгнул червяк, похожий на черную пиявку метровой длины и толщиной с руку взрослого пони, сперва вспыхнул барьер единорожки, затем воздух рассек свист клинка и прежде, чем темно-красный аликорн успел хотя бы моргнуть, две половинки твари упали на пол, тут же начав истаивать дымом, превращаясь в эссенцию развития. - Это самое мерзкое приключение, в котором мне доводилось участвовать. – поделилась со своими спутниками Шэдоу. – А ведь я много где успела побывать… - Тс-с. – шикнула на волшебницу ночная пегаска, прислушиваясь к чему-то неслышному остальным. – Щит на полную. Темпест не стала задавать вопросов, полностью положившись на слух летуньи и влила больше магии в окружающий их компанию барьер. Спустя несколько секунд, из одного из боковых коридоров появился целый поток червей, от самых маленьких, не превышающих длинной пяти сантиметров, до больших, способных проглотить взрослого пони целиком. В сторону монстров тут же полетели флаконы с замораживающим составом, которые, разбившись, заволокли проход густым белесым туманом. Однако же, надолго это тварей не остановило и тех, кто превратились в застывшие льдины, стремительно раскрошили их более удачливые сородичи. Биг Макинтош, сконцентрировав магию на кончике рога, послал в червей струю алого огня, в первую же секунду испепеляя десятки противников. К сожалению, особого эффекта это не возымело и на место убитых ползунов приходили все новые и новые. - Нужно бежать, а то нас окружат. – констатировала единорожка. – Босс, я совсем не хочу проверять, что случится раньше: кончатся черви или мы потратим все резервы. - Залезай мне на спину и держи барьер. – припав на одно колено, решительно приказал вестник Бога Пороков, а когда подчиненная заняла уже привычное место наездницы, обратился к Севире. – Показывай дорогу. Бегом! … - Уроды! – пинком отшвырнув от себя чейнджлинга в тяжелой броне, Капа перехватил за неровные концы перерубленный почти пополам посох. – Это было мое любимое оружие. - Я тебя вместе с обломками похороню. – пообещал запыхавшийся единорог, опираясь на рукоять воткнутого в землю меча. - Да не звал я твою внучку! – стиснув обломки древка ладонями до хруста суставов, низкорослый земной пони увеличился ростом на полметра, а вместе с этим и его мышцы вздулись буграми. – Она сама пришла. - Гррр. – выдернув свое оружие, мечник попытался рубануть им по шее напарника, но тот с грацией танцора уклонился от удара и, крутанув в руках палки, с хохотом ворвался в проход улья. – Капа! Тем временем новая волна перевертышей уже добралась до туннеля, через который к тронному залу пробивались трое стариков… *** Шаг вперед, тычок обухом алебарды влево, чтобы отбросить кинувшегося с фланга рядового перевертыша, а сразу после этого пригнуться, пропуская над головой пылающий изумрудным огнем меч. Древко, удерживаемое обеими руками, крутанулось по часовой стрелке, пальцы перехватили его ближе к «пятке», а набравшее инерцию лезвие топорища обрушилось сверху вниз на правое плечо Торакса. К сожалению, чейнджлинг в последний момент успел отшагнуть назад и только кончик фигурной пики слегка царапнул его антрацитовую броню. Вокруг кипел бой: пони и перевертыши смешались, отчаянно рубя друг друга мечами, время от времени пытаясь воспользоваться магией или ударить в спину противника своего соратника. Оба алмазных пса, которые прикрывали Шайнинга, сейчас лежали, заливая пол дворца кровью, вытекающей из разрубленного горла и вспоротого живота. Лорд-легион двигался легко и свободно, будто бы не было на нем тяжелых доспехов. Его мечи, сперва бывшие прямыми и обоюдоострыми, в какой-то момент превратились в изогнутые сабли, а затем, когда он прекратил крутиться подобно ветряной мельнице и, отступив, сложил их, оружие слилось воедино, превращаясь в двуручный клеймор. «Хозяин – оборотень и оружие ему подстать». Подхватив телекинезом пару клинков, отрубленную голову перевертыша и металлический щит, Армор швырнул все эти снаряды в своего противника. Торакс даже глазом не моргнул, лишь его кривой рог засиял зеленым огнем и вокруг тела образовалась прозрачная пленка барьера. Длинный прямой клинок взметнулся над головой чейнджлинга и он мелкими шажками начал наступать. Со свистом клеймор рассек воздух, но был отбит древком алебарды в сторону, а сразу после этого белый единорог крутанул свое оружие и, пользуясь инерцией, попытался чеканом припечатать лорд-легиона в левый бок. Двуручный меч разделился на два коротких меча, состоящих словно бы из сегментов позвоночника, и один из них встретил древко оружия жестким блоком. Сила удара была таковой, что чейнджлинг не смог ее блокировать и все же получил вмятину на броне, но сам воспользовался заминкой Армора и полоснул вторым клинком по правому предплечью. Разорвав дистанцию и крепко стиснув зубы, Шайнинг выпустил в противника телекинетическую волну, заставив его пошатнуться. В тот же момент, подбросив алебарду, единорог подхватил ее магическим полем и начал раскручивать вокруг своей оси. В освободившиеся руки тут же прилетели рукояти прямых мечей, которыми были вооружены уже погибшие подчиненные… В следующую же секунду набравшее инерцию орудие полетело в лорд-легиона, со свистом рассекая воздух. «Я явно уступаю в скорости, да и силой этот Торакс не обделен». Снаряд благополучно пролетел мимо перевертыша, заставив того развернуться в полоборота и наклониться назад. Белый единорог не мог не воспользоваться подобной оплошностью противника и тут же бросился вперед, левой рукой нанося колющий удар, а правой размашистый рубящий… … Взрыв шара зеленого огня разбросал гвардейцев, охранявших вход в тронный зал, а разогнанные телекинезом осколки статуи пробили кинетический барьер одетой в платье горничной единорожки, глубоко вонзаясь в ее тело. Следующий взрыв разрушил остатки баррикады, заставляя пони отхлынуть назад. Каденс, вынужденная прекратить поддерживать барьер над городом, встав с трона Селестии, спустилась с возвышения и, гордо выпрямив спину, вышла навстречу вторженцам. Она была одета в платье, но вопреки обыкновению выглядела не как нежный цветок, требующий заботы и защиты, а скорее как обозленная хищница, в логово которой пришел чужак. Дым и пыль, оставленные взрывом, были прибиты к полу порывом ветра и из прохода, ведущего в коридор, в тронный зал вошла высокая стройная фигура, кутающаяся в бесформенное одеяние из тяжелого черного бархата с глубоким капюшоном, из-под которого злым огнем сияли зеленые глаза. Воздух в помещении буквально загустел и стал настолько тяжелым, что пони и перевертышей буквально вдавливало в пол. Принцесса любви вскинула перед собой руки и с ее раскрытых ладоней сорвалась расходящаяся волной ядовито-розовая энергия, при соприкосновении с полом, потолком и стенами начавшая медленно разъедать камень, в считанные секунды превращая плоть в жижу. Противник (противница?), выставив руки вперед, сложил кисти «лодочкой», а затем развел их в стороны, словно бы раздвигая занавески. К изумлению нежно-розовой аликорна, ее атака будто бы наткнулась на волнорез и обтекла жертву с разных сторон, так и не причинив вреда. - Неплохо… - прошелестел шипящий голос из-под капюшона. – В особенности для такой соплячки. В следующий миг изумрудный луч выстрелил из снова сцепленных рук перевертыша, но наткнулся на созданный Каденс магический щит, похожий на стену из шестиугольников. *** Пони и минотавры, не способные снова собраться в большую группу из-за угрозы попасть под бомбардировку бочками с камнями, были вынуждены рубиться малыми отрядами, а то и вовсе в одиночку. Перевертыши, пользуясь превосходством в мобильности и наличием магии, обстреливали своих противников с разных сторон, ставя перед выбором из двух зол: получить арбалетный болт в спину или попасть под удар снаряда с неба. Наземные силы чейнджлингов успешно сдерживали попытки прорыва к улью, воздушные же войска планомерно перемалывали вторженцев, разменивая трех-четырех своих воинов на одного-двух Эквестрийцев или Республиканцев. Айрон Вилл, понимая, что такими темпами их разобьют раньше, нежели диверсионные группы доберутся до «Трона Серых Земель», воспользовался своей сутью духа ярости и, возглавив ближайших сородичей, своим телом пробил дорогу к ближайшему входу в логово врага. Алая дымка, покрывающая все его тело, ослабляла удары мечей, отводила метательное оружие и гасила боевые заклинания, делая быка практически неуязвимым, а порхающее в руках оружие, словно ножи в мясорубке, легко и непринужденно разделывало своих жертв. … Бежать по слизкому полу неровного туннеля было тяжело, а то и дело выскакивающие под ноги мелкие черви только усложняли задачу Биг Макинтоша. Темпест, надежно вцепившаяся в спину своего нанимателя, удерживала кинетический барьер вокруг маленького отряда, не позволяя большим тварям добраться до вторженцев. Если в самом начале она еще умудрялась говорить, отвешивая ехидные шуточки в попытке разрядить обстановку, то теперь от напряжения и усталости ее концентрации едва хватало на одно заклинание. Севира, лучше остальных запомнившая приблизительный план улья перевертышей, а так же единственная, кто умел хорошо ориентироваться в лабиринте коридоров, уверенно вела своих спутников все ниже и ниже, так что у вестника Бога Пороков сложилось устойчивое ощущение, будто они давно спустились ниже уровня земли. Внезапно ночная пегаска остановилась, так что «рыцарь порока» едва не сбил ее с ног, не в силах резко затормозить на скользком полу, да еще и с грузом за спиной. Пришлось темно-красному аликорну изгибаться и смещаться в бок, попутно приложившись плечом о стену, из-за чего единорожка чуть было не упала, а ее щит замерцал. Ощутившие слабину черви усилили напор, заставляя магическую преграду промяться и пойти волнами. - Что еще? – тяжело дыша, спросил Макинтош. - Впереди большой шланг. – заявила Севира. – До тронного зала один коридор. В этот момент из-за угла высунулась передняя часть огромного червя, тело которого занимало все пространство туннеля. Замерев перед магическим щитом, он открыл пасть, похожую на дыру в бездну, края которой усеивали острые загнутые зубы и длинным языком прикоснулся к прозрачной преграде, будто бы пробуя ее на вкус. - Мать моя кобыла. – схватив перепончатокрылую кобылу за плечо, вестник Бога Пороков сделал шаг с изнанки в материальный мир. Они появились во все том же коридоре, освещенном вставленными в стены тусклыми кристаллами, разве что слизи на каменном полу не было и ощущение неприятного давления на уши заставило трясти головой. Темпест, не готовая к перемещению, жалобно застонав, сползла со спины «рыцаря порока», руками хватаясь за погасший рог. Однако приходить в себя диверсантам пришлось с оружием в руках, так как им навстречу вывернула группа из четверых чейнджлингов в тяжелой броне, в руках у которых находились короткие копья с наконечниками в виде прямых обоюдоострых клинков. Перевертыши, наткнувшись на чужаков, замерли, удивленно распахнув тускло сияющие глаза, за что и поплатились: кинжал темно-красного аликорна свистнул в воздухе и вонзился в глазницу дальнего из бойцов, а Севира, метнувшись вперед с такой скоростью, что смазалась для восприятия в размытую тень, полоснула мечом по горлу ближнего из противников. Крылато-рогатый жеребец, так же не стоявший на месте после броска, приблизился к начавшему заваливаться на пол телу чейнджлинга, захлебывающегося собственной кровью, выхватил из его рук копье и, перехватив его на манер большого дротика, со всей доступной силы метнул в следующего противника, пробивая нагрудник брони словно яичную скорлупу иглой. С последним из невезучей четверки справилась перепончатокрылая летунья, вонзившая тонкий кинжал ему под нижнюю челюсть. - О нас уже знают. – констатировал «рыцарь порока», поворачиваясь к неуверенно поднимающейся на ноги Шэдоу, призывая из «инвентаря» пару стимулирующих элексиров. … Шаг влево, обломок посоха, зажатый в правой руке, отводит меч оборотня в сторону, а набалдашник обломка, зажатого в левой руке, тут же обрушился на украшенную кривым рогом голову, сокрушая кости черепа. Пинок в живот отбрасывает противника на еще двоих защитников улья, заставляя их расступиться и Капа, пользуясь шансом, ворвался в брешь, по пути втыкая острые концы сломанного древка в шеи нерасторопных перевертышей. «Бежать-бежать-бежать… Похоже, на этот раз я с шутками перестарался. И как его теперь убедить, что Хвоя – не моя дочь?». Размышляя на отстраненные темы, мастер рукопашного боя выпустил из хватки пальцев свое оружие и, пользуясь близкой дистанцией, на которой сложно было сражаться копьями и мечами, начал отрабатывать удары кулаками, локтями, коленями и копытами. Дополнительный стимул ему придавало злобное рычание где-то за спиной, там, где чейнджлинги пытались задержать мечника-единорога. «Их жертва не будет напрасной». - Любимца кобыл, мастера постельных искусств Капу еще никто не догонял! – воспользовавшись телом недавно поверженного противника как трамплином, земной пони схватил очередного оборотня за руку и, дернув на себя, совершил прыжок, красочным кульбитом перемахивая через головы подоспевшего на поле боя подкрепления. – Поцелуйте мой пушистый круп, уроды! *** …скользящий блок левым мечом позволил отвести удар правого клинка лорд-легиона в сторону, а правый меч в это время вонзился в шею Торакса, разрезая плоть и перерубая позвонки. В тот же миг живот Шайнинга пронзила острая боль, волной жара прокатившаяся по телу. Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук… Кровь стучала в ушах, уровень адреналина зашкаливал, зрение приобрело казалось бы невозможную четкость. Капитан дворцовой стражи видел, как в глазах противника отразились недоумение и какая-то жеребячья обида, после чего его взгляд помутился, а могучее тело, закованное в антрацитовую броню, пугающе медленно осело на пол. Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук… Неуверенно шагнув назад, белый единорог посмотрел вниз и увидел уже успевший стать ненавистным меч, клинок которого напоминал сегменты позвоночника. Но хуже всего было то, что почти до половины он погрузился в живот жеребца, надежно застряв в теле своей жертвы. «Больно… Нет, не больно. Почему?». Туктук. Тук-тук. Туктук… Ритм биения сердца начал сбоить, но тренированный разум отметил это самым краем сознания. Шайнинг осмотрелся по сторонам, но вокруг него были только мертвые тела и кровь. Ни врагов, ни союзников в холле дворца не осталось… Только он. Оружие выпало из рук, с глухим звоном упав на пол. Ноги подломились и Армор рухнул на колени, из-за чего меч в ране дернулся и тело пробила новая волна боли. Руки рефлекторно сжались на уродливом клинке, а взгляд уперся в чейнджлинга, который, даже умирая, успел нанести смертельную рану. Тук-тук. Туктук… Тук… «И что, вот так все и закончится? Совершенно нелепо…». Мышцы налились усталостью, голова стала какой-то слишком тяжелой, чтобы держать ее ровно, веки сами собой стремились закрыться. Перед внутренним взором замелькали картинки: жеребячество, школа, младшая сестренка, курсантский корпус при гвардии… Каденс. «Нужно спасти Каденс. Нужно…». Распахнув глаза, белый единорог в окровавленной броне, протянув вперед правую руку схватился за рукоять меча, пронзившего его тело, которая удивительно легко легла ему в ладонь. Стоило подумать о том, что если бы лезвие было более гладким, его было бы легче вытащить из раны, как оружие начало тянуть магию из нового владельца, а затем клинок стал гораздо уже и принял вид ровной полосы заточенного металла. «Вот оно как, Торакс. Что же, хоть за это спасибо». Осторожно вытащив меч из живота, Шайнинг прижал к ране левую ладонь, затем уперся кончиком клинка в пол и, напрягая все невеликие силы, с трудом поднялся на ноги. Ему следовало бы попытаться найти врача, но мысли о том, что Каденс угрожает опасность выбили из головы все сомнения. Тук-тук… Тук-тук… Тук… - Я иду, моя принцесса… Я уже иду… Покачиваясь от усталости и почти не чувствуя ноющей боли, белый единорог упрямо зашагал к тронному залу Кантерлотского дворца. … Магические волны сталкивались и отступали, вспышки боевых заклинаний превратили богатые украшения в мусор и покрыли стены, пол, а так же потолок уродливыми обугленными следами. Приняв полуматериальную форму, Каденс заполонила свободное пространство облаками розового тумана, скрывающего от обычного и магического зрения ее место расположения. Силуэт, кутающийся в черный бархат, словно островок спокойствия в бушующем от шторма океане, окутывался все новыми и новыми щитами, раз за разом разрушая атаки молодой аликорна. Ответные же удары почти всегда заставляли крылато-рогатую пони выкладываться на полную мощь, не позволяя враждебной магии добраться до жеребцов и кобыл, укрывающихся в помещениях за троном. Каденс владела боевой магией, умела драться… но Принцесса любви не была воином. Обладая подавляющей магической мощью, все, на что ее хватало – это удерживать равновесие, выжидая, пока противник истощит свои резервы. Внезапно потолок тронного зала взорвался осколками, шрапнелью разлетевшейся во все стороны и увязшей в магических барьерах. На пол, в ореоле из языков белого пламени, шумно дыша и широко расправив белоснежные крылья, волной собственной силы разгоняя туман, созданный магией названной племянницы, приземлилась крайне злая принцесса дня. - Ни на кого нельзя положиться. – прозвучал разочарованный шепот из-под капюшона. – Разве я многого просила? Всего-лишь перекрыть канал связи с армией вторжения… - Кризалис. – процедила сквозь зубы белая аликорн. Одежды из черного бархата полетели на пол, открывая взглядам двух принцесс высокую стройную кобылу с кривым рогом, крыльями стрекозы, матово-черным мягким хитином и ядовито-зеленой гривой. Она была облачена в гибкую броню из мелких чешуек, плотно облегающих все тело, а на поясе у нее висела пара коротких кривых мечей, более похожих на серпы. - Поиграем? – насмешливо сверкнув глазами, оскалила острые зубы королева перевертышей.